Лесная быль

              О ТОМ, КАК МЫ ПОШЛИ "НА РАЗВЕДКУ"

     Как-то в один из июльских дней отпуска, отец позвал меня в лес по грибы, и я решила воспользоваться случаем побывать на природе, и хотя бы на один денек удалиться от ежедневной суеты и забот. Мне удалось уговорить и восемнадцатилетнюю племянницу-красотку, чтобы было веселее втроем.
     Отец рассуждал так% целую неделю лили дожди, поэтому грибы должны быть. По прогнозу синоптики обещали ясный, солнечный день, плюс двадцать пять! Семичасовая электричка еще не подошла, когда  у привокзальной кассы мы с Марианной решали: брать ли билеты? И, выяснив у отца, что на третьей остановке выходим - брать билеты не стали.
     Вошли почти в пустой вагон, и за окнами потянулась изумрудная  лента смешанного леса. Не успели сесть, как уже приехали.  Спрыгнули на гравий и пошли за грибниками, в след уходящему составу. Выяснив по расписанию, что обратная электричка будет в половине четвертого, мы уверенно пошли по шпалам.
     Вожаком у нас стал отец. Быстрый на ногу, несмотря на литые тяжеленные сапожищи, он и в восемьдесят два переступал по шпалам проворно и шустро. Перед глазами замелькала зебра шпал:", но вот отец скомандовал: "Налево!". И, показав направление рукой, сам первым сошел на тропинку, ведущую в лес.
     Пятнадцать лет не бывал он в этих местах - не было у него времени ходить в лес за грибами. Летом он работал на дачном участке. И вот решился произвести "разведку" этих мест. Ему нужно было, по старой памяти, отыскать поляну - отправную точку, а уже по ней выйти на грибное место...Поэтому-то отец нервничал и спешил.
     Вскоре тропинка оборвалась, и постепенно мы оказались в настоящем дремучем лесу, без троп и дорог. куда солнце едва-едва пробивалось.
     Мокрая от росы трава в человеческий рост, постепенно и нас сделала мокрыми с головы до пят. Влага с курток и брюк сочилась в сапоги, ветки лезли в лицо и нам приходилось непрерывно раздвигать их в стороны, расчищая перед собой дорогу. Пригибая головы, преодолевали мы завалы упавших выкорчеванных деревьев, в поисках долгожданной поляны. Каждая, освещенная прогалина манила к себе, вселяя надежду, что вот-вот мы выйдем, наконец, к нужному месту...

                ПОЛЯНЫ ВСЕ НЕ БЫЛО...

     Вначале отец, как лось несся, минуя заросли, раздвигая ветки. подлезая под стволами упавших деревьев, переходя с кочки на кочку,но время шло, а поляны все не было. И, начиная понимать, что заблудился, и не желая самому себе признаться в этом, он заметался из стороны в сторону, все более озлобляясь на неудачу затеянного мероприятия. Он еще бодро командовал нами: то взять правее, то взять левее, одновременно взмахивая в воздухе рукой. И все дальше заводил нас в непроходимые дебри.
     Младшенькая из нас  - Марианна уже изнемогла, что называется "выдохлась", и неустанно спрашивала меня:
     - Тетя Тамара, скоро ли мы придем? А сама не знала и поэтому не могла ничего конкретно ответить, только пыталась поддерживать ее упавший дух...
     - Возьмем чуть правее! - вновь послышался голос отца. И мы послушно подтягивались, пытаясь его догнать. К слову будет сказать, отец тридцать лет отработал начальником литейного цеха на заводе "Светотехника", и что-что, а командовать он научился отменно:
     -А сейчас срежем чуточку левее... Дополняя сказанное движением руки, он первым двинулся в заданном направлении. То - правее, то - левее... Мы с Марианной устали от всего. Она оказалась послабее, и снова не выдержала: остановилась, словно "уперевшись рогом", и сообщила мне, что дальше идти отказывается, и возвращается на станцию, к поезду...
     Разрываясь между внезапно "затормозившей" племянницей и рвущимся вперед отцом,заблудившимся и отчаянно пытающимся исправить свой промах, я стала уговаривать ее потерпеть, дать дедушке еще один шанс вывести нас из зарослей. Чудом уговорила! Вместе мы догнали отца, который, к счастью, ушел не так далеко.
     К этому времени наша одежда совсем вымокла и неприятно липла к телу. В добавок стали донимать комары: впивались в лицо, больно впивались в шею. На их радость к ним в лес забрели невезучие грибники и комары с аппетитом набросились на нас!
               

