Встреча

               
                Странная эта наука психология. Часто в интернете
                можно прочитать разные интересные высказывания
                известных людей или рекомендации психологов,
                от которых потом в мозгах происходит
                непрекращающаяся работа, а иной раз думаешь:
                «Вот так понаписали, что не разобрать что к чему…».
                А один раз  прочла такой  психологический   совет -
                если люди встретились, значит,  эта встреча для чего-то
                была  нужна…  Точно  как в поэзии  «если звезды
                зажигают, значит,  это кому-нибудь нужно!»               
                Вот сижу и думаю, для чего?

              Большой корабль бороздит волны  океана.  Тамара Васильевна  в каюте с племянницей,  которая решила  показать своей единственной тетушке мир.  Мир, по словам,  все той же неугомонной дочери старшего брата Тамары Васильевны будет ей представлен своей  маленькой океанской южно-атлантической частью. Можно подумать, что путешествуют богатые дамы, которым надоел сухопутный отдых, и они решили разнообразить его морским круизом. Ничего подобного, дамы оказались самыми  что ни на есть русскими, и  поездка, так сказать, бюджетной, то есть по их среднероссийскому доходу. Катин муж Семен служит помощником капитана на этом туристическом лайнере.  Вот и разгадка.               
             Катенька вся  в планшете и слушает в наушниках  музыку. Ох, молодость, молодость. Потом, племяшка сняла наушники и включила живой звук. Тамара прислушивается, нравиться.  Катенька опять натягивает наушники. За окном пролетают какие-то большие птицы, племянница кричит: «Буревестники-и-и-и-и».  И читает громко с планшета «Буревестниковые – семейство новонёбных морских птиц из отряда буревестникообразных. К буревестниковым относятся многочисленные виды, в основном это птицы средней величины. Представители этого семейства встречаются у берегов всех океанов, но большей частью в Южном полушарии». Тома ей говорит: «Не кричи, Катюнь, или сними наушники». Она не слышит. А буревестники за окном, или как его там иллюминатором, сопровождают  корабль.  Летят, обгоняют, делают круг и опять возвращаются, продолжая свой замысловатый эскорт. «Новонебные морские птицы, никогда о таких не слышала» - про себя думает Тамара Васильевна и вспоминает события пятидесятилетней давности.
Буревестник  «Горький-Волгоград» мчался с предельной скоростью, нагоняя график.  Ночь, все пассажиры улеглись, и проводники могут попить чайку и поговорить о своем  насущном.  Тома проводница седьмого вагона, так получилось, что этот рейс она на вагоне одна. Вторая проводница заболела и подмену ей не нашли.  От усталости она почти валилась с ног. Но главное все спокойно, все успела и до следующей остановки есть немного времени для отдыха.  Решила часок-полтора подремать до следующей станции. А там снова работа, подъем, включить не включающийся котел, предложить чаю пассажирам, собрать постельное белье, проводить прибывших, встретить новых пассажиров и т.д.… Но свою работу Тома любила. Новые интересные города, новые интересные люди. Прилегла, но поспать так и не довелось. В служебное купе вошел высокий красивый мужчина в форме. По отличительным форменным знакам  поняла, что это начальник поезда.  Он вошел и постучал по внутренней стороне двери. Тома быстро вскочила, пригладила свои вьющиеся волосы, оправила жилет и поздоровалась. Шеф оглядел ее с ног до головы оценивающим взглядом и, похоже, остался доволен. Вьющиеся волосы цвета спелой пшеницы, живые искрящиеся глаза, прямой нос, губы бантиком, красивый овал лица – этот образ кого-то явно ему напоминал…
- Меня зовут, Николай Захарович. Можно просто Николай. Вот назначили начальником этого поезда. И я решил лично познакомиться с коллегами. Как вас зовут. Может быть, есть какие-нибудь пожелания или замечания.
- Тома.  То есть Тамара Васильевна.  Никаких замечаний нет. Все в полном порядке. Хотя….
Если честно….
- Ну, ну, не стесняйтесь. Говорите.
