Под конец всё шло тут, помидоров мало, отгрузили баржу, бурые уж стали. Чокнутых убрали, лысый стал без дела, боевых сослали, он тут пальцы в веер. Женька из Купавны, ну пойдём же выйдем, отошли подальше, что там у них было. Первым вышел Женька, а за ним и лысый, слёзы вытирая, будто он обижен. Больше вроде сильно, никто не крутился, курсом то по старше, пара в браке была. Боря её мужу, тоже финик ставил, а она взбесилась, мол с одной же группы. Да ребята сами, сук свой подпилили, ведь холерик будто, в них родился сильный. Вот автобус прибыл, да прощай жилище, вспомню и не раз может, этот отряд в мыслях. Снова до парома, через реку Волгу, дельта далеко уж, город на погоне. Астрахань встречала, нас как будто скромно, мы не задержались, на вокзал и только. Что-то шло не так тут, нас согнали будто, где-то в промежутке, станция как будто. Были латыши там, были и монахи, ну студенты как бы, с под Москвы наверно. Наши пацаны тут, снова же припухли, хоть верхушки нету, но они масть крутят. У прибалтов этих, арбузы отняли, те не возмущались, не жалели, как бы. Тут уж на монахов, борзые попёрли, тем уж всем за двадцать, нашим по шестнадцать. Девками прикрылись, как бы тут монахи, наши будто немцы, так по льду попёрли. Девки раз-тупились и кулак в средину, нашим пацанятам, выбил самых сильных. Это уж в великой, немцы так напали, побежали наши, их напором взяли. Но остановились и назад поперли, камни у монахов, с бруствера в руках тут. Мы то как в обозе, чемоданы наши, будто охраняли, чтоб никто не сглазил, но и нам досталось, кому камнем в шею, про-пырнули ногу, будто перемирие. Разбирались снова, но уже в вагоне, нож там может гоже, но камней нема же. Да и толпа больше, ведь у нас была так, девок было мало, пацанов же больше. И монахи сами, с белым будто флагом, пришли тут мирится, вы же здесь напали. Выпили там водки, зализали раны и до дому с миром, будто бы добрались. Были бы те пятеро, сразу бы разбили, их бы девки даже, тут не защитили. Но вернулись все мы, будто бы здоровы, по домам разъехались, за деньгами завтра. А, на завтра утром, мы прям на автобус и потом шарага, в очередь тут стали. Получили деньги, четверо с Купавны, вместе все держались, но к нам подлатали. Долго торговались, по червонцу всё же, мы отдали с брата, мелочь тут не гоже. Мы за вас ребята, там впрягались будто, но, а мы за вас там, вкалывали дружно. Так и разошлись мы, вроде все довольны, на сорок рублей же, водки можно море. И доехав мирно, как бы до Купавны, по домам своим тут, раз брелись же парни. Первый раз Алёшка, получил зарплату, больше чем родители, вместе получали. Триста пятьдесят рублей, это же не шутка, ах червонец же отдал, триста сорок, шут с ним. Снова в секцию пошёл, бегал тут разминку, переменку как бы так, кросс в лесной тропинке. Снова боль опять в ногах, как бы появилась, то в плечах руках ногах, всё тут через силу. Вечером с атлетами, стал ходить гулять так, к девочкам в общагу, стали забредать так. Все они приезжие, кто из Украины, в общем из деревни все, СССР большой же. После восьмилетки, они ломанулись, подальше от дому, от родной же хаты. В техникумах будто, так они учились, Акрихин пробирки, фабрика катушки. Осенью завоз был, после пионеров, в лагерях держали, чтоб никто не съел их. На уборку лихо, их гоняли в поле, раб-труд же тот даром, за кормёжку, что ли. Да ведь и привыкшие, девки те с деревни, то не наши крали, носик держат к верху. Урожай собрали, девочек в посёлок, для них как близняшки, строили общаги. Нижний тут этаж весь, сразу же в железо, чтоб не подобрались, петухи конечно. Курочек молодок, за руку водили, прямо детский сад тут, всё равно же снимем. В взрослых же общагах, было интересней, меньше там досмотра, с паспортом пускали. Там уже рабочие, девушки трудились, техникум закончили и вольнее жили. Девочек конечно, стало так по меньше, кого брали за муж, а кого катали. Лазили в общаги, все ребята вроде, с паспортом на ночь же, не оставят в доме. Лёшка ненароком, пристрастился вроде, в ПТУ учился, практик стало больше. К девушке ходил он, ему так семнадцать, ей же двадцать пять тут, и она считала. Но тут поздним вечером, он же альпинистом, по балконам влез тут, а она с артистом. Взрослый же мужчина был, вроде бы женатый, Лёшка развернулся так, ну прощай шалава. Больше после этого, он остерегался, заводить романы те, в армию же надо. Так шарик ракетками, по столу чрез сетку, у общаги он кидал и смотрел на девок. Иногда гулять ходил, просто позовешь так, пройти слушать соловьёв, да кукушек просто. Та к которой он ходил, встретила его тут, я беременна ему, в рожу заявила. Я при чём сказал тут он, ведь тебе же лучше, лучше знать кто папа тот, так, что сама думай. С одной он пошёл гулять, та хочешь проверю, что мужик же отвернёт от меня глаза тут. И уставилась в него, он отвёл тут рожу, в чём эксперимент тут был, он Лёшка не понял. Но понятно все хотят, выскочить скорее и детей ему родить, чтобы не балдел он. Лёшка погулял чуть-чуть, будто не хотелось, лучше с местной погулять, как бы между делом.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.