Невероятное. Часть 3. Эпизод 8

ЭПИЗОД ВОСЬМОЙ
НОВЫЙ ГОД,  НОВЫЕ НАДЕЖДЫ
       Тридцать первого декабря три тысячи пятьдесят девятого года Столица с утра была полна предвкушением праздника. Протянутые между фонарями гирлянды, пестрящие елочными игрушками витрины, суетящиеся горожане, набивающие тележки снедью, алкоголем и подарками. Царящее оживление могло сравниться разве что с теми праздниками, что устраивались в городе осенью в честь дня рождения Императора.
      Вилли специально отоспался накануне, чтобы хорошо погулять ночью. Он шел вдоль замерзшего канала, глядя, как на мутном льду резвится на коньках детвора, и жалел, что давно вышел из детского  возраста. «В деды  себя записал», - подумал  космолетчик и рассмеялся. – «Все равно коньков нет». Он свернул в один из переулков. Снег тут не чистили, по меньшей мере, неделю, но это был самый короткий путь к общежитию.  Выбора, как провести наступающий праздник, у него не было. Большинство студентов  разъехались на каникулы по домам.  Вилли вернуться в Союз по понятным причинам не мог. Сидеть в кафе в одиночку не хотелось. Оставалось праздновать в общежитии с теми, кто остался. Та же участь ждала Серегу, не имеющего достаточно средств, чтобы съездить  в свою деревню где-то на юго-западе, и  знакомого Сереги – курчавого курносого парня, обожавшего  восхвалять Империю и одновременно поносить нынешнего Императора. Поначалу Вилли возражал против такого компаньона (космолетчика и так достали плакаты и радиопередачи), но Хакер заверил его, что «все будет ОК».
        По пути попался разукрашенный переносной ларек с петардами. Завороженно разглядывая витрину, перед ним замерли пацаны лет тринадцати. Один из них наконец-то решился обратиться к торговцу, но тот  прервал его:
         - А паспорт уже есть, молодой человек?
         Парнишка не растерялся и выпалил:
         - А этого у вас еще нет! – и сунул в окошечко пятьсот кредитов. Получив петарды, довольные мальчишки умчались. Вилли хмыкнул и пошел дальше.
        У решетчатых чугунных ворот трудился дворник,  деревянной лопатой разгребая сугробы. Он был очень стар: говорили, что ему  за восемьдесят. Он добросовестно работал за десять  тысяч в месяц, жил в подсобке рядом с комнатой охраны и охотно разговаривал со студентами на разные темы. В прошлом он служил в армии, но ушел оттуда по причине, о которой  никому не говорил. Слухи ходили разные.
      - Привет вам, Федор Иванович, - весело сказал Вилли.
      - Здорово, летун. Как учеба? – дворник пожал протянутую руку своей огромной меховой варежкой, покрытой влажной снежной коркой.
       - А то не знаете, – улыбнулся Вилли. – Успешен и доволен.
       - Хорошо, хорошо! Вперед, на покорение дальнего космоса! – дворник отсалютовал и с удвоенной силой взялся за лопату.
       «Для него мы все – дети. Хороший он человек. Добрый и простой, мало таких осталось».
        Во внутреннем дворе никого не было, на одной из скамеек  лежала забытая кем-то книга. Вилли направился к центральному входу мужского общежития. Разлапистые ветви голубых елей, росших у входа,  были покрыты снежным покрывалом. Как раз выглянуло солнце, и снег заискрился. «Самое то погода. Пятнадцать градусов, солнце – вот как надо встречать Новый год».
        Стены общежития украшали картины одной из студенток. Девушка рисовала так, словно фотографировала, настолько реальными казались пейзажи. Вообще среди студентов оказалось немало талантов. Были свои гитарист, барабанщик и три поэта-самоучки. Все разного возраста, но это не мешало весело проводить свободное время. В общем, будущие коллеги в целом попались нормальные.
        Но были и исключения. Вилли, уже имевший опыт в Училище Союза, почти сразу вычислил стукача, с подачи которого из Школы были отчислены трое неблагонадежных космолетчиков. Четвертой была Мария Хайри – она исчезла вскоре после того, как осмелилась высказать свое мнение на лекции по истории. О том, что с ней случилось, не знал никто, спрашивать же не решались.
       Сто вторая комната была открыта. Серега сидел у окна с ноутбуком и делал нелегальные копии игр. Внушительная стопка из дисков уже лежала под его кроватью, спрятанная в ящике под журналами с порно. Заработанные деньги Серега посылал матери в деревню.
       - Как дело движется?
       - Классно. Это уже двадцать пятая игра!
         Вилли зевнул, потянулся и сел на кровать.
         - Ты только играми промышляешь?
         - Ну, я на этом зарабатываю. А для прикола однажды в комп начальника Школы залез, скинул ему фотки проституток. Так ты же с нами тогда был?
        - Не помню, - Вилли снова зевнул. – А можешь мне помочь переправить сообщение?
        - Кому и куда?
        - Родителям. В Союз. Скрытно, чтоб не перехватили.
        - Не-е-е, - протянул Хакер. – Эти рабы системы, - так он  называл всех чиновников и политиков, - они ж защитили единственный кабель. Не получится. 
        - А ты попробуй!
        - Там единственный канал. Они его проверяют, и там система защиты, - он покачал головой. – А что тебе, срочно? Так позвони.
       - Да не могу я, - вздохнул Вилли. – Если перехватят сообщение или звонок, то…
        - То что?
        Даркен выразительно посмотрел на него.
         - Чего ты боишься? Что тебя убьют? Брось,  ты тут на хрен не нужен никому. Звони и не парься.
         - Нет.
       «И эта ниточка оборвалась. Как ему объяснить, почему я боюсь?  Ему не понять… И  не надо ему знать всего. Но как же послать-то весточку?»
        Единственный многофункциональный кабель, пролегающий между воюющими странами, с недавних пор жестко контролировался, а другого способа связаться с родителями и сестрой Вилли не знал.  Несмотря на технический прогресс, покоренный космос и использование энергии мирного атома, не было одной полезной вещи - всемирной компьютерной сети, хотя такая сеть существовала до Третьей Мировой. Лишь немногие знали, почему Интернета не было ни в Империи, ни в Союзе. Тогда, в далеком  и обросшем легендами 2027-м году, Интернет оставался последним оплотом правды и благоразумия в царстве беспросветной политической лжи.  Новая власть учла ошибку прошлого и устранила этот оплот. Теперь ничего не мешало внушать людям то, что требовалось.