- Котел плохо работает, с первого раза никогда не включается. Я уж и так и этак, но я в электрике плохо понимаю.
- Хорошо, сейчас посмотрю.
Шеф, оставил папку на столе, еще раз взглянул на Тамару и уверенным шагом двинулся  в коридор. Открыл шкаф, скрывающий в своем внутреннем пространстве такой внушительный, но не послушный котел. Николай осмотрел прибор и вернулся к Тамаре.
- Так, понятно, что ничего не понятно.  Сейчас я схожу к себе и принесу инструкцию по эксплуатации.
Николай снова посмотрел на Тому, но уже не тем, оценивающим взглядом начальника,  а так просто очень внимательно.
- Вам никто не говорил, что вы похожи на одну артистку? Практически одно лицо.  Как ее, кажется Инна Макарова.
- Говорили и не раз. Похожа. Когда говорят, что мое лицо напоминает лицо известной артистки, мне приятно. Я фильмы с ее участием очень люблю. Такие добрые, женственные роли. Кстати, однажды мне довелось ехать с Инной Макаровой в одном поезде. Конечно, я проводником, а она в качестве пассажира. Душевная женщина. И она признала наше сходство и подарила мне свою фотографию с автографом.
Тамара говорила, щеки ее разрумянились, глаза засияли.  Николай  откровенно залюбовался открывшейся красотой. Очнувшись,  смутился и заторопился в свой вагон.
Проводница осталась стоять на своем месте - ни жива, ни мертва. Дух перехватило. «Как это она смогла пожаловаться на неисправный водонагреватель?! А он красавец и отладить котел сам предложил. Другой бы и ухом не повел. А он, нате вам  пожалуйста  помощь, да еще и  собственноручно» - думала Тамара.  Лицо смущенной проводницы залила пунцовая краска, делая ее  еще более привлекательной.
Его долго ждать не пришлось, через пятнадцать минут  послышались мерные шаги, шум открывающейся тамбурной двери. Тамара встретила Николая  красивой  улыбкой. Он ей тоже улыбнулся и принялся за дело.
Спустя некоторое время они уже вместе пили чай и мило болтали, рассказывая друг другу разные истории из их прошлой жизни. Которые незаметно сблизили их. 
Пошли  встречи за встречей, такие долгожданные свидания. В каждом городе, куда они приезжали, в свободное от работы время влюбленные Тома и Николай гуляли, обнимались, целовались. И ничего вокруг их не интересовало. Прошло немного времени, и Николай предложил Тамаре жить вместе, то есть переехать к нему. Не так-то это все и просто. Томе нужно было подумать, но, в конце концов, что за предрассудки, и она согласилась. По началу,  все шло просто прекрасно.  Тамара тогда не задумывалась, почему Николай  не сделал ей предложение, а предложил просто жить вместе. Но все равно, она была счастлива.
Но девять лет спустя стала задумываться. Она ради него своего единственного оставила мать, переехала жить в другой город.  А он не мог поступиться своей свободой. Значит,  что-то  не так в их совместной жизни, в их отношениях.  Конечно, Николай относится к Томе по-доброму, постоянно за все благодарит, зарплату всю до копеечки в дом. «Ценит тебя, Томка,  муж твой» - говорили мамины подруги, - «Ведь что женщине надо - возвращался бы всегда домой и зарплату не утаивал. Золото, а не мужик». Но цветов  золотой мужик уже не дарил, и целовал больше по обязанности, чем по желанию. Но ведь было же чувство?! Куда оно ушло? Почему? Тома задавала себе эти вопросы, а Николая спросить об этом не решалась.  Посоветоваться ей было не с кем. Подруга Сонька – хороший человечек, в делах житейских первый помощник, но что касается чувств,  тут она никаких советов давать не будет. Ее девиз по жизни: «Живи,  как сердце подсказывает».  Ее же сердце всегда подсказывает, что жить надо практично.  И никакие  Амуры на нее не действуют. Так что, у Соньки она спрашивать не будет. Мама далеко, да и надо ли стареющей женщине такие заморочки? Нет!  И однажды, когда Николай был в рабочей  поездке, Тамара собрала вещи, и никому ничего не объясняя,  уехала к матери в свой родной город.  Она, конечно, понимала, что объяснения все равно давать придется.  А может, нет.  Может он только этого и ждет, чтобы она ушла из его жизни. Не будет ее разыскивать, звонить. Как больно. Но больше жить в неведении Тома не могла.
