Умирают ли воспоминания?

(жанр - магический реализм)

Я злилась. До конца смены оставалось каких-то жалких 9 минут, когда в голове раздался болезненный телепатический сигнал.

Адрес. Пол, возраст ребенка. Приказ об изъятие из семьи, в случае подтверждения статуса. Приказ о награде для информатора. Требование поторопиться.

Все сухо, стандартно. Злорадство и удовольствие от испытанной мной боли в голосе телепата слышалось только мне, ну и 0,5 % сотрудников, как успокаивал меня психолог. По честному, я думаю, он купил диплом, потому что, во-первых, это не успокаивало, во-вторых, если следовать его логике, переживать (в его кабинете так точно) не следовало вообще никому. Жертва маньяка? Не волнуйся, вон на той лавочке сидят еще трое таких же, не надо рыдать. Умер родственник? Сходи на кладбище, откроешь клуб воспоминаний совместно с вдовами. Оторвало руку? И на такой случай обязательно найдутся «утешительные» статистические данные под девизом «Ты не один такой, бро. Следующий!».

Наконец, виски перестали раскалываться от боли, и я посмотрела на вечно неунывающую напарницу. Клер. Та до получения сигнала болтала по телефону и сейчас продолжила болтать со всё той же улыбочкой. Она относилась к 83 % сотрудников, переносящих вызов безболезненно. Именно из-за нее и ей подобных телепатия считалась самым популярным и безопасным видом связи.

–Мамочка, люблю тебя, увидимся дома, – произнесла напарница, а я скривилась.

–Ты никогда не прекратишь сюсюкаться с ними по телефону, да? Они даже не твои родственники!

–Кира, если ты отказалась от семьи, это не повод влезать в мою! – отрезала напарница без улыбки, хлопнула дверью и вышла из машины. М-да, переоценила я её оптимизм.

Времени на ругань не было, поэтому слова о том, что я-то как раз и не отказалась, пришлось проглотить в себе.

Сверившись с номером дома, Клер вдавила пальцем кнопку дверного звонка. Открывать нам не спешили. Переглянувшись, зажгли на ладонях голубой магический огонь и выбили дверь. Вот всегда так, ни одного желающего встретить магконтроль распростертыми объятиями. Страшные мы такие что ли?

В зале на диване сидела женщина, смотрящая строго в сломанный телевизор и теребящая в руках бесполезный пульт от него.

Весело.

Не туша огонь, вышла вперед, помахала пальцами перед лицом женщины. Не реагирует. Судя по всему, находится под внушением. «Замечательно»! Клер вышла вперед и стала пытаться стянуть с женщины паутину чар. Нужно было выяснить, что здесь происходит.

Честно говоря, вариантов то было всего два. Нам достался очень одаренный ребенок или…

Со второго этажа раздался детский крик.

Клер выругалась, бросать работу с чужими чарами было нельзя, мозг женщины мог серьезно пострадать.

–Не волнуйся, справлюсь. Поднимешься, как закончишь.

Получив пожелание не сдохнуть, а если сдохнуть, то героически, то есть в муках (люблю своих коллег, добрые они ребята), за секунды бегом преодолела ступени и оказалась у закрытой двери.

Не стала тратить время на крики-предупреждения на вроде «Магконтроль, всем не двигаться!» и просто вышибла магией еще одну дверь.

Застыла от увиденного и не успела увернуться от летящего в меня заклинания. На полу, судя по всему детской комнаты, сидела девочка и плакала, обняв худенькими ручками свои ноги. А рядом стоял мужчина и размахивал ножом.

Грудь пронзила боль, но оберег защитил от ран, на секунды мое тело охватил любимый огонь, подлечивая. Стряхнула с руки остатки в сторону взрослого несанкционированного мужчины мага и бросилась на него, пытаясь выхватить нож. Ребенка хотелось защитить.

Не лучшее решение. Мужчина был физически сильнее меня. Толкнул на пол, ударил по лицу, будто зная, что на немагию защита не распространяется, замахнулся ножом. Но на руках снова загорались магические искры, и я, не смотря на подступившую головную боль и слезы, вызванные сокрушительным ударом, собрала силы и снова ударила, на этот раз заклинанием. Легко отразил и усмехнулся, какой слабый нынче магконтроль пошёл, дети с улицы, а не агенты. Руками нашла на полу игрушки и под чужой хохот кинула их в лицо гаду, вскакивая на ноги. Я не умру так просто.

Действительно так просто не умру, снова лечу на пол и меня пришпиливает к стене. Почему не дождалась Клер, и мы не пошли вместе, почему я такая самоуверенная идиотка?

–Папочка, не нужно! Пожалуйста, – заплакала отважная девочка, хватаясь за чужие ноги.

–Молчи, бездарность, – оттолкнуло от себя ребенка это чудовище.

Девочка упала, отползла в сторону и громко заплакала.

Я же, проклиная все, мысленно позвала напарницу, скорее, я одна не справлюсь.

По пронзительной головной боли поняла, что меня услышали, и не сдержала ехидную усмешку, конец тебе, гад.