          
                ОТЕЦ  СЕРДИТСЯ

     Отсутствие каких-либо признаков грибов, не скошенная трава раздражали, идущего впереди отца, и с его стороны доносились ругань и ворчание, что, де скот зимой кормить будет нечем,а травостой пропадает даром... И, даже еще не найденные грибы, были обложены матюгами.
     Измученные напрасными поисками, не существующих, похоже, в этой местности грибов, обойдя лес уже не по одному кругу,через два часа мы вышли, наконец, на огромнейшую поляну... Отец вывел-таки! Оказалось, что за пятнадцать лет лес сильно изменился: там, где раньше было много грибов - теперь их и в помине не было.
     Обессиленные, мы рухнули на траву, улеглись на солнышке и быстро разомлели: вокруг пели птицы, поляна пестрела множеством цветов: ромашками, колокольчиками, фиалками. В воздухе кружились разноцветные бабочки. Душистый запах клевера опьянял.
     Плутая по лесу в поисках треклятой поляны, мы изрядно проголодались и набросились на еду. С расстройства мы разом съели весь свой скудный завтрак, состоящий из хлеба и свежих огурцов. Чего-чего, а уж ягод-то мы всяко надеялись найти...
     Когда перекусили, настроение чуточку поднялось, и мы пошли в сторону станции, надеясь успеть на туже электричку, которая нас сюда привезла. Но задолго до станции, услышали ее гудок и поняли, что опоздали... Наша младшенькая как чувствовала, порывалась вернуться, бедняжка. Какое же у нее чутье на неприятности!

                НАШ "СУСАНИН"

     Потерпев неудачу с грибами, опоздав на электричку, отец вконец обессилел. Ноги его в тяжелых литых сапогах заплетались, когда в высокой траве он переступал с кочки на кочку. Теперь из "лося", который поначалу рвался в лес, он превратился в разбитого и жалкого старикана, совсем выбившегося из сил...
     Опять - мокрая трава, кусты, валежник и комары, искусавшие кожу до волдырей. Мы снова пошли вперед, напролом. Наш "Сусанин", утирая платком капли пота с кончика носа, опять нервно и раздраженно стал выкрикивать команды:
     - Марианна,правее! Черт возьми, я же говорю : правее, корова бестолковая!
     И тут я начала догадываться: правее никогда не получится из-за непролазной стены сплетенных веток и поваленных деревьев, всегда стоящих на пути нашего движения. Это скопление топлива для огромного костра всегда стояло как раз "правее" или "левее". По мере обхода, "правее" становилось "левее". Мы застыли около "стены", не в силах выполнить очередную команду: пусть бы сам попробовал "пробить" ее!
     Мы дружно обернулись: "Куда дальше-то?" И вдруг увидели, что наш грозный вожак еле плетется позади, по носу стекают капельки пота, дыхание заядлого курильщика стало затрудненным, и лишь язык злой и острый продолжал командовать...

