Наука побеждать

   Среди множества факторов, влияющих на боеспособность войск, главным надо считать профессиональные качества воина. Это подтверждается как историей военного искусства, так и утверждением многих военных авторитетов. Воин — это прежде всего человек, «которому ничто человеческое не чуждо», а не «механизм, артикулом предусмотренный». Воин есть также и личность, со всеми присущими ему как виду и как индивиду разнохарактерными как «положительными», так и «отрицательными» качествами. Только на базе этих чисто «человеческих» качеств у воина могут быть сформированы и развиты особые качества, присущие представителям сугубо военной профессии, как в широком понимании их воинского призвания, поприща, так и в узком — чисто специализированном навыке, предназначении согласно штатной должности. Таким образом, следует разуметь различие: воинские навыки в человеке могут быть, а как воин он может оказаться никакой.

   Именно поэтому офицеру-командиру, особенно военачальнику, необходимо глубоко разбираться в том, какие из этих чисто «человеческих» качеств, как и в какой мере могут влиять на величину боевого потенциала бойца, то есть на его боеспособность. Офицер обязан понимать, от чего зависит степень реализации этого боевого потенциала как у каждой отдельной личности, так и у подразделения в целом. А истинный полководец еще должен уметь предвидеть динамику боевого потенциала у всей армии на протяжении боевой операции. Мало того, он обязан уметь влиять на него благодаря собственным личностным качествам и качествам имеющегося в его распоряжении командного состава, который надо еще должным образом настроить и нацелить, «зажечь их сердца о свое, как зажигают свечу о свечу».

   В том-то и заключается профессиональное мастерство офицера (искусство военачальника), чтобы адекватно представлять расклад этих разнохарактерных сущностных качеств в человеке, в воине. А зная этот расклад, он сможет уже воздействовать на их качества. Развивать одни и заглушать другие. Он обязан овладеть секретами, как наиболее эффективно раскрыть в нужный момент весь боевой потенциал воина, равно как и обеспечить исключительно высокую боеспособность войск на решающем участке. Именно в бою, в сражении, а не где-нибудь так, впустую, между делом. «Не угашайте дух!»

   Любой командир, а уж тем более военачальник, прежде всего сам должен обладать этими особыми, исключительно профессиональными качествами с тем, чтобы он мог эффективно формировать, развивать и использовать боевые качества у подчиненных ему войск. С этими истинно профессиональными качествами как отдельного военачальника, так и всего генералитета не все у нас в России обстоит благополучно. Назначения на ключевые должности в армии решающим образом предопределяются (за исключением особых периодов) исходя из личностных предпочтений властей предержащих государства по отношению к тем или иным кандидатам на высшие руководящие посты. И выбор военачальников, определяющих лицо армии, зачастую зависит не столько от наличия в претендентах абсолютно необходимых для исполнения обязанностей службы сущностных профессиональных качеств (что соответствовало бы официально провозглашенной кадровой политике), сколько от степени личной преданности этих креатур конкретному главе государства или лоббирующей его клике. Чаще всего так происходит в тоталитарных и автократических государствах, где выбор не обсуждается. Результат такого волюнтаристского подхода может быть всяким.

   Например, если своих маршалов подбирает и выпестывает такой военачальник, как Наполеон, то и результат блестящий. «Я и пятьдесят тысяч — это сто пятьдесят тысяч», — утверждал полководец и неоднократно подтверждал этот тезис на полях сражений. Наполеон, обладая исключительными качествами военачальника, умел выявить в подчиненных ему офицерах такие же качества, которые позволяли в точности реализовать на полях сражений замысел полководца. Таким образом, он сформировал свою когорту маршалов, которые, в свою очередь, были не только точнейшими исполнителями его воли, но и умели поддержать и развить необходимые боевые качества и дух самостоятельности у частных начальников, а через них и у всей «Непобедимой» армии. Наполеон воспитал такую армию, где «каждый солдат в своем ранце носит маршальский жезл». На определенном историческом этапе в армии Наполеона воинский талант мог быть востребованным у каждого офицера и солдата, кто обладал им, независимо от социального происхождения. (Так, выдающиеся военачальники Ней, Мюрат, Массена были выходцами из непривилегированных сословий.)

   Ежели своих военачальников подбирает по каким-то своим критериям другой суверен (например, Сталин, скажем, образца предвоенного периода вплоть до октября сорок первого года), то и результат неизбежно окажется другим, даже ошеломляющим. Результат такого непромысленного воспитания и выпестывания кадров Красной Армии — детища Сталина — поразил самого «отца народов» — Верховного Главнокомандующего. Сталин создал армию, максимально удобную для самого себя, с точки зрения управляемости ею. Перед войной в стране воцарился такой строй, в котором он стал непререкаемым авторитетом, в том числе и среди военного руководства... оказавшегося всего лишь слепопослушным исполнителем верховной воли. Когда столкнулись в военном противоборстве две силы, две разные «военные машины», то оказалось, что качество Красной Армии оставляло желать лучшего: «факт на лице!»