–Улыбайся, недолго тебе осталось, – заметил маг и склонился надо мной, замахиваясь ножом, знал, что от магии защита умереть не даст. Я почти не боялась, но предчувствовала, как тело вот-вот охватит боль, а с губ сорвется последний вздох, неужели Клер не успеет…



Секунды растянулись до бесконечности, крик ребенка, блеск лезвия, безумные голубые глаза мага все слилось вместе.



Зажмурилась и открыла глаза у себя дома. Мать подливала в тарелку суп и гладила меня по голове. Ее голубые глаза светились любовью. Я с удовольствием съела ложку, но вдруг суп исчез. И я оказалась сжавшейся под одеялом, крепко схватившей всеми конечностями любимого мишку, изо всех сил притворяющейся, что сплю. Потому что папа и мама не любят, когда я вижу их такими, потому что мне запрещено ночью выходить из комнаты. Я точно знаю, что хорошие девочки по ночам видят красивые сны, они не подслушивают, как родители кричат друг на друга, не слышат грохота падающих тарелок. И если, не сбившись, досчитать до тысячи (я так загадала), мама и папа обязательно прекратят ссориться, и мы снова будем хорошей семьей. Почему я постоянно сбиваюсь?



–Папа, папочка, не уходи, папочка! – я плакала, обхватив руками папины ноги. Неловко улыбнувшись, папа не хотел, чтобы я его застала, отец отцепил мои ладошки от себя и сказал, что ненадолго, скоро он вернется. Он даже не стал ругать меня за то, что я вышла ночью из комнаты. Папочка, я так тебя люблю, возвращайся скорее.



–Мама, мы не должны переезжать, на кладбище спит братик, а папа, как папа нас найдет?

Мама сухо улыбается, ее потухшие глаза больше не способны производить слезы. Она повторяет как заведенная «Нужно, уезжать, малышка, нужно уезжать».

И я смиряюсь, до последнего высматривая спешащего к нашему дому папу. Он обещал прийти! Сколько времени должно длиться «скоро», чтобы закончиться?



В пропасть ухнуло 5 лет, я – школьный изгой, никто не хочет общаться с дочерью сумасшедшей. Мою самую чудесную маму на свете считают спятившей, меня просто странной, разговариваю с деревьями, это же ненормально, да? Папы все нет. Я знаю, он не приедет. Ему будет сложно нас найти, столько штатов мы проехали.



Дверь открыта, мама сидит на диване, на ее руках наручники, полиция, стражи что-то говорят, не могу разобрать слова обвинения, мои глаза застилают слезы, с рук сами собой сыпятся искры. Копы звонят кому-то, а затем за мной приезжают.



–Теперь у тебя все будет хорошо, мы поселим тебя в новой семье, научим колдовать. Ты будешь защищать обычных людей, ты же хочешь защищать обычных людей?

Все, что я хочу это увидеть свою маму, но меня никто не слушает.



–Амулет на шее – твой значок, принадлежности к магконтролю и одновременно оберег, никогда не снимай его, он защитит тебя от магических атак.

–А от физических?

–Если, ты не способна самостоятельно справиться с физической атакой, зачем ты нам нужна? Шутка. – Инструктор улыбается губами, но глаза у него холодные, строгие, голубые. Я знаю, он говорил серьезно, никаких шуток, я никому не нужна.

Где же моя мамочка?



Я снова падаю и открываю глаза в комнате, где на полу плачет ребенок, а к моему горлу тянется нож. Судорожный вдох замирает на моих губах. Как было бы здорово, если бы сейчас сюда вбежала Клер и вынесла окно этим гадом или просто обрушила не него град заклинаний. Почему ее все нет? А время так и тянется патокой, воспоминания скачут все быстрее и дальше. Я вижу снос дома, где мы жили с мамой, ее неуверенную улыбку, когда я пришла навестить ее в психиатрической клинике, заросшую могилу брата, с которой я бесконечно долго срываю траву, девочку в выжженной кухне – мое первое задание, курган на месте нашего первого дома – могилу папочки. Последнее воспоминание врезается в меня, словно фургон на полном ходу, я слышу грустный голос мамы, она не спала в ту ночь. Она не смогла отпустить папочку, он угрожал, что вернется за мной. Потерять меня после потери брата… Мама не выдержала. Поэтому папочка никогда не вернется. Папочка спит. Полиция нашла папины кости и из-за них арестовала маму. Но разве можно винить ее за любовь и нежелание оставаться одной? Я знаю, папочка ее простил.

Как же все же не права Клер, у меня есть семья, моя семья.

Интересно, когда я умру, мои воспоминания умрут вместе со мной?

Время кончилось.

–Кира! – закричала Клер, и я в последний раз закрыла глаза.





–Ну и чего ты застыла? Спала, да? Кто интересно будет выполнять последнее задание?

–Клер, не бурчи. Пошли в дом. Знаешь, мне приснился такой странный сон, давай сегодня не будем разделяться.

–Конечно, не будем, ты же знаешь, что случилось с моей первой напарницей.

–Знаю, все знают, но… расскажи ещё раз!

–Не сейчас. Может, вечером, за баночкой пива. Выходи, не нужно заставлять будущих магов ждать. Это не вежливо, Кира.

Конец.