                ГИГАНТСКИЙ  "ГРИБ"

     Шарахаясь то вправо, то влево, мы с Марианной зигзагами мчались к заветной цели: выбраться из леса, а там и - домой! От этих мыслей "в лосих" теперь превратились мы. Отец же, торопясь и не поспевая за нами, что-то недовольно бормотал, дрожащей рукой  утирая с носа капельки пота. Ничего уже на различая под ногами, он споткнулся об очередную кочку. оступился и сел... Тут же попробовал было приподняться, но не получилось - усталость взяла свое. Успев сказать себе:"Отдохнем немного", он так и остался сидеть на этой кочке.
     Замерев в десятке шагов, я обернулась и поймала себя на мысли, что в высокой осоке его шляпа походит на гигантский белый гриб!.. А мы не смогли отыскать даже маленький подберезовичик...
     Отец долгие годы, трудясь на руководящем посту предприятия, взял себе в привычку: выглядеть представительно. Пуст  даже в лесу, но всегда при шляпе! Со шляпой он никогда не расставался.
     Чуточку передохнув,он без посторонней помощи поднялся и снова указал нам направление движения. Так шли мы и шли, а линии все не было и не было. Но всем мучениям когда-нибудь приходит конец, и мы вдруг увидели над верхушками берез провода линии электропередач!

                ОПЯТЬ ПО ШПАЛАМ...

     Обезумевшие от счастья, мы с Марианной помчались вверх по насыпи и выбежали на простор: ярко палило полуденное солнце, поля по обе стороны линии были усеяны цветами, порхали бабочки и пели птицы. Легкий ветерок, обдувая наши лица, сушил одежду... Впечатление было такое, словно мы из темной берлоги выбрались на свет. Оказалось, что на этом участке линия круто сворачивала, из-за этого мы и выходили к ней целый час!
      До станции нам предстояло шагать еще более двух километров. Сначала попытались идти по шпалам, но они почти полностью были засыпаны крупным гравием, и мы с племянницей, щадя остатки сил, приноровились идти по рельсам. Даже устроили соревнование: кто дольше удержит равновесие. Заигравшись, даже не заметили, как отец снова оказался впереди. Для его громадных сапог гравий был не помехой.

                Я БОЛЬШЕ НЕ БУДУ ТАК ДЕЛАТЬ...

     На платформе никого, кроме нас не было. Красота! Все скамейки - наши! Пригревшись на солнце, обсохнув, мы, наконец-то, обрели покой. Вытянувшись на жесткой скамейке, я заснула, не обращая внимания на впившиеся в ребра рейки. Долго ли я проспала - не знаю: должно быть, более часа.
    Внезапно проснулась от громкого лая собаки. Оказалось, что к скамейке, на которой клевал носом отец, подошла дама с маленьким белым пуделем, и тот вдруг разразился заливистым хриплым лаем... Отец с виду был безобиден, трезв, собаке ничего не сделал,а вот выделил же его пес, облаивая по всем правилам. Явно за наши с Марианной мучения! Пес безошибочно  определил виноватого и "честил" его в пух и прах, на "собачьем" языке высказывая ему все то, что не решались высказать мы.
     Отец попробовал оправдываться перед ней:
     - Я больше не буду, - а поскольку пес не унимался, продолжая лаять и лаять, повторил тоном повыше:
     - Я же сказал: больше не буду так делать...
     Безусловно, даже если бы захотел - мы с ним в лес больше ни ногой! От хозяйки собаки мы узнали, что она пришла купить молока к поезду, но поезд отменен.
     Делать было нечего, мы пошли пешком.  Дойдя по рельсам до ближайшей станции "Ильинское", по совету отца мы свернули на шоссе. Широкое, ровное гладкое! Идти по нему было сплошным удовольствием. Правда, до города оставалось еще целых семь километров этого "удовольствия".

