Осколки памяти стихи

                ОСКОЛКИ   ПАМЯТИ               Л.  Берегов

Я

В  царстве  слепых  явлений,
Частицей  разума  мира,
Я – непризнанный  гений,
Явится  в  муках – бескрылым. 
Центром  души  и  тела,
Точный,  простой  индивидуум;
Этот – для  деланья  дела,
Тот – для  тоски  и  обиды.
Квантик  великой  идеи,
Чем -  то  себя  возвеличит,
Топчется  Я  в  Иудее -
Ноша  креста  и  величье.
Клеточка  мысли,   субстанций,
Точно – невидимый  атом.
Мечется  парусом  странствий
Крезом,    вором  и  солдатом.
Буддой  - молчавшим   столетья,
Всех  покорившим  Аллахом.
Этот – орудует  плетью,
Тот – обезглавлен  на  плахе.
Сто миллиардное  Я
В общей  душе  над  Планетой.
Трупы – глотает  земля,
Разум  - корпускулы  света.

Поэзии
 
Каюсь, милая,  каюсь,
Не отмолишь  греха.
С малых лет  увлекаюсь
Покоряюсь  стихам.
Искромётные  рифмы
Сердце  пламенем  жгут,
Как подводные  рифы
Затаились  и ждут.
Мой  корабль  налетает
На   не ровное  дно.
Слово  вдаль  уплывает,
А догнать - не дано.
Каюсь, милая, каюсь,
Жизнь  прошла – не вернёшь,
А  стихи  увлекают
В  беспросветную  ложь.

Одиночество

Нет грустнее,  когда  теплынь,
Одиночество, как  полынь,                1
Заблудилось  на  краешке   гор,
А  вокруг  раскаленный  простор,
Когда солнце  лучами  жжёт,
Третий  месяц  дождь  не идёт,
Когда  трещины  корни  рвут,
Все  надежды  в душе  умрут…
Нет грустнее, когда  теплынь,
Одиночество, как полынь…               

*
О,  как  я не люблю  равнодушных,
Равнодушных  к  народной  беде.
Не люблю  и овечек  послушных,
Не заметивших  счастья  в  труде.
О, как я  не люблю  пустозвонов,
Пустозвонов, лжецов  и  кривляк.
Не постигших  за  ячества  звоном
Жизни  смелых  и гордых  атак.
О, как  я  не люблю  всё  гнилое,
Всё гнилое  на  свалку, долой!
Берегите  же люди  святое,
За святое  рискуй  головой!

Кинжал

Кинжал  мой  отточен, на бурке  лежал,
Я знаю  его  равнодушье  лукавое.
Он тёмною  ночью  невинных  шутя  поражал
И пил  пиршество  от   удара  кровавого.
А часто бывало,  что в равном  бою,
Он  честной десницей  сражал  супостата,
Потом  над  обрывом, как грешник  в раю,
Губил  и  отца, и брата.
Но тот невиновен,  кто  меч  откуёт,
Бывает он  славен, бывает  ничтожен.
Кто гордо  шагает  с кинжалом  вперёд,
Не вырвет коварно из  ножен.

*
Как раздать  мне  тепло
Людям с грустной  улыбкой?
Песни  петь,  прокричать,
Лечащие  сердце  слова.
Чтобы  стало  светло
После  ночи холодной  и зыбкой
И любовью  связать
Уставших  сердец  острова.

Как раздать мне тепло
Одиноким,  гонимым,  забытым?
Искромётной  улыбкой
Надежду на встречу  позвать?                2
От улыбки  светло,
За  надеждой,   дороженькой  зыбкой,
Повести за  собой
Уставших  сердец  острова.

*
За  окном – тишина,
Не живая  живёт  тишина,
Там бездонного  неба  узоры.
Тихо  плачет  струна,               
С тихой  жалобой  стонет  струна,
А кому  выпевает  укоры?
Мне  пойти бы,  унять,
Боль  и жалобу  сердца  унять,
Успокоить  теплом  и заботой.
Только  страх  не  сломать,
Цепи гор не   порвать,
Я убит  подневольной  работой.

*
Огонь и меч   губили  много  раз
Равнины  первозданное  цветенье,
Какое  же  имеешь  ты  терпенье,
Земля!   Что  вновь  цветеньем
Радуешь  наш глаз!

Я у тебя  учиться  жизнь готов.
Любить,  страдать,
В  страданьях  расцветать.
В конце  пути  упасть, а  кровь,
По капельке   отдать…

Молодость

Всё  повторяется:  весну сменяет  лето,
Зной  летний – дождь  и снегопад,
А молодость, как луч  блеснувший  где – то,
Не возвращается   назад.
Вот прошлое,  прожитое  бесчестно,
Порочит  юности  прошедшие  года.
О, если б  это  было  всё  известно,
То люди не страдали  никогда.
Так почему  же  разума  ростки
Укореняются  так больно  поздно?
О, юность!  Ты  исток  реки,
Лишь  после  бури  волны  гонишь  грозно!

*
Как мир  велик,  как бесконечно  время!
И как на  свете  мало  праведных  людей.
Я слышу  крик: « Людей  сжигает  пламя
Наживы  алчной,  денег  и  властей.                3
За власть  над  ближним,  за комфорт, за деньги,
Страдают  люди  и  горит  земля,
И каждый день  всё  деньги,  деньги, деньги,
И власть  повсюду,  жизнь  мне  не  мила.
А  человек  звучит так  звонко, гордо,
Свободный человек  законом  покорён.
Двадцатый  век  и  за  копейку – горе,
Навис  над  миром  гнёт  седых  времён!».

Холод  души               

Моей  души  полярный  холод  лютый,
Сковал  мечту,  любовь,  надежды  нет,
И  вдруг  ты  даришь  мимолётный  свет,
И  сердце  отогрела  в  полминуты.
И отошла, как  ранняя весна,
Обманно  отгорев  в  цветах  бесплодных.
Так  для  чего  же  ты  судьбой  дана,
Бокалом  неокрепшего  вина?
Ещё  тоскливей  мне  в ночи  холодной!

*

Не  всё  в душе  сгорело  и  погасло.
О,  жизнь  моя!  Ты как  огонь  под  пеплом,
То тухнешь, то пылаешь  жгуче  ясно,
То  льдина  я,  то  вдруг  взлетаю  песней!
А ты  молчишь,  идёшь  своей  дорогой,
Вдохнёшь  надежду  и  молчаньем  губишь…
Ты  не  меня  с любовью  приголубишь,
Не мне подаришь  губ  цветущих  свежесть.

*

Я  сжёг,  как в море  корабли
Твоё последнее  посланье.
Нет!  Не бывать  сердец  свиданья
На  кромке  вздыбленной  земли.
Знать  наши  чувства  столь мелки,
Что  не изведавши  предела,
Распались,  стихли  ослабело,
Как  волны  высохшей  реки.
Я не убит,  но жизнь  моя
Пойдёт  бесцельно,  безжеланно…
Тоскуют  в  поле  тополя,
Когда  заря  горит  туманно…

*
Всё  мимо,  мимо  проходят люди,
А я  стою,  чего - то  жду
И  всё  молю,  тянусь  незримо,
Так поле  тянется  к дождю.                4
А  зной  души  всё  жжёт,  всё губит,
Надежда  чуть взрастит ростки,
И  снова  трескаются  губы,
И в сердце -  знойные  пески.
И я стою  в пожаре,  в зное,
А люди  всё  идут,  идут,
И безразличием  лишь горе,
И  обречённость  мне несут.

*
Я брожу один  по  площадям,
В городе  мне кажется  так  пусто,               
Одиноко,  неуютно,  грустно,
Будь - то  я  прикованный  к  горам.
Всё  один!  Ни друга,  ни  семьи,
Некому  поведать  свои  думы.
Люди – тени,  злобны  и  угрюмы
И не радует  веселье  детворы.
Что  со  мной?  Где  радости  любви,
Где  веселье – первый  признак  счастья,
Где  весна  моя?  Ну что ж ты,  позови!
Может мне пленить  тебя  удастся?
Может  быть  на  краешке  пути,
Ты  блеснёшь  весеннею  зарёю?
Ничего я от тебя  не скрою,
Только ты свети,  всегда  свети!
Я брожу один  по площадям,
Подгоняемый  неясным  чувством,
Покорённый  осени искусством,
Но не рад,  не рад  её  дарам…

*
Что вы думы  сделали
С волею  моею?
Я одну лишь  молодость
Без  конца  жалею!
Пронеслась  беспечная
Песней  соловьиною,
Думал  бесконечная,
Сравнивал  с долиною.
Но  сгорела  заревом,
Отгремела  грозами,
А тоска- кручинушка
Мечется  берёзами.

*
Что так  грустно  мне,
Что  напела  грусть?
Выйду,  как в волне
В грусти  утоплюсь.
Вынырну  до дна,
На всё махну  рукой,                5
А  весна – красна,
Да и день – такой…
Расцвела  сирень,
Соловей поёт.
На   прошедший  день
Грусть моя  падёт.

*
 Опять на  сердце  не покой.
В каких  краях, во тьме, иль в  свете,
Дан  мне недоброю  рукой,
И  нашептал  истома – ветер?               
Опять на  сердце  не покой.
Иду, в пути изнемогаю,
Спешу, а цель не достигаю,
Мечту обманщицей  ругаю,
Но в сердце  вечный  не покой.

*
Эх,  да  что,  всё  бурда
И беда, как вода  схлынет с язвы души,
Только шорохи  шин  успокоят  тебя,
А дорогу любя, вдаль  умчишься  один.
Пронесутся  года  в крыльях  утренних  стай,
Хоть рыдай, не рыдай,  не вернётся вода
Отшумевших дождей, что прошло не жалей.
Не грусти!  Грусть – туман,
За туманом  курган твоих  прожитых  дней,
Что прошло, не жалей!
У истоков  реки  вновь  сожми кулаки и скажи:
Жизнь прожить,  не шагать  через  рожь,
От беды  не уйдёшь,
Но и счастья  в пути своего  не  обойти!

*

Сегодня  день, как все – с утра.
Я не спешу, но мне не спится.
В душе,  какая – то синица
Трубит: Ура!  Ура!  Ура!
Чему  ура?  Зачем  ура?
Что жизнь идёт  другой  тропою?
И счастья  мне дана  гора,
И горе отведу  рукою?
Вопросы, что – начало  мысли?
Взнуздать ли их, иль распустить?
И день сегодня  серо – мглистый,
И солнцу ярко  не светить.
Здесь  тишина.  И день  едва
Стряхнул  с  плеча  ночные  тени.
В  печи  трескучие  дрова
Поют о неге и о лени.                6
Как нежит тёплая постель,               
Я не спешу,  что  торопиться?
Пускай  трубит  своё  синица
И воет  белая  метель.
Мне здесь  тепло, тепло не пить,
Но в бурю   вовсе  не сподручно,
От дум – забот  мне  зверски  скучно,
Бороться  - значит и не жить.
Борьба – другим, они – борцы,
Я  неги не отдам  другому.
От счастья – все мы  кузнецы,
Для  горя  не нужны  хоромы.               

Пускай в душе  свистит  скворец
И тренькает  своё  синица.
Я не орёл,  а мой  дворец
Герою  не приснится.

*

Как мелко  всё: любовь  и ненависть моя.
Вот с этой точки
Течёт  моя  судьба  в небытиё,
Я потерял достоинство  своё,
Срываю  счастья  жалкие  листочки.
Но,  кажется,  что  вновь  появится  покой,
Мечта  накинет покрывало  счастья,
И женщина,  ласкающей рукой,
Прогонит  все  ненастья.

*

Моё  название – дикарь.
Я в отпуске,  от всех  вдали,
Брожу по берегу, как встарь
Бродили дикари.
Седой, полунагой  лежу,
Загар  и  ванны  принимаю,
В разлуке  с женщиной  грущу
И дикарём  себя  ругаю.

*

В степи  одно,  иль  ветер,  или  зной.
Мираж   зовёт  холодною  волной.
Идёшь, идёшь,  но только  степь  вокруг,
Да  в небе  раскалённый  солнца  круг.
Идёшь  и прах  клубится  из  под  ног,
Знать отступился  не любимый  Бог.
Но  ждут  тебя  великие   пути,
За горизонты  нелегко  дойти,
Назло  всему.  Пусть солнце  жжёт,  палит                7
И  зной  на ковыли  склонённые  разлит.               
В степи  одно,  нет  ветра,  только  зной…

*

Много раз  в угаре  пьяном
Я горел  и бушевал.
Много раз бездонность   ямы
Приносил  девятый  вал.
Огорчения  и  слёзы
И   обманность  бытия.
Гладил  головы  берёзам
И  расчёсывал  поля.
Закрывал  ветрищу  двери,
Открывал  окно  зари,
В тишину  небес  не верил,
Прославляя  бой  и риск.               
Отрезвел  зимой  морозной
Под  полотнищем  пурги.
Расцвели  в морозы  розы,
И отхлынули  враги.

*

Таджикистан - страна  высоких  гор,
Таджикистан, где голубой  простор,
Жемчужины  земли,  Кубании  моей?
Вновь ветры  принесли
Родную  песнь  полей.
Я слушаю  напев  в разлуке  роковой,
А вижу « Танец  дев»  таджички  молодой.
Блестят  её  глаза,  струится  кос  венок,
Как чистая  роса  волшебный голосок.
То лебедем  плывёт, то  мчится – лава  с гор
И за собой  зовёт  шальвар  её  узор.
Таджикистан -  страна  уснувших  гор.

*
В горах  снегопад
Без  единого порыва  ветра
И я  слышу,  как шелестят  снежинки:
Большие, белые  птицы
Опускаются  на  уставшую  землю
И такое  лёгкое  чувство
Зарождается  в  моём  сердце,
Как будь – то  светлый  праздник,
Обновленья  и ласки,
Навеял  тихим  круженьем  снег.
В горах  снегопад
И нет  на душе  заботы.
Лёгкой  волною  грусти
Туманятся  мои  глаза.                8
*

Льёт  дождь  весёлый,  истовый,
По  асфальту  подковным  цокотом:
- К Бою! – сигнал  горнистом
Дан  под  Перекопом.
И  аллюрится,  скачет  лавою,
По кустам,  деревьям  и  озими.
То   Будёновцы,  в ратной  Славе,
В  вихрях  ожили.
Блещут  молний  клинки  булатные,
Канонада  грома  грохочет.
Встали  строем  красные  ратники,
Битвы  просят:
- Ты пусти  нас  воевода,
Разгуляться  за  землю  русскую-…
Зашумели  весенние  воды
Стекая  в  русла.               
Льёт  дождь  весёлый,  истовый,
По  асфальту  подковным  цокотом:
- К Бою! – сигнал   горниста
Услышали  тополи.

*

Еду  я  на  машине,
Мчусь,  несусь  день -  деньской,
Только  взвизгивают  шины,
А  уж  солнце – на покой.
Крылья,   где  достать, чтоб  вечно,
Видеть  солнышка  улыбку.
Вот  опять  тревожный  вечер
Уложил  Светило  в  зыбку.
Знай   лежит,  а  мне  всю  ночь,
Мчать  по  краешку  дороги:
- Уходи,  зайчишка,  прочь,
Отдавлю  и хвост, и ноги!-

*

Пойти,  испить  тебя  до  дна,
Прилечь,   и  тихо  ожидая,
Увидеть – ты  опять  полна,
Целебной  влаги – ключевая!
Кипишь, а холодна, свежа,
В мороз,  под  солнцем,  всё  живая
И будет  расставаться  жаль,
Как  друга  в  вечность   провожая.

*
За  садом,  за  околицей,
Закат  зарю  поёт.                9
Он  огненною  палицей
Мне  меч  судьбы  куёт.
Ласкает  ветром  ласковым,
Прощальной  песней  птиц
И отгорает  сказкою
Сияние  зарниц.
Я знаю:  песнь – метелица-
Печальна  и  легка.
Туманами  расстелется
На волны  озерка.   

*

Короткий  день  истёк,
Как струи  дождевые
Стекают  в море,
Собирают  капли.
Так  день  мой  канул
В пропасть бытия.
За этот день
Я  сделал  шаг  к своей  могиле.               
И вот  стою.
Ночь  пролетит
Звездой  падучей.
В момент  её  сгоранья
Родится  новый  день.
И  я сумею  лишь  сделать  шаг
К  своей  могиле.

*

Всё отгорит в душе  моей:
Сгорит  мечта,  умрёт  влеченье,
Споёт  прощанье  соловей
Над  Летой,  усмирит  теченье
Реки,  изгибы  бытия,
Где  затерялась  жизнь  моя.

*

Горы,  горы,  могучие  горы!
Непонятную  песню  поёте.
Вы поёте  о  вечности  мира,
О  мгновении  судьбы  человека.
Вы  сплелись  под  землёю  руками
И  плечом  подпираете  небо.
Что  таите  в  могучем  молчанье,
Где  запрятали   тайную  тайну?
Как добраться,  какими путями
До  великого  камня  познанья?
Что  готовите  тайной  народу?
Голод,  смерть и беду  вековую,                10
Или  вечное, светлое  счастье?
Всё  молчите!  О, горы, о, горы!
Непонятную  песню  поёте!

Полдень

Долина,  солнце, виноград.
Прозрачны  грозди  наливные,
У  Девы – плечи  золотые
И  груди – купола  палат.
Идёт  истома  от  кустов,
Сон  волшебства  раскинул  плат,
Целует  ягоды  цветов,
Как ветерок  созревший  сад.
Спит  Дева!  Жадно  гладит  поле,
Любовник  пылкий -  чистый  полдень.

*

Струится  поле,  дышит  зной,
Арбузы  строем  греют  спины,
Курень  склоняется  хмельной,
На  самом  краешке   равнины.
Старик – седых  усов  разлёт,
В руках  усталость  вековая,               
В глазах  живёт  лихой  полёт,
Былая  удаль  молодая.
Водил в походы  курени,
Шарпал  язычников  в  набегах…
Прошли  года,  уплыли  дни –
Бахча,  арбузы,  быль  и  небыль.

Одиночество

Одиночество  не излечивает,
Одиночество  убивает.
Эту  истину  жизни
Я понял  совсем  недавно,
Когда  оказался  в  покое,
В  покое, но без  друзей.
Ни кто  не  протянет  руку,
В тяжёлую  эту  минуту,
Тоскливой  жизни  моей.
Я живу  и  слышу,
Как робко  стучится  сердце,
Оно  считает  минуты
Бесценной  жизни
И нет  на  земле  покоя,
И радости  больше  нет.
Одиночество  не  излечивает,
Одиночество  убивает.
                11
Баян

Однажды, на долгом  привале,
Когда  бушевал  ураган.
Под  грохот  девятого  вала
Достал  свой  заветный  баян.
Потрогал  лады  перебором,
Поправил  небрежно  ремни,
А  Муза,  задумчивым  бором,
Вела  позабытые  дни.
Он  пел  про  родные  равнины,
Про  карие  очи  девчат,
О  клятвах  божественной  Нины,
О горечи  девичьих  чар.
И  песня  будила  и  звала,
С собою,  в родные  края.
В  природе  беда  бушевала,
Но нас защитила  земля.

Тишина  души

Моё  тело  словно  дерево,
Клеветой  души  измучено,
Не людской  молвой, а  мыслями
Не спокойствие  посеяно.
Что  ищу  я  ночью  тёмною,
Что  грущу, Что  небу  жалуюсь?               
А в душе, как  в тьме  полуночной
Не спокойствие  посеяно.
Нет  беды,  нет  горя  чёрного,
Нет  и  счастья,  зорьки  утренней.
Тишина  в  душе,  как  в  омуте,
Не спокойствие  посеяно.
Но иду  по  жизни – лезвию
И конца  пути  не ведаю,
Успокоюсь ли?  Не знаю,  где,
Не спокойствие   посеяно.

*
Всё о тоске  своей  поёшь,
Но это только  сердца  ложь.
Твоя  тоска  не для  людей,
Не для травы и лебедей
Своей  ты песней  не проймёшь.
Они  умчатся  в  вышину,
Не потревожив  тишину.
Твоя  же  песня  только  стон,
Своей тоской  ты  опьянён,
Как стебель,   брошенный  в волну.               
Ты  оглянись!  Вокруг  весна,
Шагает, радости  полна.
Любуйся, радуйся  и  пой,                12             
А не скули,  не волком  вой
И будет  музыка  ясна.

*

За  горою  скрылись  тучи,
Месяц,   бледною  лампадой,
Освещает  поле,  снеги
И берёзу   у  ручья.
Не впервой  иду  к берёзе,
Не впервой  топчу  тропинку,
Чтоб  в  кружевном  покрывале
Утопить  свою  печаль.
Там грущу  в  угаре  пьяном,
Всё  пою  о не  возвратном
И гнусавит,  подпевает
Песнь,  юродивый  Иван,
А порою он  хохочет,
Прижимается  к  берёзе,
Да  на  сук  её  склонённый
Ладит  крепкую  петлю:
- Вот сойдут  снега  в озёра,
Лист  берёзоньку  украсит,
Непременно  удавлю.-

Цырцея

Волшебна  чарами  Цирцея,
Сидит  над  чашей,  вьётся  дым               
И окружает  нежно  шею
Дыханьем  пряно – золотым.
Рукой, ладошкою  прозрачной,
Втирает  в  груди  аромат
И  золотит  её  закат,
И  разжигает  пламень  брачный.
Её,  Божественный  Улисс,
Он  ждёт,  ужасно  время!
Из  рога  арии  лились
И остров  Эя – сад Эдэма.
А в медном  зеркале  явились
Соблазны,  пламень  на показ…
О,  Боги!  Змейкою  струились
Морщинки  малые  у  глаз.