      - У девчонок на праздник девичник намечается, - подал голос Хакер. – Эрик туда пойдет, на девичник.  Уже соблазнил половину и не собирается останавливаться.
      - Особенно удачно он соблазнил Маркину в невесомости, - рассмеялся Вилли.
      - Черт, не напоминай! – Серегу передернуло.
       - А пацаны что планируют?
       - Да кто что. Мы тут  бухать будем, может, кто  присоединится. 
        -  Пойду еще по городу поброжу.
        - Не надоело? Купил закуски?
        - Там, в пакете. Пользуюсь возможностью осмотреть чужую страну.
        Серега расхохотался:
        - Ты только не сильно увлекайся, а то загребут, как шпиона!
        - Тут с этим странно как-то… Перебежчикам дают бюджетное место в военном институте, а студентов выгоняют за инакомыслие –  сказал Вилли с сарказмом.
         - На что-то закрывают глаза, на что-то не закрывают, - пожал плечами Серега, вставляя в ноутбук чистый диск.
         Вилли смотрел на покрытое ледяными узорами окно.  Узоры превращались в зверей, деревья, листья и… в космические корабли. «Соскучился я по космосу, однако. Еще пять месяцев», - Вилли поежился.
      - Что-то тут  холодно.  Не мерзнешь, что ли?
      - Привык уже. Меня греет любовь к Императору!
       Вилли расхохотался.
       - Почаще говори так, и станешь адмиралом Космической Армии! Или даже Главнокомандующим! Если серьезно, то кем бы ты хотел быть? Ну, какое звание тебе нужно?
       - Мне? – растерялся Серега. – Я и не думал. Просто полетать хотел, по-другому взглянуть на мир…
       - А я с детства хотел свой корабль. Капитаном хотел стать.
       - Что ж не стал? У вас же, я слышал, продаются мелкие челноки частникам.
       - Ключевое слово – продаются. Стоят, как планетолет… Да и с регистрацией проблемы. И еще в договоре прописывают, что твой корабль могут в любой момент реквизировать.
     - Сволочи, - кратко резюмировал Серега.
      - Хотел я еще на Марсе побывать, - Хакер снял очки, протер глаза и потянулся. – Слышал, что виды там шикарные.
       - Красная пустыня, только и всего. Уж лучше Луна.
       - Серая пустыня, только и всего! – в тон ответил Серега. – Но где ты на Земле найдешь такие пустыни?
       - Слетай в Антарктиду, почувствуешь себя, как на ледяной планете. Говорят, там человек больше 20 килограммов не поднимет. Чем не планета с большой гравитацией?
       -  Это все равно Земля. А я хочу  чужое,  чтоб всю жизнь вспоминать…
        «Тебе нужно побывать на С28».
    - Когда-нибудь я привезу домой горсть песка с Марса или Луны. А еще лучше, куплю планетолет и буду на нем жить. Вот где свобода, вот где счастье и стабильность!
       - Жизнь  в невесомости имеет много минусов.
       - Привыкну, - уверенно сказал Хакер.
       -  Пить спиртное нельзя.
       - Терпимо, - сказал Серега  менее уверенно.
      - Пусть сначала они войну закончат, - заключил Даркен.
        - Закончат. И победит все-таки Империя, помяни мои слова.
        - Тебя твой кореш в этом убедил? Он знатный патриот.
        - Отчасти. Нет, ну ты сам посуди. Империя успешно развивалась несколько сотен лет. У нее – огромные ресурсы Сибири, Европы, Африки, Азии, у нее есть колония на Марсе. Союзу всего пять лет. Не, они, конечно, впечатляющий переворот зафигачили, но мечтой о свободе сыт не будешь. Даркен, ты меня слышишь?
        - Да так, отвлекся… «Как же достали эти рассуждения об исходе войны!»
        - … Ракеты их не смогут вечно защищать. Их базы на Луне не дают им ничего, зато требуют огромных расходов. Им светит полная жопа и в военном, и в экономическом плане, - Хакер перевел дух и замолк.
       - Мне наплевать, кто победит, лишь бы все закончилось поскорее, - сказал Вилли.
       - Чувствую, ты крепко сцепишься с Костасом этим вечером, - хмыкнул Серега.
       - Он уже знает, что я служил в Союзе?
       - Без понятия, я ему, может, и говорил.
       - Твою мать, я ж просил тебя не болтать! Дебил! 
       - Не боись! – беспечно пожал плечами Хакер.
    Вилли вновь натянул куртку и вышел в коридор. Откуда-то доносилась тихая мелодия.  На полу тянулась вереница снежных следов.
        По улице Героев медленно ползли автомобили. Почему на широкой и очищенной от снега улице днем образовалась пробка, Вилли не понимал. «Вот кому не везет, так это серым», - подумал космолетчик, глядя на  стоящий на углу патруль. Полицейским из-за военного времени полагалось встречать Новый год на службе. Один из них, низкорослый, с торчащими из-под зимней шапки пепельными волосами, с завистью провожал взглядом прохожих. Второй меланхолично переминался с ноги на ногу и изредка кашлял.
        На площади раскинули свои ларьки торговцы. Полиция их гоняла, но палаточный городок всякий раз возрождался. «Сейчас у них свой праздник», - подумал Даркен, глядя на очереди за сувенирами. Он захотел пройтись вдоль палаточных рядов, поглядеть на игрушки, петарды, наряды и всякую новогоднюю всячину, но передумал. «Денег все равно  мало, с утра спустил на закусь».
        Где-то неподалеку загрохотало, похоже, кто-то уже начал запускать фейерверки. Вилли запрокинул голову,  но  ничего не увидел.  Грохнуло сильней. Оказалось, что мальчишки  загрузили   упаковку петард в мусорный бак и подожгли его.  Спасаясь от преследования полицейского и свирепо размахивающей палкой бабульки, они улепетывали врассыпную.
       А в подворотне устроили праздник бомжи. Перевернутая ржавая бочка служила им столом.  На столе нехитрая снедь: палка колбасы, задубевшей от холода, какие-то кулечки и пузырь спирта. Один, агрессивно настроенный, крикнул Вилли:
        - Эй, ты, не смотри на нас тут, понял! Иди отсюда!