                НЕОЖИДАННОЕ ВЕЗЕНИЕ

     В этой близлежащей деревне, мы купили молока и слегка подкрепились. Чья-то собачка, дружелюбно виляя хвостиком, проводила нас за околицу. Веселые детские голоса огласили улицу, по небу плыли легкие воздушные облака. И родилась в наших душах голубая мечта: поймать бы попутку до дома!
     Не успели мы пройти и двухсот метров, как, словно сжалившись над нами, на шоссе появился газик. Племянница дернула меня за рукав:
     - Теть Тамар, голосовать-то будем?
     - Обязательно!!! И я подняла руку. Ко мне подбежал отец, засуетился:
     - Чем расплачиваться-то будем, дочка? Денег-то у нас нет...
     - "Спасибом" придется отделаться, - и побежала к газику, который уже тормозил...
     Водитель - симпатичный доброжелательный мужчина средних лет, отодвинул с заднего сиденья рамы, видимо, только что забранные у плотника, На радостях, мы с Марианной забрались внутрь.
     - Папашу не забудьте, - беззлобно усмехнулся водитель. И, подождав, пока все рассядутся, нажал на педаль. Машина легко понеслась, оставляя позади луга со стогами сена и стадом коров. Первым делом шофер спросил:
     - Куда вам?
     - До города.
     - До города? А чего корзины пустые? Куда же вы ходили?
     - Ходили-то за грибами, - вздохнула племянница, - да только там и леса грибного не было...
     - Где же это: там? - не успокаивался словоохотливый водитель.
     - В Лазарях... Дед "на разведку" взял нас в то место, где пятнадцать лет назад был...
     Водитель газика понятливо усмехнулся:
     - В лесах все через пять лет меняется. То-то я гляжу такие несчастные бредут.
     За окошком мелькали луга. "Неожиданное везение" объяснил нам, что по шоссе - на два-три километра длиннее, нежели по железной дороге. Это по рельсам - семь-восемь километров,а по дороге - все десять!..
     Как бы мы дошли, если бы не доброе сердце попутчика?!

              А ДОМА НАС ЗАЖДАЛИСЬ...

     Не прошло и  получаса, как мы подъезжали к Лихославлю! Словом, не было бы счастья, да несчастье помогло. Подходя к дому, племянница ядовито заметила, что заранее знала - ничего с грибами не выйдет, особенно с таким проводником... В общем, отыгралась, как могла за "безмозглую корову".
     Стыдясь своих пустых корзинок, мы обошли дом с дальней стороны, чтобы не встретить вездесущих бабулек, но этого нам избежать не удалось: на лавочке у подъезда сидели соседки - Лидия Васильевна и Аннушка. Мы так быстро проскочили мимо, что они не успели нас ни о чем спросить, только крикнули вдогонку, что дома нас совсем заждались...
     А дома нас ожидала в единственном числе: мама, жена и бабушка - Анастасия Никифоровна. Она всегда неохотно отпускала нас с отцом в лес, боясь, что он там нас потеряет, и всегда напутствовала, чтобы мы не отставали от него ни на шаг. Мама уже в третий раз подогревала суп, когда мы, наконец, явились, - целые и невредимые. Слава Богу!

               ХОРОШО ТО, ЧТО ХОРОШО КОНЧАЕТСЯ...

     С великим удовольствием мы уплетали, подгоревший, от неоднократного разогревания, суп. и наперебой рассказали о своих приключениях: как заблудились, как ушла электричка, о пустых корзинах, о собаке, облаявшей отца, о попутке с добрым водителем... Обо всем, обо всем!
     Мама, вся в переживаниях, еще раз уяснила себе, что больше никогда не отпустит нас в лес, - страху за нас терпеть...
     Усталый отец был необычно серьезен, а подошедшая в самый разгар ужина, младшая сестра - заливисто хохотала. Вслед за нею засмеялись и мы с Марианной. В лесу-то нам было не до смеха. Сестренкины дети, - мало чего понимая, тоже засмеялись, подражая взрослым, заразившись нашим весельем.
     Хорошо то, что хорошо кончается.

               СПУСТЯ ТРИ ДНЯ...

     Спустя три дня, мама съездила к сватье Антонине в Калашниково, и привезла от нее корзину с грибами, возместив нам пустую и бесплодную поездку в Лазари. В конечном счете мы ничего не потеряли - просто провели июльский солнечный день на природе!..
     Однако, охота ходить за грибами, была отбита надолго...