Первая позвонила Сонька – «Что, надоело жить в иллюзиях? Я все думала - насколько тебя хватит?  На девять лет хватило. Да ты само воплощение терпения. Я тебе говорила, что надо  сразу тащить его в ЗАГС.  А ты все – причем тут штамп? Ну, теперь поняла причем? Может у него в другом городе еще подружка есть? Вы же теперь в разных направлениях работаете? Я имею в виду, что на разных поездах. Тебе давно задуматься надо было, почему он в Казань, а ты на Рязань? Слышала народную мудрость, если мужчина четыре раза сходит налево, то, по законам геометрии, он вернется обратно. Так, что не дрейфь,  подруга, стерпится-слюбится. Да если и бросать, то сначала замену ему нужно было найти, а потом и ноги делать. А ты?». Сонька все говорила и говорила. А Тома молча соглашалась с ее неоспоримыми доводами, еле сдерживая слезы, готовые в любое мгновение  прорваться мощным потоком наружу.  Соня, вдруг,  поняла молчаливые вздохи подруги и приостановила беспощадный натиск словоизлияний.   «Ладно, извини меня и не о чем  не горюй, прорвемся» -  было сказано  ей напоследок.
Прошла неделя, прежде чем позвонил Николай.  Он просил ее приехать, что им нужно поговорить, все обсудить. Тамара ничего ему не отвечала, так как все слова, что говорил Николай, были не теми, которые ждала она. Да и не слова ждала она от него, а, чтобы приехал, умолял вернуться и, естественно, сделал бы ей предложение руки и сердца.  Какая романтическая натура! Да просто - дура. Девять лет  Николай не делал ничего подобного, а тут вдруг – получите-распишитесь – ни дать ни взять новоиспеченный «жаних».  Тома иронизировала по поводу несбывшихся надежд и  всплакнула.  Мать видела  слезы дочери, но помочь ей ничем не могла, только очень ее жалела. Время шло, Николай по-прежнему только звонил и просил ее вернуться, но никаких дерзких поступков предпринимать не собирался. Так прошло более полугода. Звонки от Николая стали реже. А еще через месяц и вообще прекратились.
И вдруг Тома решает поехать на день рождение его матери. Так сказать поздравить и пожелать …     Поезд пришел в десять утра, на перроне ее никто не встречал. Даже у ее подруги Соньки для нее не нашлось времени. Ресторан без ее официантских услуг, видите ли, не обойдется. Но Тома не обижалась, а может быть обижалась, просто не давала воли своим мыслям двигаться в этом направлении.  Оставила чемодан в камере хранения, взяла такси. Таксист показался ей знакомым, но она не могла вспомнить,  какие обстоятельства жизни столкнули их вместе.  Водитель был краснощекий, полноватый мужичок, постоянно  насвистывающий мелодию из  «служебного романа».