         «Что-то Тайроном запахло», - подумал Вилли. Навстречу,  пошатываясь, двигалась подвыпившая компания. Вилли  увернулся от объятий толстой девицы, приглашающей присоединиться, пробормотал, что не может, и ретировался. «А не поехать ли к Юшину? Интересно, как он украшает свой БТР к празднику? Холодно ему, бедолаге… Нет, лучше культурно посижу в общаге. Только сейчас-то чем заняться?».
        В нерешительности он постоял немного, вспоминая, какие интересные места в Столице он еще не посещал. «Так. Дворец видел.  В музеях побывал. Великий памятник Императору осмотрел.  Что еще? Город здоровый, а заняться нечем. Черт…»
        - Вилли, рад тебя видеть!
         Космолетчик обернулся. К нему приближался высокий полноватый мужчина средних лет, придерживающий под руку  миловидную даму, которая, в свою очередь, не отпускала  карапуза. Вилли узнал в мужчине одного из «стариков», по классификации Сереги. Это был Вадим Горд;в, сорокалетний бывший охранник супермаркета, ныне студент – планетолетчик. Вилли не то, чтобы дружил с ним – сказывалась пятнадцатилетняя разница в возрасте. Однако Вадим был приятным в общении человеком, порядочным, и, как говорили, образцовым семьянином. Говорили также, что именно его порядочность сыграла  с ним злую шутку, из-за чего его уволили из супермаркета. Но подробностей Вилли не знал, да и сам Гордов  не делился ими. Космолетчик из него получался сносный, хотя поначалу Вадим до смерти боялся имитатора невесомости.  Вилли завидовал его способности к математике.  Ее ненавидели все, кроме Гордова, который блестяще рассчитывал траектории и решал запутанные задачи.
        -  Моя жена Анна, - представил женщину Вадим.
        - Вилли.
        - Приятно познакомиться.
        - Ну, а это наш  Евгений, - кивнул на пацана Гордов. – Женя, ну-ка поздоровайся с дядей.
      «Для кого-то я уже дядя…»
        - Я вас знаю, - бесцеремонно заявил маленький Евгений, – папа говорил, что вы лучший студент Школы.
        Вилли улыбнулся:
      - Ну, до твоего папы мне далеко…
      Гордов рассмеялся.
          - Папа подарил мне космический корабль. Смотри, почти как настоящий! – пацаненок гордо продемонстрировал хорошую модель планетолета A-серии.
          - Почти как настоящий, - подтвердил Вилли, не покривив душой.
          - Кстати, о планетолетах, - сказал Вадим. – Мы решили сегодня устроить игровое обучение.
          - Но зал с симуляторами  закрыт, разве нет?
          - Нет, не в Школе. Тут неподалеку есть клуб. Там, говорят, отличные кабинки виртуальной реальности. Хочу сравнить ощущения с  симуляторами в Школе.
         - Да это, скорее всего, просто игра будет, - скептически заметил Вилли.
         - Так большего и не надо, нам хватит и игры. Хочешь с нами? Вместе что-нибудь интересное придумаем.
        - Вы тоже будете? – спросил Вилли женщину.
        - Попробую, - пожала плечами Анна. – Почему нет?
        - Я пойду, - улыбнулся Вилли. Проблема неубитого свободного времени разрешилась.
        - Вот и славно. Поучишь нас летать.
        Вилли чуть не покраснел. «Да что ж он так льстит мне? Настоящих асов они не видели», - он помрачнел, вспомнив о штурмане С28. «Я всего лишь оператор вооружения».
       - Дядя, а ты кем хочешь стать? – спросил вдруг пацан.
       - Капитаном, разумеется, - предположил Вадим.
       - Да, пожалуй. Хотел бы свой планетолет.
        - Невесомость – это круто. Можно летать, - важно заметил маленький Евгений.
        - Главное, не влететь головой в стену, - сказал Вилли. – Там приходится каждое движение продумывать наперед. Особенно трудно есть: все так и норовит улететь. Душ так вообще в пытку превращается, - тут Вилли вспомнил, как первый раз попытался помыться в космосе. Он знал, как все это должно выглядеть в теории. Когда космолетчик встал в определенное место и включил воду, из сотен отверстий в  стене полетели струйки воды.  Капли  всасывались в отверстия на другой стене. Чтобы помыться, приходилось ногами держаться за поручни, а руками ловить капли и втирать их в кожу. Первый раз Вилли мылся целый час.
        - Ты много о космосе знаешь, - сказала Анна. – С детства, наверное, увлекался?
        - У нас дома много книжек детских было, я их все раз по десять перечитал. Потом, как постарше стал, перешел на научную фантастику. Ну, а к концу школы уже точно знал, куда пойду, - и тут Вилли ужаснулся. «Е-мое! Вот я идиот, сказал  правду. И что теперь?»
         - Я так и думала, - кивнула Анна. – В нашей Школе в основном молодежь, прямо после  школы.
        «Фу-ух, не заметили!»
        - Возраст не так важен. Линда Дейвис вон одна из самых успешных студенток, а  ей  тридцать пять. «На самом деле она тоже из Союза».
       Они шли по мосту через канал. Слева вдалеке виднелся  порт, за ним –  трубы заводов,  почти неразличимые. Справа   плотными рядами, как солдаты в строю, возвышались однотипные многоэтажки. Впереди стометровый шпиль гигантского Дворца упирался в небо, звезда на его конце сверкала под солнечными лучами.  Настроение у Вилли поднималось.
         Они затеяли спор о том, где в будущем будут строить больше баз - на Луне или на Марсе. Вилли отстаивал Луну, мотивируя тем, что там по-настоящему никто и не работал, а все исследовательские базы из-за войны переоборудовали в посты ракетной обороны.
       - Ты сам посуди, - горячо доказывал Даркен. – Раньше на Луну посылали роботов, и они нередко возвращались с интересными вещами. Такого минерала, как марсиниум, конечно, не обнаружили, но два или три новых попались. Нашли также залежи наших, земных минералов. Вот бы разработку начать! Луна  ближе, меньше денег будет уходить, быстрее корабли долетят.  А на Марсе  всего одна шахта, да и та едва окупается из-за расстояния. Там вроде и не находили ничего стоящего со времен марсиниума. Надо подождать, пока не изобретут более совершенные двигатели. Ну, или снова роботов слать надо.
          - Долго ждать придется! Луна интересна, кто ж спорит, но бесперспективна. Мертвый спутник, воды нет, атмосферы нет. Марс – другое дело. Там можно базы строить не только ради шахт, а ради создания колоний!
