Кукол бояться - в лес не ходить

ГЛАВА 1

КУКЛА

Небо было серым, временами сквозь тяжелые низкие тучи несмело проглядывало солнце, и тогда оцепеневшие от сырых ветров окружающие краски оживали. Август теплом не радовал, как не радовали теплом предыдущие три месяца. Огненный петух 2017 года, словно запойный хозяин, кидался штормами, ливнями и октябрьскими холодами.
      
- Барышня, купите куклу, - с самого края открытого рынка стояла кудрявая женщина лет тридцати в старомодном длинном синем драповом пальто. Она нервничала. Возле ее ножек, обутых в высокие коричневые ботинки со шнурками, лежала метровая серая коробка. Я окинула продавщицу беглым взглядом, что-то необычное в ее лице заставило остановиться.

Тоненькая, хрупкая брюнетка, очень красивая: очи черные, очи жгучие, - как в песне поется, - залиты слезами. Что довело ее до такого состояния?
- Посмотрите, пожалуйста, - попросила дамочка. – Посмотрите, какое чудо. Дорогая, фарфоровая, антикварная, но я снижу цену раза в два.
- В два? – удивилась я.
- В три, в четыре, в пять,  - заспешила незнакомка. -  Двести рублей устроят?

- Моей дочке только полтора года, она ещё не играет с большими игрушками, - возразила я.
- Не уходите, душенька, - женщина наклонилась, стряхнула кожаной перчаткой с коробки пыль, открыла ее и на потенциальную покупательницу взглянули умопомрачительные кукольные глаза. Такие же как и у продавщицы. Глаза были живыми, они пристально наблюдали за человеком.
Мне стало не по себе. Я развернулась, но уйти не дали.

- А хотите бесплатно? – в отчаянии закричала дама. – Ада, ее звать Ада!
И тут некстати внезапно вспомнились родительские указания.
- Добро всегда возвращается, - не раз провозглашала мама. – Надо помогать попавшим в беду.
То, что у незнакомки беда, не поддавалось сомнению.

- Ладно, берите свои двести рублей и давайте коробку, - добродушно пробурчала я и подумала, что ранее приобретенные хлеб, пакет молока и стаканчик зернистого творога не весят больше двух килограммов, а потому с новой ношей я благополучно справлюсь.
- Сейчас, сейчас, - засуетилась женщина, схватила протянутые купюры и исчезла, будто ее и не было.
Повертев головой по сторонам, я пожала плечами, сунула покупку подмышку и побрела домой.

- Зачем ты ее взяла, Оля? – рассматривая красивую брюнетку в длинном старинном платье, удивился муж. – И почему она такая пыльная, словно валялась на чердаке? И коробка пыльная.
- Действительно, пыльная, – пробормотала я и стряхнула игрушку над полом.
– Давай, пропылесошу, - поморщился Виктор, - а потом вымоем и обработаем кварцем, пусть Вика любуется.
На том и порешили, только имя поменять договорились. Танюшкой назвали.

Девочке Танюшка не понравилась. Засунув пальчик в рот, она долго рассматривала нежданную гостью, а затем сморщила носик и заплакала.
- Подрастёт, оценит, - успокоил меня Виктор. – Кукла-то фарфоровая, раритетная. Такую беречь надо.

Вечер в нашей просторной двухкомнатной квартире, которую приобрели по ипотеке, прошел в семейной идиллии, такая «погода в доме» бывает у супругов, горячо любящих друг друга. На ночь Танюшку водрузили на бывший пеленальный столик, приткнувшийся к Викиной кроватке, уложили дочку и выключили свет. А утром кукла оказалась в объятиях полуторагодовалого ребенка. 

- Может, это ты ее Викуле подложил, когда в туалет вставал? – обмирая от нехороших предчувствий, с надеждой спросила я.
- Может, и я, - не стал отпираться Виктор. – Зато детеныш проспал без перерывов всю ночь.
Я посмотрела на игрушечную брюнетку, она пристально наблюдала за супругом.

Поскольку было воскресенье, муж предложил прогуляться. Я приткнула куклу на диван и последней вышла из квартиры. Через два часа мы вернулись. Танюшка смирно сидела на месте, но что-то с ней было не так. Что, я не поняла.