Караванщик

Лучи  зари  целуют  дали,
Открылась  пика  манарета.
С поднебесья  зазвучали
Суры  древнего  поэта.
Растревожен  улей   Хана,
Не встаёт  верблюд  горбатый,                13
В  чайхане,  в тени  платана,
Пиала  с  кок – чаем – свята.
Тюк  увязан: - Эй,  скотина!
Поднимайся!  Мир  безбрежен!
Впереди  песков  лавина,
Мы  тропой  пески  разрежем!-
Путь  в  Китай  лежит,
Тень  меж  ног  бежит,
Зной  в  глазах  кружит,
Невозможно  жить.
Но  идёт  вперёд,
Караванщик – Бог
И  слепит  глаза,
Золотой   песок.

Спор

Море  с  степью  спорило  в  веках:
- Погубила  всё  солончаками,
Кружишь, гонишь  по  равнине   прах,
Стал  солёным  благородный камень,
В бурю  стонешь  в бурых  облаках,
Море растворяло  соль  веками.

От того горька  твоя  криница,
Что не пьёт  не зверь,  не гад,  не птица.-

- Море, море!  Видит,  знает  Бог!
Ты  забыло,  как  своей  волною
Пропитало  влагою  песок,
Как ушло  с равнин  моих  весною,               
Распускался  радости  цветок,
Но  прошло  зачатье  стороною,

А  земля  так солью  пропиталась,
На века  бесплодною  осталась.-

Лель

На поле  вышел  юный  Лель,
Настроил   звёздами  свирель,
Звенела  в небе  птичья  трель,
Пришёл  Апрель.
Апрель – рождение  весны,
Весна  шагала  по  Планете.
В  гнезде  птенцы  оголены,
Купаются  в  зелёном  свете.
Из  рощи  вышел  юный  клён,
В  весну  до  радости  влюблён.

Весна  запряталась  в листочки:
- Прекрасен  Лель!-  звенели  почки.                14
Мария

- Мария,   встань!  Очнись,  Мария!
Тьма  поглотила  ясный  день,
Везувий  расправляет  крылья,
По городу  блуждает  тень,
Всё разрушающего  Бога.
Помпея  в ужасе,  бежит,
Окаменевшая  дорога
В глубоких  колеях  лежит.-
Мария  очи  приоткрыла:
-Всё  кончено!  Прости,  прощай!
Под  пеплом  общая  могила
Накрыла  тайной  этот  край!-

Любовница

Жена,  любовница  моя,
Поэзия  прекрасная.
Твоим  рабом  останусь  я
На трёх ступенях  счастья.
Сгорает чувства  огонёк,
Но слышен голос  разума:
-Ты  не меня  одну  привлёк,
Тебя  подруга  сглазила.
Садись  на белого  коня,
Люби  меня,  люби  меня!-

Братский  острог

Воют  выпи – призраки  Тритона,
Ангара  волчицей  скалы  лижет.
Бог – Ульгень  в  водоворотах  стонет,
Правит  к  морю  вод прозрачных  лыжи.               
Аввакум  перстами  стены  крестит,
Цепь  звенит,  темница  сном  объята.
Всё от Бога  кара,  гнёт  и  ересть,
За  свободу  не жалеем  злата.
Трубный  глас  всё  шире  и  тревожней,
По  тайге  шагает  басурманом,
Вера  вяжет  струн  душевных  вожжи,
Захлестнув  Вселенную  арканом.
Ветры  клонят  крест  святой  церквушки,
Позабыв  приказы  Посейдона.
Подгоняют  время  колотушкой,
Узник  веры  шепчет  счёт  поклонам…


Баргузин

Баргузин  валы  седые  гонит,
Барку  клонит,  скрежет  кандалов.                15
Цепь крепка.  Рында  чёртом  стонет,
Предлагает  сказочный  улов.
Вал,  удар  и  палуба  торчком,               
Парус  волны  черпает  ладошкой.
Бьёт  Ульгень  по  днищу  кулаком
И  хохочет  гладкошерстной  кошкой.
Где  причал,  где  краешек  земли?
Вал  в  объятьях  узника  терзает.
Цепь – удавка  давит до  крови,
Кровь  по капле  море  выпивает.
Перед  взглядом  чудище  в  рогах,
Бабий  рот  хохочет  и  рыдает.
Возле  сердца  копошится страх
И  дитя  надежды  доедает:
- Отрекись  от  веры,
Бог  давно  убит.
Море  выпьет   ересть,
Крест  волною  смыт.
Шторм  умрёт  на мели
Сонною  волной.
Жизнь  пройдёт  в  неволе
С волею  стальной!-
Улыбнулся  узник:
- Бог  для  всех -  един!
Я  с  крестом  и  верой!-
Сдался  Баргузин.

Курган

Курган  на  краешке  станицы
Разрыт.   Могила  без  креста.
Вернулась  к  свету  смерть.  В темнице
Истлевший  прах   и пустота.
Кольчуга,  шлем  и  меч  железный.
Охват  перчатки  боевой
Сжимает  рукоять.  Истлевший
Кинжал,  пластиною  витой.               
Набор уздечки, трут, кресало,
Забвенье  имя  унесло,
Но скачет  конь  зарёю  алой
И в Лету  падает  весло.

Полёт

Пришла  пора,  иссякнут  силы
На  грани  отшумевших  бед.
Там птица  к  небу  уносила
На  крыльях  жизнь, но выстрел  вслед.
Крыло  обломится  в  зените,
Перечеркнув  мечту – полёт,
Застынут  капли  на  граните,
А  слёзы  превратятся  в лёд.                16
Но  птица – жизнь  вперёд  стремится
Под  голубые  небеса.
Моя  израненная  птица
У смерти  выпила  глаза.
Безглазая  невинных   губит,
Косою  ранила  меня.
Я целовал, очнувшись, в губы
Коня, что вынес  из огня.
Но конь  упал  на  склон  кургана,
Глаза   вернули боль и синь.
Не заживает  в  сердце  рана,
Не оживу среди  осин…
Очнись!  Очнись!  Иссякнут  силы,
Полёт парит к своей  могиле…

Начало

-Нашёл, пленил  заразу – счастье!-
Кричал  рыбак, отбросив  снасть:
- Любимцу  Бога  есть  удача,
Кольцо  литое  вынес  язь!
Петром  Великим  окольцован.
Вот  вензель, ясно  видим – Пётръ!-
Рыбак  молвою  зацелован:
-Везучий  дьявол,  обормот!-
Молва  плетёт  канву  озёрам.
От  Веськой  катит  стороны,
Подхватит  сторона – Надгород,
В  Зазерье   споры  не слышны.
Забытый  ботик оживает,
Гром  пушек,  горы  парусов.
Рыбак  удачу  запивает
Вином,  не замочив  усов.
А озеро всё  так же  блещет,
Волну  разгонит  валом – вал,
Да  сердце  грешное  трепещет,
Я у начала  побывал.
               
Озеро

Над  Гремячей  горой – солнца  блеск.
Ключ  Гремячий  былины  поёт:
- Здесь   качал  берега  звонкий  лес,
Из  пелёнок  вставал  русский  флот!-
Пётр  удар  топора  заострил,
Беспределен  простор, блеск  и  ширь.
Ветер  в  спину  страну  парусил,
Первый  шаг  в  завоёванный  мир.
Над  Плющевым  озером  зной,
Шутов – враг  и  пригорок  Князёк.
Перебранку  ведут  меж  собой,
Но открыл  свои двери  восток.                17
Скорбь

В воде  купались  маковки  церквей,
Плыл  монастырь  от  Горицкой  горы,
Застыло  время.  Знойный  суховей
Струит  в песках  идейные  дары.
По  улице  Соколка  до  Свистуши
Лес  церквей, как сорок  сороков.
- Введение -  в  себе  забвенье  глушит,
- Фёдор на горе -  в  плену  оков.
Разрушено,  загажено,  заброшено,
Ярило – шут  танцует  на горе.
Смешение  времён  проходит  рощею,
Взывает  к  Богу,  к  чёрту,  слышишь  речь?
А озеро  всё  плещется  и  плещется,
Там  звери – тучи  бродят  в  вышине.
Земля  моя!  Не слышишь  слова  вещего?
Но  скорбь  моя  останется  во  мне.

Гора  Машук

К подножию  горы,   на  Северном  Кавказе,
Я не ронял  букеты  роз.
Дары, дары!  Прозрачный  лист  расскажет,
Как   жжёт  песок  пустынных  слёз.
Гора  Машук,  как много  гор  гора,
На  свете  гор  не перечесть  поэту.
Но  знаешь  друг! От  не прощённых  ран,
Клянусь  клинку  и  пистолету!
Вершина  Гиликон! 
Пегас  ударил  бронзовым  копытом.
От гнева   дрогнул,  осыпаясь,  склон,
Под  памятным  крестом   моя  душа  зарыта.
В  карающей  руке,  отмщения  булат,
Борей  не  отведёт  холодным  дуновеньем.
Поэт  поэту -  друг  и  брат
В  застывшем,  каменном  мгновенье.

На берегу               

На  берегу  реки  Москвы
Стекал,  струился  к  лесу  лог.
Под  купол  золотой  листвы
Зазвал  девичий  голосок –
Серебряный  блеск  синевы.
Разжёг  костёр,  на  травы  лёг,
Татаровка  бежит  с  пригорка,
Овраг  до дна  росой  промок,
Дымок,  как жизнь   приятно – горький,
Виденьем,  сном  пришёл  отрок.
На отдых  мой,  взирая  хмуро,
Сверкала  палица  в  руке,                18
Ступил  ногой  на  волчьи  шкуры,
На  непонятном  языке
Свистал  и  звал  табун  каурых.
Встал  старец  с белой бородой:
- Перун! Перун -  услышал  я.
Кувшин  с  прозрачною  водой
Воздел  на  острие  копья
И  подал  деве  молодой.
Та  подошла. Рукою  нежной
Коснулась  губ,  как ветерок,
Во  время  зноя  ласку – свежесть
Приносит  радость  ручеёк,
Так  сон  целебный  старость  нежит.

Онега

Ледовита  седая  Онега,
Пересох  до  костей  Волго -  Балт.
Не вернёшь  позабытого  снега,
Над  страной  перестроечный  гвалт.
Небеса  опустили  ресницы,
Плачет  Волга  о  Белой  волне.
Русь  листает  тома  и  страницы,
Словно  мама  грустит  обо  мне.
Опустели  деревни  и  сёла,
Сникли  вербы  над  древним  прудом.
Ходит  Русью – Разруха – и голод
И  Судьба  с  перебитым  крылом.
Затуманили  очи  Плеяды,
Без  очей  Расписная  изба,
В норы, ямы запрятались  гады,
Бесы  правят  разнузданный  бал.
Воды  Кемы  встречаются  с  Унжей,
Раскачался  речной  окаём.
Олонецкая  белая  стужа,
Жигулёвских  утёсов  подъём.
- Погорельщина- молит,  взывает:
- Диктатура  убила  мечту!-
Авакумов  костёр  догорает,
Призывает  к  кресту.               
Разыгралась  седая  Онега,
Вал  ударил  в  Степанов  утёс.
Не вернёшь  позабытого  снега,
Не осушишь  душевных  слёз.


Беломорье

Однотонны лопарские  песни,
Разбудили  синицу  со  дна.
Сирин  выткала  образ  чудесный,
Вечность, ночь, а вокруг  тишина.                19
Гамаюн, лучезарные   очи,
Распахнула  на  скатерть  равнин.
Беломорские  дивные  ночи,
Посох  странника,  ветер  седин.
И тяжёлая  поступь  вдоль  дола,
Глаз  орлиный  сверлит  окаём.
За  плечами  и  Слава,  и  Доля,
И Арганов  с смертельным  шитьём.
Шьёт  система  могилы -  забвенья,
Но  сменяется  времени  бег.
Ветер  странствий  поднимет  смятенье,
На коленях  потерянный  век.
На  коленях, в поклоне  склонился,
На  могилах  распятых  сынов.
Перезвон  из  забвенья  пробился,
К  небесам,  в листопадный  Покров.

Критику

Я знаю, критик,  не читавший  строк,
Пролаешь  шавкой: - Серо,  неумело!-
Но ты  не знал  обратный  гул  дорог
И не тянул  кнутом, арканом  дело.
Мои  науки – вёрсты  и мосты,
Перекликались  в песнях  жизни  сирой.
Я создавал  созвучье  красоты
На сопках  вечно  каторжной  Сибири.
Что  мрак  и хлад?  Твоя ли то  судьба?
Кукушкин  век  в пыль – вони  кабинета.
Кентавр  железный,  время  и борьба,
Владели  волею  поэта.
Дороги  враг,  стегал  утробный  мат,
Слащавый  слог  наш  беспредел  унизил.
По правде  Пушкин, мне – кунак  и брат,
Он  равенство  приблизил.
Свет, луч, заря,  луна,  планета,
Любовь,  измена,  ненависть,  война,
Живут  в  стихах  рабочего  поэте
И – тишина…

Лопух

В тени  родного  огорода
Лопух  сроднился  с  беленой.               
Откровенно  шепчет  оды:
- Тебе  одной!  Тебе  одной! –
Улыбалась  белена:
- Я люблю  тебя, мой  милый!
Лик  твой – полная  луна
Молодой, целебной силы!
Мотыльком,  на  пестик  сада,
Опустись  в объятья  сна.                20
Безразлична  тишина,
Дышит сад  нехитрым  ядом.
Поцелуями  пыльцы
Окроплю  соцветий  шар,
Отпоют  своё  птенцы,
Пустоцветия  пожар.
Не грусти!  Пройдёт  весна
В крыльях  радости  и  сна!-
Ветерок  с  пригорка  в  сад
Опустил  случайный  взгляд.
У ограды  огорода
Лопух  обнялся  с  беленой.
Предал  жизнь  родного рода,
Убаюкан  тишиной.

Сонный  невод

В сонном  неводе  струится
Поле,  роща  и река.
Лунный  свет  слетает  птицей
На  ладони  тростника.
Всё  колышется  незримо
Тайным  вдохом  ветерка.
Жизнь – невеста  бродит  мимо,
Мимо  песен  родника.
Сад  колышет  ветки – тени,
Слышим  шёпоты  в  листве.
Безголосые  олени
На рогах  качают  свет.
Лёгким  перышком  кружится
Одинокая  душа.
Но не дремлет  чудо  птица,
Распахнув  над  миром  шаль.
Спит  родимая  сторонка,
Сонный  невод  невесом.
Я качну  ладошкой  звоны,
Звон  стекает  в мир  и  сон.

Цветник
Благоухал  цветник  цветами,
Сверкал  от  капелек  росы.
Я на  коленях  перед  Вами,
Ловлю  божественную  синь.
Сиянье  глаз  в  улыбке  милой,
Вы – божество,  вы – тайна, плен.               
Найти  утраченные  силы,
Подняться  в  равенстве  с колен,
Величьем  Вашим  упиваться,
Ловить  сиянье  милых  глаз,
Рабом  у  Ваших   ног остаться,
Читать  неизданный  рассказ
И улыбаться,  улыбаться…                21
Бригада

Мы – лесорубы!  Нас – бригада!
Бугор – Валера  лют  и  хват.
Законно  грубы  против  гада:
-Ложись,  халера!-  гремит  набат.
По пояс  снег,  наст  коварен,
Метель   медведицей  ревёт.
Восславим  негу, чай  заварим,
-Чифир- веселие  вернёт.
Костёр  срывает  ураганом,
Стволы  ложатся  поперёк.
За  горло,  тракторным  арканом,
Василий  бой с  тайгой  ведёт.
-Цепляй, круши,  пластай  на части! –
Сосна  заплакала  смолой.
В лесной  глуши  загубим  счастье,
Оставим сопок голый вой.
Живёт  система в  наказанье,
Свободной  каторги  накал.
От горьких  шуток  Александра,
Скулит начальственный  шакал.
Закурит  молча  самокрутку,
Толян,  задумчиво  вздохнёт.
На  бледно – белую  минутку
Тайга  замолкнет  и  замрёт.
А я – поэт, в пустой  кабине,
Стихи  врубаю  топором.
Мерцает  свет, гудит  машина
И  правит  зло  моим  пером.

Русалочка

Говорила  речка  говорлива:
-Не купайся  девица  утрами,
Не мути  озёрной тихой глади,
Не люби  усатого  гвардейца.
Он уйдёт с полком  навстречу  ливню,
Погрозит колючими усами,
Ожидай  напрасно  и надейся.
Грянет  ливень  громом  божьей  кары,
Налетят  крылатые  уланы,
Срубят  буйну  голову  гвардейцу,
А  тебе одной  качать  младенца.
Разгорятся  в  небесах  Стожары,
Опустеет  поле  и  поляны,               
Вьюга  закружит  лихой  злодейкой,
Расстилая  божьи  полотенца.
Доля  не жены  и не вдовицы,
Оплетут  людской  молвой, изранят,
Станешь  просто  притчей  во языцах!-                22    

Но купалась дерзкая  девица,
Омывала  пыл  сердечной  раны.
Плакала  русалочка  зарницей,
Целовалась  с  ветреным  восходом.

Апрель

Не верь  словам  моим,  не верь!
Там зло  и страх  торопятся.
Перед  добром  откроешь  дверь,
Но зверь  на волю  просится.
Он  стужей  воет  на  луну,
Глотает  звёзды  чистые,
Пленил  влюблённую  весну,
Глаза  его  лучистые.
Он  выпекает  лунный блин,
В  лесах  считает  тропочки.
Желанный гость  полей,  равнин,
Зелёный  бархат – тапочки.
Наладил  звонкую  свирель,
Дождём  играет,  росами.
Сегодня  первый  раз  Апрель
В  твоё  окошко  просится.

Крещатик

Раскинут  Киев  на  семи  холмах,
Ещё  не знает  имени  Крещатик:
- Иду  на  Вы!- не знающие  страх,
Встречайте  на  дунайских  перекатах!
Донские  степи,  балки  и  лиманы,
Дерзает   Рос  на кончиках  мечей.
Идём  на  бой  до откровенья  прямо,
Приносим  смерть,  не поклоняясь ей.
Возьмём  на  щит  Царьградские  ворота,
Разрушим  Херсонес,  растопчем  Крым.
Ведёт  Перун  четыре  части  света,
Златую  Русь  в  походах  создадим.-
Стоял  на  скате  Святослав  с  дружиной,
За  далью  даль  качает  горизонт.
Забытые  преданья  и  былины,
Всё  заглушает  колокольный  звон.

Рак

Бывает  рак - честный,
Бывает -  просто  дурак.
Жизнь  раздуванил  без  мести,
Не заслужил  её  рак.
               
Прятал  от  глаз  тело
В  тёмные, волчьи  углы.                23
Знал  только  боль – дело,
Грязное  дело  метлы.
За  равенство лез  в  драку,
Хитрых – шакалами  звал
И, как  цепная  собака,
Сильных  за  пятки  кусал.
А  защищая  слабых,
Часто был  ими  бит:
- Вот это воин,  браво!-
Сказал  ему  батюшка – кит.
Часто  трепал   салаку,
Семгу  любил, не любил
И  презирая  драку,
Рака  по морде бил.
Но выполз однажды  Драконом,
Из  грязных,  стоялых  вод.
Стал  для  округи -  Законом,
В толпе  господ – воевод.
Честных  прижал  лапищей,
Хитрых  тащил  на горбу,
Но оставался  лишним,
Нищим  истлеет  в  гробу.
Бывает  дурак – честным,
Бывает – просто  дурак,
Но  распевает  песни, 
Свищет  с горы  моей  Рак.

Год   Тигра

Нарисовал  тебя – Тигрище,
Твой  полосатый  внешний  вид.
Твой год,  где  ад  и  пепелище,
Где  море  счастья  и обид.
Где горе  чёрное  людское,
Где  счастье  белое,  как дым.
Где  сердце  падало  шальное,
Я  возносился  вместе  с  ним.
Твои   ироглифы  злодея,
Твои  глаза,  где  зло  и  смерть,
Там господа  ведут  плебея
На  плаху.  Не закрыта  дверь.
В  твоём  оскале – униженье,
Всем, кто попался  не уйти.
А  в мышцах – сила  и  скольженье,
К любви  от смерти  два  пути.
-Я прокляну  тебя,  Тигрёнок! –
Сказал  отравленный  Дракон,
Но полюбил  тебя  с  пелёнок
И был  тигрицею  пленён.
Она  играла, как с  мышонком,
Пол - года – счастье  до утра,               
Пол – года – тренькала  мошонкой,                24
Развратной  кучей  серебра.
Но  кролик  выступил  из  мрака
На освещённый   вешний  луг,
А  тигр – побитая  собака,
Лизал  подошвы  сук и слуг.
Я прокляну  тебя,  Тигрище,
За полосатый  внешний  вид.
Очаг  разрушен,  пепелище,
Где  море  счастья  и обид.