   Специалистам известно что Красная Армия в начале войны 1941 года имела в шесть раз больше танков, чем у противника, причем лучших, чем у вермахта, в несколько раз больше самолетов, трехкратное превосходство в артиллерии и такое же превосходство в живой силе2. Более того, располагая трехкратным стратегическим преимуществом (так как пришлось вести оборонительные сражения, да притом еще на своей территории, где каждый холм помогает) в сравнении с немецкой армией, осуществлявшей стратегическое наступление. И такая армия оказалась к осени 1941 года на грани разгрома! В результате почти весь цвет армии, этот самый вышколенный сталинскими маршалами кадровый ее состав (а это три с половиной миллиона солдат и офицеров да более 90 генералов!) — оказались военнопленными у немцев, не считая миллионов убитых и раненых. Сталин потерял половину европейской России с сорока процентами всего населения страны.

   Такова цена неправильной кадровой политики в отношении командования Красной Армии, в первую очередь ее генералитета, косвенно — всего офицерского корпуса. Благодаря предвоенным чисткам командного состава Красной Армии в офицерской среде сверху донизу была подавлена инициатива и самостоятельность, несмотря на то, что формально в боевых уставах разумная инициатива всем армейским должностным лицам строго предписывалась.

   Другими словами, от военного вождя требуется из каждого солдата сформировать личность, военную косточку, а это подчас не под силу и маститым академическим профессорам от педагогики и психологии, обучавшим слушателей военных академий — «академиков». Александр Суворов, Наполеон, Михаил Драгомиров, Лавр Корнилов, Константин Рокоссовский, Александр Горбатов — вот они могли! Они прежде всего и сами обладали необходимыми качествами, обладали воинской доблестью и могли вдохнуть боевой дух в офицера и солдата и в каждом воине видели человека, отнюдь не «механизм, артикулом предусмотренный», как то понимал прусский король Фридрих II. Они умели возжечь искру Божью в каждом воине, офицере, в воинском соединении, в армии в целом! Воинский дух, вера в Бога (равно как и вера в неотвратимость в конечном счете торжества правды и справедливости), личная жертвенность, готовность принести свои силы и всего себя ради Отечества, «положить душу за други своя» — в этом заключена воинская доблесть. Это и есть истинная духовность. Способность солдата («имя солдата суть от вышнего генерала до последнего мушкетера» — Петр I) к жертвенности  есть основа победоносности. «Мы погибли бы, если бы не погибали», — утверждал полководец Фемистокл 2500 лет назад.

   Нравственные качества воина не могут девальвироваться и в наш ракетно-ядерный век. Ибо ответственность за судьбу государства и человечества в целом несут воины, особенно те, кто дежурит у ядерной кнопки.

   Готовность к самопожертвованию свидетельствует о духовности воина. Она — основа основ его профессиональных качеств. Воин, не готовый к жертвенности, никогда не победит. Страна, не воспитавшая воинов, готовых за нее погибнуть, не имеет будущего. «Помни войну!» — предостерегал соотечественников от благодушия адмирал Макаров.

   Стало быть, главнейшей заботой государства должно быть воспитание граждан в духе патриотизма, в духе служения своему Отечеству верой и правдой, так, как это было на протяжении целого тысячелетия в жизни Русского государства.

   Формирование духовных качеств российского воинства есть наиглавнейший вопрос как реформы в армии, так и военной реформы в России в целом. От этого будет зависеть в дальнейшем вопрос существования России как самобытного государства. (А пока заметим, что в 2000 году исполнилось тринадцатилетие говорильни о реформе в армии. С момента приземления немца Руста близ Кремля!) Не наличие лишней тысячи стратегических ядерных ракет обеспечивает живучесть государства, а наличие граждан, воинов, готовых положить за Отечество жизнь. Духовность воинов предопределит в роковой час судьбу России, ее жизнеспособность, ее будущность. Человек, его качества, могут быть как наиболее прочным звеном в цепи, определяющей могущество государства, так и наиболее слабым ее звеном. Вот главный пункт всей государственной политики. Только невежественный человек этого не понимает или еще и тот, кому эта истина не выгодна. Ясно, что такие люди занимать государственных должностей не должны, ибо они  своей «святой простотой» более навредят России, чем ей поспособствуют, ибо такая простота воистину хуже воровства.