        - Перенаселения боишься?
        - Когда-нибудь же случится! К тому же колония на другой планете  позволит узнать, как долго человек способен  жить в  иных условиях.
       - Не очень долго, - заверил Вилли. – Недаром  на Марсе  посменно работают.
       - Ко всему привыкнуть можно. А от радиации существует защита. Если не экономить, можно такую базу создать, что все окупаться начнет.  Я бы лично не отказался быть колонистом. Новые впечатления…
       - Ты так и останешься большим ребенком, - вздохнула Анна.
       - Ты меня за это и любишь! Неужели сама не хочешь такого приключения?
       - Я  предпочитаю размеренную земную жизнь.
       «Каждому – свое».
      - Так вот, о чем  я? А, колония. Все равно рано или поздно ее создадут. И уж точно не на Луне. Марс – самая пригодная для жизни планета, к тому же ее  прилично освоили.
      - Да, там уже  городок вокруг шахты вырос, - согласился Вилли.
        По лестнице спустились на бульвар и пошли к огромному  торговому центру. В этих краях Вилли еще не бывал.  Он с интересом разглядывал  сложной формы здание,  построенное из стекла.  Лампы внутри превращали торговый центр в большую  блестящую елочную игрушку. 
      - Это здесь? – поинтересовался Вилли с сомнением. «В таком месте реалистичного симулятора не жди».
       - Да, на четвертом этаже, насколько я помню… Женька, не трогай витрину! Где-то тут был эскалатор…
        Лампы под высоким потолком светили поочередно то белым, то синеватым, то оранжевым.  Витрины состязались в украшениях - гирляндах, миниатюрных елочках, фигурках оленей…  Подойдя к одной из колонн, Вилли увидел, что каждая из бумажных гирлянд, обвивающая  ее, состоит из крохотных снежинок. «Тонкая работа! Впечатляет».
Эскалатор с надписью «С Новым годом!» на ступенях  поднял их на последний этаж. Тут заманчиво сияла огнями вывеска «Клуб «Звездный Воин».   Дверь  в футуристическом стиле была приоткрыта, изнутри доносилось поскрипывание и приглушенные писки.
       - По-моему, это всего лишь игровой зал, - усомнился Вилли.
       - Нет, там очень хорошие имитаторы, пойдем! – Гордов решительно отворил дверь и шагнул в темноту.
        Обитые черным стены пропускали ровный голубой свет, позволяющий разглядеть с десяток кабинок, установленных на платформах. «В самом деле имитаторы», - изумился Даркен. Почти такие же машины стояли в Школе, использовались они для моделирования аварийных и боевых ситуаций в космосе. «Дорогие игрушки! Интересно…»
      - Пап, а они не страшные? – маленький Женя с тревогой смотрел, как ближайшая кабинка довольно резко просела на пружинах, изображая перегрузку при маневре.
       - Нет, сынок, нет, - рассмеялся Вадим. – Папа в таких много раз тренировался.
       - Сложно управлять ими? – поинтересовалась Анна.
       -  Ну, здесь же упрощенные варианты.
         После короткого обсуждения Вилли взял на себя роль пилота истребителя, нападающего на большой планетолет. Экипажем большого корабля, соответственно, являлась семья Вадима.   «Ну, посмотрим, чему он там научит свой экипаж!», - хмыкнул Вилли.  Он снова чувствовал себя только что окончившим школу пареньком, погнавшимся за мечтой. Насвистывая военный марш, Вилли уселся в кресло и пристегнул ремни. Когда с тихим шипением встала на место герметичная дверь, приборная панель ожила. Засветились дисплеи и циферблаты,  зашуршал вентилятор. Вилли провел ладонью по штурвалу и рычагам управления двигателями - «Реалистично!» - и   включил общую голосовую связь.
       -  Готовы?
       - Сейчас, - послышался голос Вадима. – Помехи… Ага, так лучше. Женька, не трогай!  Я выйду на связь, когда осмотримся!
       - Ладно, - отключился Вилли.
        Ему не довелось побывать в настоящем истребителе,  однако он многое о них знал. Этот сложной формы рычаг – штурвал. Отклонишь влево – повернутся на пилонах термоядерные двигатели и корабль изменит направление. Под левой рукой удобно расположены ручки управления тягой двигателей. По бокам заняли свои места второстепенные кнопки, вроде управления радиосвязью или освещения в кабине. Он придирчиво осмотрел экраны, на которые пока выводилось изображение звездного неба – простая заставка. Игровые имитаторы оказались великолепно сконструированными. Штурвал, прицел, мониторы, связь, подача кислорода, индикаторы повреждений… «Надо наведаться сюда одному!»
        Спустя пять минут динамик ожил: «Противник устанавливает с вами связь!»
      - Мы тебя порвем! – задиристо сказал Женя.
      - Посмотрим, кто кого! – в тон ответил Вилли. – Где воюем?  На выбор -  орбита Земли, открытый космос, орбита Марса и…
       - Орбита Марса, -  выбрал Гордов.
        - Давай.
         Связь отключили. На экранах появилась полоска загрузки. Кабинки синхронизировались между собой, после чего на дисплеях появилась детальное изображение Красной планеты. Вилли  включил систему дальнего обнаружения – на большом экране сбоку появилось трехмерное изображение. Маленький истребитель постепенно приближался к мерцающей красной точке у самого края экрана. Вражеский планетолет шел встречным курсом, до него оставалось около шестидесяти тысяч километров. Вилли ждал. Бой в космосе требовал выдержки.
          Именно выдержки и не хватало Гордову. Даже в Школе, где отклонение от правил ведения боя не поощрялось, он умудрялся использовать симулятор не как тренажер, а как продвинутую игрушку. Он таранил вражеские планетолеты (понятно, с каким исходом), пролетал близко к Солнцу, уничтожая тем самым точное оборудование (и огребал от инструктора), пытался прятать корабль в земных каньонах (корабль там и оставался навеки). Вот и сейчас Вадим, забыв об осторожности, вел планетолет прямо на  истребитель Вилли. Гордов открыл огонь с сорока тысяч километров – глупо по любым меркам. Вилли изменил курс на один градус, и все восемь снарядов отправились в бесконечное путешествие по космосу. Гордов или кто-то из его экипажа усердно выпускал новые и новые снаряды, как только электромагнитные орудия набирали минимальный для выстрела заряд. Вилли от души веселился. На таком расстоянии можно было уклониться, даже управляя новейшим ударным кораблем, который из-за огромного размера маневренностью не отличался.
