Хороший был день

На улице шёл буран, а по улице Булат –, хочется сказать, но нет. Дело было в Бруклине, Булат любил путешествовать, и это единственная причина, почему дело было в Бруклине. Он шёл и разглядывал витрины магазинов, людей, машины, всматривался в окна небоскрёбов, пытаясь уловить в них взгляды занятых клерков. Он – то сбавлял, то прибавлял шаг, чтобы не тормозить скорость потока толпы, иначе можно столкнуться с кем-нибудь плечами и перекинуться парой «любезностей», чего Булату очень не хотелось. Вечерело, город потихоньку загорался огнями. Вывески панически и по-разному моргали, так и маня к себе туристов с толстыми и не очень кошёльками. Если у тебя есть хотя бы цент в кармане – ему найдут применение, не успеешь и глазом моргнуть. Булат знал это, поэтому на такие фокусы не клювал. Говорю же, любил путешествовать. Проходя очередной квартал, кажется, третий или четвёртый, ноги стали давать о себе знать, да и не только ноги. Тело гудело от усталости, хотелось присесть и не двигаться, хотя бы несколько минут, «Как они живут в таком ритме», - подумал Булат, примечая свободную скамейку – напротив вагончика со сладкой ватой. Город, на пару с улицами и кварталами, отнял все силы, вроде асфальт топтал Булат, но растоптано в пух и прах было настроение. Почему-то смена обстановки, изучение местных достопримечательностей, яркие фонари, шоу уличных артистов, дорогие бутики и бары, как-то не удивили. Город кишил злобой и ненавистью ко всему окружающему. Каждый коренной житель (таких видно сразу), ненавидел Нью-Йорк и скорее всего все прочие штаты. Возможно, так казалось только Булату. Он будто бы примерил на себе шкуру Американца, хотя внутри сидел всё тот же чистокровный Казашонок; сквозь маленькие глазки, но большое сердце, он не мог понять, как так можно; с таким отвращением, неуважением, относиться к своим землякам и гостям родного города. Хоть убей, не понимал, такие мысли подводили разве что к агонии. Нужно было что-то с этим делать, Булату хотелось свалить как можно дальше из США. Жаль билеты были только на послезавтра, не хотелось морочиться с их сдачей и тем более переплатой за срочность. Гулять уже не хотелось, нагулялся так скажем, но в номер не хотелось ещё больше. Хостел, в котором остановился Булат, находился в самом неблагоприятном районе Бруклина, ему на ресепшене сказали, что ценные вещи лучше без присмотра не оставлять, и добавили – если злоумышленники решат ограбить, их ничего не остановит. Из чего Булат сделал вывод, что грабят сами управляющие, иначе какой смысл владельцам хостела бездействовать, когда их посетителей выставляют до нитки. А если же занимаются этим не они, тогда их крыша, в любом случае, у воров есть ключи, а это о чём-то да говорит. Хорошо, что они не знают, что тётушка на входе предупреждает об этом, по ней сразу видно – приезжая. Самый безопасный вариант скоротать ночку – круглосуточный бар, или клуб, но клуб дорого, поэтому бар. Так Булат и сделал, выбрав первый попавшийся с вывеской «Open 24». Сев за стойку, Булат с акцентом сказал: «One Beer». Бармен с улыбкой посмотрел на него, и налил стакан пива, да полный, без пенки. Отхлебнув глоток, почувствовался вкус настоящего хмеля, не бодяженного с водой. Такого Булат не пробовал ни в одной стране, складывалось впечатление, что до этого он пиво то и не пил. Осушив до последней капли стакан, жуть как захотелось бургера, сочного, чтобы жир преобладал над белками и углеводами. Огромный, жиииирнющий бургер, калорийно-холестериновый, сейчас же! Требовал мозг Булата. И ему принесли, именно такой, какой он представлял: размером с человеческую голову, из отборнейшей говядины, с луком и дольками овощей, булочки были свежайшие, как будто только из печки. Потрясающий вид и не менее