   Самодостаточность и духовность — высшие, интегральные качества воина. Они могут в человеке быть достаточно развитыми, а могут и не быть вовсе. Отнюдь не каждый сподобился этих высоких качеств. Проявить эти качества, как весьма точно подметил один русский генерал, способен не каждый. Вот как он пишет об этом: «Рискнуть не на карте и в кабинете, а в действительности, перед грозным врагом, положить весь свой отряд, без приказания свыше рискнуть жизнью многих людей, потерей орудий и знамен, рискнуть потерей вверенного участка позиции, рискнуть, наконец, всей своей репутацией, может не только не всякий, а даже вернее, только особенно воспитанный человек, только тот, кто воспитан в высоких понятиях долга и благородства, кто обладает высокими нравственными качествами»


   Ранее было рассмотрено на историческом примере, к каким роковым последствиям привело недостаточное внимание со стороны фактического главы Советского государства Сталина к формированию профессиональных качеств у командования Красной Армии. Отметим, что невысокий уровень такого качества, как самодостаточность, среди генералитета и офицерского корпуса проявился в том, что Советский Союз был поставлен на грань катастрофы уже в начальном периоде Великой Отечественной войны, даже несмотря на огромный материальный перевес Красной Армии над вермахтом. Военные разучились самостоятельно принимать ответственные решения — каждый на своем месте. Страну спасло другое качество — духовность русского солдата, вопреки всем материальным издержкам, вопреки бездарности военного руководства. Это позволило «на марше» перекристаллизовать рассыпающиеся полчища Красной Армии в единую необоримую военную силу. Хотя и там и тут был по существу один и тот же, если можно так выразиться, «человеческий материал». Можно сказать, произошло поистине чудо.

   Так что же произошло с войсками Красной Армии в роковой 1941 год, в разгар зимы, когда командованием Красной Армии было уже потеряно 9/10 всех наличных танков, самолетов, артиллерийских орудий, автотранспортных средств, а промышленность и тыл еще не могли обеспечить необходимый выпуск вооружения и техники для фронта?

   Точно рыхлая межатомная решетка графита перекристаллизовалась в сверхпрочную решетку алмаза. Графит превратился в алмаз. Именно так войска наши преобразились в своем качестве, перекристаллизовались! Несмотря на то, что к этому времени они утратили почти все тяжелое вооружение. Целые дивизии имели в наличии лишь бойцов, преимущественно вооруженных лишь винтовкой со штыком образца 1891/30 годов да бутылками с горючей смесью (молотовский коктейль). И вот эти самые войска «вдруг» перестали отступать и тут же сами перешли в наступление. Что это? Чудо? Та же самая армия, почти без техники и автотранспорта (используя в основном гужевой), в самую наинеблагоприятнейшую погоду — в двадцати-тридцатиградусный мороз пошла на вражеские окопы по открытому белоснежному полю и выбила из них обороняющегося противника, превосходящего по силам и средствам. Немецкие войска были отброшены от стен Москвы и покатились на запад. Наступление осуществлялось вопреки законам военного искусства! Ведь для наступления, согласно правилам военной азбуки, требуется в три раза больше сил и средств, чем для обороны. Враг оборонялся, а Красная Армия наступала! Такое наступление могла проводить только другая армия. Другой армии у страны не было. Не было, почти не было ничего другого, кроме смертельно уставшего солдата и офицера. Так что же произошло?

   Когда враг подошел к предместьям Москвы, Верховный Главнокомандующий Сталин оказался прижат к стене. Он вынужден был обратиться к последнему (первому!) средству — духовной силе народа. Ведь Сталин сам когда-то учился в духовной семинарии, он вернее и быстрее, чем кто-либо другой из партийных бонз, осознал, какая пища нужна сейчас русскому солдату, ведущему войну не на жизнь, а насмерть. Именно духовная! Обращаясь к воинам, уходящим на фронт, Сталин 7 ноября 1941 года произнес те самые слова, какие были так необходимы воинам, идущим на смертную битву. Сталин попал в точку! Он на Красной площади произнес речь, какую услышала вся страна: «Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова...»6  Сталин назвал почитаемых в русском народе святых и подвижников земли Русской.

   Слова эти заставляли каждого гражданина, каждого воина переосмыслить свою роль в судьбе Отечества: и жизнь и смерть во имя святого дела. Весь народ и каждый воин в отдельности услышали сердцем своим этот призыв Родины. Каждый воин, будь то генерал или рядовой, в точности как  Суворов «понял свой маневр», осознал свою личную ответственность за судьбу Отечества, за результат своего сражения, своего боя за город, за пядь родной земли. Каждый стал генералом на своем месте. Стал самодостаточным, одухотворенным высшей правдой. Тогда и смерть не напрасна, когда война священна. А такую армию уже победить невозможно. Ничем иным этот феномен русского духа, феномен качественной перекристаллизации армии сверху донизу объяснить нельзя, кроме как качественным перерождением бойца по образу, подобию и духу воителей земли Русской. В стихии боя каждый воин как бы представал перед Всевидящим Оком Всевышнего («Не нам, не нам, но имени Твоему...») Материализовалась в великую силу совесть и вера каждого в дело правое. А «русский человек, когда он в ладу с совестью, необорим», — утверждал Аввакум. Так победили. Ценой двадцати тысяч человеческих жизней среднеежесуточно. Помножьте на 1418 дней войны! (Для сравнения: 10 лет Афганской войны «стоили» пятнадцати тысяч жизней.)