        Стрельба продолжалась пару минут, пока корабли не сблизились до двадцати двух тысяч. Вилли  терпеливо ждал и уклонялся от залпов. Два орудия его истребителя, подвешенные в турелях по бортам, с помощью бортового компьютера неотрывно следили за целью. Баллистический вычислитель автоматически дал приказ стрелять, когда расстояние сократилось до десяти тысяч. Без единого звука электромагнитные пушки выпустили снаряды. Болванки с гиперзвуковой скоростью понеслись к цели. Гордову удалось уклониться. Вилли  перенастроил компьютер, следя за трехмерным изображением на экране обнаружения. Тут уже следовало быть начеку, невнимательность могла стоить виртуальной жизни.
        У большого планетолета, несомненно, было преимущество в огневой мощи. Куда бы ни попал пущенный им снаряд, он бы распылил хрупкий истребитель Вилли.  На стороне Даркена была маневренность, малые размеры, и, конечно же, опыт. Вилли, не отводя глаз от экранов, крепко сжимал правой рукой штурвал, в любой момент готовый бросить машину в сторону. Система предупреждения   подала сигнал – восемь точек на экране быстро приближались к центру – к кораблю Вилли. Он отвернул влево и удивился, что кабина лишь немного дернулась на креплениях. В реальности при таком маневре, после изменения вектора тяги двигателей, космолетчика бы вжало в кресло до темноты в глазах, Вилли же чуть сместился к краю сидения. Желая проверить возможности виртуального корабля, Даркен резко дернул штурвал на себя. Курс изменился на двадцать градусов. Произойди это в космосе, Вилли бы представлял собой размазанный по сидению  мешок с раздробленными костями. Тренажер же лишь задрал нос, отчего ноги Вилли поднялись на уровень головы. Хмыкнув, Даркен вернулся на прежний курс.  Гордовский планетолет F-серии разворачивался лихо, как спортивный биплан.
         Восемь красных точек появились в непосредственной близости от центра экрана. Даркен изменил курс, отсрочив конец игры. Снаряды прошли буквально в сотне метров. Вилли в ответ пустил две свои болванки. Одна ушла «в молоко», другая прошила край кронштейна, на котором крепился маневровый двигатель.
       - Ура! – Вилли ощутил себя ребенком, увидев на 3D – модели нанесенные повреждения. С энтузиазмом он подправил курс, положил палец на курок и…
         И тут динамики над головой разразились свистом. Отключился свет, погасли мониторы. Еще не разобравшийся в ситуации Вилли, замер в кресле, все еще сжимая штурвал. Через несколько секунд свет зажегся, на главном экране появилась надпись «Бой окончен», которую сменил повтор последних  мгновений боя. Оказалось, что выпущенный Гордовым снаряд  угодил-таки в крохотный истребитель, разнеся его на куски. Вилли проиграл.
      - Ха-ха! Мы победили! Я убил тебя! – донесся из динамиков торжествующий детский вопль.
       - Ну что, хозяин космоса, кто победил? – подколол Вадим.
       - Мама, папа, вы видели, как я стрельнул? – хвастался маленький Евгений.
        - Нужен реванш! –  заявил Вилли.
         Изменив условия, выбрав фантастические корабли, соперники приготовились к новой баталии. Полем боя выбрали открытый космос. Обзорные камеры показывали только бескрайние просторы с далекими звездами. Разработчики симулятора добавили летящую  комету, видимо, для красоты. Ее сияющий хвост перечеркивал черный бархат космоса, и   Вилли поймал себя на мысли, что  любуется придуманным изображением.
          Свет сменился на холодный голубой. Электронный женский голос возвестил о начале  игры. Следующие  два часа Вилли самозабвенно сражался в виртуальном мире на самых разных кораблях. Азарт возрастал от игры к игре. Привычные электромагнитные пушки и ракеты чередовались с придуманными боевыми лазерами и плазмометами, менялись сценарии боев. Внезапно во время очередного боя все исчезло с экранов, а дверь кабины поползла в сторону. Оказалось, что время приближалось к шести часам вечера, торговый центр закрывался.  Женщина-администратор, нетерпеливо позвякивая ключами, попросила всех на выход. Не скрывая огорчения, противники вышли на улицу
        - Что, сынок, оценил папину работу? – спросил  Вадим.
        - Круто! Еще пойдем?
        -  Обязательно.
        - Спасибо!  Не ожидал, что тут такие симуляторы, - искренне сказал Вилли, прощаясь.
           Добравшись до своего общежития, космолетчик отметил, что в женском корпусе праздник уже начался. «Ну, Эрик, удачи тебе», - хмыкнул Вилли.
         В вестибюле его одарила улыбкой девушка-радистка, красивая, со снежно-белыми волосами и холодными голубыми глазами. Имя ее начиналось на «Е» и заканчивалось на «Ль», было необычным и завораживающим, но труднопроизносимым. Вилли смутился и нелепо сказал:
      - Привет!
      Радистка коротко рассмеялась и летящей походкой выпорхнула за дверь. Вилли остался в холле,  раздосадованный. «Ну вот….  Похоже, я ей нравлюсь. Она мне тоже. Что же я…» С лестницы доносились голоса и музыка – Вилли без труда узнал всемирно известную «Новогоднюю».
          В комнате столик от окна был сдвинут в центр комнаты, исчез ненужный хлам. В нише под подоконником  лежали пакеты с едой. Серега, как обычно, прилип к  ноутбуку.
         Вилли рассказал, как провел время.
        - Это дело! Обязательно заценю. Что, прямо так детально сделали, как в нашем симуляторном зале?
        - Если и хуже, то чуть-чуть.
        - Надо было с тобой идти. Ладно, давай, что ли, накроем. Костас звонил, говорит, пробка на Центральном кольце, задержится.  Без него начнем.
        Они нарезали колбасу и сыр,  выложили из банок соленья-маринады. Получился почти изысканный стол. Уютно горела  лампа, из динамиков ноутбука лилась музыка. Сквозь  замерзшее стекло пробивались движущиеся огоньки –  люди размахивали бенгальскими огнями. Над крышами домов взлетали ракеты и взрывались в морозной вышине, освещая заснеженные улицы всеми цветами радуги.
        - Хорошо, - с набитым ртом подытожил Вилли. Аппетит разыгрался нешуточный, в самый раз для новогодней ночи.