потрясающий вкус. Запив этот поздний ужин настоящим пивом, душа желала покурить. Так как своих сигарет не было (в связи со здоровым образом жизни), пришлось просить завсегдальцев угостить табаком, почему-то у Булата не было даже капли смущение, или неудобства. Казалось, что это само собой разумеющееся дело, словно все вокруг его друзья, и он уже не в первый раз просит о такой услуге. На его просьбу откликнулись с большой честью, даже представили несколько марок на выбор: Marlboro, Hilton, Lucky Strike. Он не курил ни одну из представленных, так что взял ту, на которую глаз упал, а именно Мальборо. Затянувшись, Булат изо всех сил сдерживал кашель, но вышло только хуже, чуть не подавился бедолага, это вызвало всеобщий смех, а самый близко сидящий человек, любезно похлопал его по спине, что-то проговорив себе под нос. Вторая затяжка получилась более уверенной, дым осел в легких, можно продолжать курить с одобрением организма. Сигарета тлела, пиво лилось рекой, музыка играла, народ всё прибавлял и прибавлял. Из-за смога лиц не видно, но так и должно было быть; для полной картины, для атмосферы происходящего. «После пива хочется ссать, обоссаться как хочется пива», – пел русский рэйпер. Эти слова сейчас подходили Булату лучше любых других. Он пошёл в сортир. Туалет находился на цокольном этаже, пришлось спускаться по лестнице под землю. Пройдя пять-шесть ступенек, Булат обратил внимания, что за ним спускаются двое амбалов. Чёрные – как тень, здоровые – как скала. Стало немного сыкотно уже не от пива. Положительные мысли всё же присутствовали: бар отличный, люди вежливые, обстановка дружелюбная – эти факты успокаивали панику. Подойдя к двери туалета, Булат, чтобы наверняка успокоиться, спросил у ребят: « Тоже приспичело?», – на что не получил ответа. После такого, стоило бы ,конечно, не открывать дверь, а развернуться и подняться наверх. Но любезная публика бара вселила столько доверия, что верить в наглый гоп-стоп никак не хотелось. И Булат вошёл в туалет. Подойдя к писсуару, желание пописать слегка пропало, его беспокоили только эти два парня, которые почему-то не зашли за ним. Нужду всё-таки нужно справить, Булат принялся за дело. Мочевой пузырь был переполнен, поэтому процесс длился дольше обычного. Булат даже на несколько секунд успел забыть, что его поджидают двое парней за дверью. Закончив процедуру, следовало бы помыть руки, но к большому удивлению, там не было ни единого умывальника. Дикость какая-то. «Ну что ж, ни такой уж мой член и грязный», – успокоил себя Булат и направился к выходу. Подойдя вплотную к двери, послышался шёпот тех громил, но сходу не разобрать о чём шла речь. Необходимо было выдвинуть одно ухо вперёд, не создавая при этом посторонних звуков. Прислушавшись к голосам, Булат понял, что разговор велся о нём. Один говорил, что надо сразу прибить, другой, что сначала помучить, а потом уж всё остальное, иначе кайфа не будет. Страх перебивало ощущение нелепости, как такие ослы ещё не за решёткой, с такими-то планами действий. Спустя десять-пятнадцать секунд прослушки, они притихли, видимо дошло, что их цель подозревает о нападении. После небольшой паузы один из них решил постучать в дверь, как будто это был чей-то кабинет.
– Слышь, ты там? – спросил стучавший.
– Да, а где мне ещё быть – ответил Булат, открывая при этом дверь.
– Зайди обратно – с толчком в грудь сказал тот, что поздоровее и, пошёл прямо на Булата. Второй вошёл за ними и захлопнул дверь.
– Ты нам не нравишься – сказал стучавшо-толкнувший амбал.
– Вы мне тоже, парни – недолго думая выдал Булат.
– Он ещё и грубит, его точно надо валить, валить его надо нахер – суетясь, твердил второй.
Не успев что-то сказать в своё оправдание, Булат получил нож в горло… за каких-то семь долларов в кармане.