   И уже после окончания войны на приеме военачальников в Кремле не кто иной, как сам Сталин поднял тост за здоровье советского народа, «прежде всего за здоровье русского народа»

   На первый взгляд, казалось бы, государство крайне заинтересовано в том, чтобы профессиональные качества воина, офицера были максимальным образом развиты и реализованы в соответствии с его внутренним потенциалом. Однако такое происходит не всегда, лишь в роковые для существования государства годы. Это объясняется тем, что государственную власть олицетворяют зачастую люди, не всегда соответствующие своему высокому предназначению. И они (чаще всего это случается в застойные периоды существования государства) бывают не слишком заинтересованы в раскрытии этого личностного потенциала у граждан, поскольку тогда на фоне подлинно выдающихся личностей будет слишком заметна их несостоятельность для этого поста. Поэтому в тоталитарных и олигархических государствах, обладающих монопольным влиянием на ключевые стороны жизни общества, власти предержащие формируют главные государственные институты, и армию в их числе, по образу и подобию себя и для себя, порой лишь с единственной целью — удержания любой ценой в своих руках власти.

   Таким образом, внутренней политикой государства предопределяются качества, какие, по мнению властей, должны быть у военачальников, следовательно, и у офицера. Поэтому наш российский офицер, случалось, не обладал теми качествами, какие необходимы ему как профессионалу, чтобы быть на высоте своего высокого призвания.

   Когда окончилась Великая Отечественная война,  офицеру вновь предписали обладать лишь теми из профессиональных качеств, какие вписывались в прокрустово ложе, исходя из интересов и удобства управляемости «отца народов». А кто не вписывался, тех выметали из армии метлой, не считаясь с прежними заслугами. Так, после войны был задвинут Жуков, сняты с должностей нарком Военно-Морского флота Кузнецов, командующий ВВС Новиков. А министром обороны назначен был тусклый Булганин. Всем дали понять, какие качества стали потребны. Временщицкой власти всегда легче управлять армией слепопослушной... до тех пор, пока гром не грянет. А когда он грянет, успеем ли перекреститься да перекристаллизоваться?

   Вот и думай, Президент России, что тебе в первую очередь надо делать в государстве, что надо делать с армией да с армийками — с двумя десятками независимых силовых структур, с неисчислимым в армии и армийках военным чиновничеством, с целым сословием кабинетного унтер-генерал-полковничества. (Наверное, ныне таких «фельдмаршалов» без армий не менее 200—300. А сколько точно — большущий секрет!) Ибо воистину для армии, особенно в роковой час, лучше один плохой генерал, чем два хороших10, а у нас в России генеральский слой в прямом и переносном смысле самый толстый и по численности и удельному весу больше, чем в любой другой армии мира. А вот обладает ли он профессиональными качествами? На этот вопрос дает однозначный ответ перманентная война в Чечне. А там случается, что свои бойцы-контрактники (так называемые профессионалы) берут в полон свое же командование и штабы и, чего доброго, еще сдадут их врагу, если тот своевременно позаботится об их жаловании с солидными наградными. То же можно сказать и о генералитете МВД, допустившем такой разгул террора, что даже по столице государства преступники развозят взрывчатку грузовиками и взрывают целые дома да граждан средь бела дня под носом у привратников Петровки, 38!

   Думай, крепко думай государеву думу, Президент России Путин!


   1. Мережковский Д.С. Наполеон.  М.: ТЕРРА, 1998. С. 180.
   2. Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. М.: Вече, 2000. С. 590–605.
   3. Кузнецов И.И. Сталин и Красная Армия (1940–1953) (Судьбы генеральские). Улан-Удэ, 1992. С. 49.
   4. Цит. по: Хрестоматия по русской военной истории.  М.: Воениздат, 1947. С. 157.
   5. См.: Драгомиров М.И. Избранные труды. М., Воениздат, 1956. С. 195.
   6. Сталин И. В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. М.: Воениздат, 1949. С. 40.
   7. См.: Спасибо русскому народу! Выступление товарища И. В. Сталина на приеме в Кремле в честь командующих войсками Красной Армии 24 мая 1945 года. М.: Советская Россия, 2000.
   8. Сунь-Цзы. О военном искусстве//Древнекитайская философия: В 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1972. С. 208.
На стр. 55: В.В. Верещагин. «Шипка-Шейново». 1883 г.