Картины маслом. Забастовка

Когда таксисты индийского штата Гоа затевали в разгар туристического сезона, прямо в середине января, свою профсоюзную забастовку, они, наверное, наивно полагали, что хотя бы на короткое время им удасться перетянуть одеяло на себя и привлечь все внимание общественности исключительно к своим проблемам. Общественность же, как обычно, была занята собой и на других отвлекалась неохотно, разве что из любопытства или по большой надобности.

Таксисты, которых легко было вычислить в толпе по белым штанам и черным к ним ботинкам, пригрозили кому надо, чтобы даже и не думали их подменять, пока они будут бастовать, и, в связи с такого рода угрозами, полиция вынуждена была везде, особенно у отелей, выставить свои кордоны для охраны отдыхающих от случайных потасовок, на тот случай, если одним все- таки захочется кого- то повозить, а другим- отомстить за это. Поэтому с утра пятницы, когда забастовка по штату началась, торговые улицы отельной зоны юга, наполонились невиданным доселе количеством полицейских. Они были вооружены палками и щитами, которые за невостребованностью, по крайней мере пока, были сложены кучкой неподалеку. С утра полиция была еще свежа и выглядела очень даже устрашающе. Причем не только для потенциальных нарушителей порядка.

Завидев такое количество блюстителей закона, многие из граждан, не имеющих никакого отношения к сегодняшнему событию, нервно задергались тоже. Некоторые из них работали в сезон нелегально, без особого на то разрешения и теперь, под пристальным взглядом полицейских, парализовано сидели у своих торговых лавок, поджав хвосты.  Другие вспомнили обо отсутствии у них регистрации по месту проживания и тоже не хотели даже глядеть в сторону людей с палками и старались по возможности не привлекать к себе внимание.

В результате улицы повымирали, повесив в воздухе логичный вопрос:
- А туристы то где? Тоже что ли чего- нибудь у них не совсем того?

Можно было допустить, что некоторым из них просто было лень передвигаться без такси и они решили не покидать свои отели. Но, поскольку чувство голода никто не отменял, оставалось все- таки загадкой- где народ, и официанты, как шеков, так и удаленных от пляжа ресторанов, тоже стараясь не высовываться наружу, каждый по своим причинам, сидели внутри, уставясь в телефоны и непрерывно позевывая.

Массажист одного из заведений улицы Аниш, имеющий и без того непростые отношения с полицией и находящийся, в некотором смысле, даже в розыске, с утра оказался не в курсе объявленной накануне забастовки и, выйдя из- за угла к своему массажному салону и столкнувшись с целым отрядом полиции, расположившимся в аккурат напротив, едва не пустился в бегство, благо от страха отказали ноги и он прирост к месту, как вкопанный, соображая, что предпринять. Когда первый приступ паники прошел и он смог опять передвигаться, добравшись  на полусогнутых до своего рабочего места, Аниш рухнул на массажную кушетку, чтобы восстановить дыхание и наметить план дальнейших действий. На улицу больше выходить не хотелось, поэтому он стал обзванивать знакомых на тему - на сколько дней, интересно, это безобразие. Никто не знал.

Поскольку на дворе стояла пятница, логичным было бы предположить, что таксисты специально договорились устроить себя трехдневные каникулы, с учетом выходных, когда народ захочет куда- нибудь да съездить, а значит и заказать себе такси. Правительство за один рабочий день на уступки не пойдет точно, вот и получается, что, как не крути, а сегодня лишь первое отделение трехактного балета, который таксисты будут исполнять до полного удовлетворения их требований.

Часам к одиннадцати ребята полицейские, приписанные к этой улице с самого раннего утра, решили, что пора пойти пройтись , чтобы хоть немного размяться, и, взяв, согласно инструкции, каждый по палке, двинулись на променад.

Аниш, высунувший было в это время нос наружу для выяснения ситуации и увидя их, срочно задраил люк своей подводной лодки и принял решение ни за что не покидать салон до полного окончания событий.

По улице захлопали и другие двери тоже и в наступившей тишине как- то особенно трагично отдавали эхом шаги людей в форме. Даже коровы решили не рисковать и не пошли этим утром своей традиционной тропой на пляж. Собаки попрятались. Одинокие прохожие торопились побыстрее скрыться за поворотом, подальше от отельных ворот, а , значит, и от возможных неприятностей.