Вороной

Кормил  овсом  отборным  и пшеницей
Коня – орла,  лихого  скакуна.
Вся  жизнь  моя  ложится  на  страницу,
Под  ноги  быстрокрылого  коня.
Да, он  скакал,  летел  быстрее  птицы,
В  ручьях – озёрах  разогнал  волну.
Ложится  жизнь  орлёнком  на  страницу,
Но я  пою  балладу  - песнь  коню.
Мой  вороной – судьба, полёт, вершина,
Какие дали покоряли  мы.
И мчится  вдаль  безумная  машина,
Дорогой  солнца, ветра  и луны.
Мой  вороной  с седым  стальным  отливом,
Вращал  копытом  звёзды  в  небесах.
Я ухожу  свободным  и  счастливым,
С  седым  отливом  стали  в  волосах.

Не  вспоминай


 Твоя  тоска!  Зачем  пустые  слёзы?
Когда  к иному  приведёт  печаль,
Под наши  белогрудые  берёзы
Тропа  одна,  но ты  не замечай!
Когда  целует  он  твою  открытость,
Струну души  не трогай  невзначай.
Мой образ  отразится  на  граните,
Но ты  иди,  меня  не замечай!
Не вспоминай того, что отболело.
За нас  в  природе  от ликует  май.
Отдашь  другому  молодое  тело,
Но в этот миг  меня  не вспоминай!
Когда пойдёшь  за ним  в чужие  дали,
Равнина  наша  вам  раскроет  шаль.
Мы не такую  песню  распевали,
Но ты иди, меня  не вспоминай!
Не вспоминай!  Я буду  помнить  вечно,
Что не тускнеет  дорогая  сталь.
Нас разлучила  ночь  и  бесконечность,
Прощай  родная,  но не  вспоминай!                25               
Пшеница               

Над  Кубанью  ветерок  зашумел  пшеницей:
-Может  ты  ещё разок,  милая,  приснишься!
Ты такая  озорная, ветреная, право.
Под  твоей ногой – лужок,  над  тобой – дубрава.
Всё  смешалось  кувырком,  травы  и пшеница.
Повяжись  скорей  платком,  вечно будешь сниться?-
Над  Кубанью  ветерок  отшумел  пшеницей.
Сорвала  любви  платок,  мне  иная  снится.

Смирение

Да,  я  смирился!  Свет  в моей душе,
Как  в  трюме – тишина  и  вдохновенье,
Но не заманишь  счастьем  в  шалаше,
Прошло  моё  великое  мгновенье!
Я стол накрыл, налил  стакан  гранёный,
За  Новый год  -  Шампанское  с  слезой
И  прошептал: -  Во  первых -  за  любимых,
А остальное – за  последний  бой!
Я  Вас не жду,  да Вы и не придёте!
В толпе  врагов  не видно милых лиц.
Судьба  моя, как ласточка в полёте,
Что устремилась  безвозвратно  вниз.
Но я  спокоен!  Над  землёй  раскрытой,
Моя  душа  протянет  много лет.
Моё  перо – в потомках  знаменито,
Так не рыдай  бродяга  и поэт!-
Вино  смиренья – горькое, как слёзы,
А свет души, как  сладкая  Шампань.
Там, за окном,  снега  метут,  морозы,
А в  трюме – тишины  скупая  ткань.

Скупое  счастье

Сегодня  я  спустился  в  сад,
По  злой  уловке  винограда,
Но  виноград  не виноват,
Что стал  родным  в  разгуле  ада.
Бокал  Шампанского  не впрок,
От  Горькой  русской  стал  безумен.
Скакал  без  шляпы  и  порток
По белым  снегам  полнолунья.
Там  Старый год – дремучий  дед,
В тигриной  шкуре  за  плечами.
Крутил  небес  велосипед,
Все  звёзды  с  кроткими  очами.
А  Новый  год,  с  кошачьей  мордой,
За уши  кролика  любил.
В  сугробах  колобродил  долго
И  водку из  бутылки  пил.                26
И я хлебнул  из той посуды,
Народной  горькой  три глотка,
А Новый год  поднёс  на  блюде               
Скупое  счастье  старика.

Сегодня  я  спустился  в  сад,
На белоснежном,  голом  поле,
Следы  звериные  лежат,
Я их  собрал,  унёс  в  подоле.

Новый  год

Вот Новый год  в  хрустальном  звоне,
В  угаре  пьяном  отошёл,
За  горизонт,  где  власть в  законе,
Остался  серенький  осёл.
-Иа, Иа! -  сказал он  утром:
- Я уши  зайчьи  приберёг.
В кошачьем  глазе  перламутром,
Я  освещаю  сто  дорог.
Иди налево  и направо,
Куда идёшь, туда  придёшь,
Там повстречаешь  горе – правду,
Познаешь   отупенье – ложь.
Ослом  без  разума, упрямым,
Весь год   пролаешь  не спеша.
Не оскверняй  любовь  и память, 
Тем чем живёт  твоя  душа-
А я  осла того с приветом,
Послал от широты  души.
Беда  быть  старцем  и поэтом,
Замуровать себя  в  глуши.

Морская  ласточка

Чаша  глубокая – чистое  море,
В прозрачной  дымке – Жигули,
А я ловил  тебя  в  просторе,
Морская ласточка  земли.
Как хохотала белозубо,
Крутой  волной вздымалась грудь,
Литое тело так упруго –
Обворожительная  суть.
Вода прозрачная  ласкалась
К твоим  божественным  плечам.
Колени  знойные  стекали
К обворожительным  ночам.
Морская  ласточка  желаний!
В глазах, то зелень  глубины,
То  неземная  пена  странствий
Обворожительной волны.                27

Я выпил  чистой  влаги – море,
Зеркальной  сказки  Жигулей.
Летела ласточка  в  просторе,
А я летел навстречу  ей.
               
               
Дым  памяти

Прозрачный дым  воспоминаний,
Простая  сказка бытия.
Там были  встречи и прощанья
И в этой песне - ты  и я.
Черёмуха, как дым и  пламя,
Сирень, как  свечи  без огня,
А ты  горячими  губами
Не дотянулась до  меня.
Я рвал  листочки – лепесточки,
Где  ровно три, где  точно пять,
А ты за  пазуху  цветочки,
А я  старался  их  достать.
Пропахли  запахом  весенним,
Горчинкой,  губы – лепестки,
А я ловил  твоё  свеченье,
Твои  ресницы – мотыльки.
Прозрачный  дым  воспоминаний,
Как пламя  мысли  без  огня,
А ты  горячими губами
Не дотянулась  до меня.

Внуку

В  моём  полку  прибавился  боец,
По  имени – Илья,  по  кличке – Заяц.
Так постарались  мать его,  отец,
Что выпрыгнул  боец,  но без  медалей.
По  виду  - витязь  русской  стороны,
Размах в  плечах  и  волосы  льняные,
В  глазах  всё небо  летней  глубины,
Черты  лица  до радости  родные.
- Потомок  славен! – скажут  силачи.
- Все  деды  были  воины  - хлебопашцы,
А ты, внучок,  минутку  помолчи,
Не забывай погибших  и  пропавших! –
Боец  гу – гу – кал,  соску  теребя,
Тянулся  кулаком  под  зенки  деда:
-Он проживёт  страдая  и любя
И не одну  одержит  он  победу!-
Отец – боец  и  деды – целый  ряд,
Все встали, как один над  колыбелью.
Январь  шагал, как  сказочный  солдат,
Тянулся  веткой  к  маю  и  апрелю.
                28
Встреча

По дороге к базару,
Встретил его, удивился:
- Сколько лет, сколько  зим,
Пролетело  над  нашей  страной? –
Он,  как  нищий  вокзала,
Поседелый, поджарый,
Словно  БИЧ  подзаборный,               
Тряс  седой  головой.
Он  морщины  собрал
На лице,  невесёлой  улыбкой.
На губах  обозначилось  жало  змеи.
И  как старый  шакал,
Взвыл  утробно и жутко:
- Мы врагами  расстались,
Но мы  не  враги!-
- Ты увёл  мою  радость,
Незабвенную  свет -  Катерину.
Сколько раз  я  с кинжалом
В ночи  поджидал.
Ты  унизил  её,  демон  чёрного ада,
Чёртом  старым,  не ангелом  стал!-
Он  улыбку  согнал,
С синих губ,  грязно – чёрной  ладонью,
Сивый  ус ощетинил  ежом:
- Я её  потерял,
Унесли быстрокрылые  кони,
Но не думал,  что встречусь  с  врагом!-
Разошлись  без  прощенья,  смиренья,
По дороге  к базару,
В  окружении  весёлой  толпы.
Разум  помнит  падение,
Как войну,  как проклятье  пожара,
Разошлись  как  враги,
Позабытой  тропы…

Воля  казака

Казаки  на  Волге в сёлах  и  станицах,
Лютый бой и воля  удалому  снится.
Встали  атаману в приречном  тумане.
Боевые  струги,   гордые  хоругви.
Песню вдаль  уносит  к  Жигулёвским  скалам.
Древние  утёсы  вторят  запевалам.
Горы ловят  эхо,  собирают с кручи.
Ратная  потеха  в посвисте  могучем.
Ветерок – разбойник  разогнал  туманы.
Отголосок  боли, на утёсах раны.
Степь бежит  за  Волгу,
К  оренбургской  ниве.
Собирает  поле  благодатный  ливень.                29
В ливне – строй  казачий  батьки  - Ермака,
Это  небо  плачет  волей  казака.

Обида

Я обиды  на  век  не таю,
Стыд  сжигает, да в том ли заслуга,
Что сдержал  скакуна  на  скаку,
Зануздал одичалого  друга.
Отцвела не моя  лебеда
И не мною  растоптаны  росы,               
Но лихие,  скупые  года
Без  любви,  для  любви  и вопроса.
Одиночество,  кара – беда,
Смертный  пот и солёные  слёзы,
Унесли  в никуда  поезда,
Под  шатёр  белогрудой  берёзы.
Среднерусской  весёлой  вдовой,
Под  платочком  сереющей  сини,
Но не мой  вы услышите  вой
На дорогах  убогой  России.
Я пою  для  себя  не о том,
Что  бессильны  седые  туманы.   
Не был  я  ни  рабом,  ни  скотом,
А от удали  чуточку  пьяным.

Прошлое

Милое прошлое,  где  ты?
Кто без вины  виноватый?
Но не тревожат  рассветы,
Не зазывают  закаты.
Дождик  не смочит и пыли,
Ветер  не радует  зноя.
Прошлое  мы  позабыли,
Но не имеем покоя.
Зимы  не любят  морозы,
Снег по колено  и мельче.
Не возвеличат  мимозы
Наших  потерянных  женщин.
Веткой пахучей  сирени
Не украшаем  квартиры.
Ближе к холодным  явленьям
Наши  простые  могилы.
Там тишина  и безмолвье,
Холод космических  пашен.
Кто у  прошедшего молит
Богом  не розданной  каши?
Милое прошлое, где  ты?
Кто без вины  виноватый?
Но  отгорают  рассветы
И догорают  закаты.                30       
Тишина

От солнечного  света  остался  блеск  луны.
Всю ночь  шагает лето в объятья  тишины.
Блестят пески пригорка,  сверкают  тополя.
Уже другая  зорька  обрадует  поля.
Но бродят горизонтом   весёлые  лучи.
И солнечным  озоном  кричат  заре  ключи.
Июльской  темной  ночкой  проходит  бытиё.
Земля, единой  строчкой  ткёт  кружево  своё.

Метал  пера               

Земля  явила  гору  до небес,
Разлив  слоями  разные  металлы,
Но  правит  наковальней -  бес,
Изнанку жизни  люди  отковали.
Отлит  топор  творца  и  палача,
Машины  униженья  и  работы.
Святой  металл – надгробия  свеча
И роковая – власти  позолота.
Один металл  возделывает ниву,
Другой   огнём  взрывает   нивы  прах.
Всех  покоряет лозунг  злой  и лживый,
О  равенстве  в  правах.
Не целовал  металл,  металл убийства,
На наковальне выковал  перо,
И ликовал,  рубил  баллады  - буйство,
Врубив  для  мира  свет  и  ремесло.
Земля  явила  гору  до небес,
Разлив  слоями  разные  металлы.
Куда  толкает   бытиё  Прогресс?
Поёт  труба  звучаньем  запоздалым.

Первый  шаг

В сорок  первом  году  мне исполнился  год.
На  войну  не пойду,  не привычен  поход.
Встал  на ноги  в избе  и  шагнул  за порог:
- Светлой доли  тебе! Да поможет нам  Бог!-
Улыбался  отец,  пригорюнилась  мать.
На берёзе  скворец  призывает  летать:
- Переполз  за  порог,  не устанет  шагать!
Расстели  сто дорог! –  улыбается  мать.
Я дошёл  до ворот,  заглянул  за  черту.
У  правленья  народ  пьёт  войну – маяту.
Распохабный  мотив  балалайка  поёт:
- Удалой  Кологрив  расставанье  ревёт.
В Ленинградских лесах  остановим  врага!-
Вся  деревня  в  слезах,  мечет  в небо  стога.                31


Глас  божий 

В ту ночь  деревня  не ложилась,
На западе  поднялся  в небо  крест.
Он  полыхал,  окрестности  светились
И траурно  звучал  зелёный  лес:
- К беде  сиё!  Ликуют  силы  беса!-
Шептал  народ,  крестились  старики.
К  кресту  тянулась  чёрная  завеса
И пели  отголоски  у  реки.
На  площади,  у  старого  колодца,
Собрались,  поголовно,  стар  и  млад
И  слушали,  как с неба  раздаётся,
То хохот,  то напевы  - сущий  ад.
Я  трепетал,  беду  не понимая,               
Стонала  мама,  обнимала  нас.
Природа  к  Богу  убегала
И затихал  в  рассвете  Божий  глас.

Бессоница

Который  день,  который год
Приходит  к дому  приведенье,
Торопит  чудное  мгновенье
И  строит  всё  наоборот.
Вот:  опрокинутый  бокал,
Вода  смочила  потолок,
Там перевёрнутый  челнок
Без  ветра парусом  играл.
Огонь  свечи  сжигает  стол,
А  стол  о  стены  бьёт  копытом,
Пустое, полое  корыто
Морскою  шваброй  моет  пол.
Кровать  танцует  гопака, 
Подушки  хлопают  в  ладоши,
Литые  чёрные   калоши
Гуляют  вброд  без  дурака.
Но   вихрь  закружит  этот  вид,
Живая  тьма откроет  очи.
Дурак  сидит в  бездонной  бочке,
Тревожит безразмерный  стыд.
И снова дом  стоит  в  ряду,
Глазницы  окон  ловят  месяц.
Кто  знал  бессонницы  беду,
Тому  весь  мир  порою  тесен.

Лето

Лучами  солнца  и   теплом  согрето
До горизонта  прошагало  лето.
От гор Валдайских  до  хребтов  Кавказа,
Оно ведёт   тропиночку  рассказа:                32
- Кто  насладился  белым соком  дынь?-
-Я невиновен! -  отвечал  июнь.
На пасеке  до  крыши  полон  улей:
-Мёд  собирали  в  цветниках  июля!-
В хлебах,  по пояс,  утонули  травы:
-Там август  подошёл  до  переправы.
На поле  вышли красные  комбайны,
Кто  повелитель  небывалой  тайны?
Тихонько  улыбается  Россия:
- Здесь  солнце, лето и дожди  босые.
Они  взрастили  мир и благодать,
Я им – невеста  и  родная  мать!-

Дубина

Я с жеребца  сорвал  узду.
От страсти  вздыбилась,  забилась,
Раскрыла  красную  звезду,               
Заржала  жаркая  кобыла.
В единый миг трещат  кусты,
Все бабы  прыснули  к деревьям
И  стоны, стоны – за  версту,
И  в воздухе  застыла  ревность.
Явилась  случка  лошадей,
А  действо – словно  на  экране,
Мечта  разнузданных  ****ей,
Чтоб под  коня, но без  аркана.
Не умерла  в  далёкий  век
Под  жеребцом  Екатерина!
Смеётся  грешный  человек:
-Вот это - знатная  дубина!-

Лапти

Эх, лапотки липовые, онучи  холщёвые!
Брели  вы  со всхлипами дорогой  бедовой.
Черпали  болото,  водицею  в сите,
Одна лишь  забота:  мокры,  не скрипите.
Подбитые  ветром,  снежком  и морозом,
Липовым  цветом, корою  берёзы.
Скользили  с уклона,  сновали  по кочкам.
Сапог « Михельсона» поставил  вам  точку.
В ларьке  сувенирном  за  гроши скупают,
А  память  над  миром  в  онучах  ступает.

Летучие  рыбы

Теплоход  летел,  сдувая  пену,
Сатанел  от хохота  сирены.
За дугою  плыли  горизонты,
Волны – стадо, дикие  бизоны,
Ударяли  лбами   в борт и скулы,                33
Отлетали  хищные  акулы.
Вдруг  над  морем  стая  поднялась,
Полетела, бешено искрясь,
Угодила  прямо на корму,
В белую, железную  тюрьму.
Билась  рыба,  крылья  распластав,
Я поднял  и на ладони  взвесил:
-Дал вам Бог  звезду  со дна  достать
И на небо  радугу  развесить!-
Умирала  рыба  на  руке,
Затуманил  свет  прозрачность  кожи:
-Долеталась  дура  по дуге,
Блудный  кот  твою  печёнку  сгложет!-

Теплоход  о чём - то  заворчал,
Знать увидел  бухту  и  причал.

Летний  день

Опять нахмурил  летний день,
Скупую тень – седые  брови.
В усталой  грусти  деревень               
Созрели  вишни  красной  крови.
Малины,  розовый  налёт,
Украсит  склоны  и  поляны,
Закружит  ветерок  полёт
И упадёт   росой  в  бурьяны.
Нагнёт  смородина  кусты,
Созрелой  чернью  спелых  ягод
И улыбнутся  с  высоты,
Румяным  боком,  россыпь  яблок.
На ниве, вольный  перезвон,
Притушат   тучные  колосья,
Серпом прогнётся  горизонт
И позовёт  на поле  осень.
С небес  падёт  слюда  бусин,
Прозвякает в  шершавых  травах.
Всё это – лето  на Руси,
Как хмурый дед  у  переправы.

Зачем

…Зачем тропинка  узкая к  обрыву  привела,
Зачем  бродягу – узника  запрятала  ветла?
Девчонка за  малиною  пришла  в малинный  край,
Зачем косою  длинною  ему казался  рай:
- Люби  меня  залётного, хоть страшен я и сед,
Обрыв манит  полётами  уж  восемнадцать лет.
Ночами с  королевою любовь  в мечтах  играл,
Утешусь чистой  девою,  свидетель нам  Урал! –
Коса к  ветле  привязана, вор грудь её  лобзал
И лагерной  проказою порвал  священный зал.                34
Отполз к обрыву жуткому  и крикнул: -  Я лечу!
Да не земной  минуткою  закончить  жизнь  хочу!-
Обрыв  принял  в объятия,  потоком  закружил,
Неслись, неслись  проклятия  из ослабевших  жил.
Зачем  тропинка  узкая  к  обрыву  привела?
Зачем девчонка грустная   по  тропочке  ушла?..

…Зачем, о, Боже  Праведный  устроил  на земле,
Коварство,  злоба,  правда  ли  кипят в одном  котле?
Зачем людские  боли, зачем  услада  зла,
Зачем  стремленье  к воле сжигающей  дотла?
Зачем  рабы  цепями прикованы  к горам,
Безводными  степями бредут в священный  храм?
Что даст им волю  вера в твой  непорочный  лик?
И я б  склонился  к вербам  седой, больной  старик!
Да только нет  мне веры в святое  бытиё.
Всяк только в то и верит, что на земле – моё!
Моя  свобода, разум,  мои  утехи  дня.
Ни кто,  нигде,  ни разу  не дал  в  пути коня!
Всяк  рвёт к себе величье  и  власть к  себе  в карман,
Как честь деля  девичью  творите  зло -  обман!
Зачем, о,  Боже  Праведный,  устроил  на земле,
Коварство,  злоба,  правда ли  кипят  в одном  котле?..            

