Платить будем?

Дочь молча стояла в дверях моей комнаты, неловко опираясь на косяк. Я понимала, что сейчас она что-то скажет. Что-то плохое. Мне не хочется это услышать, поэтому тоже молчу и делаю вид, что не замечаю её.
- Мамчик, ты можешь дать мне три тысячи? – выдавила она почти шёпотом.
Бог мой! Не могу сказать, что это была совсем уж непосильная сумма, но она пробьёт серьёзную брешь в семейном бюджете. Зарплата у меня прямо скажем не депутатская, а на содержании дочь и сын - старшеклассники. И я одна, совсем одна. Других родственников не имеется, которые могли бы поддержать до получки. Дети это тоже понимали.
- Зачем тебе?
Чувствую, что сейчас ей придётся в чём-то признаться. Ох, как это непросто, но видимо выхода другого у неё нет. Мне становится страшно. Что могло случиться у моей благополучной дочки, умницы-красавицы почти отличницы?
- Я должна их вернуть нашей руководительнице в агентстве.
- Как это? Я два года ежемесячно оплачивала твоё обучение в модельном агентстве. Курс уже окончен. Что ещё?
- Это за портфолио. Без него я не смогла бы поехать в Москву на показ.
Помню, в конце весны она действительно говорила о портфолио. Мне показалось это блажью. Впереди выпускной в лицее - денег в обрез. Мы обе это понимали. И всё-таки она поехала в Москву. Я не возражала, поскольку поездку выпускников оплачивало агентство. Через пару дней она уныло вернулась обратно. От природы длинные вьющиеся волосы были не в моде, да и рост отнюдь не модельный.
- Я думала, что летом заработаю и всё отдам, - робко оправдывалась дочка.

Это правда. С двенадцати лет она и её старший брат трудились каждое лето, разносили газеты. Всё заработанное они тратили на себя, но отнюдь не на шоколадки. Одежда, обувь и, да - первые сотовые телефоны они купили себе сами.
Деньги на портфолоио руководительница агентства услужливо предложила  взаймы. Девочка надеялась на чудо, но в Москве отказали, заработать летом не получилось, зато получилось поступить в университет. Чудо не случилось, а деньги нужно возвращать. На дворе уже осень. Если денег нет, то их приходится просить. Просить у самого близкого человека. Деньги за несбывшуюся мечту. Ох, как это трудно, особенно когда знаешь, как они достаются. Дети никогда у меня ничего не просили, это им видимо передалось от меня с генами.

Меня тоже воспитывала одна мама, но детство моё было совсем другим. Лето я проводила на море или в худшем случае в пионерском лагере одну-две смены. Училась во французской спецшколе, и детской художественной. Всё это было ещё доступным, потому что бесплатным. Но мама хорошо зарабатывала и если бы я что-то попросила, мне бы мне отказали. Но я никогда, ни о чём её не просила, язык не поворачивался. Не могла и точка!
Помню, как однажды  по возвращению из командировки мама привезла мне в подарок немецкую куклу из Москвы. Чудо, а не кукла! У неё были красивые длинные тёмные волосы, позволяющие делать различные причёски. Ручки-ножки гнулись и поворачивались, но самое потрясающие – это глаза со зрачком за бирюзовой стеклянной радужной оболочкой Они закрывались, если куклу положить и открывались, если поднять. И реснички самые настоящие, а не нарисованные как у советских пупсов.
Я держала её в руках и понимала, что это очень дорогая кукла, наверное, стоит рублей 20. Столько же стоит набор кукол для домашнего театра, который я увидела в магазине «Спорттовары» в детском отделе игрушек. Именно он стал тогда моей заветной мечтой. Я болела театром. Устраивала домашние спектакли для гостей по праздникам.
Но моими артистами выступали обычные игрушки, не куклы как в настоящем театре. Мои руки над ширмой всегда были видны зрителям, а значит всё это понарошку. А если куклу надеть на руку, она будто оживает. Это уже волшебство получается.
Каждый раз, по дороге из школы, я заходила в отдел игрушек и  заворожено рассматривала через стекло витрины кукольных зверушек: собачку, кошечку, козочку, лису и зайчика. У каждого персонажа ротик  открывался и закрывался, если снизу потянуть за прозрачную леску, будто они разговаривают с тобой, как живые. А у лисички и киски можно было вращать хвостом за торчащую проволоку.
Я могла бесконечно долго стоять перед витриной, разыгрывая в уме целые спектакли и придумывая  сказочные сюжеты. Это был воображаемый другой мир, новое измерение из которого не хотелось возвращаться. Но набор кукол для театра мне не дарили даже на день рожденья. Вот если бы были у меня деньги, я сама пошла бы и купила. Но где их взять десятилетнему ребёнку?

Деньги можно взять там, где они есть. Я не знала, где лежат деньги у мамы. Но однажды я видела, как бабушка, перебирая стопку постельного белья, вытащила пачку денег, добавила ещё одну купюру и убрала назад. Когда я осталась дома одна, я из любопытства залезла в бабушкин шкаф. Денег было много, одни десятки. Если они лежат так долго, значит они бабушке пока не нужны. А мне-то нужно всего двадцать рублей! Она ведь их даже не считала.
Нет, я обязательно всё верну. Вот только куплю кукольный театр, стану артисткой и заработаю кучу денег. И всё-всё буду тратить на маму и бабушку, куплю всё, что они захотят, самую дорогую помаду, пудру, духи или платье. Мне-то самой больше ничего не нужно, если у меня будет кукольный театр!

- Ишь чего, посмотреть ей надо! – тонким визгливым голосом ответила продавщица на мой вопрос. – Деньги-то у тебя имеются? А то каждый тут бесплатно товар лапать начнёт.
Я показала две красные купюры, зажатые в кулаке, и большая волшебная коробка с игрушками из витрины легла передо мной. Я с благоговением перебирала куклы, с волнением надевала на руку и они начинали оживать, беззвучно разговаривали со мной на только мне понятном языке, открывая ротики с красным фетровым язычком, приветливо виляли хвостиками и, да, весело подмигивали. Фантазия снова мгновенно унесла меня в другой мир, где добро побеждает зло, где каждый получает то, что хочет, где ни у кого ничего не нужно просить, а все желания исполняются волшебным образом.
- Платить будем? – прервал мою сказку всё тот же неприятный визгливый голос. – У меня вон другие покупатели ждут. Покупай и играй дома, сколько влезет.
Я вздрогнула, испуганно взглянула на продавщицу и вдруг поняла, что никогда не смогу это сделать.
- Н-н-нет, я потом, я завтра, я с мамой приду, - залепетала я, попятилась от прилавка и кинулась на выход.
- Я тебе приду, - неслось мне вслед, - Порылась, разбросала мне весь товар по прилавку! Ходит тут каждый день, пялится!
А я бежала домой, глотая слёзы, чтобы вернуть деньги на место. Скорей, скорей, только бы дома никого не оказалось! Это навсегда осталось моей самой страшной детской тайной.

- Покажи мне портфолио! – попросила я дочку.
Мы сидели рядышком на диване, я листала альбом и с удивлением рассматривала родное, но какое-то совсем новое личико. Моя дорогая, любимая девочка! Какая ты уже взрослая, но пока ещё юная, неопытная и очень красивая, хоть и не стала моделью, о чём ты, наверное, мечтала все два года обучения. Кто как не я может понять, что ты сейчас преодолела и пережила. Это стоит дороже каких-то трёх тысяч.

12.04.17г.