Как кельтов по одёжке встречали

 Изучая литературу, посвященную древним кельтам бросается в глаза определенное противоречие между внешним видом и "суровой простотой их домов и быта". При чем четкий акцент, указывающий на это противоречие встретился мне только у Э. Росс в книге "Кельты-язычники". Она пишет: "По всему кельтскому миру мы видим, какое значение придавалось украшениям, как стремились все - как мужчины, так и женщины - украсить свое тело всевозможными ценными и привлекающими внимание безделушками...Пышная одежда древних кельтов, а также их страсть выставлять себя напоказ с помощью украшений и оружия резко контрастирует с суровой простотой их домов и быта".

Археологические данные полностью подтверждают пристрастие кельтов к украшениям: обнаружено множество всевозможных брошей, колец, ножных колец, ожерелий и металлических поясов. Античные авторы также описывают кельтов как любителей украшений и бахвальства:"Вдобавок к простодушию и храбрости у них еще много глупости и хвастовства, атакже страсти к украшению, ибо они не только носят золотые украшения — ожерелья вокруг шеи и браслеты на руках и запястьях, но и сановники носят разноцветную расшитую золотом одежду. В силу такой душевной пустоты они нестерпимы как победители и выглядят совершенно растерянными, потерпев поражение". (Страбон. География). Полибий во "Всеобщей истории" писал о кельтских воинах: "В первых рядах не было ни одного воина, который бы не имел на себе золотого ожерелья или браслетов". Диодор Сицилийский словно вторит Страбону: "Таким образом добывают большое количество золота, которое носят в виде украшений не только женщины, но и мужчины. На запястьях и на предплечьях они носят браслеты, на шее - толстые кольца из чистого золота, а кроме того, носят большие перстни и золотые панцири". Сохранившиеся до нашего времени предания островных кельтов - древних ирландцев рисуют сходную картину внешнего облика героя кельтского эпоса. Описание колесничего Кухулина — Лаэга перед битвой дает нам «Похищение быка из Куальнге»: "Вышел тут Лаэг и облачился в геройское одеяние возницы. Вот каково было это геройское одеяние возницы: рубаха воздушная, тонкая, легкая, что сработана дивно из шкуры оленя и не стесняла движения рук. Черный, словно вороново крыло, плащ надел Лаэг поверх рубахи... В гребенчатый шлем облачился возница, четырехугольный с металлическими пластинами, что, меняя оттенки и облик, спускался ниже середины плеч. Был украшением тот шлем, а никак не помехой».   Иной подход мы наблюдаем при строительстве домов и их внутреннем убранстве. Для круглых домов кельтов, площадью в среднем около 15 кв. м. построенных "из досок и плетней с набросанной наверх массой тростника" (Страбон) была характерна примитивная и грубая обстановка. Жилища аристократов или даже короля в древней Ирландии, главным  образом, отличались от таких домов разве что размерами и степенью укрепленности. Естественно и быт древнего кельта не отличался особым изяществом. Так как мебели было мало, то приходилось спать на земле: "В обыкновении у них спать прямо на земле на звериных шкурах, перекатываясь вместе с возлюбленными, которые находятся и с той м другой стороны" (Диодор), а сидеть на сене "Кельты...принимают пищу за деревянными столами, под которые подкладывают охапки сена, так чтобы они лишь немного возвышались над землей". (Посидоний). Развитые торговые и культурные связи между кельтами и остальным миром, по идее, должны были провоцировать кельтскую знать на роскошное убранство жилищ, изящество быта. Однако обозначенное противоречие между внешним блеском украшений и облика кельтов и суровостью, простотой их быта и домов сохранялось. В чем же здесь дело?   
  Э.Росс видит разгадку в следующем: "Домашняя жизнь обязательно предполагает наличие дома, а для войны нужны крепости и укрепления. Тот факт, что кельты были необыкновенно умелыми строителями крепостей и что крепости составляют одну из наиболее типических и важных черт их материальной культуры, еще раз показывает, насколько важной чертой в повседневной жизни была война. На всех стадиях кельтской истории у нас гораздо больше материальных данных о крепостях чем об обычных домах с их обстановкой. Кельтов, в отличие от их средиземноморских соседей, никогда не интересовало постоянное жилище и естественно возникающая при оседлой жизни утонченность домашнего быта. Сложная архитектура и зачатки городской жизни появились только на очень поздней стадии древней истории кельтов, по образцу и по большей части при поддержке Рима. Однако древний кельт - беспокойный бродяга, с его мобильной племенной организацией и агрессивным чувствительным характером, думал в первую очередь о крепости, нежели о красивом доме". Этот ответ, на мой взгляд, решает вопрос лишь отчасти.   
  Во-первых, если мы возьмем древних ирландцев - то их постоянные "столицы" (Эмайн Маха, Тара) - резиденции королей,опровергают разговоры о том, что кельтов "никогда не интересовало постоянное жилище". Даже само понятие крепости -  долговременного оборонительного сооружения (Дун, Оппидум, Кастро) слабо состыкуется с "беспокойным бродягой" кельтом каким его представляет Э.Росс. Во-вторых, необходимо учесть материал кельтских домашних построек. Деревянные дома явно были недолговечными, они быстро ветшали, их разрушали и на том же месте возводили новые, по мнению, археологов количество таких обновлений доходило до шести. Соответственно не целесообразно было усложнять дома особыми изысками и украшениями. В-третьих, родоплеменная организация тех же древнеирландских туатов, наверняка, способстовавала консервированию архаизации и простоты быта как пришедшим от предков рода. Однако, принимая все вышесказанное, необходимо вычленить главную причину, обьясняющую "суровую простоту  домов и быта" древних кельтов. На мой взгляд, это мифо-религиозное сознание древнего кельта. Именно ювелирные изделия такие как торквес, инкрустированное оружие являлось признаком не только знатности и доблести его обладателя, но и имели культовое значение. Не зря с тем же торквесом изображались мифологические персонажи, а про волшебное оружие героев существовали поверья, будто в нем живут и им управляют боги. Естественно, чтобы подчеркнуть свой статус и доблесть в ином мире кельт "брал" с собой могилу и оружие, и всевозможные украшения, а в некоторых случаях даже колесницу, но в своем земном жилище не испытывал уже никакой потребности. Можно предположить, что в связи с этим в земной жизни он не искал удобств и красоты в  быту, как не имеющих никакого значения для загробного мира, а стяжал только воинскую славу, подражая героям мифов и сказаний. Скорее всего поэтому, по свидетельству Диодора, на толстых и обрюзгших юношей кельты смотрели с презрением, как отступивших от лучшего удела воина в угоду изнеженной сытости и спокойному быту. При чем такие юноши, превышавшие "по размерам норму - меру пояса, подвергались наказанию". Вполне вероятно, что за весом юношества следили и наказывали кельтские жрецы, что еще раз доказывает преобладание мифо-религиозной традиции в воинской судьбе кельта.