…Христос  последние  слова  сказал  своим  друзьям:
- Сегодня  в ночь  воскресну я,  а  веру  вам  отдам.
Со дна  пучины  вознесусь,  не потревожив  сна! –
Друзья  в  ответ: - Живи  Иисус,  любовь  твоя – красна!
Пусть  Ирод  задохнётся  в  сне!  Ты проповеди  дай!
Мы  спрячем их  в своём  уме  и осчастливим  край! –
Но  власти  кара, ясный  день  и  крест,  как  жизнь – тяжёл,
И  солнце  на дороге,  тень -  Галгофою  прошёл.
Распят, как каторжник  и  вор, вознёсся  на  кресте.
Всех  прировнял  судьбы  топор на жизненной   версте…


Таёжная  сказка

Ты о чём тайга  шумишь, взываешь?
Воет  вьюга   в ледяной  тоске.
Ах, зачем  сугробы  валом  валишь,
Заметаешь  подступы  к  реке?
Не пройдут  и не проедут  сани,
Конь  не в силах  снега  переплыть.
Захлебнёшься  белыми  усами,
Станешь  волком  серенады  выть.
Да отдамся  на твои  призывы,
Встану  утром  и  уйду  в  снега,
Чтобы  стала  волюшка  игривой
И  смирилась  злобная  пурга.
По растопчем  белые  сугробы,
Белой  стёжкой,  стёжкой  в никуда.                35
У реки  разденусь, сброшу  робу,
Пусть омоет боль души  вода.
Отряхну  заботы  и печали
И пойду  тропой  в  обратный  путь.
Светят  ели  белыми  свечами,
Не уйти из  сказки,  не свернуть.
Ты о чём  тайга  шумишь,  взываешь?..

Трасса

Эта  трасса  запомнится,  братцы!
До конца она нас  довела.
Богучаны,  к свободному  Братску,
Серой  лентой  связали  дела.

То подъёмы,  то спуски  в  урманы,
Чистый ключ   у подножья  горы,
Ох,  туманы, мои  раз туманы,
Злые  ветры  седой  Ангары!

Реки  поят  коней  наших  верных,
Да  поёт  свои  песни  тайга.
Мы  в любовь  наших  девушек  верим,
От  любви  порастают  снега.

То подъёмы, то спуски в  урманы,
Чистый ключ  у подножья  горы,
Ох,  туманы,  мои  раз  туманы,
Злые  ветры  седой  Ангары!
               
Всё  стремимся  в  просторы  Сибири,
Лишь бы  друг был  надёжен и прям.
Пусть накрутит последние  мили
На колёса  свирепый  кардан.

То подъёмы,  то  спуски  в  урманы,
Чистый ключ у подножья горы.
Ох, туманы, мои раз туманы,
Злые  ветры  седой  Ангары!

Бальный вальс

Под  звуки  вальса, по блеску  паркета,
Сливаясь  в  ритме, вдох  затая.
Неслась  над  миром,  моя  планета,
А руки – лебеди, как два  крыла.
Я очарован  грустью  белой,
Такая  грусть!  Чиста печаль!
Крылом  взмахнула  святая  лебедь,
Раскинув  в мире  надежды  шаль.
Давно ушедшие  мне  жаль года,
Их  не вернёшь, как не зови,                36
А ты  сказала, сказала - да
И даришь нежность  своей  любви.
Я жизнь бы  в  ритме кружился  парой,
Чтоб  видеть рядом  твои  глаза,
Чтоб вальс  над  миром  кружил  и падал,
И падал с  нами  волшебный  зал.
Под  звуки  вальса, по  блеску  паркета,
Сливаясь  в  ритме, вдох  затая,
Неслась над миром,  неслась  планета
И руки  белые,  как два  крыла.

Вальс  -  «Прощание»


Я  вручил  тебе  розы
Под  мелодию  вальса.
Ты  улыбкой  дарила
Простор голубой
И грустила  над  рейдом
Белокрылая  чайка,
Как платок  одинокий
Над  поднятой  рукой.

Капитан улыбаясь,
Дал  команду: « На рей!»
И над  морем  взметнулись
К небесам  паруса.
Корабли  полетели
И матросы  запели,
Про  Отчизну, про  верность
И девичьи  глаза.

Корабли  уходили
В  просторы  морские               
И над  мачтами взвился,
Наш,  Андреевский  флаг.
Крейсера  боевые,
Матросы  лихие,
Мы не дрогнем,
Если встретится  враг!

Не пугают нас  штормы
И  седые  туманы,
Отчеканены  курсы
По  Полярной  звезде.
Мы  пройдём  Океаны
И родные  лиманы,
Будут  сниться  на  Кубе,
Будут  сниться  везде.

Я дарил  тебе  розы…
                37
Отрадный  перекур

Зачем  спешить  на общий  перекур,
Когда  строка  ложится  за  строкой?
Пускай  стрелу  божественный  Амур,
Не убивай  надежду  и покой.
Я не пою, когда  в груди  копьё
И сердце – кровоточащая  рана,
Но  тайну  раскрывает  бытиё
И выплывает  солнце  из  тумана.
Дым  сигареты  освежает  мысль, 
Я не  спешу,  что  строчке  торопиться?
Слова – младенцы  родились,
Пора   мне  слову   покориться…
Конец  трудам – отрадный  перекур,
Отдохновенье  сделанной работы.
Пускай  стрелу,  божественный  Амур
Мы отдохнём  в вечерней  позолоте.

Спорное  зачатие

 Из куба  я  вывалился  в  вечность,  в  провал,
Лечу    обозначенным  трактом.
Частицею  атома  вписан   в   овал,
В единый, всемирный  реактор.
Лечу  белой  строчкой  сгоревших  светил
В  кровавые  отблески  Марса.
На  пламя  войны  там топор уронил,
На плечи  могучего  старца.
Вдали  голубеет  планета  Земля,
Живая,   в  космическом  мраке.
Луна – бледнолицый  кусок  янтаря,
Всегда  беззащитная   в  драке.
Овал  притяженья  бросает  меня,
В  прозрачные  толщи  тумана.
Туман  разрывается  всплеском  огня,               
В  зелёной  волне  Океана.
Ударом разбит на  молекулы  спор.
Засеяны  воды  и  горы.
Ростками  взошёл  на  песчаниках  гор,
В  зелёном  уборе  просторы.
Частица  Вселенной  продолжила  жизнь,
В различии жизненной  формы.
Простая  легенда,  мы  все  родились
Из  споры,  зачатием  спорным.

Тля

Устала  тля   сверлить  всю  ночь  листок:
-Смотри,  заря  вползает  на  восток.
Пора  доить  зелёные  стада,
Я – дояр – костяная  борода.                38
Помощники  вослед  спешат,
Шеренгами,  за рядом  ряд,
Освобождаем  тлю  от  молока,
Обсасываем  толстые  бока! –
А яблоня  от  воинства  стонала:
- О,  муравьи!  Где  разума  начало?
Вы  терема  построили  в  корнях,
Ход  прорыли,  иссушили  почву,
Тлю  расселили  на  моих  ветвях,
Но жизнь  поставит беспределу  точку,
Когда  сожрёте  крону  до  листочка! -…

Очистительные  ливни

 Не подражай  заморским  петухам!
Душа  и тело – русское  до боли,
Но бродит по дорогам  Подлый  Хам
И  посыпает  наши  души  солью.
Шопы,  шоу,  хау  дую  ду!
Ревёт  над  миром  чёртово  отродье.
Народы   оступились, как  в  бреду,
Влачат  нужду  у  русских  огородов:
- Зачем  чужие  петухи?
Переживём!  Засеем   злаком  грядки!
Отмолит  батюшка  грехи,
Проводим  матом  для  порядка!
Для  нас  родней  коломенский  петух,
А  не чужие  Кочеты  и   Пивни.
Проводим  нечестивцев  вслух,
И смоют  нечисть  с  русской  нивы - ливни!

Застольная  песня        Б.  Скотневскому
Я не   грущу,  что  песен  не поют,
Пою  один  и надрываю  голос:
- Склонился  головы  зелёный   колос,
Его  толпой  на  плаху   поведут! –
Не слышно  собутыльников  моих.
Кричу: – Оставь!  Смени  скорей  кассету!               
Я  приклоняюсь  русскому  рассвету,
Где  песня  и  застолье – на троих!
В три  голоса  поднимем  « Ермака»,
Там гром и молнии  блистали,
Целует    бурная  река
Его  шелом  из  русской  стали!
Да  вверх  по матушке по  Волге,
Где    равноправием   хмельны,
Где казаки  стремились к воле,
Ах,  красногрудые  челны! –
Не  смеют  собутыльники  мои,
Слащавый  дух  сюсюкать  заставляет.
Пройдут  отравленные  дни,
Они   к   рассвету  призывают.                39
Песня  петуха

Отгораю  пламенем  стиха,
Завладело  сердцем  откровенье.
Кукареку  явит  петуха
И забросит  к жёрдочке  мгновенья.
А часы  торопятся,  спешат,
Пробегают точно дни и годы,
Не успел израненный солдат,
За колонной  роты  и  свободы.
Не ругай, товарищ комиссар,
Не открыть  дверей военкомата,
Отгорает  пламени  пожар,
Позабытым  пламенем  заката.
Белый  цвет и воинский билет,
Штамп  стоит, как кара – непригоден!
Но солдат и на  уклоне лет,
Остаётся  верен  и  свободен.
За  Россию  пламенем гореть,
Поднимая  Родину  в  атаку,
Как труба тревогою  звенеть,
Разудалой  песней  забияки.
Откровенной  темою  стиха,
Кукарекать  и  тревожить  зори.
Это – откровенье  петуха,
Что  разбудит  русские  просторы.


Космический  разум



Я  не верил  ни в чёрта, ни в  Бога,
Виноват  книжных  знаний обман.
Без  креста  отправляюсь  в дорогу
И бреду, одиночеством  пьян.
Миром  правят  конец  и  начало,
А не скопище  старых  богов,
Так  природа  мне тихо  шептала,
Представляла   великих  врагов.
Ветер, солнце,   вода  и  морозы,
В вечном  споре,  в  сраженье  всегда.               
Предсказанья  Христа  и  Спинозы
Не исполнятся  никогда!
Возвеличенный  разум  плебея,
И богатых – мешок  серебра,
Не учтённая  сила  прибоя,
Ураган  не подарит  добра.
А  Природа – космический  Разум,
Нераскрытым  явленьем  грустит.
Не молился  я  Богу  ни  разу,
Только  чёрт  без  причины  побит…                40
Встреча


Во  Вселенной  - зимний  вечер,
Иней падает  с  небес,
Не гадал  о нашей  встрече,
В тишине  задумчив лес.
А  снежинки, как пушинки
На ресницах  и  вокруг.
Растопила  встреча  льдинки,
Разорвала  тёмный  круг.
Серебрится  шаль  и  ворот,
Щёки – спелый  аромат,
А  в глазах  звезда  Аврора
Оттеняет  чистый  взгляд.
Не страшат  мороз  и  ветер,
Белы - снеги  без  дорог.
Закружил  нас  зимний  вечер,
Святомор – волшебный  Бог.
Колокольчик  смех  струится
С губ, слетает  ручейком.
Зимний  вечер  вечность  длится,
Машет  беленьким  платком.
Во  Вселенной – зимний вечер,
Иней  падает  с  небес.
Тропка кружит нашу  встречу
И зовёт  в  сугробы лечь.

Летний  травостой

Благодатный  летний  травостой,
Кроны лип  дрожат от пчёл  и  света.
Мёдом дышит воздух,  дух  парной,
От земли  открытой  и раздетой.
Даль сверкает, движется, дрожит,
Юный  клён  летит  в движении  этом,
Мир  раздетый,  солнечно  звенит,
Покорённый  первобытным  светом.
И такая  бродит тишина,
Что  слышны  удары  струн  небесных.
И поёт  мелодию  струна
О тепле  и радости  чудесной.
Птичий хор   от радости  молчит,
Ветерки  блуждают  упоённо,               
Только  солнце  яростно  кричит,
Над  землёй коленопреклонённой.
Благодатный  летний   травостой,
Зноем  упоённая  обитель.
Мир  умыт  мелодией  простой
И застыл,  как удивлённый  зритель.

                41
Зверь

Вам,  древним, жить охота,
Не  вымерли  пока?
Так не пыли  пехота,
Не засти  взгляд  стрелка.
Мы  автоматной  строчкой
Закончим  жизнь  твою.
Попридержи  получку
Для  равенства  в  раю.
Строитель  коммунизма!
Вы жили  не спеша.
Аванс,  получка,  клизма,
В итоге – не  ши - ша!
Мы жизнь берём  за глотку,
Рога  ломаем  ей.
Молодка, лодка, водка –
Наш  райский  соловей.
Кефир,  зефир,  в  сортире
Хрущёвское  тепло.
Вот: ваше  кредо  в  мире,
Уютно и  светло.
Закончим  спор гранатой,
Петлю  набросит  смерть.
Вот родина  расплата,
Когда  родился  зверь.

Неизвестные

Здесь  позаботилась   «Аида»
Небрежный  гроб  и  номерок.
Такая  выпала   планида:
Старуха,  старец   и  отрок.
Он – неизвестный!  Смерть  украла
Простое  имя  навсегда.
Меня  о чём – то   упрекала
Звероподобная  беда.
Он жил,  творил,  мечтал, 
Иль  гробил  всё  вокруг.
Петля,   истлевшая  на  теле,
Деянье  беспощадных  рук.
Мы  все  уходим в  неизвестность,
Вращением  сотрёт  земля,
Изменит  очертанья  местность,
Равнины,  горы  и  поля,
Но  крест  на  холме  у  дороги,
Плита  надгробная  кричит:               
- Он покорился  воле  Бога
И  в  лоне  беспробудно  спит!-
А  здесь – Великое  Забвенье,
Как кара,  отстранённый  Рок,
Судьбы  лихое  дуновенье,                42
И пыль  отеческих  дорог.
Простое  таинство   «Аида»
Исполнит.  Смолкнут  голоса.
Табличка  с  номером  для  вида,
Ничто,  пустая   полоса.


Рак – дракон

Как рак – отшельник, панцирь  свой  любя,
Рождённый  в  год  Дракона  под  ракитой,
Мечтатель – пленник,  в  медный  рог  трубя,
Собрал  знамёна  предпоследней  битвы.
Покой  норы  клещами  разрывал
И уползал  в  великое  кочевье.
Пугал  людей  открытостью  начал,
Права  качал  и  выглядел  плачевно.
Отраду  одиночества  лелея,
Искал  в  труде  свободу  и  любовь,
Он пел  о  счастье  под  аккорды  Мая
И  отрицал  всё  золото  оков.
Как рак – бродяга  воспевал  пространство,
Равнины, горы,  реки  и моря,
Не трогая основы  постоянства,
Всё отрицал,  волну  и якоря.
Но в летний  зной  вползла  змея  под  панцирь,
Шипела  ядом,  отравляла  мысль.
Уснул  больной  на перепутьи  станций,
Ленивым  глазом  отвергая  жизнь.
Как рак – кочевник  трюм  избрал  жилищем,
Любовь  богини  морем   осветив,
Забыл  покой  родного  пепелища,
За  ветром  мчится не жалея  сил.
Он рак – дракон  величием  распятый,
Живой  изгой,  отверженный  судьбой,
Впадает  в  сон  без  смысла  и  проклятий,
Во  сне хохочет  дурень  над  собой.

Радуга

Свет  радуги  окрасил  колыбель,
Ребёнок  вскрикнул,  к  свету  потянулся.
Стоял  Апрель,  весенняя  капель,
Оркестр  певцов  на Родину  вернулся.
И заиграли   струнами  цветы:
Зелёный  цвет,  стабильностью  успеха,
Венец морали,  счастье  красоты,
И отрицанье   векового  лиха.
Вот: грянул  красный,  цвет  житейских  сил,
Стремленье  к наслажденью,  омут  страсти,               
Как зверь  опасный,  силу  возносил
Без  колдовства  и  власти.                43
На  струнах  неба  грянул  голубой,
Душа  рванулась  в поле  единенья,
Мир заиграл  ответною  волной
На острие  Великого  Мгновенья.
Удачу  жёлтый  подарил  струне,
Надежда  отрицала  откровеньем,
А  ясность  возвратила  тишине,
Не  счастье,   а покой  уединенья.
От бронзы  засветились  небеса
И полилось обратное   свеченье.
Из облаков  сплетались  чудеса,
Как  таинство   явленья.
Ударил  серый  в  струны  бытия
И звук  увяз  от равенства желаний.
Притихла   без  зачатия  земля,
Забытый   родничок  познаний.
О фиолетовый  коснулся  красный  цвет,
А голубой   о верности  трезвонил.
Согласия, как не было и,  нет,
Одни пустые  вековые  звоны.
О чёрный  цвет   ударилась  рука
И отразилось  эхом   отрицанье.
На неизбежное – полотнище  платка,
Как  чёрное  преданье.
Оркестр   играл  созвучие  цветов,
Ребёнок  улыбался  беззаботно.
Судьба сплетала  музыку   оков
И выбирала  жизненные  ноты.

На  перекрёстке

С  вампиром  встретила  судьба
На том  житейском  перекрёстке,
Меня, весёлого  подростка,
На удивленье  русских  баб.
Он пил  энергию  души,
Стонал, в любви  изнемогая,
Зазвал к концу   крутого  края
И  откровенничал  в  тиши:
- Жизнь устремилась  в  пустоту,
На грань  беды – недомоганья,
Утопишь  молодость  в изгнанье
И похоронишь  там  мечту! –
Но всё лечил горячий  чай,
Он обжигал  в  груди  вампира,
На безголосый праздник  мира
Заварен  крепко  молочай.
Уравновешенный  поток,
Энергия  вернёт  здоровье
И падал  девичий платок
На пух  любого изголовья.                44

Любила  ясная жена,
Когда сидел  за  самоваром.
Румянилась  щека  пожаром
Отвагой  пива  и  вина.
Энергетический  вампир
Отстал  на дальнем  перекрёстке,
Ушёл  к весёлому подростку
И продолжает   тот же  пир.

Суеверия

Ярославским  мужиком
Рождён  в  глухом  краю,  таёжном.
Гордился  новым  лапотком,
Направо  путь,  налево – вожжи.
Плевал  за  левое  плечо,
На  правом  нёс  судьбу – удачу.
Не стал  кровавым  палачом
И не заездил чью – то  клячу.
Рубил  старинным  топором
Стволы  с наветренной  сторонки,
Писал  проверенным  пером
Слова  отцовской  похоронки.
Немела правая  рука,
В хозяйстве  прибыль, радость  встречи,
Соринка  в левом – слёз    строка
И лживые, скупые  речи.
Споткнулся  правой – лёгкий путь,
А левой – встреча  с  вероломством.
На правом  радостно  уснуть
И наградить  страну  потомством.
На левом – чёрт, на правом – ангел,
Но держит  равенство  плечо.
Под горку катят  чудо  санки,
Да отгорает  жизнь   свечой.

Предсказанье

В пещёрах  Пекина,  две тысячи  лет,
Лежал  манускрипт – предсказанье.
На  шкуре  ослиной, весь  будущий  свет,
Начертан  иероглифом  тайным.
Рожденье  Иисуса,  падение  Рима,
О  Бомбе  кричат  письмена.
Великие  войны  описаны  зримо,
Как  чёткие  всходы  зерна.
С развалом Союза  уйдёт  жизнь  простая,
Венера  откроет лицо.
Улыбкой   испуга,   цунами    рыдая,
Флориду  накроет  венцом.
Единой  религией  кончится  век,
Япония  - супердержава.                45
О  СПИДЕ  узнает  простой  человек
И вымрет  ошибкою  права.               
Энергия  солнца  согреет  дома,
Появятся  новые  классы.
Качнётся  Планета  песчинкой  ума,
О,  гения  зримая  ясность.

Заказ «Надежде»

Вот  Новый год  стучится  в  дверь,
Я  одинок,  как  перст.
Найди   «Надежда»   поскорей,
Её  среди  невест.
Подругу  надо  к  Рождеству,
Чтоб  счастье – целый  год.
Всех  приглашаю  к  торжеству,
Ясновельможный  сброд.
Не надо вдов,  седых  вдовцов,
Давай  крутых  путан,
Чтоб  перекличкою  глупцов
Был  каждый  сыт  и  пьян.
Не надо  фото и  анкет,
Веди  живой  товар,
Чтоб удивлялся  белый  свет
Размеру   шаровар.
Что нам глазастая  доска?
Даёшь  округлость  форм!
Кровавы скользкие  бока
Гайдаровских   реформ.
Чубайса  сватом  приглашай,
Чтоб  внёс  народный  чек,
Разрежем общий  каравай
И будем  сыты  век.
На  свадьбу  Ельцина  зови,
Он  видный  генерал.
Союз  размажем  на крови,
И  упадём  в  провал.
Михайлу -   в образе  шута,
На  знамени -  кресты.
Гуляй  душа,  душа  плута,
В  объятьях  пустоты.
О Жириновском  не забудь,
Чтоб  внёс  глагол – петлю.
Перерожденцев  станем  гнуть,
Давить  законом  тлю.
Давай  «Надежда»  выручай
Изгоя  из  беды.
Горчит от  злобы  русский  чай,
Да  нет  святой  воды.