        - Отлично, - вторил Серега, поглаживая бутылку.
        Дверь распахнулась, и в комнату  ворвался запыхавшийся парень лет двадцати в расстегнутой шубе и сползшей набок шапке.  В руке он держал ключи от машины и какой-то сверток.
       - Здорово! Уф… Быстрее не мог. По радио…передали… Разрешили кораблям имена присваивать… Официально. Ура!
       - Вот это дело! – воскликнул Серега.
       - Давно пора, - новость Вилли несказанно обрадовала.
        Уже много лет все планетолеты назывались скучными индексами из буквы серии и номера машины. Так было в обоих воюющих государствах. Это раздражало космолетчиков, но устраивало  руководство. На официальном уровне, в отчетах и докладах, было запрещено называть корабль иначе, как по индексу.   Любой космолетчик, от капитана до механика, понимал, что даже у машины есть свои неповторимые особенности, своя душа, как с любовью говорили некоторые. И вот теперь, после нескольких десятилетий войны романтиков и бюрократов, планетолеты получили имена.
          - Рак на горе свистнул, - пошутил Костас. – Парни, это надо отметить. Серега?
         - Уже, - вино полилось в бокалы.
         - Вилли, правильно? Извини, имена плохо запоминаю, - грек протянул руку космолетчику.
        - Космонавту это и не надо, - улыбнулся Даркен.
       Чокнувшись, выпили и налегли на закуски. Вилли, изрядно проголодавшийся за день, уплетал за обе щеки, Серега, как и следовало ожидать, не расставался с вином, а Костас смаковал сушеную рыбу.
        - Как бы ты назвал свой планетолет? - неожиданно спросил он Вилли.
        Вилли  растерялся:
        - Да я… что-то и не думал. Я вообще не мастак на названия!
        - Наверное, это на общем собрании экипажа решать будут. Не по воле капитана же!
         - Само собой…
         - «Беззаветным» бы назвал, - задумчиво проговорил Костас.
         - Как? – не понял Вилли.
         - Тебе не понять, - поморщился Костас. – Я же забыл.
        - О чем? – напрягся Вилли.
          Повисло молчание. Костас повертел в руке бокал, потом со вздохом сказал:
         -  Не бери в голову. Знаю я, откуда ты. Не в этом дело. «Беззаветный» – старое слово из русского языка. В Едином ближе всего будет… «преданный». Да, так, пожалуй.
        - Ты разве русский? – пришло время удивляться Даркену.
        - Нет, но язык хорошо знает, - Серега кивнул в подтверждение.
        - Красивое слово, - согласился Даркен.
        - Я бы назвал романтичнее, - заявил Серега. - В честь планеты или галактики назвал бы.
        - Не, - отозвался Вилли. –  Галактика и какой-то корабль…
        -  Слышал бы тебя Максим…
        - Он романтик еще больший, чем ты. Души в кораблях не чает.
        - Свое дело знает, - согласился Даркен.
        Он высоко ценил Максима Чалого. Преподаватель, еще несколько лет назад бывший космолетчиком, был человеком уникальным. Дело было даже не в его феноменальном миролюбии, из-за которого, собственно, он и прервал карьеру космонавта, а в его безграничной любви ко всему, связанному с космосом. Например, он видел в планетолетах не просто сложные машины, а живых существ, как бы странно это не звучало. Он знал досконально устройство каждого современного корабля: термоядерные двигатели, бортовые компьютеры, реакторы, щитки распределения, системы вентиляции, противометеоритные орудия, спасательные капсулы… И, что самое главное, умел об этом интересно рассказать. Его энтузиазм передавался даже самым ленивым. Чалый вкладывал в работу душу, и это чувствовалось. Максима уважали. Ему прощали резкие высказывания в адрес руководства.
     - А, ладно. Выдумывать я никогда не умел, - махнул рукой Хакер. – Лично мне важнее даже не имя корабля, а его возраст.
     - Боишься на старье служить?
     - Не боюсь, а опасаюсь. Месяц назад, помните, случай был?
     - Что там?
     - Какой-то грузовик на орбите Марса подал сигнал бедствия. Утечка радиоактивного топлива вроде, - ответил за Серегу Даркен.
     - Бывает…
     - Корабль стоит в марсианской пустыне, экипаж уже месяц лежит в госпитале, - пояснил Серега. – Бывает, да уж.
     - Костас, ты на кого учишься? – спросил Даркен. – Основная специальность какая?
      - Механик. Люблю чинить.
      - Без работы точно не останешься.
      - Хотел сначала на оператора вооружения, но не очень у меня это идет. Даже с помощью компьютера мажу. А ты?
      - Оператор вооружения.
      - Хорошо…стрелять получалось?
      - До сих пор жив, - съязвил Вилли, раздраженный намеком на свое прошлое.
      - Трудно это?
      - Что именно? Дать упреждение? Нет. Нажать кнопку? Не очень. Ты не видишь, кого убиваешь.
      - Как в играх, - задумчиво произнес Серега.
      - Только жизнь одна и сохранений нет.
      - У врагов тоже…
      - И кто мне теперь враг?
       Вилли перевел взгляд за окно. Там по-прежнему вспыхивали  петарды, в небе кружили какие-то огни. «Наверное, вертолеты», - подумал он. Большие часы на Школе показывали половину девятого.
      - Не надо о войне, парни, - попросил Вилли. – Не сегодня.
      - Согласен, - кивнул Костас. – Выпьем за мир, свободу и счастье. Давай, Серега.
     - Расскажи, как это - летать по-настоящему? Страшно было в первый раз? – поинтересовался Хакер, наполняя бокалы.
     - Ну, поначалу нет, скорее, некомфортно, - признался Вилли. – Я после центрифуги и прочих радостей перегрузок не боялся. На взлете, конечно, волновался сильно, но потом… Настоящая невесомость – это незабываемо, особенно в первый раз.
     - И что же там неудобного?
     - Да буквально все! Помыться трудно. На унитаз сесть трудно. Еду в рот пихать трудно.  А труднее всего потом по родной планете ходить.
     - Мышцы атрофируются, - понимающе заметил Костас. – Но тренажеры помогают.
     - Не очень, честно говоря… Разве что, если часа три в день заниматься. Я час тратил по утрам, - на Вилли  нахлынула  ностальгия.
     - В чем работа-то заключается? Не, я понимаю, чем штурман, радист, механик или капитан заняты, но стрелки-то что делают в свободное время?
