Ничего у вас больше не вырастет!

Точная дата этого события сохранилась только в истории болезни стоматологической поликлиники №2. Было мне тогда что-то около тридцати лет. Зашатался передний зуб. Я разглядывала его и так и этак, засовывая карманное зеркальце в рот по самые гланды, но никаких признаков даже маленького кариеса не увидела. И не болел нисколько. Хорошенький такой, беленький красивый зубик. Сначала это было не так ощутимо, поэтому решила подождать. Полоскала каким-то элексиром, купленным в аптеке для укрепления дёсен. Но зуб, видимо намерился расстаться со мной навеки и предательски шатался всё сильнее. Пока не случилось непоправимое, я решила сдаться на милость эскулапа от стоматологии.

В те нелёгкие времена нужно было встать в 5 утра и занять очередь, только чтобы попасть внутрь ещё закрытой поликлиники. В такую рань работали только дворники, шоркая метёлками по пыльному асфальту. Но у запертых дверей уже топтались 5-6 страждущих человек. Ближе к восьми утра, когда открывается поликлиника, на улице собиралась толпа как на первомайскую демонстрацию, и каждый старался пристроиться поближе к входной двери, чтобы первым прорваться через кордон.

Мне повезло, и я проскочила в первой десятке, а за мной уже длинной синусоидой, дважды загнутой, выстроились остальные. Я с надеждой взглянула на табло, где двузначной цифрой обозначилось количество талончиков, которые могла на сегодня выдать регистратура. Однако напротив встала другая, альтернативная очередь из льготной категории граждан: инвалиды, ветераны всего и вся, многодетные. Мысленно пересчитала их по головам, сверяя с обозначенной цифрой, и выдохнула с облегчением - хватит!

Если ты держишь в руках заветный талончик с указанными в нём фамилией врача, номером кабинета и временем приёма, то это вовсе не означает, что попадёшь в означенное время. Но нам, советским гражданам не привыкать было ждать. Нас к этому приучали с младых лет, дразня наступлением коммунизма, как осла морковкой. Я терпеливо сидела на топчанчике в коридоре, подпирая языком предательский зуб. Наконец динамик над дверями кабинета хрипло каркнул мою фамилию.

Пока я устраивалась в кресле, врач-стоматолог, хищно позвякивая, перебирала в лоточке инструмент и заученно произнесла фразу: «Что беспокоит?» Мой ответ она будто бы пропустила мимо ушей и начала скрупулёзно ковырять инструментом, похожим на маленькую тонкую кочергу, во всех моих зубах подряд. Дойдя до проблемного зуба, она замерла со своей ковырялкой, будто увидела у меня во рту жука-скарабея.
Зачем-то врач заглянула ко мне в карту и позвала коллегу, работавшую за соседним креслом. Теперь уже в четыре глаза они разглядывали моё нечто, качая головами. Я вообще-то всегда спокойно чувствую себя в кресле стоматолога, будучи готовой ко всему. Но тут я как-то сжалась, мне стало не по себе.
- Что там? – выдавила я, не закрывая рта.
- К сожалению, этот зуб лечению не подлежит. Он молочный!
- Ого! Значит, у меня вырастет новый зуб?! – восхитилась я.
- Сколько вам лет, девушка? Ничего у вас уже не вырастет. И вообще, идите-ка вы со своим зубом в … детское отделение!
Я думала, что она шутит, но та на полном серьёзе выписала мне направление.

Неуютно было сидеть в фойе, где ожидали своей очереди мамаши с ребятишками. Одни детки сидели, прижавшись к мамам, кто-то даже тихонько хныкал, уткнувшись в родительские коленки. Другие, неопытные, бесшабашно носились по коридору, не зная, что им предстоит испытать за дверями кабинета, за которыми уже периодически раздавался детский визг и вопли.

Детский стоматолог с удивлением измерила меня взглядом с головы до ног и, предупреждая её возражения, я протянула своё направление. Снова вокруг меня собрался консилиум, с любопытством разглядывая мой зуб. Мне, признаться, уже стал надоедать этот спектакль.
- Ну, что, доктор?
- Что-что, удалять надо. Выпишу вам направление в хирургию.
- Может, сами справитесь? Очень мне надоело подпирать коридорные стенки.
- В хирургию! – отчеканила стоматолог.
Снова томительное ожидание в очереди и снова меня приглашают в кресло. Огромный гориллоподобный врач-хирург в белом халате, с повязкой на лице до самых глаз, подходит ко мне со шприцем в руке и садистски ласково предупреждает:
- Потерпите, дамочка, сейчас сделаем укольчик!
- Чего?! – возмутилась я, - какой ещё укольчик? Рвите так! Обожаю помучиться!

Врач от неожиданности вздрогнул и чуть не выронил шприц, но, внимательно пригляделся к зубу и послушно заменил шприц клещами. Инструмент жадно вцепился в мой зуб, раздался характерный хруст, и рудимент звонко брякнул о металл, провалившись в отверстие плевательницы.

У выхода из стоматполиклиники, я стояла, плотно сжав оставшимися зубами ватку и представляла, на кого я стала похожа с дыркой во рту: на девочку-акселератку или молоденькую старушку? В любом случае на ближайшее время смеяться и широко улыбаться запрещается. Вот так на пороге тридцатилетия я распростилась с детством, оставив кусочек себя в плевательнице хирурга.

Что такое 30 лет? Это семья, двое маленьких детей, садик, сопли, школа, платные родительские собрания, рвущиеся детские башмаки и одежда, беспощадно уменьшающаяся в размерах. Денег катастрофически не хватает даже на самое необходимое. К счастью, в отличие от зубов, дети вырастают и начинают самостоятельную жизнь. Денег становится больше, а зубов всё меньше. Наступает благодатное время, когда можно заткнуть дырки многолетней давности, а стоматология шагнула далеко вперёд. Пару недель назад пришлось вырвать очередной зуб. Но теперь это уже не проблема.

28.02.17г.