                46
-Жванецкому-

Он всех  обрызгал  афоризмом,               
Колючей  музою  острот.
Сатирик  века,  нашей  жизни,
Тем, чем  живёт  простой  народ.               
Ура!  Мы  живы, хоть  и  сивы,      
Назло системе  и  нужде.
Десятки лет  давили  сливы,
Топили  в  водке  и  беде.
Одна  отрада – похоронки
Всесильных  старцев  КПСС,
Играла  музыка  в  сторонке,
Но веселел  народ  и  лес.
Вот прогремела  перестройка –
Антинародная  война,
Но заплетает  ноги  тройка,
Как весь  народ с утра  пьяна.
В почёте  Бори  голубые,
Решенье  мировых  проблем.
Заводы  рельсы гнут  стальные,
На  поле  жито  жнём  и  ем.
Взрастили  чудо – демократов,
Но загорелся  светофор.
Огни  Таганки  и  Арбата
Врубили  в небе  слово  - Вор!
Он всё  обрызгал  и  уехал,
Толкает  ступу  помелом.
Знать  по  душе  шуту  потеха,
На  сердце   пусто  и  светло.

Ветеран

И куда  пропал  сосед,
Знаменитый   старый  дед?
В Конной  Армии  Будённого
Он  вписал  кровавый  след.
Догоняя  басмачей,
Залетел  на  пик  Памира.
Вешал  белых  палачей
На  воротах  Армавира.
По  России  гнал  обозы
Раскулаченных  крестьян.
Собирал  пригоршней  слёзы
И лакал, как  басурман.
От  Буденного – клинок,
От  Ежова – рукавицы,
Вечен  Сталина  сапог,
Как  реликвия  столицы.
Всесоюзный  ветеран!
Доскрипел  до  грани  века.
Захлебнулся  гноем  ран,                47
Разложеньем  человека.
Так  в  психушку  угодил
В образе  Наполеона.
Разрывает  сто  могил
И хоронит в  них  знамёна.
Потерял  своё  лицо,
Вид на  жительство  в  квартире.               
Это  праздник  подлецов
И  забвенье  в  грешном  мире.

Русские  метели

Февральская  метелица  давным   давно  метёт,
Морозным  шлейфом  стелется,  целует  вечность влёт.
Там  ведьма  в белом   кружится  до  самого  утра.
Ветрило  древний  трудится, творит, торопит  Рать.
То в голос завывает, то песенки  поёт,
Ровняет, заметает   седых  снегов  полёт.
Не выйдешь в  Поле  Ратное,  где  царствуют  снега.
Живое, необъятное   встречает  там  врага.
Смоленская  дорога от  Бреста  до  застав.
О  прожитом, суровом,  разбойно  просвистав,
Раскроет  дали  страшные:  снега,  снега,  снега.
Спят  полчища  упавшие,  торчит с копьём  рука.
Блестят  подковы  конницы,  папахи, кивера,
Как травы   долу  клонятся  в  объятья  серебра.
Вот  поле  Куликово  загладила  пурга.
На  озере  Ледовом  лежат  века  снега.
В  степи,  за  Сталинградом,  разряды  до  небес.
Войска  идут  парадом,  хохочет  русский  бес.
Вот  полчища  Батыя  направились  в  провал.
В покровы  ледяные  их  саван  пеленал.
Февральские  морозы  для тройки – не беда.
Растопчем  в  поле  розы,  дугой  очертим  даль.
Валдайский  звон  услышит  ветрило  за  горой.
Позёмкой – паром  дышит: « Пожаловал,  герой!».
Раз  не  страшны  метели,  кати  свободно  Русь!
На  русские  пределы  упала   белым  грусть.

Дуб

Скупую  нить воспоминаний,
Эпоху  сказочных преданий,
Поведал  Дуб  своей  корой:
« За  всё ручаюсь  головой!
Здесь  виден ров  на  косогоре,
А вал  прильнул  к подножью  стен,
Здесь  поднимались  с  колен
Полки, в  кровавом, ратном  споре.
Здесь  предводителем  дружин
Стоял  Перун -  дремучий  старец,
А   белизна  его  седин                48
Была видна  в  огне  пожаров.
Природа  замерла  пред  бурей,
Замолкли  птичьи  голоса,
Над  полем  двигалась  гроза
И  столп  стоял  медведем бурым.
Свет отступает  на  восход,
Над  тишиной  прибрежных  вод
Светило  солнце  золотое,
На  грани  смерти  и покоя.               
Перун поднял  священный  меч
И луч упал  с  меча  на тучи.
Отряды  конницы  летучей
Остановил  своим  мечом,
Всё побеждающим  лучом.
И бросились вперёд  дружины,
Ура упало на поля,
Как будь то  молот  исполина
Роняла  русская  земля.
Из тучи  туча  стрел  летела,
На копьях корчились  тела.
Труба  открытой  пастью  пела,
Победа   по равнине  шла.
Столп  надломился  в основанье,
Упал,  и  дрогнула  стена.
Перун  исполнил  предсказанье,
А Русь  сраженьем спасена.
Неслись ликующие  крики:
« В погоню! К западной  черте!»
А солнце, колокол великий,
Раскачивает  в высоте.
Вот шрамы  на  моей  груди,
Расскажут о године  грозной,
Как плакал побеждённый  Див
И падали  ручьями  слёзы.
Как умирающий  Перун
Благословлял  дружину, князя.
Я оборву  звучанье  струн
Аккордом  древнего  рассказа!».
Дуб замолчал, а листья  дуба,
Звучали  отголоском  трубным.

Руки

Старческие  руки  на коленях,
Отдыхают,  в  сеточке  морщин,
Не расскажут  о   весне  и лени,
О величье  женщин  и  мужчин.
Нянчили  детей, ласкали  мужа,
А когда нагрянула  война,
Победили  вековую  стужу,
На руках  покоилась  страна.
Не слабели  эти руки,                49
Только раз, когда  пришёл  конверт,
Треугольный,  смертный  крик разлуки,
Задрожали, словно  ранил  зверь.
Никогда  не ведая покоя,
В поле,  на заводе,  у печи,
Выпекалась  наша   бабья  доля
И  сгорала  в пламени  свечи.
А теперь,  усталые,  в  покое,
На коленях, в сеточке  морщин,
Отдыхают, высказав  святое,
Вековое  женщин и мужчин.               

Камень - кит

 Это место – Мароморы:
Мора,  морок,  мороки,
Место   древних  тайных  сборов,
Тайна  смыслу  вопреки.
Камень – кит  владеет  местом
С исторических  времён.
За болотом,  в пади  тесной,
Для  молитвы  создан  он.
Древний  жертвенник  пророков,
От  кикимор,  водяных.
Ледниковым  смотрит  оком
И отпугивает  их.
Под луной  садится  нечисть,
Вокруг  камня,  на пеньки
И пугает  эхом  вечность,
Ловит  девок  у реки.
Приносили люди жертвы,
На кострище  жгли  тела.
Упивались  кровью  черти,
Поклонялись  духу  зла.
Но пришли тропой  монахи,
Находили след  Христа,
Освятили  камень  страха
Тенью  вещего  креста:
«Через  речку  Луговицу
Перепрыгивала  мать,
Зацепился  плат  за  вицу,
Как пророчество  узнать?
Богородица  упала,
Отпечатав в  камне  след.
Этот след всему  начало,
Исцелит от многих  бед!»
Возведённая  обитель,
Крепость на  Святых  горах.
Камень – кит  всему  свидетель,
Знает,   кто    тревожит  страх.
 
                50
Святогорская  обитель

«Святогорская  обитель,
На холме, простор открытый,
Сухо,  чисто,  благодать.
Храм, как белый богатырь
И радетель  и  воитель:
Здесь  лежит  родная  мать.
Колокол  в  небесной  шири
Звоны  медные  качает,
Как таинственную  связь.
Нет  моей  могилы  рядом,
С материнским  вечным  домом,
Нет  земли роднее  в  мире
И долой  лихую  власть.               
Застолбить   в веках  Пенаты
И забыть  свои  печали,
А  Поэзия  воскреснет,
Оживёт  в  сердцах  людей!»
Костенел  застывшим  взглядом,
Прикипал  душой  к родному,
Полновесные  монеты
Бросил  в  руки  звонаря.
Тучи  белых лебедей
Выплывали, уплывали,
Оттенённая  окрестность,
Как прощальная  заря.
Улыбнулся  Пушкин мыслям,
Запечатал  завещанье
И упал  на  Чёрной  речке
Росчерк  быстрого  пера.
Встал  на  береге  холмистом,
Всенародным   заклинаньем,
Огонёк  народной  речи
И рассветный  гимн  утра.

Трюм  судьбы

Куда  спешить, из  трюма нет дороги,
Задраен люк  бродяги – корабля,
Но прозябать останется  немного,
Зовут  вперёд  весенние  поля.
Шагай и пой  весёлые  напевы,
Бегут  ручьи,  кудрявится  трава
И зазовут   улыбкой  феи – девы,
В неведомые  страны- острова.
Но перекрёсток  трёх  дорог закружит,
Не выбирая  смысла  и  пути.
Весна  со  мной ни капельки  не дружит,
И некуда  от прошлого идти.
Куда  спешить?  Былого не воротишь!
Не отыскать  оборванную  связь.                51
Всё  трын – трава,  заглохшее болото,
Как  трюм  судьбы  и   вековая  власть.

Л. Бессоновой

Телефонные  провода
Убегают!  Куда?  В никуда,
А  нежданные  эти  гудки,
Как касанье  неверной  руки:
« Я – Любовь!  Вы  рабочий  поэт?
От поэтов  спасения  нет.
Телефонные  трели – гудки
Среди  ночи  берут  за  грудки,
Всё  стараются  сердце  распять
И распятое  бросить  опять.
Не  свободна!  С  поэтом  вдвоём
Мы  любовные  песни  поём!               
Что?  Алло!  Как звучит  позывной?
Дом на  Горького?  Угол  Степной?
Берег  правый?  Очистительный  дождь?
Что за  чушь  ваша  нервная  дрожь!
Конь  пропал?  На краю  родника?
Позвоните  попозже!  По – ка!».
Смяты  шумами  трели – гудки,
Мысли  смяты, как  время – легки.

Ожидание

Из  трюма  Райский  уголок
Создал  свободными  руками,
Всё ожидаю  на часок
Любовь,  с  улыбкой  и  цветами.
Шампань  туманится  во льду,
Плоды  и  ягоды  дозреют.
Я – ожиданье  и  бреду
По этой  сказочной  аллее.
Печален  райский  уголок,
Вторые  сутки -  дождь  и ветер
И  надломился   свет – цветок,
Порывом  сорван  в  этот  вечер.
Рассвет  забрезжил,  ночь  прошла,
Как  солнце  светит  над  планетой!
А мысли – белых  два  крыла,
Меня  окутывают  летом.
Рисую  образ  милый  твой,
Мечта  в  глазах, улыбка  мая.
Качаю  бедной  головой:
«Не приходи!  Живи,  родная!».
А трюм   целует  тишина,
На  окнах  сети – занавески
И  ожиданье,  как  волна,
К  утёсу  падает  отвесно.                52
Мелкий  дождь

Бричка, кованые  оси,
Две  лошадки, хомуты.
На  дворе  Кубанском – осень,
Дождь -  мыгычка  грязь  мостит.
Плащ  брезентовый – жестянка,
По  жестянке   дождь  стучит,
А в душе  поёт  тальянка,
Чудо  песня   к  милой  мчит.
« Но – о!  Поддайте,  дончаки!
Над  Кубанью – берег  кручей.
Не сердитесь,  казаки,
Что  в любви  пацан  везучий!»
Тая  юркнет  под  брезент,
Степь  до  края, кони – звери.
Исторический  момент
Обвенчают  степь  и вербы.               
Золотые,  веселей!
Лейся  дождь,  кропи  елей!».

Закрытый  цех       А.  Фанфора

«Закрытый  цех!  Одна  видна  дорога,
Убогому  от Бога  до  порога.
Споткнёшься  об  учёности  порог,
Не  в  счёт  беда  не пройденных  дорог!».
Так он  шептал,  стучался  тихо  в  двери,
Но огрызались  невидимки – звери:
«Великие  заполнили  пространство,
Иди  домой!  С котомкой – долей  странствуй.
Руби  стихи!  Затупится  топор,
Сойдёшь  с тропы, как вечный  раб  и  вор.
Развеет  ветер  пепел  бытия,
Тогда  услышит о тебе  земля,
Трава засохнет, листья  опадут
И  девушки  на берег  твой придут.
Споют  весне  о серебре  ручья,
Но это будет  песенка  ничья!».
«Поэты – братья!» - говорит  народ,
А я бреду  по  грудь  в  студёный  брод.

В  Париже

Без  надзора  я гуляю  по  Парижу,
Отгудел  своё  « Аэрофлот»,
Опрокинул  над  Парижем   крыши,
Вот  стою  одна, разинув  рот.
До  земли  сползает  чернобурка
И в мехах   литые  сапоги.
Парижанки  называют  Нюркой
И язвят  глазастые  враги.                53
Есть  охота  и напитки  манят,
Только  деньги  спрятаны  в  чулке.
Ах,  лахудра  и  подруга  Маня,
Застращала  дура  в  кабаке.
Всё  шептала: « Там такие нравы,
На ходу  снимают  башмаки.
Не в почёте  наш  орёл  двухглавый,
За доллары  любят  дундуки!»
Мне не надо  ни ковров,  ни кожи,
Только  Елисейские  поля,
Чтоб  увидеть  чувственные  рожи,
Как танцуют  танец – «Тру – ля – ля!»
А  в витринах  в позах  проститутки,
Зазывают  телом  парижан
И такие  маленькие  грудки,
Аполлоном -  бесподобный  Жан.
Мне  в  бордель, но  парни – голубые,
Им до  фени  откровенье  дам.
Бон  суар!  Бонжур!  И мы  блатные,
Но  скрываем  безразмерный  срам.               
Вознесла  Эйфелевая  башня
На  седьмое  небо  чудаков.
Спит  Самара!  Миленькая,  здравствуй!
Край  родной,  сторонка   простаков!

Эмигрантам

Ниночка  Воронина!
Листочком  с ветки  сронена.
Летает  над  планетою,
Как лепесток  цветка.
Забыта  с детства  родина,
Осталась  память – родинка, 
Полушкою  монеткою
Надежда  очага.
Был  князь  её  родителем,
Террор  назвал  грабителем.
Девчушкой  в  панталончиках
Увёз  её  отец.
Был  бант,  в  оборках  платьице,
Да  образок  на  счастье:
«Пожертвуем  талончики –
Прожиточный  венец!»
Листочек  с  ветки  сроненный,
Летит  на  все  сторонушки.
Одна  надежда  верная
Для  русича – язык.
Дуб  в  поле – символ  Родины,
Да  вера – жизнь  свободная,
Чужбина – ночка  чёрная
И вечный  сердца  крик.
Ниночка  Воронина!                54
Зовёт  детей  сторонушка.
Слетайтесь  к  дубу  в  полюшко.
Христос  воскрес!  Аминь!
Свободная  гражданочка,
С забытым  словом -  панночка.
Русь нянчит, холит  горюшко,
В  глазах  слеза  и  синь.

Внучке

Сон  волшебный, сон  целебный,
На  ресницах  задрожал.
У  красавицы  Алеси,
Носик  пуговкою  стал.
Губки  алые  раскрылись,
А  реснички,  как назло,
Тёмной тропкой  устремились
Под  волшебное  крыло.
А  крыло  несёт  к  кроватке
И качает, как  перо.
Все  вопросы  и  загадки
По раскрыли  в  дрёме  рот.               
Лепет, песенки  уснули
И игрушки  спят  рядком.
Всё вокруг  слегка  качнулось,
Полетело кувырком.
И летит,  раскрыв  ручонки,
Над  землёю  воспаря,
Только  светленькая  чёлка,
Как   волшебная  заря.

Берёзы

Над  закатом  пламенели  головы  берёз
И  летели,  и  звенели  платья  их  в  мороз.
Без  пастушеской  свирели  стал  задумчив  лес.
Все  поля  осиротели,  пьют  простор  небес.
Вывел  месяц  полубогом  серебра  обоз.
Опустелые    дороги  привезли  мороз.
Он  ударил  первым  хладом  по  пескам  равнин.
Чудо  звёзды  шли  парадом,  месяц -  властелин.
А  берёзы  пламенели  золото  струя
И  летели, и  звенели  в  сказку   октября.

Походный  такт

На сентябрьские  поля
Льётся  золотом  заря.
Приближается  земля
В первый  холод  октября.
Я шагаю  вдоль  дорог,
Полу странник,  полубог.                55
Не тревожу  сон  равнин,
Не  скрываю  блеск  седин,
Всё  настраиваю   такт
На  простой, походный  шаг.
Взмах  руки  ведёт  вперёд
От печалей,  в  круг  забот.
Веселись,  играй  душа,
Слушай,  как  поля  шуршат.

Маятник  земли

Ослабел  магнит  светила,
Дрогнул  маятник  земли.
Эта  сила  уносила
В  Лету  наши  корабли.
Потянулись  к  югу  клином
Птичьи  стаи – облака.
За  полётом  журавлиным
К югу  тронулась  река.
Полетела, побежала,
Понесла  собой  снега,
Но устала,  не догнала,
Замела  реку  пурга.
Ослабел  магнит  светила,
Дрогнул  маятник  земли.               
Эта  сила  уносила
К  лету  наши  корабли.

С.  Аршинову

 «Не спеши, о мой  хороший!
Просто  рядом  посидим.
Там поёт  о  нас  гармошка,
Память  грешную  творит!».
«Что сидеть?  Мы  не ребята!
Ты  с семьей  и я  женат,
Без  вины,  но - виноваты,
Шаг  вперёд,  а два  назад!»
«Ты ушёл  тропой  солдатской
Годы  канули  в  пути.
Я  ждала,  приедут  сваты,
Мои  косы  расплести!»
«Не загадывай,  залётка!
Отзвучали  сто  дорог.
Рысаку  обида – плётка,
Казаку  защитник  - Бог!
Целовал  не раз  платочек,
О тебе  не забывал,
Износил  сто пять  сорочек,
Конь  состарился,  упал.
Бесполезны  разговоры,
Просто  рядом  посидим.                56
Отгрустит гармонь  в  просторы,
Память  наша – в поле  дым!».

Борьба

Деревья  борются  в лесах,
Что  ствол, то  равное  сраженье.
Судьбу  качают  на  ветвях,
Волнуются  без  дуновенья.
Вот  ствол  могучий  и  прямой,
А  рядом  гнутый  злобной  силой.
Стремится  к  небу  головой,
Увечье  в голос  голосило:
«Зелёный,  молодой  шатёр
Пригнул  к  земле  мою  макушку,
А перевёрнутый  простор
Стучал  по  телу  колотушкой.
Я стал  Великим  Горбуном,
Твой  ствол -  гранитная   колонна.
Всегда  ликующим  врагом
Гудел  в  полёте   монотонном.
Но я  поднялся, ровным  стал.
Моя  листва  копила  силы.
От напряженья  ствол  блистал,
Как   воин,   вставший  из  могилы.
Порывом  дунул  ураган
И  враг  упал,  явив  бессилье!»-               
Из леса  выползал  туман,
Деревья  солнце  выносили.
Здесь  обозначена  судьба,
Моя,  простого  человека.
Меж сильными  идёт  борьба,
Но побеждает  в  ней  калека.

Позывные

Бывает  вздрогнешь: «Боже  мой!
Какое  чудное  мгновенье!
Зовёшь  улыбкой  за  собой
В забытое  воображенье!
От ножек  не отводишь  взгляд,
Так бёдра  пишут  рай – картину,
А  каблучковый  листопад
Боготворит  её – богиню.
Не покорённою  тропой
Идёшь, а  цепи  золотые,
Опутают  всего  мечтой,
Её,  кокетки,   позывные.

Орган               
Душа  моя  - орган,  безлика  в тёмном  зале,
А струны – трубы – безголосость  гамм.                57
Так  замирает  в  битве  Океан,
Пьёт  тишину  усталыми  устами.
По  клавишам  ударь,  и  звук  тревожит  дали.
Серебряный  огонь  запляшет  на  волне.
Безумный  пономарь  с креста  рассвет  бросает,
Сгорает  в вышине.
Ударь  второй  рукой,  взорвётся  море  звуков,
В  расплавленной  волне  бушует  Океан.
Душа  моя – орган,  кричит  толпой  сторукой,
Открытой   строчкой   ран.
Там полчище  зверей,  жизнь – смертная  погоня,
А  рядом  скачет  конь,  тропа  оголена.
Торжественный  огонь  сгорает  иступлённо
И  снова  тишина.
Душа  моя – орган,  настроенный  ветрами,
То  бурю  родила,  то  мёртвый,  чёрный  зал.
Мир  падает  в туман,  бескрылыми  крылами,
В открывшийся  провал.
Замолкнет гром  небес, уйдут  в безбрежность  звуки,
Заблудится  душа  в   оглохшей  тишине.
Душа  моя – орган,  как весточка  в  разлуке,
Воскреснет  на  волне.