     - Поиском того, чем бы заняться, - пошутил Даркен. – Если серьезно, то всякими мелочами. Частенько механикам помощь была нужна, лишние руки. Специальность ведь не так важна по сути, тут всему учат. И там тоже… Если летать на старье, то уже точно найдется, чем заняться. Особенно увлекательно, говорят, устранять дыры в системе отопления. На одном планетолете за неделю не было ни одного боя, зато каждый день весь экипаж, включая капитана, латал  трубы. Космодромных техников после такого под трибунал отдали. Короче, работа в космосе найдется. А в свободное время можно читать, играть в шашки или шахматы, слушать музыку…
      - А ты на каком планетолете служил? – спросил Серега.
      - С-серия. Номер 28, - нехотя ответил Вилли.
      - Рабочие лошадки! И у мятежников, и у нас их ценят, - восхитился грек.
      - Угу.
      - Хотя после парада осенью уже не верится, что они   останутся главной ударной силой. Ты видел тот головной планетолет?
      - Конечно, - фыркнул Даркен. – Двухсотметровый шарик пролетел над городом, как его не заметить?
      - Это был «Император». Флагман Второго Флота. Все те тридцать три планетолета – новый флот.
      - Да знаю я! Об этом трубили на всех углах. «Крупнейший корабль», «Титан на защите Империи»… Вот бы на него попасть служить! – неожиданно для самого себя выпалил Вилли.
     - У тебя все шансы. В учебе преуспел…
     - Вряд ли. Наверняка отберут  благонадежных.
     - Не, главное – успехи. Костас тут прав, - помотал головой Серега.
      - Ну, надежда умирает последней, - сказал Вилли.
      - Кстати, о надежде, -  подхватил грек. – На твоей старой службе были случаи, когда вы оказывались на волосок от смерти?
      - Хочешь историю? «Сейчас я вам расскажу о том, как надо в одиночку выбираться с мертвого корабля, кишащего инопланетной заразой, и потом через весь мир бежать». – Чтобы прямо на волосок – нет. Как-то везло нам. Ваши… имперские планетолеты порой наносили серьезные повреждения, но мы всякий раз выкарабкивались. Однажды нам снесли четверть точных приборов. Снаряд пробил радиопередатчик, одно из орудий и главную внешнюю камеру, да еще и разгерметизировался центральный коридор. Его, понятно, заблокировало автоматически.  Капитан приказал отходить.   С ускорением часа два шли, ни с кресла подняться, ни вздохнуть свободно.  Капитан приказал возвращаться на Землю. Мы только рады, само собой. Но вот незадача: когда уже готовились войти в атмосферу, выяснилось, что  выбило и привод ручного управления. Штурман наш, мастер на все руки, - «Мир духу его», - сказал, что  не сможет обычным образом посадить корабль.
       - В ручном режиме, что ли? А зачем? Всегда же на автоматике сажают!
        - Он не доверял автоматике. Не без причин. Решили задержаться и исправить привод, послали механиков. А тем временем на радаре появилась точка, имперский планетолет.  Мы без привода, слепые, еще от прошлого боя  не отошедшие. Штурман рукой махнул, ладно, пусть робот сажает корабль. Мы места заняли, как положено. Я был на посту, первый заметил, что в нас опять пальнули. Да от души, с планетолета и Земли одновременно. Шесть снарядов и две зенитных ракеты. Я  тогда  думал, что все кончено. Штурман кричит: «Прорвемся, ребята!», и жмет стартер. Двигатели сразу на большую мощность поставил. Ох, как нас рвануло! 
       - Какая перегрузка была? – прервал Костас.
       - Десять «же». Планетолет вошел в атмосферу, адская тряска,  аварийное освещение горит, радист хрипит в микрофон, уж не знаю, что с ним там стряслось. Я понятия не имею, что там, снаружи. Сигнала с радара нет - створки отсеков закрылись. Где-то летят зенитные ракеты, над нами висит имперский планетолет, а автопилот куда-то ведет нас. Куда – поди, узнай без камер, с убранным радаром.
      -  Десять раз могли умереть.
      - Ну, на войне всегда так. Вышли из облаков. Открывать створки нельзя - снесет ветром все. Была бы исправна главная камера – никаких проблем. Решили позволить роботу довести дело до конца. Мы сели. Довольно мягко, даже мягче, чем обычно. Автопилот выключил двигатели, деловито сообщил, что планетолет С28 успешно сел на космодром, все дела. Мы по внутренней радиосвязи ликуем, ясно дело. И тут капитан вдруг говорит, что  нужно кое-что проверить.  Открыл окна, поднял заслонки.
       - И что? –   Хакер в нетерпении подался вперед.
       - Я проковылял в коридор, привыкая к гравитации. В эфире какая-то странная тишина стояла. Подошел к иллюминатору. Глянул наружу – ничего понять не могу. Все белое там, небо тучами затянуто, снег валит. Внизу не то лед, не то сугробы. Не видно ничего, похожего на космодром. Снег до горизонта. Холод, казалось, через закрытый иллюминатор проникал. Я стою, смотрю, недоумеваю. Что-то случилось, а что – неясно. Брайан, мой коллега-стрелок, рядом стоит, челюсть отвесил. Он из Африки родом,  столько снега в жизни не видел до этого. Мы с ним переглянулись и побежали в рубку. Там уже почти все собрались.  Обзор из рубки хороший, хоть картину рисуй. Капитан  задумчиво разглядывает ближайший торос, подбородок потирает. Думает.  Связи нет, космодрома нет, ничего, кроме снега, нет.
      - Да, вот это вы попали…  Из огня да в полымя!
      - Да, погоди, это еще не конец истории! Все говорило о том, что мы сели где-то на севере, отклонившись от курса на… ну, в общем, сильно отклонившись. Возможно, в Гренландии, возможно, где-то у Северного полюса, а возможно, что и вовсе на севере Сибири. Последний вариант нас, понятно, особенно напугал. Однако  имперские вертолеты не появились,  спецназовцы не ползли, зато неподалеку замаячил белый медведь. Ну, мы хотя бы убедились, что сели не в Антарктиде, и то хорошо. Успокоились, в общем. Удалось раскрыть створки, остатки точных приборов заработали. Местоположение мы свое определили - Северный полюс. Почти точно на нем. Связи так и нет, на помощь никто не летит. Понятно стало, что выбираться придется самим. А как? Раз автопилот привел нас сюда, значит, он считал, что именно здесь находится наш космодром. Это в свою очередь означает, что рассчитывать на робота нельзя. А привод ручного управления сломан! Особенно опечалились механики, когда поняли, ЧТО им придется провернуть. Компьютерщикам тоже дали задание: разобраться с автопилотом и заставить его привести корабль на нормальный космодром.
