Шурочка

    Шурочка  была  такой  счастливой,  мир  казался   ей  волшебным, ведь она  выходит  замуж!  И за  кого? За  Петра.   Завтра  он  везет  ее  к  своим  родителям  на  смотрины в соседнюю деревню.

 Шурочка  была девчушка  славная: симпатичная,  ловкая,  и  веселая.  Росточком  маленькая,  но крепкая  и  выносливая.  В  семье  она долго  была  единственной,  но  позже  родились  еще  четверо  братьев  и  сестер.  Всех  нянчила и всё  успевала:  в  школе  прилежно  училась и  дома  маме  помогала.  Уклад  в  семье  строгий,  без  баловства,  но без  жесткости  и   наказаний.  Отец  был  скуп,  крошки  хлеба  не  разрешал  детям  на  столе  оставить.  Мама  Шурочку  баловала,  наряжала  и  отпускала  вечером  с  подругами  погулять  по  воскресеньям.

     Всю  ночь  перед поездкой Шурочка  глаз  не  сомкнула, думала,
  как  вести  себя  с  родителями  Петра,  как  поприветствовать,  как  попрощаться, как понравиться новой родне. Утром надела свое единственное нарядное платье: голубое с маленькими белыми цветочками. Повертевшись перед зеркалом, показалось что чего-то не хватает. Достала шелковый платочек, подаренный дедушкой. Дедушку она помнила плохо, только его седую мягкую бороду и голубые глаза. 

-На свидание к жениху платок наденешь, -шутил он, отдавая ей белый с розовой каймой платок.

-Вот время и пришло, -вспомнила Шурочка, накидывая его на плечи.     Белизна платка оттеняла тон ее кожи, розовая кайма подчеркивала яркость  губок и порозовевшие от волнения щечки.

 Она тревожилась все сильнее. Мысли чехардой неслись в голове по поводу первой встречи с будущими свекровью и свекром. Понимала, как важны эти смотрины и боялась что-то сделать не так.

   Мама  дала  гостинец  для  будущих  родственников, и  Шурочка  понеслась  навстречу  неизвестной и  такой  желанной  новой  жизни! 

  Родители  Петра  ждали  будущую  невестку,  наварили-напекли. За  столом  сидела родня:  старшая  сестра  с  мужем  и  детьми,  бабушки  с  дедушками,  и  тетки.

  -  Супчику?  -  спросила  мама  Петра  у  Шурочки. 
 
-  Да,  -  еле  выдохнула  Шурочку. Какая-то  непонятная тревога  захлестнула   горло, при  чужих  людях  она  чувствовала  себя  скованно  и  неуютно.  Будущая  свекровь  щедро  налила  полную  тарелку  супа  и  поставила  перед  ней.  От  волнения  не  ощущая  вкуса,  Шурочка  съела  мигом  всю  тарелку.
- Очень  вкусно.  Никогда  не  ела  такого, -сказала она, сама  же  подумала: -«Зачем  я соврала?  Хочу  свекрови  понравиться?»

  Та  ей  снова  предлагает: -
   - Еще  тарелочку? 

   В  семье  Шурочки  отказывать  взрослым  не  принято. Ела  и  слушала  разговоры  за  столом:  о  здоровье  каждого -  все  здоровы,  об  урожае -  удался.  После  второй  тарелки  Шурочка  поблагодарила:  «Такой  замечательный  суп  у  вас».  Свекровь  вскочила:  «Так  может  еще  тарелочку?».  Шурочка молча  кивнула.
 
    Полная  до  краев  тарелка  супа  стояла  перед  ней.  Внутренний  голос  подсказывал,  что это  подвох.  Она  не  могла  долго  раздумывать,  надо  было  съесть  суп,  иначе  хозяева  обидятся.  Не  вслушиваясь  в  разговоры,  доела  третью  тарелку  супа  и  поблагодарила,  выдохнув:  «Суп  вы  готовите  такой,  что  не  оторваться».  Будущая  свекровь  посмотрела  на  нее  и  медленно  спросила:  «Так  повторить?».  Шурочка  пожала  плечами.
 
  Над четвертой  тарелкой  супа  она  долго думала,  как  бы  ей  выйти  из-за  стола  и  подышать  воздухом  на  улице.  Медленно  взяла  ложку,  вяло  ела, но   в  тарелке не  оставила  ни  капельки…  С  укоризной  смотрела  на  нее  сестра  Петра,  смущенно  отводил  глаза  ее  муж,  хихикали  их  сыновья.  В  голове  Шурочки  гудело,   надо  было  уже  выйти  из-за  стола,  да  как-то  было  неловко перед будущей родней:  ведь  все  еще сидят.
 
-  Смотрю,  тебе  суп  мой  нравится.  Тут  капелька в кастрюле осталась.  Доешь?  -  громко  спросила  свекровь, и  не  дожидаясь  ответа,  поставила  перед  ней  пол- тарелки.  Шурочку  бросило  в  жар,  тошнота  от  запаха  ненавистного  супа  подступила  прямо  к  горлу.  Обидно,  что  Петр не   обращает  никакого  внимания.  Как  она  доела последнюю порцию  не  помнит,  состояние  ее  было  близким  к обмороку!   

     На  стол  поставили  жареную  рыбу.  Шурочка  от  нее  отказалась  и  вышла  во  двор. 

Стылый ноябрьский вечер без единой звезды подвел черту под ее девичьими грезами.  Петр молчал и курил,  провожая  ее  домой.  Шурочка долго   стояла   у  родительского  дома,  прежде  чем  войти, и  горько  плакала.
 
      Судьба  была  к  ней  жестока,  угостив  пятью  порциями  супа: свадьба  так  и  не  состоялась.  Кто-то  из  дальних  родственников  объяснил,  что  мать  Петра  сетовала:  «Не  умеет  вести  себя  ваша  Шурочка:  съела  бы  одну-другую  тарелку  супа  да   отказалась . Слишком много ест, одним словом».
    Дедушкин платочек с розовой каймой больше не надевала.  Холодной птицей скользнул он на дно сундука.

     После смотрин, она долго страдала, но все же вышла замуж за хорошего парня Александра. И родились у них три сына. Стали звать их на деревне тетя Саня и дядя Саша. 

   Послевоенные сибирские деревни голодали так же, как и вся страна. И как-то собрала тетя Саня в замерзающем осеннем поле колоски.  Поймали ее с этими колосками, был суд и жестокий приговор –несколько лет лагерей.

  Дядя Саша, оставшись с тремя мальчишками, метался между ними и тетей Саней. Узнал, что из лагеря выпускают беременных женщин. И вскоре встречи их вознаградились четвертым сыном, и тетя Саня попала под амнистию.

   Жизнь ее оборвалась рано от неизлечимой болезни. В гробу она выглядела старухой, и только белый платочек с розовой каймой напоминал о прежней ее молодой жизни. Белизна платка подчеркнула строгость ее мертвого лица. Петр сразу узнал этот платок, который единственный не изменился с тех звонких молодых лет. Вспомнились ему и Шурочкин веселый голосок, и ее тревога о знакомстве с будущими родственниками, и краткое их расставание без объяснений.