Родник
От зноя  высохла  прохлада,
В  траве  запутался  родник,
А  степь  бежит  со  зноем  рядом,
Без  троп,  к  закату  напрямик.               
Я обобрал  траву  и листья,
Очистил  сердце   родника,
А  зной  сосал  ручей  со  свистом,
Лоснились  толстые  бока.
Качали   ветви  чашу  неба,
Звучал  в траве  усталый  хор.
Краюхой  золотого  хлеба
Лежал  нетронутый  простор.
Лизала  степь  свои  ступени,
От  зноя  гнулся  горизонт,
А  в роднике  бежали  тени
И  слышался  забытый  стон:
«Дубрава  высохла  от  зноя,
Столетний  дуб  хранит  родник.
Земле  останется  земное,
Но  оживи  меня,  старик!».
Я на  коленях  трогал  тени,
Собрал  пригоршню  желудей,
Держал  на  сохнувшей  ладони
Шеренгу  будущих  детей.
Руками  поливал  росточки,
Листвой  от  зноя  укрывал,
А в зеленеющей  сорочке                58
Им ветер  вечность  колдовал.
Хрустальные  розы

Восьмое  марта - без  цветов,
Околдовали  мир  морозы.
Веснянка, радугою  снов,
Соткёт  в  окне  хрустальность  розы.
Открой  глаза!  На  целый  свет
Сияет  на  окошке   роза.
Обожествит  слова  поэт
Подарком  света  и  мороза.
Губами  тронешь  лепестки,
Хрусталь  растает  на  ладони.
Касаньем  ласковой  руки
Благослови  улыбку  Лёни.
Как вечер,  красками  богатый,
Я  нарисую  весь  букет.
Украшу  песенкой  пернатых,
Октавой   вытканный  сонет.
В окошко  одиноких  женщин
Заглянет  солнце  и  весна.
Не  отвергай  цветы  и  жемчуг
И  не  ревнуй  к  весне  меня.               

Радуга

Мне  говорят: «Судьба  твоя,
Без  крыльев   и  без  тела.
Дороги  первобытный  вал
Переметёт  метелица.
Остылый  дом  без  очага,
Очаг  без  дыма – пламени,
Коварство  верного врага
Без  божества  и памяти.
Зло – одиночество  всегда,
Как  вера,  кара  и  беда!»
Но  повстречалась  женщина,
Она, как    счастье – сладкая.
Лечила   откровением,
Сняла  с  души  проклятие,
Очаг  в  дому  наладила,
Тепло  вернула  ласками
И  зазвучала  родина
Былиной,  песней,  сказкою.
Не  верьте,  одинокие,
Что нет  любви- кровиночки,
В  озёра  синеокие,
Вас приведёт  тропиночка.
И  засияет  радуга,
И  улыбнётся  солнышко.
Всё  оживает  в  радости,
Открой  в  душе  окошечко.
                59
Ранняя  весна

Поток  лучей  летит  в  снега,
Поют  ручьи,  бегут  в  бега,
Природа  тронулась  в  поход,
Очнулись  запад  и  восход.
На  север  тронулась  весна,
Оттаяли  проталины.
Густого  воздуха  волна
Толкнула  сосны  стылые.
Зелёными  иголками
Настоен  воздух  Волги.
Я пил  целебный  ветерок,
Тепло лучей  приветствовал.
Собрал  подарки  и оброк,
Шагал  от утра к  вечеру.
Лучами раны  омывал,
Не умирал, а  воскресал.
Невеста – ранняя  весна,
Дочь  солнышка  весеннего,
Едва на  севере  видна, 
Сиянием  рассеяна.
Рисунок  чёткий  в  небесах,
С  зелёной  веткой  в  волосах.

Радость

Дарите  женщинам  цветы!
Тюльпаны,  розы  и  фиалки.
От  первородной  красоты,
Она   сверкнёт  улыбкой  яркой.               
Букет  теплиц – оранжерей,
Рассвет  зари в холодный вечер,
А у  распахнутых  дверей,
Она  исполнит  радость  встречи.
Заботой  руки  отогрей,
Чтоб  их  тепло  к  тебе  вернулось,
А  у  сестёр  и  матерей,
Глаза  в  букете  утонули.

Дарите  женщинам  цветы!
Ромашки,  васильки  и  маки,
От первозданной  красоты,
Вас  подтолкнёт  в огонь  атаки.

Дарите  женщинам  цветы!
Сирень  сорви,  черёмуху.
Охапкой   нежной  красоты
Благослови   сторонушку.
Оттает  верная  жена,
Весной  окажется  она.
                60
Жажда

Просила  юная: «Возьми,
Меня  с собой  в  пути  дороги.
Мы  покорим  добро,  а  мир,
Откроет  дали,  встретим  Бога!
Я  стану   тропочкой  твоей,
Надёжным  посохом,  ведущим,
Тревогой,  тайною  ночей,
Звездой  далёкой  и  зовущей.
Твой  сон  овею  ветерком,
В беде  согрею  солнышком,
От  жажды – влагой,   родником,
В  нужде – последним  зёрнышком.
Бокалом  крепкого  вина,
Любовь  отважна  и  верна!».
Он  отмахнулся: « Отойди!
Зачем обуза  вольному?
Идут  дожди,  мои  дожди,
Моё  на  небе  солнышко!
Тропу уступит  ураган,
Играет  в  небе  радуга,
Исчезнут  росы  и туман,
Как поделиться  радостью?
Весь  мир  к  ногам,
Весь путь – к  творцу,
Шагаю  сам,
Приду  к  концу!».
Осталась  юная  одна,
Одна  кружила  тропочку.
Вплеталась  в  косы  седина,
Как  отголосок  роскоши.
Угасла – тихая  свеча,
Не проклинала  палача.               

Сансонетка

Колокольные  звоны, 
Безразличные  тени,
В  глазах  пелена.
Приглушены  стоны,
А мысли  летели:
«Я гибну,  но я  не больна!».
Стакан  и  таблетки-
Колёсики  смерти,
Дивана  пружинная  трель:
«Прощайте,  сыночки,
Родимые  детки,
Не  верьте,
Что мать  ваша – зверь!
Живу  без  работы,  забыта  забота,
Ни  хлеба,  ни  соли – беда.                61
Полгода  зарплата,
Отрыжкою  рвоты,
Погасла  звезда!
Последние  сотни
Пошли  на  таблетки,
Заплачен  копеечный  счёт.
Отвратные  глотки
Сожрут  сансонетку,
Пирует  на  выручку  чёрт!».
Природа  молчала,  страданья  качала,
Открыла  пространство  стена.
В  открытые  дали  душа  улетала:
«Я  гибну,  но  в  смерти – вольна!».

Услада  сигарет

Сигарету  перед  сном,  на  прохладу  вечера.
Хорошо  живу  скотом,  без  нужды  приперчено.
Нырну  в  вату  одеял,  отрекусь  от  мира,
О  своём  баран  блеял  на  фальшивой  лире.
Всю - то  ночку  пролежал,  не уснул,  не выспался.
За  бедой  босой  бежал  отголоском  выстрела.
Падал  в ямы – буреломы, с гор  катился  кубарем.
Порастряс  с воза  солому,  собираю  дубаря.
Ах,  услада  сигарет!  Дым  колечком  стелется.
Ничего дороже  нет, как зимой  метелица.
Сигарета  на  потом  в пачке  смятой  спрятана.
Хорошо  живу  скотом, вот  судьба  проклятая!

Беженцы

Мальчик,  девочка,  узлы
На вокзальной  лестнице:
«Люди – злобные  козлы,
Берегись,  прелестница!
Чёрный  глаз, да  чёрный  волос,
Кровь  не  русская  видна,
               
Что же  ты  рыдаешь  в  голос,               
Как чинара  у  плетня?
Собирай  узлы,  корзины,
Отвезу  по  адресу.
Все  российские  равнины
Распахну  от  радости.
Что,  сестра  Кавказских  гор,
Опустила  томный  взор?»-
Улыбнулась  женщина:
«Мы – простые  беженцы,
Мужа пули   освистали,
Мы  от  мести  убежали!
Всё  богатство -  три  узла,
Нет  не дома,  не угла!».                62
Вот так  сказ,  держись  старик,
В дом дорога  напрямик!
Разгрузились,  отоспались,
Стол  радушием  богат,
А,  Ахмет,  волчонком  малым,
Стережёт  открытый  взгляд:
«Поженись, тогда  ласкай!
Чик  башка  и  умирай!»
Я объятием  плеча,
Обнял  их,  троих,  пропавших:
«Не держу  в  углу  меча
И аркана для  уставших.
Всех  изгоев  соберём
И устроим  общий  дом!»
«Нет, Кавказская  родня
Не оставит  нас  вдовою.
На  работу  выйду  я,
Сына  выращу  героем,
Чтоб  кинжал  в  руках  держал
С  честью  жил  и  умирал!».
Вновь  баранка  крутит  даль,
На  дорогах  вёрсты – думы.
Не к лицу  вдовцу  вуаль
В одиночестве  угрюмом.

Учёный  автомат

Профессор,  милый  мой  профессор!
Народный  член  и  кандидат.
Непобедимый  воин  интересов,
Кричащий  над  дорогою  плакат.
Заглядывали  в  будущие  вёсны,
Вступали  в воду  высохших  ручьёв.
Трудилась  мельница, как паровые  вёсла,
Вздымался  парус  непонятных  слов.
Всё  изучили:   точный  смысл  и  мысли,
Открыли  тайну  вымерших  миров,
А на  пороге  откровений  высших,
Не объяснили  непонятных  слов.               
Исчезли  на дороге  наслаждений,
Ушли  туда,  где  сон  и  тишина.
На  полотне  разгаданных  явлений
Запишут  ваши  имена.
Профессор,  милый  мой  Профессор!
Ступени  на дороге  в  рай  и  ад.
Пустынный  ветер  над   крестами  свищет:
Лежит в  гробу  учёный – автомат.

Без  обиды

Не простят  меня  народ  и  Боги,
Мать,  отец,  любимая  жена,                63
Что  собрал  обидные  дороги,
Где  шагала    вольная  она.
По  степи от  Бреста  до  Урала,
Приставала  к  волжским  берегам.
За  Победу  в  стельку  выпивала,
Наливала  полную  врагам.
Во  хмелю  сдавалась  супостатам
И  шагала  с  песней  на  расстрел,
Целовалась  с  черномазым  братом
И под  негра  ладила  постель.
А  потом,  освистанной  невестой,
Жизнь  кончала  русою  косой.
Там  кувшинки  помнят  это  место,
Да   поэт,  от   жалости  босой.
А вчера,  зажав  ремень  солдатский,
Ты  шагала  на  последний  бой,
Не  жалела  павших  и  уставших,
Без  стесненья  жертвуя  собой.
Десять дней  держала  переправу,
Без  росинки  маковой  во  рту.
Сберегла  корону  и  Державу
И  вернула  миру  красоту.
Пусть  простят  меня  народ  и  Боги,
Но  останусь  на  родном  пороге,
Соберу  обидные  пути,
Без  обиды  радостней  идти.

Подранки

По  Таганке  идут  танки:  раз -  два.
За  оградой  Ваньки – Маньки,  не  дрова.
Белый  Дом,  то  взрыв,  то  дым – Эхо!
Обсмеяли  власть  крутым  смехом.
Трубы  медные  кричат  басом,
Захлебнулся  наш  солдат  квасом.
Есть  команда:  не робей,  к  прицелу!
Без  прицела  не убей  беспредела!
Но  народ  стоит  стеной,  всюду  плечи.
Задохнулся  ад  стальной  картечью.
Пулемётная  строка  хохотала.
Захлебнулась  навсегда  кровью  алой.               
А  народ  стоит стеной  за  свободу.
Над  страной  рассвет  хмельной  мутит  воду.
Улыбается  солдат,  пьёт  напиток.
Окровавился  закат  новых  пыток.
По  Таганке  едут  танки:  раз – два,
А на  площади  подранки  жгут  дрова.

Кофе

Утренняя  чаша  кофе –
Возбуждающий  парок.                64
Пролетает  по аорте
Знойный, свежий  веерок.
Собирает  шлак из  почек
В  не расширенный  сосуд.
Это  соли  тёмной  ночи,
Камни  сна,  конец  простуд.
Съел   обед – глоток  нектара.
Прочь  усталость  и  печаль.
Молодость  не помнит  старость,
Старец  помнит,  но  смолчал.
Кофеёк  бежит по  мышцам,
Силой  полнится  рука.
Только  то,  начало  смысла,
Что  тревожит  чудака.
За  вечерней  чашей  время
Пролетит,  испей  глоток.
На  скаку  поймаешь  стремя
Сна,  целительный  платок.
И  откроется  мгновенье,
И загадки  тайный  смысл.
Не проверенное  мненье
И  отточенный  каприз:
«Кофе  пьёшь,  живёшь  красиво!»-
Сон  целебный  нашептал:
«А к чему  здесь  волчьи  сливы,   
Что глотаешь,  как   шакал?



День  земли

День  Земли  настанет  и  пройдёт,
Каждый  понимает,  как  умеет.
Чист   душой!  Хохочет   обормот
И берёзку  ножиком  лелеет.
Этот мусор  в  дым,  четвертый  день,
Тот ручей  загадил  химикатом.
У ручья,  оглохший  соловей,
Не  взорвётся  радостным  раскатом.
Дальний  космос  зарождает  жизнь,
Есть   Земля – любимая   Планета.
На  дела  сегодня  оглянись
И запомни  переливы  света.
Беззащитен  зелени  разлив,
Чёрный  дым  съедает  горизонты.               
На  защиту  выйдешь  молодым
И  напьёшься  ветра  и  озона.
День  Земли  настанет  и  пройдёт,
Светлый  день  зелёного  Апреля,
Но  хохочет  юный  обормот
И  ломает  сосны  на  свирели.
                65


Емеля

Болит душа,  как от похмелья,
Пропали  трюмные  ключи,
Но не мели  муку  Емеля,
Здесь  боль отборная  кричит.
И звон  цепей, и омут  страсти
Для  униженья  чудака.
Её  любовь – озёра  власти,
Убьют  коня  наверняка.
Он  ветер  пил,  росой  поляны
Лечил  израненную  грудь.
Свободы,  яблоком  румяным,
Встречал  зарю  от солнца  руд.
Он  видом  волновал  подругу
И  рвались  к  чёрту  повода,
И мчались  вольные  по  кругу
В не окольцованную  даль.
И прогибались  горизонты,
Стонала  степь:  за  далью – даль,
И  отчеканенные  солнцем,
С копыт  отбрасывали  сталь.
А ты  звала  в своё  болото,
В тепло простого  очага,
Но осыпалась  позолота,
С  повязки – чёрного  платка.
Душа  летит к любви  и свету,
К  простору,  вольному, как  степь,
А ты  свободному  поэту
Сковала  царственную  цепь.
Не от того  горько  похмелье,
Что  окольцованный  кричит.
Строчит  свою  муку  Емеля,
Небрежно  струнами  звучит.

Развод

« Автомат  готов!  На  взвод! Перекуривай  развод!» -
Три солдата  молодые,  рядовые,  боевые,
Делят  пачку  сигарет.  Далеко  лежит  рассвет!
На контрольной  полосе,  след  торопиться   в  росе.
За  сержантом  вслед  шагай, всё  на свете  замечай,
Под  прицелом  темноты проверяй  чутьём  посты,
Передай  своим  сигнал,  сердце  падает в  провал,
Палец  дрогнет  на  крючке,  нервы сжаты  в  кулаке,
Вечность  с  правого  плеча,  как секира  палача,
На  контрольной  полосе  тропка  в  розовой  росе:
«Перекуривай,  наряд,  отчеканивая  взгляд!».               

                66
Деревня  Олешево

У деревни  Олешево  тридцать третий  пропал,
В развороте  замешкался  быстроходный  металл.
Тупорылые  ведьмы  целовали  бока,
В сантиметре  от бездны,  на прицеле  врага.
Умирают от раны  командир  и  стрелок.
Три  коробки  патронов  на  последний  бросок.
Воют, ахают  мины,  пули  башню  скребут,
Но  отвагой  былинной отвечает  редут.
И  снаряд  за  снарядом  посылает  врагам,
Командир  стонет  рядом  и не слышно  стрелка.
Башню  сгладило  пламя,  замолчал  пулемёт.
Обгорелый,  полями,   наступает  восход.
 Фронт  уполз,  воды  вешние  выпивает  война,
О  деревне  Олешево  позабыла  она.

Салават

Агидель  разыгралась  на  славу,
Волны  хлещут  старинный  утёс,
На утёсе,  могучий  и бравый,
Салават  из  гранита  воскрес.
На руках  звенья,  цепи  из  сказки,
На  ногах – обруча,  кандалы
И летят  золотые  салазки,
Агидели  литые  валы.
Как свободные  воины  кочевья
Пред  батыром  склонились  они.
Освещает   граниты  свеченье,
Молодой  и  холодной  волны.
Он поднял  иссечённые  руки,
Стёр  усталость  дороги  с  лица,
Позади - испытанья  и  муки,
Впереди – годы  славы  венца.
А  вдали  расстилаются  степи,
Стражи  горы – родная  земля.
Дым  костров,  согревающий  пепел
И  дороги,  что  в вечность  пылят.

Музыка  Глинки

На бруствер  заснеженный  слетают  снежинки,
А дальше – сплошная  труба.
Слепа,  неоглядна,  без  цели  травинки,
Твоя  боевая  судьба.
Как призраки смерти белы  масхалаты.
Сугробы,  ловушки,  ручей.
Безусые  черти  ползут  за  комбатом,
Без  компаса,  звёзд  и  свечей.
А дальше  окопы,  блиндаж  и ячейки,
Дот,  в  скате  оврага,  машины  и  танк.                67
Нет  цели  ничейной,  сноровка  и опыт,
Азарт  и отвага  и  вражеский  план.
Всё  делай  на ощупь, бесшумною  тенью,
Упасть из  засады,  связать «языка».               
Не  знает  преграды  снарядное  пенье,
Погоня  и  злоба  врага.
Товарищи  молча  несут  на  шинели,
От боли  прикушен  язык,
А в поле  ракеты,  разрывы шрапнели,
Набатом  задушенный  крик.
Вернулась  разведка, лежат,  отдыхают,
А  точки  морзянки  стучат.
Там поздним рассветом  война  пеленает
В  знамёна,  усталых  солдат.
На бруствер  заснеженный  ложатся  снежинки,
На  поле  легла  тишина.
Как буря  мятежная,  музыкой  Глинки,
Ласкает  героев  она.

 Бессмертие

Великие  уходят  в вечность,
Толпа – в забвенье  бытия.
Настанет  утро,  день  и вечер
И  отойду  за ними  я.
Сойдёт  звезда  за  горизонты,
Оставит свет  на сотни лет.
Иссохнут  реки  и озёра
И занесёт  песками  след.
Возникнут  горы  исполины,
Уйдут  в ни что материки,
Останутся  одни былины
И их  расскажут  старики.
Из  праха  в прах,  из  света к  свету,
Вращением  вернёт  земля,
Ко  мне,  летящую  комету
И  оживу  бессмертный  я.

Первому

Кто покорил ракетный гром,
Летит стремительной   кометой?
Горит  внизу  аэродром
Победным  пламенем  полёта.
Пропала  точка  в  небесах,
А  гром  гремит,  пронзая  небо,
О новой  эре,  взлёт  и  страх,
Он протрубил   трубою  Феба.
Крылатый  гений  высоты!
Сломил  предел  и  рухнул  в  штопор.
Героям -  звёзды  и  кресты
На  перекрёстках  звёздных  тропок.                68
Кричала  грешная  земля:
«Летите  птицы  в  неизвестность,
Живая  вечность  у  руля,
Где  космос  не найдёт  невесту!».
Кто покорил  ракетный  гром,
Сгорел  на линии  полёта?               
Собрал  орлов  аэродром
Рассветной  музою  поэта.   


Дата

Подходит  дата – две  пятёрки,
А без  нолей,  какой  прогресс?
Зачатье  вышло  на  вечёрке,
Побагровел  зелёный  лес.
В  чреве  матери  качался,
Бродил  по  лону, как хотел,
С  тайгой  июльской  обручился
И  песни летние  запел.
Но  проглотил  пшеничный  колос,
Замолк,  на  грани  бытия.
Ковал  в  болезни  звонкий  голос
И  подпевала  мне  земля.
Шагал  метровыми  шагами,
Звал  за  собою  горизонт,
Дышал  свободой  и  стихами:
Курантов  бой,  церковный  звон.
Любили  юные  Светланы,
Я их  оставил  не любя.
Любовь  Фаины  на  поляне,
Как откровенье  января.
Её  природная  фригидность
Разбила  чашу  очага.
Зелёной  злобою  обиды
Врубаю  образы  врага.
О  сладкой  женщине  печали
Собрал  в  отсеки  корабля,
А  одинокими  ночами
Качает  грешного  земля.
Лечу  к  звезде,  в  иные  дали,
Искрой  будущих  планет,
Как сторона  любой  медали,
Изгой,  мыслитель  и  поэт.