Несмотря на шутки супруга, к вечеру беспокойство усилилось. Я не находила себе места. Виктор же наоборот веселился как никогда. Откинувшись на спинку дивана, он качал куклу, словно маленького ребенка, и распевал колыбельную. Лишенная родительского внимания, Вика ползала по ковру и перебирала кубики.

Я буквально разрывалась на части, готовила ужин, и время от времени бегала к дочери, чтобы помочь той сосредоточиться на игре. К тому же, блажь мужа начинала действовать на нервы, и в следующее посещение гостиной меня одолел гнев.
- Имею право на отдых, Ольга? – неожиданно зло отреагировал на резкое замечание Виктор. – Сидишь дома, словно клуша, на всем готовом, а я деньги в семью приношу.

- Ты что говоришь? – ахнула я и невольно взглянула на Танюшку. Кукла скосила на хозяйку свои цыганские глаза, на ее пухлых губах играла полуулыбка.   
И тогда я поняла, что насторожило меня, когда пришли с прогулки: брюнетка непрерывно следила за каждым членом семьи.
- Что слышишь, - буркнул Витька и отвернулся

- Пить хочу, - встала с колен Вика и обняла мои ноги.
- Напои ребенка, - приказал отец и прижал игрушку к груди.
- Я ее принесла, я ее и отнесу, - отодвинув малышку в сторону, твердо произнесла я, но отнять забаву у мужа не смогла, а потому увела ребенка на кухню. 

Вечер прошёл в напряжении, мы не разговаривали, Виктор не спускал куклу с рук.  От ужина он отказался. 
«Уйдет завтра на работу, - поглядывая на супруга, мечтала я, - выброшу цыганку». 
Каково же было мое удивление, когда Витька лег спать на диване и положил рядом фарфоровую злобную тварь.

Проглотив обиду, я ушла в спальню и взяла на свою кровать дочку. Крепко обнявшись, мы мгновенно погрузились в царство Морфея. И грезились мне короткие непонятные сны, в которых фигурировала разлучница. Кукла смеялась, и ее острые зубки поблескивали на фоне кроваво-красного рта.

Утром муж ушел на работу, не позавтракав. Когда я встала, чтобы накормить ребенка, цыганки нигде не было.
- Ну, и слава Богу, - перекрестилась я.
День прошел в суете, иногда вспоминалась вчерашняя обида, но отвлекаемая дочерью, я старалась на плохом не зацикливаться. Близился вечер, ожил лифт, зажглись первые огоньки в окнах. Я начинала нервничать, принялась капризничать и Вика. А когда протикало восемь часов, завибрировал смартфон.

- Он не придет, - тихо и мелодично проинформировал писклявый женский голос.
Короткие гудки прервали незнакомку, исчезла связь.
И тогда я бросилась звонить. Сначала недоступному во всех отношениях мужу, потом его сослуживцам.
- Сам хотел спросить, где Витька, но закрутился, - извиняющимся тоном произнес Петр Соломонов, который трудился с моим муженьком в одной комнате.

- С какой-то красоткой Егоров был, - без обиняков ответила Валентина Владимировна, заведующая отделом. – Смотреть за второй половиной надо, а не запускать себя.
- Какой красоткой? – обомлела я и решила поглядеться в зеркало.
- Цыганской внешности девица, - фыркнула начальница. – Прости, милочка, мне некогда.

Зеркало разочаровало, из него пялилась невзрачная шатенка с сосульками вместо волос. К тому же, эта шатенка неприятно хлюпала носом.
«А была симпатичной, - подумала я. – Бабы каются, а девки замуж собираются. Так, кажется, приговаривала бабуля». 

Весь вечер я проплакала, а к ночи, уложив дочку, подошла к окну. Где-то в неизвестности находился любимый муж, и он был не один. С кем? С цыганкой. С цыганкой ли? И вдруг шальная мысль сразила наповал, куклу я тоже причислила к этой национальности.

Сердце заколотилось, но надо было укладываться спать. Сделав несколько глубоких вдохов, как учила мама, я легла на свою большую двуспальную кровать. Глаза сомкнулись сразу, и я провалилась в глубокий сон.


Продолжение: http://www.proza.ru/2018/01/29/713