Арун, время от времени занимающийся незаконным частным извозом и бывший из- за этого в жутких контрах с местными таксистами, знал, что ему то в эти дни уж точно лучше на улицу ни ногой. Его появление сейчас было бы расценено противником, как специальное провоцирование, что вряд ли бы понравилось и полиции тоже. Поэтому, уже получавший неоднократных люлей из- за своей опасной работы , Арун определил для себя эти дни вражеской забастовки, сколько бы они не продлились, своими законными выходными и, ближе к обеду, начал названивать своему другу Анишу.

- Нет ли поблизости от массажки таксистов? - Предусмотрительно спросил он.
Аниш, заняв наблюдательную позицию в туалете и изучив обстановку на улице через узкие вентиляционные амбразурки, отвечал однозначно:
- Нет!
- А сбоку, на углу? - Уточнял Арун, зная коварные нравы водил.
- Мне там не видно. - Честно признавался Аниш, решивший лучше от греха не брать на себя такую ответственность , однако пытаясь просунуть нос, как можно дальше в щель, для увеличения угла обзора.

Риск выползать сейчас из дома у Аруна несомненно был, но и проведать друга из массажного салона тоже страсть, как хотелось, поэтому приодевшись, как можно неприметнее, он все- таки вышел на улицу.

Солнце в это время уже стояло в зените, а накаленный им воздух не двигался с места из- за полного отсутствия ветра. Разморенный вооруженный полицейский контингент лениво таял на месте дислокации, расслабившись в отсутствии даже намека на конфликт и мечтая лишь о тени, бутылке холодной воды и , наверное, душе, а в отсутствии пока всего этого, пулясь, как все нормальные люди, каждый в свой телефон.

Добравшись огородами до улицы, на которой располагался салон Аниша, Арун притаился в тени пальм, взяв время на изучение обстановки. Таксистов поблизости не наблюдалось. Вызывали, правда, опасения несколько невзрачного вида мужиков, которые сидели вне зоны видимости полиции, и зыркали по сторонам. Судя по цвету штанов, таксистами они не являлись, но доподлинно Аруну было не известно какого цвета штаны предписывалось носить водителям такси в дни забастовок, и он решил некоторое время понаблюдать за ними. Заодно он зафиксировал абсолютно не злобный вид заморенных жарой полицейских, пустынный пейзаж вдоль всей улицы и поджатые хвосты редких сидящих снаружи торговых лавок. Взвесив все" за" и "против", Арун позвонил Анишу:
- Выходи! Я тут за углом. - Предложил он другу.
- Нет! - Отвечал Аниш.
- Они вообще не из- за тебя тут, - Имея в виду полицейских, выдвинул Арун, на его взгляд, убийственный аргумент, с которым друг не мог не согласиться.
Тот, однако, припомнив утренний паралич ног, снова повторил:
- Нет! - И, помолчав, добавил, - Сам иди сюда!

Арун, еще раз оглядев из укрытия группу в нетаксистских штанах, понял, что идти придется прямо через них и , поблагодарив небеса за данный ему природой нюх на засады,  все- таки принял решение к отступлению и резво повернул назад.
- Созвонимся! - Прошипел он Анишу и отключился.

Полицейские, отлично разглядев с самого утра Аниша, указаний на его счет, тем не менее, на сегодня не получали, а своей основной задачей имели исключительно наблюдение и пресекание на корню беспорядков, которых можно было ожидать от революционно настроенных таксистов. Поэтому еще вчера так разыскиваемый ими Аниш, сегодня не являлся их объектом и теоретически мог делать все, что угодно. Знал бы он это!

Но Аниш этого не знал и, забаррикадированный кушетками, решил не сдаваться властям и продержаться хотя бы день во что- бы то ни стало!

И пока в других частях штата профсоюзные таксистские активисты перекрывали дороги и блокировали вывоз туристов из аэропорта, а их лидеры пытались договориться с правительством, словом, жизнь била ключом, на отдельно взятой торговой улице юга стояла исключительная тишина, нарушаемая лишь стуком зубов, доносившимся из массажного салона, того, что на углу, и хрустом суставов со стороны торговых точек, от затекших с непривычки поджатых хвостов.