Нашествие

Отгремело  сраженье  грозное,
Засеяли  Поле  телами,
Улетела  Победа  на  запад,
Наползла  на  поля  тишина.                69
Задохнулось  Поле  слезами,
Кровью, калёным  железом,
Не дают  разгуляться   ветрам.
Упала  жена  на  грудь  мужу,
На  щите он лежит иссечённый,
И  подняли  небесные  силы
Над  землёю  их  вечный  полёт.
День  качается  маревом  знойным,
Нет  на  Поле  креста  и  могилы,
Степь,  да  половцы,  кони  и  скот.               
Снова  свищут  стрелы  калёные,
Волки  рыщут  и  вороны  клокчут,
Плачет  Русь:  униженье,  неволя,
Чёрной   тучей  упала  беда.
Но  сверкнули  щиты  боевые,
Над  полками  хоругви  взыграли,
Затрубили  звончатые  трубы
И  упало на  Поле – Ура!
Громом   блещут  секиры  стальные,
Словно  эхо  свирепой  метели,
Не  жалея  поганого  рубят,
Потрудилась  народная  Рать.
Степью  свищут  ветры  хмельные,
Разбежались  стада  и  отары,
Казаки  управляют  Доном
И   по  морю  их  струги  летят.
Это – Русь, копит  силы   народные,
Там,  за  Волгой,  за  Камнем – просторы,
Города  утвердили  на веки,
Вещий  колокол  - память  врагам.

Эволюция      - В. Мисюк-

Потребители,  созидатели,
Делят  мир  на  чужих  и  наших.
В  поте  трудятся  мои  приятели,
А  враги  наслаждаются  кашей.
Этот  служит  и  деньги  стрижёт,
Тот работает,  строит  и пашет.
Этот власть  на пути  подберёт
И  законом  грозит  упавшим.
Обсчитает,  обделит,  отнимет,
То,  что  создано  в  поте  лица.
Закуёт  с  улыбочкой  милой
В  золочёные  цепи   Творца.
Соберёт  капитал,  узаконит,
Станет  графом – вершитель  судьбы!
И несут  одичалые  кони
Эту  самую  чёрную  быль.
Потребители,  созидатели!
Да  не равное  это  число.
Соберутся  мои  приятели                70
И на  Волгу  опустят  весло.
И  опять  золочёные  цепи,
Закуют  кандалами  Творца.   
Заметает  историю  пепел
Серебристым  оттенком  свинца.
Проклинаю  тебя – Революция,
Всё  напрасно  и  слёзы,  и  кровь.
Мир  спасёт  от беды – Эволюция
И  простая,  земная  любовь!

               
Ангарский  провал

За прозрачным  туманом
Не видны  очертанья,
В  камышах   затаились 
Тайны  этой  земли.
Как открытая  рана,
Белым  цветом  страданья,
Моё  сердце  пронзили –
Ковыли,  ковыли.
А туман  наползает
На обрыв  оголённый,
Этот   берег  обвальный,
Как  граница  черты.
Голоса  окликают
Безнадёжно  влюблённых,
Отголосок  прощальный,
Красоты,  красоты.
Головою  зелёной
Горы  держат  пространство,
Кто  меня  остановит
На последней  черте?
Я  шагну  окрылённый
В  вековое  преданье
И  кометою  новой
Вознесусь  на  кресте.
За  солёным  туманом
Потерял  очертанья,
Слёзы  выжег  морозом
Седовласый  Байкал.
Даль  шептала  обманно:
«Не грусти!  Досвиданья!
А  солёные  слёзы  -
Мой,   Ангарский  провал.

Людочка

« Людочка,  пампушечка,
Целует  сходу  шмель.
Забава,  пава,  душечка,
Расцвёл  весною  хмель.                71
Порхаешь  однодневкою,
Косметика,  «Бурда»,
Отцы  ругают  девкою,
Пропавшей  навсегда.
Машины,  дачи,  музыка,
Заморское  вино.
Ты  удочка  без  грузика,
Не обозначишь  дно.
Где  потеряла  верную
Тропинку  в  мечтах?
Сломают  ветку  вербную
Те,  в  грязных  сапогах.               
Измучишься  абортами,
По памяти  живёшь,
Мужу  полоротому
О  счастье,  что - то  врёшь.
Людочка,  дочурочка,
Сквозь  слёзы  горький  смех.
Очнись  скорее  дурочка,
Отмолим  общий  грех!».
Шептал  старик  на лавочке,
Крутил  руками  трость,
А я  стоял  в  сторонке,
Как  праздный  сват  и  гость.


Село  Воды  Вешние

Замолчала «Ока»,  не слышны  позывные,
Над  землянкой   пурга,  стынут  дали  степные,
Там  село  Воды  Вешние, там  скопленье  врага,
Позывные  Алёшины   зацелует  пурга.
Просит  что - то  морзянка, ясен жалобный  писк,
Под  накатом  землянки  не живёт «гармонист».
Он в далёкой  разведке,   снег  скрывает  следы,
Координат  на планшетке,  на прицеле  беды.
Отмечает  на карте  ледяной  карандаш:
«Танки  спрятаны  в  парке,  рядом  Дот  и  Блиндаж;
Там – пехота  на  марше,  здесь  орудья  стоят.
Дизеля  поле  пашут,  отползают  назад!».
Есть короткое  слово: «Высота!  Я -  Ока!
Сверим  точность!  Готово!  Три  снаряда  Рка!
Вправо   ноль  сорок  восемь!  Батареям,  Огонь!»
Взрывы  полюшко   косят,  скачет  огненный  конь:
« По  квадрату  четыре!  Не жалей  огонька!
Бей  стервятников  в  рыло!» - оборвалась  строка.
Замолчала  Ока,  тишина  ледяная,
Батареи  полка  тишину  охраняют.
А  село  Воды  Вешние  отгорело  в  закат,
Там  могила  Алёшина, позади  Сталинград.

                72

Откровенье
Знаю,  папа  был  буян,  говорила  мама,
Я  свободой  в стельку  пьян,  жизнь – сплошная  яма.
Улетаю  кувырком в эту  яму  прямо,
Трюм  убогий – отчий  дом,  две  решётки – рамы.
Не спеша  идут  часы,  за  стеною – шумы.
Домовой  плетёт  усы,  не усы,  а   думы.
Бородою  вяжет тьму, ухает,  хохочет,
Что он  спрятал   там,  в  дому?  Вышитый  платочек?
На платочке  узелок  завяжу  на память,
Всё просвищет   друг -  сверчок  злобно и упрямо.
Знаю:  папа  был  буян,  сгинул  в  злой  атаке,
Я  свободой  в  стельку  пьян,  но  скулю  собакой.            

Белая  картина
Нарисовал  холмы  в  сугробах,
Равнины  белые  в  снегу,
Как  хороводы  в  снежных  робах,
Что  оживают  на бегу.
Снегурочку,  одним  движеньем,
Раскрасил  звонким  серебром,
А  не земное  притяженье
Явилось  солнцем  и  теплом.
Очнулось  поле,  а  невесты,
Скользили  с  горки  под  уклон:
«Снегурочка,  поедем  вместе!» -
Смущённо  обратился  он.
Она  серебряные  трели
Рассыпала  на  лёд  ручья:
«Я  зародилась  из  метели,
Теперь  я  девушка -  ничья!
В твоей  руке - тепло   живое,
Ты – лето,  я  - сама  зима.
Земле  останется  земное,
Я с горки  полечу  сама!
Ты   полюбил  холодный  ветер,
Снежинку,  хрупкую  на  вид.
Нарисовал   простую  встречу,
Без  сновидений  и  обид.
Полюбишь  девушку  земную,
Простую,  русскую,  в  платке
И  не  заметишь,  как  ликует
Снежинка  в  зимнем   ветерке.
Я  буду  петь  твоей  невесте,
Румянить  щёки  холодком
И  улетим  под  горку  вместе,
На  резвых  санках,  с  хохотком!».
Я  рисовал  холмы  в  сугробах,
Уклон,  сбегающий  к  реке.
Кружились  девы  в  белых  робах
И  пропадали  вдалеке.                73
Зелёный  шум

Как  ликовал – Зелёный  шум!
Летели  быстрые  вершины
Под  небеса,  в  открытый  храм,
С  ладони  высохшей  равнины.
Струились  листья  тополей
В  серебряный  разрыв  разрядов.
Бежали  полчища  зверей
Под  соколиный  выстрел  взгляда.
А  между  ними  лился  дождь,
Тугие  струи  освежали.               
Летел  бескрылый  ветер – вождь
Над  головой  моей  печали.
Смотрелись  в  зеркало  дождя,
Он отражал  картину  света.
Зелёный  шум  упал  в  поля,
Как сердце  гордого  поэта.


Заброшенное  поле

Бессильному,  чужая  воля,
Как  золотые  кандалы.
Лежит заброшенное  поле,
Рассеет  заросли  ветлы.
Полынь  растёт  на поле  этом,
Извечно  русская  трава
И  пауки,  в  крапиве  летней,
Плетут  седые  кружева.
Идёшь  заброшенной  равниной
И сердце  ноет: «Боже  мой!
Каким  проклятием  былинным
Лежит  нетронутый  покой!».
Деревни  сонные  в  оврагах,
Влачат  усталый,  нищий  век.
Ветра  настоены  на  браге
И  жалок  русский  человек.
С утра  бредут  на поле – горе,
Хлопочут  тихо  целый  день,
А  нечисть  соберёт  в  подоле
И  сядет  на  трухлявый  пень.
Грохочут  где то  самолёты,
Бегут  по  рельсам  поезда,
А  здесь  окончить  жизнь  охота
И  поселится  навсегда.
Но  правит  всем  чужая  воля
На  грани  мира  и  борьбы.
Ещё  осталась  ложка  соли,
Чтоб  подсолить  простую  быль.

                74
Зной

Зной,  зной,  зной  в раскалённой  пойме.
Водоём  степной,  что – то  злое  помнит.
Съёжилась  трава,  листья  пожелтели,
Пляшут  жаркий  вальс,  без  души  и тела.
Смерч  кружит  плато,  чёртовой  воронкой.
Пыльное  манто,  листья  -  похоронки.
На  песке  распят,  полусонной  рыбой,
Лёгкие  хрипят  зло  -  бетонной  глыбой.
Зной,  зной,  зной  раскаляет  землю,
Духоты  хмельной,  мёртвый – не  приемлю!
               
Глупая  радость

На  праздник  летнего  дождя
Я выбегаю  гол  душою,
А  полюшко  устало  ждать,
Качает  жёлтой  головою.
Соединяется  душа
С  созревшим  колосом  пшеницы!
Готово  полюшко   рожать
И в закромах  к  весне  укрыться.
И  наклоняет  шеи  рожь,
И бьют  её  тугие  плети.
По телу  бьёт  тяжёлый  дождь,
Я  ощущаю   струи  эти.
Он  опоздал,  отрада  - дождь,
Земля   скормила  соки  лета,
А  радость первая  за  грош,
Умрёт  в  сознании  поэта.
Я  мокрой  курицей  бреду,
Колосья  спутала  стихия,
А  радость  вышла  на  беду,
Что  о беде  пишу  стихи  я.


Нищая

С котомкой,  полною  грехов,
Она  брела  на  шум  вокзала.
Прочла  презренье  мужиков
И  выпила  сиянье  зала.
Свернула  в  тёмный  уголок,
Уселась  на  котомку  эту
И  рухнул  белый  потолок
Преградой  памяти  и  свету.
Явилась  дамочка  с  косой,
Закрученной  в  тяжёлый  узел.
Спешил  мужик  худой,  босой,
Под  непосильной  ношей  груза.
Она, небрежною  рукой                75
Остановила  вид  деревни,
А  ведьма,  чёрною  клюкой,
Нарисовала  образ  древний.
И понесли  колокола
Трезвон  по  матушке – России.
Качали  пьяные  дела
Её,  в  толпе  таких  красивых.
Порхала  бабочкой – осой
По  ресторанам – кабинетам,
А  оказалась  вдруг  босой,
Без  наказанья,  без  ответа.
Уснула,  старая,  в  углу,
Валялась  сумка  на полу.               


Незавершённый  портрет

От красной  капли  на  холсте
Возник  овал,  лицо  шедевра.
Простое  жило  в  простоте,
А  новое  явилось  в  древнем.
Помпея,  хаос, разрушенье,
Прощальный  взор,  мольба  римлянки.
Неуловимое  мгновенье
Нарисовало  вид  славянки.
Работал  долго  и упорно,
Отбросил  кисть,  зевнул  устало.
В глазах  застывшие  просторы,
Вся  тайна   спрятана  устами.
Грустила  Лиза   на холсте
Незавершённой  гаммой  красок.
Момент  паренья -  в  красоте,
А откровение – в  прекрасном!


Берегиня

Просто  женщина – жрица  огня,
Разделяла  труды  и  заботы.
Подводила  к  крылечку  коня,
Ожидала  с  войны  и  охоты.
Омывала  сердечные  раны,
Бинтовала,  лечила  умело.
Провожала  в  дожди  и туманы,
Ожидание  солнышком  грело.
Примиряла  семейные  ссоры,
Когда  пьяный  туман  закачает.
Не жалела  слова – уговоры.
Наш  очаг  берегиней  венчала.
Не ценил  этот мир  охломон,
Растерял  и любовь, и  здоровье.
Заболела,  приглушенный  стон,                76
Затихал  в  тишине  изголовья.
Дом  разрушен,  потушен  очаг,
Берегиня  одна  доживает.
Эти  поздние  слёзы  и  страх,
Мне  пустые  глаза  выпивают.


Даная

Жертва злобного  отца!
Красотою  неземною,
Покорила   Громовержца.
Золотым  дождём  осыпал
Тело  грешное  Данаи.
Подарила  мать – Персея,               
Богу  равного  героя,
Луч  касается  лица.
Это – Саксия  родная,
Замирает  в ожидании,
Покрывало чуть прикрыло
Наготу  жены  - богини.
Кисть, счастливого  Рембранта,
Чуть  касается  кольца.
Отчего заплакал  ангел?
Отвернулся  от лежанки,
Опустила взор  Даная
И  иссяк  небесный  дождь?
Траур,  чёрной  пеленой,
Зачернил  все  краски  лета,
Искажённый  образ  света,
Правит  думами  творца.
Непонятная  Даная,
Пышнотелою  молодкой,
Возлегла  на левый  бок.
Пуст  большой мешок  старухи,
Прикрывает  покрывало
Тайну  Зимнего  дворца.
Жертва  злобного  отца,
Красотою  неземною
Покорила  Громовержца!
Нет  начала,  нет  конца.


Три мгновенья

Он мечтал  войти в  тебя,
Быть тобою  три  минуты,
Миру  радостно  трубя
Целовать  кораллы – губы,
Улыбаться  белозубо,
Трогать трепетной  рукой.
Пояска  тугой  покой.                77
Быть с тобою  три мгновенья,
Насладиться  и  пропасть.
О.  Божественная  власть
И  влеченье  наслажденья!
Целовал  глаза  и губы,
Руки,  груди – купола.
Оттолкнула  смехом  грубо,
Три  мгновенья  унесла.


Зигзаг  полёта

«Ястребок»  летел  зигзагом,
Шлейф  тянулся  за  хвостом.
Пламя  лижет  крылья  адом               
И  качает  небо  гром.
Пальцы  давят  на  гашетку,
Трасса  режет  «Мессершмит»,
Вытрясает  пуль  чечётку
И  горит,  горит,  горит.
Меч  карающий  и  узкий,
И  напев  родной,  простой:
«Один  паренёк  был  калужский,
Другой  паренёк – костромской!».
Упали  за  лесом  раскаты,
От  взрыва  качнулась  земля:
«Не  плачь,  провожая  солдата!»-
Шептали  своё  тополя:
«Но вот  под  осколком  снаряда,
Упал  паренёк  костромской!»-
Над  камнем  не выплачешь  взгляда,
Планшетка  и шлём  со  звездой.


Выбор

«Спрячь,  зелёная  ложбинка,
Лебеда  и  ковыли.
Три  гранаты  горбят  спины,
Пядь  растерзанной  земли,
Гром – рычанье  чёрных «Тигров»
Наползает  на  меня:
Три  гранаты,  бой  не  в тире,
А  на линии  огня!
Позади – Москва,  Россия,
Впереди – ревущий  танк.
Подари  Россия  силы,
Всё  на кон:  пропал, иль  пан!».
Две  руки,  гранаты,  ярость
И  прицельный,  точный  взгляд.
Снятся  мне  бои,  пожары
И распластанный  солдат.                78
Кирзачи  втоптали  мяту:
«Батя!  Близится  беда!
Всё  решит  бросок  гранаты,
Смерть, иль  рабство  навсегда!»
«Ты  чего,  сынок,  робеешь?
Нам ли  радость  горевать?
То в тебя  противник  целит,
Умирать,  так  умирать!
Не пыли  стеной  окопа,
Цель на линии огня.
Это выползла  Европа,
Наползает  на  меня.
Три гранаты  в  воздух  синий,
Так, чтоб  треснула  земля,
Чтоб  родимая  Россия               
Не забыла  про  меня! 
Спрячь  зелёная  ложбинка,
Не  пылите  ковыли.
Три гранаты  в  воздух  синий
За  покой  родной  земли!».
Чёрный  ад  прорезан  светом,
Степь,  как голая  ладонь.
Я бреду  оглохший  летом,
На ремне,  моя  гармонь.
Я бреду  оглохший  летом,
Оглушила  тишина.
Всё  пою  свои  куплеты:
«Батя,   кончилась  война!».


Тамада

Стол,  лепёшки,  брынза,  мясо,
Гордость – красное  вино!
Виноградный сок прекрасен,
Рог  старинный  прячет  дно.
«Гэнацвали!  Пей  до  дна!
Весели  застолье  песней.
За  застольем  вся  страна
Славит  песнею  без  лести.
Под  ногами – весь  Кавказ,
Ради  удали  грузина,
Сотвори  слова – алмаз
И  веселье  именинам.
Век живи,  не  унывай!
Тропы  торь  свободным  туром.
Счастья полный  каравай
Зааркань  простым  чембуром!
Пей  до  дна!  Старинный рог
Волшебство  хранит  в изгибе.
Покоряя  сто  дорог
Не найдёшь  позор  и  гибель!                79
Встретишь  верную  Нино,
Встанут  радостные  дети.
Пей до  дна!  Твори,  Вано,
Эту  песню  на  планете!
Искромётным  шамилём
Зазовёт  зурна  на танец.
Оттанцует  жизнь своё
И  уйдёт  в  небесный  глянец!».
Стол,  лепёшки,  брынза,  мясо,
Чудо – горное  вино!
Пир  за здравие - прекрасен,
Тамада  уснул  давно.

               

Вдовы

Над  могилой  у  села,
На  коленях,  вечно!
Встали  ивы  и  ветла –
Ледяные   свечи.
А  берёзы  сарафаны
На   платки  сменили.
Плачут  золотом  в  бурьяны
На  краю  могилы.
Звёздный  луч  сронил  листву,
Нет  тепла  и силы.
Косит  ветер  трын  траву
На  краю  могилы.
Бродит  осень по полям
В  золотом  убранстве.
Перелётным  журавлям
Дарит ветер  странствий.
Над  могилой,  у села,
Отгорели  свечи.
Вечность  голая  брела,
Опустила  плечи.


Чечня

Над  Чечнёй  опалённой –
Чёрный  ворон  - война.
В  взмахе  крыльев  огромных
Кровь  столетий  видна:
«Что  задумался,  парень?
Мать  сыночка  не  ждёт.
На  знамёнах – две  правды,
Миг  паденья  и  взлёт!».
Он  стоял  на  коленях, 
Свесил  знамя  закат:
«Оскорблённые  пленом                80
Под  горою  лежат.
Не  вернула  Россия
Батальоны  солдат,
Только  струны  стальные
На  могилах  звенят.
Эти  песни  услышит
Мать  в  родной  стороне.
Слышишь?  Травы  колышет
Чёрный  всадник  во  тьме!».
Над  Чечнёй  опалённой –
Чёрный  ворон – война.
Над  солдатом  склонённым
Надругалась  она.

               
Блок  пост

Блок  пост  на  ступени  Вселенной,
На  грани  ущелий  и гор.
Застыли  секунды  мгновенья,
Несутся  в  звёздный  простор.
Приклад  автомата  сжимает,
Усталый  от  ночи  солдат.
Шагает,  шагает,  шагает
На  смертный,  последний  парад.
Там  пропасть  играет  с рекою,
Здесь  скалы,  в  расщелинах  гор.
Он  слышит: подходит  тропою
Кровавый  и  радостный  вор.
В прицеле  не ясные  тени,
Но  слышит: «Очнулся, солдат?
Поставим  врага  на  колени,
Как  ставил  гяур  Салават!»
Но  рвёт автоматная  строчка
Оглохшую   тьмой  тишину.
Три  залпа,  ответная  точка
Досталась  ответно  ему.
Сестричка  наладит  повязку,
Отправит  скорей в  медсанбат
И  снится  парнишке  развязка,
Где  горы  уносятся  в  ад.


Месть

Колонна  уходит  на  запад,
В   кювете  горит  БТР,
Распластан  усилием  залпа,
Солдат,  белой  свечкой  горел.
Горячая    радуга  боли
Торопит  мгновенья   назад.
Спасает  отважного  воля,                81                .