     - И, похоже, вы справились на отлично. Глаза боятся, а руки делают, - щегольнул поговоркой Костас.
      - О, сказал бы ты это тогда Мартину! Привод тянулся под  нижней палубой, основная часть его, та, которая  сломалась. А там тесно и холодно. Механики через пять минут прибежали с красными носами, пальцами едва шевелят. Обычная форма Космофлота – это футболка да легкие штаны, зимнего варианта нет. Из теплой одежды – только скафандры, но в них под палубой не повозишься. Мы все разделись и свои футболки и штаны механикам отдали. Через час привод был в порядке. Пилот повертел выключенными двигателями, убедился, что все работает,  доложил капитану. Тот: «Взлетаем». И тут мы столкнулись с еще одной проблемой.
      - Снег в двигатели намело? – понимающе спросил Серега.
      - Не, не угадал. Мы, когда на эту несчастную льдину садились, ее верхний слой расплавили. Природа ведь лед не для того создает, чтоб на него направленными термоядерными взрывами воздействовали! Короче, планетолет вмерз метра на полтора, все шасси подо льдом оказалось.   И сделать-то ничего нельзя, ну не долбить же полтора метра льда вручную, когда снаружи минус 30. Мы решили так: пан или пропал. Разошлись по постам, уселись, пристегнулись, как положено, на всякий случай даже попрощались.
       - Серьезное дело.
       - Я сижу на кресле перед пультом, сзади Брайан нервно дышит. Тихо. Ждем, когда капитан, пилот и штурман решатся запустить двигатели. И тут команда: «Даркен, отгони медведей».
       - Чего?!
       - Вот и я так же капитана спросил. Он мне как маленькому ребенку объяснил: «Льдина растает, как только запустим  двигатели. Возле планетолета бродят два белых медведя, мы их сварим при взлете». Я включил  ручное наведение огня, нашел этих медведей. И правда: большой и маленький. Мать с медвежонком, видимо. Метрах в ста от корабля. Я прицел отвел от них подальше, в небо направил, на спуск нажал. Вы ж представляете, что бывает, если из электромагнитки в атмосфере жахнуть? Медведи явно не представляли, как дали деру! Никогда в жизни я медведей противометеоритными пушками не отпугивал!
      - Бедные мишки, надеюсь, им уши не разорвало ударной волной!
      - Вот  и я надеюсь.  Мы на льдине одни остались.  Капитан  говорит: «Взлетаем, ребята». Запускает двигатели, они набирают мощность, вибрируют, корабль трясет. В какой-то миг мне показалось, что вниз ухнули. Возможно, так и было. Но уже в следующую секунду мы медленно стали подниматься. Взлетели,  ликуем. Даже шасси убрать получилось. Штурман  сел за штурвал, он из всех нас самым искусным был. Поднялись где-то на километр, выше не стали, зенитных ракет опасались. Двигатели перевели на минимальную тягу и полетели не спеша к родному космодрому. Я как сейчас помню тот полет: смотрю через прицел и вижу под нами только ледовые поля до горизонта.
       - Да… - задумчиво протянул Костас. – Не каждый экипаж через такое проходил.
       «Знал бы ты, через что еще мы проходили».
       -  И слава богу, - подал голос Хакер.
       - На космодроме нас уже и не ждали, ведь сутки мы на связь не выходили. Обычно это означает одно: корабль уничтожен, экипаж погиб. Капитану потом медаль дали, а нам всем – денежные премии. По полторы тысячи каждому.
      - Что так мало? Свободному и независимому Союзу нечем благодарить своих героев?
      - Это по вашим меркам мало, а по нашим - достаточно. В любом случае, мы счастливы уже оттого были, что живыми вышли из такой передряги.
      - За это надо выпить! – категорично заявил Серега.
     - Однозначно.
     - Наливай, друг!
     - За то, чтоб жилось легко и интересно!
     - Чтоб победа не заставила себя ждать!
     - И чтоб все мы на «Императоре» служили! – пожелал Вилли.
        Он вспомнил еще пару занятных случаев из своего боевого прошлого, Серега в который раз принялся рассказывать о том, что он находил во взломанных компьютерах, Костас предался воспоминаниям из своего лихого детства. Кто бы мог подумать, что нынешний патриот Империи и один из образцовых студентов  обожал  лазать по крышам закрытых заводов и спускаться в недра столичной канализации в поисках мифических кладов?
      В таких разговорах и прошло время до полуночи. Друзья порядком захмелели. Часы показывали без пяти минут двенадцать. Серега с ноутбука подключился к центральному телеканалу.  Столица замерла в ожидании ежегодного обращения Императора.  Он выступал из своего кабинета во Дворце. За его спиной на роскошно отделанных стенах оливкового цвета висели флаг и герб Империи. Рагунов, как всегда, был в полувоенном кителе.
       «Дорогие граждане нашей великой и славной державы!  Вновь я имею честь  поздравить вас с Новым годом. За нашими плечами море проделанной работы, но впереди нас ждет  океан новых дел. Я искренне верю, что победа близка, близко воссоединение нашего великого народа. Мы достигнем его общими усилиями, честным трудом и беспримерными подвигами на фронтах. От всей души я поздравляю каждого из вас, кому выпало великое счастье жить в Империи. Где бы вы не находились: в школе или на работе, на боевом корабле или в планетолете, в Столице или в африканском городке, на Земле или на далеком Марсе – помните, что вы – это и есть Империя. Вашим трудом мы куем наше общее счастье. Служа стране, вы обеспечиваете собственное процветание. Я безгранично счастлив, что стою во главе такого великого народа,  и говорю вам спасибо за то, что вы есть. Пусть в новом, три тысячи шестидесятом году, все ваши мечты станут реальностью».
      Забили часы на шпиле Дворца. Вилли загадал  желание.  После последнего удара зазвучал имперский гимн, будущие  космолетчики чокнулись и осушили бокалы.
      Вилли открыл настежь окно и высунулся наружу. В воздухе кружились снежинки. Отовсюду доносились радостные возгласы.  Огненные цветы петард расцветали в небе и падали на землю сияющими гроздьями.
        Начинался первый день 3060 года.