И со мною «случился» когда-то служебный роман» - подумала Тома. Александр  Фиоктистович – начальник  на стройке, очень за ней ухаживал. А может быть и не ухаживал, а просто бурно выражал  свое отношение к ее, то есть Тамариной красоте. Цветочки приносил, конфетками угощал, улыбался. Это все на стройке видели. А она тогда в бригаде штукатуров работала. Работа грязная, пыльная, не для девичьих красивых рук. Вот он однажды и говорит: «Хватит, вам Тамарочка ручки свои портить. Хотите я вас в бухгалтерию переведу?» Тамара  не могла и надеется, так как специального образования у нее не было. Но через неделю пришла заместитель главного бухгалтера и велела с понедельника приходить на работу в бухгалтерию. Волшебство, да и только. Тома закрутилась на месте в непонятном смешном танце. Бухгалтерша посмотрела на нее как на умалишенную, покрутила у виска и подалась к выходу. Да в бухгалтерии работа что надо, чистота, цветочки кругом. Ходишь себе в юбочке, в блузочке, в ажурных колготках, все мужики оборачиваются. Красота. Пиши, считай, баланс сверяй. Вот однажды, в воскресенье собралась Тома с подругами в кинотеатр. Идут по парку, разговаривают. А им навстречу начальник со своей супругой. Супруга его все за руку дергает, на себя внимание обратить старается. А Александр Фиоктистович руками размахивает, что-то ей объясняет. Вот поравнялись они с девушками, начальник своей второй половине и говорит: «Смотри Клава, это моя Тамара – любовница. Девчата  со смеху покатились. Тамара смутилась, но тут же собралась и виду не подала, что смущена, повернула голову в другую сторону и прошествовала далее. Ну не кидаться же в ноги его супружнице, и не молить о прощении  грехов несостоявшейся любовнице. Дикие  шутки у начальника,  но кто ж ему перечить станет. По-видимому,  он так развлекается. А может просто жену зацепить хотел, чтоб приревновала.
 «Смешно как то, но так было» -  подумала Тома, смахивая с шапки и пальто налипший мокрый снег.   Погода была под стать настроению Тамары – вьюжило так, что трудно было рассмотреть все, что находилось на расстоянии метра. Садясь в такси, она услышала: «Не сбудется то, зачем приехала». Тома опешила: «Это вы мне?».  Ответ таксиста ее просто ошарашил: «Погода в марте февральская. Приехала не ко времени. Это я тебе по своему водительскому многолетнему опыту грю» -  парировал, насвистывая таксист.  Тома подумала, что водитель не в себе, но не пересаживаться же в другой автомобиль... «Не все ли равно кто везет - придурок или интеллигент, ей это уже никак не навредит и никак не поможет». Такси домчало Тому к дому ее милого почти молниеносно, или так ей  просто показалось, в мозгах все вертелось: «Не сбудется то, зачем приехала».  Поднялась на четвертый этаж и дрожащей рукой нажала кнопку звонка.  Дверь долго никто не открывал, но через некоторое время она услышала  из-за двери: «Ты как будто не уезжала, просто вернулась из очередного рейса…».  Дверь приоткрылась, и выглянул Николай. Вид у него был недовольный. Как будто он был не рад ее приезду.  Тамара растерялась, но тихо ответила, что приехала поздравить Василису Ивановну с Днем рождения. Николай впустил  беглянку и помог ей раздеться.  Василиса Ивановна, напротив, была рада приезду Тамары. Они долго обнимались и целовались. На все вопросы именинницы Тома отшучивалась, ведь правды ей она сказать не могла.
День рождения Василисы Ивановны был в самом разгаре, когда Николай поднялся и сообщил, что ему нужно поехать в аэропорт, проводить товарища, который летит в  Сургут. Тамара тут же напомнила Николаю, что погода не летная. На что он просто ухмыльнулся и сказал, что погода не летная, но друг третий час сидит в аэропорту, а им срочно нужно поговорить. Тамара предложила поехать в аэропорт вместе с ним. На все его отговорки, она не обращала внимания, повторяя, что им тоже очень нужно поговорить. Николай согласился. Ох, если бы Тамара знала, что означает это согласие. Автобус, который вез их, был почти пустым. Тома просила рассказать ей, что за друг улетает в Сургут? Но Николай говорил, что она его не знает, и что ей не обязательно его знать. Тамара приуныла, она подумала, что этот друг – никакой не друг, а подруга. «Николаша – посмотрела в глаза Николаю  Тома – ты ее любишь?». «Кого?» – не понял Николай, но как-то странно отвел глаза. «Ты понял, о ком я говорю» - не унималась она. «Послушай, Том, тебя не было семь месяцев. Я уже устал ждать. И вдруг, ты приезжаешь и просишь каких-либо объяснений. У меня никого нет. Я тебя очень прошу, мы сейчас приедем, и я тебя посажу в автобус, который тебя отвезет обратно. Никаких возражений не принимается. Будь умницей». Тамара не возражала, рисовала пальцами на замерзшем окне волны, пляж, пальму и еще что-то. Нарисованная картина тут же покрылась молочным инеем, но капризно выделялась на морозно-ажурном оконном  фоне замерзающей  летней фантазией. Они приехали,  Николай проводил бывшую подругу на остановку и посадил в автобус. Тома поняла, зачем Николай согласился взять ее с собой в аэропорт. Ему нужно было выиграть время, чтобы мать ни о чем не догадалась. У него точно есть другая женщина, просто никто об этом еще не знает. А она обо всем догадалась. Горячие слезы покатились по холодным бледным щекам.