Сбросил  одежды  солдат. 
Три  ночи  ползком  на  раскаты,
В  засаде   голодные  дни.
Раздвинул  кусты  автоматом
И  вздрогнул  устало – они.
Гортанные  выкрики,  хохот,
Костёр  белым  адом  горит.
Упал  на  ликующих  грохот,
О  смерти  не  думал  бандит.
Расплавился  ствол  автомата
От жара  святого  свинца.
Кто  встретил  могилу  солдата,
Тот помнит  начало  конца.
 
               
 Солдатский  ранец

У  солдата  в  ранце – хлеб,  да  чай,
Ложка,  кружка,  фляжка,  котелок:
«Не зевай  в  походе,  не  скучай!
Путь  на  запад,  торопись  восток!».
За  надеждой  двинулись  славяне,
Хвост  колонны  отсечёт  закат,
А  восход, от  радости  румяный,
Обливает  золотом  солдат.
Там  берёзки  машут  полушалком,
Луговые  травы  зелены.
Пригодилась  сила  и  смекалка,
Для  любви,  веселья  и  войны.
У  солдата  в  ранце  чай  да  сахар,
Ложка, кружка,  сменное  бельё.
Но  грустит  над  нивой  старый пахарь,
Да  ликует  в  небе  вороньё.


Имя

«Полки  в атаку  рванутся,
Поднимет  душевный  магнит,
Погибнут,  и  снова  вернутся,
В  том  вера  твоя  - Леонид!»
Отец,  улыбаясь,  подбросил,
Лечу  в  окрылённый  полёт:
«На то мы  славяне  и  россы,
Чтоб  брали  препятствия  вброд.
Чтоб  враг  захлебнулся  у  брода,
Готовим  топор  и  картечь,
А  подвиг  простого  народа –
Страну  в  поединке  беречь!
Крепи  свои  крылья  в  полёте,
Крепи  злую  удаль плеча.                82
От  века,   рождённые  летом,               
Являли  отвагу  меча!».
Живу  с ослаблённым  магнитом,
Встречаю  отцовскую  тень.
Отец  называл  Леонидом,
А мною  владеет  лень…


У  седого камня

Грязными  руками  не терзай  мне  душу,
У седого  камня  стану  время  слушать.
Здесь  сражались  рати,  камень иссечённый,
Времена  и  даты,  как  на волнах  чёлны.
Звери  всех  столетий  замерли  в  граните.
Правды  нет  на  свете,  нет,  и  не ищите.               

Скорбный  ряд

В одном  окопе  смертный  час
Подстерегал  горячим  пылом.
Ударил  чёртом   юных  нас
И  задохнулся  мир  тротилом.
Сдержали  слёзы  мужики,
Рыдали  матери  над  гробом:
«За  что  погибли  их  сынки,
Не  заслужив  прощенье  Бога?
Прости, сынок!  Прости  Алёша!
Простите  парни!  Скорбный  ряд.
Вы  жизнь  отдали  за  три  гроша,
Молчит  Чечня,  отводит  взгляд.
На плитах – красные  береты
Кровавой  каплей  торжества.
Душа  девчёночки  раздета,
Венок  терновый,  крест  вдовства.
Им не качать  детей и  внуков,
Распалась  пара  лебедей.
Осталась  чёрная  разлука,
Среди  бесчувственных  людей.
Прощальный  залп  тревожит  дали,
Уходит  эхо  в  ближный лес,
А на  могилах – их медали,
На  мраморе:  Христос  воскрес!


Походные  песни

Берег  левый,  берег  правый,
Посредине  гневный  Днестр.
Встали  берега  за  правду,
Гром орудий,  плачь  невест.
Правда  левая - за  левых,                83
Правая - за  Бухарест.               
Днестр  проклятье  залпов  ловит,
Эхом – траурный  оркестр:
«Помогите,  казаки
Отстоять  единство «Рады».
Обрумынят  вожаки,
Для  славян  одни  преграды!».
Ухает  система  «Град»,
Бьют  морзянку  пулемёты.
Дубассары  - дивный  град,
Захлебнулся  в  смертной  рвоте.
Поёт  в  горах  гуцулочка: «Карпаты!»
Рыдает  украиночка: «Нет   хаты!»
Поссорили  соседние  народы,
Клянутся  в  чистоте  их  благородья.
До  Волги  долетают  голоса,
Походных  песен  Дубассар.               

Чёрная  смерть

Впереди  дорога,  поле,
Речка,  мост,  гудит  земля.
Наползает  в  рёве,  вое
Сто головая   змея.
Пулемёт «Максим»  на взводе,
Да  напарник  молодой.
Держит  ленту, нянчит,  водит,
Но  пока  молчит – герой.
А  застывшие  секунды
Доползают  до  черты.
Рвётся  в горле  крик: «Полундра!
Режь  кинжальным  их  кресты!».
Строчкой  жаркой,  пулемётной
Захлебнулась  высота.
Бескозырка – «Черно – флота»
И  тельняжечка  Христа.
Третий  час  дорога  воет,
Взрывы,  пламя  до  небес:
«Не трави  браток  святое,
Распечатав  вражий  крест.
Черноморцы  не  сдются,
«Черной  смертью»  враг  зовёт!».
Синим  взглядом  улыбнулся
И погладил  пулемёт.


Рай  сапёров

Грязь  болотная  по горло,
Брёвна,  хворост,  в  три  пласта.
Не забудешь  санаторий,
Виды  сотого  моста.                84
А  стервятники  летают,               
Сеют  бомбы  и  строчат.
Не один  раз  умирает
Наш,  прославленный  солдат.
Топоры  творят  работу,
От натуги  гнётся  фронт.
Покурить  бойцу  охота,
Но даёшь   второй  прогон.
Словно  черти  неземные
Разлеглись  на  берегу.
Танки,  траками  стальными,
Придавили  хвост  врагу.
А  сапёры  отдыхают,
Пьют  чаёк,  своё  галдят:
«Далеконько  полыхает,
Не пора  в  поход,  солдат?»
Старшина  усы  расправил:
«В  срок  поспеем  на  Дунай!               
Мы,  братки,   идём  без  правил,
Бей  врагов  и  наших  знай!
Переправа,  переправа!
Сваи,  брёвна  и  плоты.
Хорошо  идёт  Держава
До  намеченной  черты!
Покурили?  По  машинам!
Топоры  не  забывай!».
Все  мосты  прогнули  спины,
Мчат  машины  прямо  в  рай.


Миномётчики

«Навесным!  Огонь  три  мины!
Точно  в  цель!  Орлы  славяне!
Беглым!» -  пламя  на  вершине
До  печёнки  гром  достанет.
«Шевелись!  Что  нянчишь  мину?
Не последнее  сраженье!» -
«Командир!  Одну  за  сына!
За  жену!  За наших  женщин,
Что хомут  мужской  одели,
Тащат  в  рай  колхозный  воз.
Позабыли  счёт   неделям,
Где  спасение  - колхоз!».
Батарейцы  гонят  тонны,
Жарят  дробью: «Не зевай!
Получай  фашист  талончик,
Наш  рязанский  каравай!».
Улыбается  наводчик,
Самоварный  кочегар:
«Гитлеру – один  лимончик,
Пусть  подавится  шакал!».                85
И идёт,  кипит  работа,               
Батареи  бьют  врага:
«Хорошо  пошла  пехота,
Заклубилась  в  поле  гарь!».
Плиты  вдавливают  спины
И  труба  ровняет  шаг.
Миномётные  старшины
Без  команды  держат  такт.


 Война

«Моё  название – Война!
Я – гимн  побед  и  поражений.
Ещё  не найдена  вина
И  не владеет  полем  гений,
Но дух  сраженья  в  небесах,
Стоят  у  Марса  на  часах.               
Когда  взмахну  мечом  крылатым,
Огонь  и дым  падёт  с  небес,
Пойдут  колоннами  солдаты
И  возликует   в  поле  бес:
«Война!  Война!» - они  кричат
И  поражает  брата  брат!».

Тогда  безумная  старуха,
С  косой,  в  одеждах  золотых,
Пойдёт  по  водам  и  по  суше
На  праздник  грешных  и  святых.
Одна  судьба, одна  могила
И  ломит  смелых   зло  и  сила!

«Моё  название – Война!
Вам  не понять  её  значенье.
Всегда  отыщется   вина,
Когда  на  поле  выйдет  гений.
Марс оседлает  вновь  коня,
Прославит  в будущем  меня!».
Она,  как буря  наползала,
Со  всех  сторон на  свет  добра.
Там зло  творила  и страдала
В  безумной  страсти  серебра.
Один  поэт – любовник  ночи,
Ей откровенно  смотрит  в  очи:
«Смирись, проклятая  богиня,
Я не убью  себя  и  сына!».
Война  осталась  на часах, 
А  Марс  пустил  коня  на  травы.
Поэт с короной  в волосах,
Вдыхает   прелести  дубравы.
Покой  и  мир  в родном  краю                86
Венчает  голову  мою.               
 Памятная  могила

Над  Херсонесом  гром  сраженья.
Отвага  скифа – на коне,
А  здесь, в  клокочущем  огне,
Сжигает  страх  до униженья.

Стена, уступом  в  небеса,
Врубила  башни  и бойницы.
Горят  степные  кобылицы,
О  вольном  ветре  голосят.

Пылает «Греческий  огонь»,
Сгорает  в  травах  сон  Тавриды.               
Горячий  ветер  с  трёх  сторон
Упал  на  выступы  твердыни.

И  табуны,  и  табуны
Проносятся  в  огне  и  крике.
Творится  зло  во  зле  великом
Свободой  в  бой  вовлечены.

Вожак – владыка  табуна,
Вдруг  вырвался  один  в  просторы.
Его  могучая  спина
Омыта  кровушкой  раздора.

Обезумел,  копытом  бьёт,
К копытам  ковыли  склонились.
Он  вечность  мигом  оборвёт
У этой   памятной  могилы.


Волчье  лыко


Я  блуждал,  я устал.  Путь  болотится  зыбко.
Чередой  то  калина,  то  грозди  рябин.
Сторожило  тропу   Волчье  лыко,
В  чёрных  ягодах  горький  рубин.

Что - то  дрогнуло  криком  призыва:
«Выпей  друг  волчьих  ягод  дурман
И  оплачут  тебя  можжевель  и  плакучая  ива,
И  в  венке  поселится  бурьян.

Жёлтый  цвет  курослепа  сорви  и  понюхай,
Тени,  тени  ведут  хоровод.
На  пеньке,  у  провала,  отведай  краюху,
Твоей  родины  хлеб  - обмолот.

                87
В этих  ягодах – тьма,  колдовство  и  спасенье
И дурман  курослепа,  как  серый  закат,               
Но  далёкая  церковь  поёт  «Вознесенье»,
На  хвосте  закружился  мой  брат.

Выбивают  чечётку  копыта,
На  рогах  белена  расцвела.
Моя  родина,  книгой  раскрытой,
За  болото  в  рассветы  звала.

И  отрадной,  душевной  волною
Наполняется  ясность  в  глазах.
Волчье  лыко  оставим  в  покое
И  калину  в  янтарных  слезах.


 
Чёрный  круг

Завихренье,  чёрный  круг,
Смерч,  с  воронкой  посредине,               
Он  мой  брат  и  верный  друг               
И  проклятие  богини.

В  смерч  ныряю  с  головой,
Без сознанья  улетаю.
Догоняет  чей – то  вой:
«Умираю,  умираю!»

Над  землёй  парил  пернатым,
В  стены  лбом,  глаза  в  глаза.
Без  вины, но  виноватый,
Выпей  горькое  гроза!

Круг  замкнулся,  тишина,
В  подсознанье  чьё - то  эхо.
Порезвился  сатана,
Разбудил  холодным  смехом.


Советские  солдаты

Бойцы  великой  армии  на  страже  рубежей,
Служили верой  партии  проклятьем  мятежей.
В долгу  перед  народами  за  мнимый  интерес.
Лежим в  Корее  ротами,  да  здравствует  прогресс!
Вьетнамские  рассветы  держали  на  замке,
Могилы сгладил  ветер  в  болотистом песке.
На  Кубе  обелиски,  гранитный  строгий  ряд,
Чумазые  мальчишки  по русски  говорят.
В  Анголе  и  Алжире,  в  тропическом  аду,
Нас  ротами  зарыли  и  бросили  в  бреду.                88
Покрыты  тёмной тайной Ливийские  пески,
В  Египте  не  случайно  возложены  венки.
Чума  косила  в  Конго,  нас  помнит  Эфиоп,
Танцует  Нигер  танго и  барабанит  в  гроб.
Голанские  высоты,  Персидская  война,
Спрягали  хором  роты  чужие  имена.
В  Авгане – эхо  армий  не заглушить  в веках.
За  что  сражались  парни  и  превращались  в  прах?
Родимая  сторонка,  спаси  и сохрани,
Убила  похоронка  не чьи – то,  наши  дни.
За  дикие идеи – погоны,  ордена,
На  пляжах  Иудеи  запомнят  имена.
Советские  солдаты!  Гордитесь  господа!
На  красочных  плакатах  боль  родины  видна.               


Вечный  путь

О, Русь!  Взмахни  крылами,
Расправь  крутую  грудь,
За  громкими  делами
Меня  не позабудь!

Шагал  я  ровно, с  веком,
Дорога  нелегка.
Остался  человеком,
Ещё  крепка  рука.

Не рвал  тебя  на  части,
Не бил,  не предавал.
Считал  великой  честью
Взойти  на  перевал.

Там  песнь  любви  и  славы,
Как мог  с  небес  срывал
И  под  ревущей  лавой
Ни в  чём  тебе  не  лгал.

Не  смог  суровый  ветер
Меня  с пути  свернуть,
Как  юность,  Русь,  ты – вечна,
Так  вечен  жизни путь!                89



        1962  -  99г        г Краснодар,  Душанбе,  Тольятти,  Сургут,
                Братск,  р.  Ангара,  о.  Байкал.  с.  Богучаны,
                Проспихино,  Болтурино, Вихоревка,  Турма.      






                СОДЕРЖАНИЕ


Я ………………………………………………… 1
Поэзии…………………………………………. ..1
Одиночество……………………………………. 1
О,  как я  не  люблю……………………………...2
Кинжал……………………………………………2
Как раздать  мне  тепло…………………………..2
За  окном  тишина………………………………..3
Огонь  и  меч……………………………………...3
Молодость…………………………………………3
Как мир  велик…………………………………….3
Холод  души………………………………………4
Не  всё  сгорело…………………………………...4
Всё  мимо,  мимо………………………………….4
Я брожу  один  по  площадям……………………5
Что вы  думы  сделали……………………………5
Что  так  грустно  мне…………………………….5
Опять  на  сердце  не покой………………………6
Эх, да что,  всё бурда……………………………..6
Сегодня  день,  как  все…………………………...6
Как  мелко  всё…………………………………….7
Моё  название – дикарь…………………………   7
В  степи  одно…………………………………….. 7
Много раз в угаре  пьяном………………………..8
Таджикистан……………………………………….8
В горах  снегопад…………………………………..8
Льёт  дождь…………………………………………9
Еду  я  на  машине…………………………………9
Пойти  испить тебя  до  дна……………………….9
За  садом,  за  околицей……………………………9
Короткий  день  истёк…………………………….10
Всё отгорит в душе  моей…………………………10
Горы,  горы…………………………………………10
Полдень……………………………………………..11
Струится  поле……………………………………   11
Одиночество  убивает………………………………11
Баян…………………………………………………..12
Тишина  души……………………………………….12
Всё о  тоске  своей  поёшь………………………….12
За  горою  скрылись…………………………………13
Цырцея……………………………………………….13
Караванщик…………………………………………..13
Спор…………………………………………………  14
Лель……………………………………………………14
Мария…………………………………………………15
Любовница……………………………………………15
Братский  острог………………………………………15
Баргузин……………………………………………….15
Курган…………………………………………………16
Полёт………………………………………………16
Начало……………………………………………  17
Озеро……………………………………………….17
Скорбь  земли………………………………………18
Гора  Машук………………………………………..18
На  берегу…………………………………………   18
Ледовита  седая  Онега……………………………..19
Беломорье……………………………………………19
Критику………………………………………………20
Лопух…………………………………………………20
Сонный  невод……………………………………….21
Цветник………………………………………………21
Бригада………………………………………………..22
Русалочка……………………………………………..22
Апрель………………………………………………..23
Крещатик…………………………………………….23
Рак – дракон………………………………………….23
Год  тигра…………………………………………….24
Вороной………………………………………………25
Не вспоминай…………………………………………25
Пшеница………………………………………………26
Смиренье………………………………………………26
Скупое  счастье……………………………………….26
Новый  год…………………………………………….27
Морская  ласточка…………………………………….27
Дым  памяти…………………………………………..28
Внуку………………………………………………….28
Встреча………………………………………………..29
Воля  казака…………………………………………  29
Обида…………………………………………………30
Прошлое………………………………………………30
Тишина………………………………………………..31
Метал  пера……………………………………………31
Первый  шаг…………………………………………..31
Голос  Бога……………………………………………32
Бессонница……………………………………………32
Лето……………………………………………………32
Дубина…………………………………………………33
Лапти…………………………………………………..33
Летучие  рыбы…………………………………………33
Летний  день……………………………………………34
Зачем  тропинка  узкая…………………………………34
Таёжная  сказка…………………………………………35
Трасса  Братск – Кодинск………………………………36
Бальный  вальс………………………………………….36
Вальс – Прощание………………………………………37
Отрадный  перекур……………………………………  38
Спорное  зачатие……………………………………….38
Тля……………………………………………………….38
Очистительные  ливни…………………………………39
Застольная  песня……………………………………… 39
Песня  петуха……………………………………….      40
Космический  разум……………………………………40
Встреча………………………………………………… 41
Летний  травостой……………………………………..41
Зверь…………………………………………………….42
Неизвестные……………………………………………42
Рак – дракон……………………………………………43
Радуга…………………………………………………..43
На перекрёстке………………………………………   44
Суеверия………………………………………………. 45
Предсказанье…………………………………………   45
Заказ  «Надежде»………………………………………46
Жванецкому……………………………………………47
Ветеран…………………………………………………47
Русские  метели………………………………………..48
Рассказ  дуба……………………………………………48
Старческие  руки………………………………………49
Камень – кит……………………………………………50
Святогорская  обитель…………………………………51
Трюм  судьбы…………………………………………  51
Л.  Бессоновой…………………………………………52
Ожидание………………………………………………52
Мелкий  дождь – мыгычка…………………………….53
Александру  Фанфора………………………………….53
Экскурсия  по  Парижу………………………………   53
Ниночка  Воронина…………………………………….54
Внучке  Алесе…………………………………………..55
Берёзы…………………………………………………   55
Походный  шаг…………………………………………55
Маятник  земли…………………………………………56
Сергею  Аршинову……………………………………..56
Борьба……………………………………………………57
Позывные……………………………………………….57
Душа  моя  - орган………………………………………57
Родник…………………………………………………   58
Хрустальные  розы……………………………………..59
Радуга……………………………………………………59
Ранняя  весна……………………………………………60
Радость…………………………………………………..60
Жажда……………………………………………………61
Сансонетка………………………………………………61
Услада  сигарет………………………………………… 62
Беженцы…………………………………………………62
Учёный – автомат………………………………………63
Без  обиды……………………………………………….63
Подранки………………………………………………..64
Кофе……………………………………………………..64
День  земли……………………………………………..65
Емеля……………………………………………………66
Развод……………………………………………………66
Деревня  Олешево………………………………………67
Салават…………………………………………………..67
Музыка  Глинки…………………………………………67
Бессмертие………………………………………..68
Первому…………………………………………..68
Дата первого  шага………………………………69
Нашествие………………………………………..69
Эволюция………………………………………   70
Ангарский  провал……………………………… 71
Людочка…………………………………………..71
Село – Воды  Вешние…………………………….72
Откровенье………………………………………..73
Белая  картина…………………………………….73
Зелёный  шум……………………………………..74
Заброшенное  поле………………………………..74
Зной………………………………………………..75
Глупая  радость……………………………………75
Нищая………………………………………………75
Незавершённый  портрет…………………………76
Берегиня……………………………………………76
Даная………………………………………………..77
Три  мгновенья……………………………………..77
Зигзаг  полёта………………………………………78
Выбор……………………………………………….78
Тамада……………………………………………….79
Вдовы………………………………………………  80
Чечня…………………………………………………80
Блок  пост……………………………………………81
Месть…………………………………………………81
Солдатский  ранец…………………………………..82
Имя – Леонид………………………………………..82
У седого  камня………………………………………83
Скорбный ряд………………………………………..83
Походные  песни…………………………………… 83
Чёрная  смерть………………………………………..84
Рай сапёров………………………………………….. 84
Миномётчики…………………………………………85
Война………………………………………………….86
Памятная  могила……………………………………. 87
Волчье  лыко…………………………………………..87
Чёрный  круг………………………………………….88
Советские  солдаты…………………………………..88
Вечный  путь………………………………………….89