 Тамара приехала, когда все гости уже разошлись, а Василиса Ивановна мыла на кухне посуду. Она тихонечко прошла в ванную комнату, привела себя в порядок и пришла попрощаться с именинницей. Старушка не понимала, почему Николай не приехал вместе с Томой и по какой такой причине  ей  так срочно нужно уехать. Тамара ничего не могла объяснить, слезы душили ее, и горечь от обиды не давала выдавить из себя ни слова. Она быстро оделась, схватила сумку и выбежала из квартиры. Василиса Ивановна  вышла на лестничную площадку и слезно просила Тамару  вернуться.  Все ее слова повисли в мрачном коридорном пространстве и остались без ответа. 
Да, она не вернулась. Поехала в ресторан, в котором работала официанткой ее подруга. Увидев Тому в растрепанных чувствах, Сонька сняла фартук и  сказала: «Все на сегодня, баста. Ко мне подруга приехала».  Метрдотель отвел ее в сторону, что-то грозно объясняя.  Но Соня вернулась за столик Тамары ровно через одну минуту: «Работа, конечно, важна, но не на столько, чтобы не разделить окончательный развод единственной подруги. Предлагаю выпить: глоток свободы моно не закусывать! »  Бутылка водки разбавила горе помутившимся сознанием и пьяными бабьими слезами.  Наутро от былой неуверенности в своих силах у подруг не осталось и следа.      У Соньки тоже личная жизнь  требовала срочной реконструкции. Но она держалась несгибаемым колоссом, в сравнении с ее Тамариной жизнью, напоминающую летящую  на ветру соломинку. Один мужик следовал за другим, роман следовал за романом, но серьезных отношений как-то не складывалось. Соня  говорила: «Нет мужика и это не мужик!» Тома спрашивала: «Ты чего ждешь от жизни? Настоящей любви или удачи?».  «Тома, ты как с луны свалилась. Встреча с настоящим мужиком, у  которого и деньги есть, и мозги  - это и есть настоящая удача».  Прошло столько лет, но она так и не нашла мужчину с мозгами и с деньгами. «Прошвырялась в мужиках,  как в сору, вот и осталась одна.  Ладно,  хоть дочь родила, одна отрада на старости лет…» -  говаривала тогда ее мама.
Домой Тома ехала с чувством, что все еще впереди, что и она отхватит свой кусок счастья…        Все-таки хорошо жить в своем родном городе, где  есть добрые хорошие воспоминания, и мама рядом. И работа есть, и уважение. Любви нет, так мир клином на Николаше не сошелся. Все еще будет…
Как давно это все было, но помнится так, как будто было вчера. Катенька снимает наушники и надевает Тамаре Васильевне на голову, целуя нежно в плечо говорит: «Теть Том, послушай хорошие песни, а я за мороженым сбегаю, жарко неимоверно» -
А Жизнь уходит, не прощаясь.
Уходит, словно в Никуда!
В небесной дымке растворяясь,
Роняет капелькой слова.
И мне за нею — не угнаться.
А так хотелось бы вернуть!
И, может, в чём-то разобраться,
А что-то — просто зачеркнуть.
Остановить бы скорый поезд,
Нажать стоп-кран и развернуть!
Переписать бы снова повесть,
Возможно, новый выбрать Путь.
НО — Жизнь уходит, не прощаясь.
Второго шанса… не даёт!
Лишь улыбнётся, удаляясь,
И счёт за Прошлое пришлёт.
(песня Людмилы Антони и Константина Куклина).

2017