Внезапное приключение Часть IV Мертвец в полуистле

Илья Ходаков, илл. Ильи Ходакова

Папа, держа в руках взятый у меня подсвечник с горящей свечой, первым переступил порог полутемного помещения с обнаруженной нами страшной находкой. Внутрь вели неровные, покрытые болотно-зеленого цвета плесенью каменные ступени, оттого ставшее могилой для незнакомца помещение могло представлять собой что-то вроде подвала, а то и тюрьмы.  Следом за папой, схватив его за рукав, боязливо спустился и я.  Внутри царили мрак и холод. Какой-то неживой. Ну, так мне показалось. Не могу объяснить почему – может, из-торчащей из-под земли, кисти мертвеца. Возле левой стены стояла железная кровать без матраца, с содранной краской, и это действительно создавало антураж тюрьмы, виденной мной в каком-то фильме. С кровати свисала разорванная подушка, а под ней, на полу, валялись перья, перемешанные с землей. И я еще подумал: «Обыск, что ли, в комнате проводился».
На противоположной стене от меня зияло жуткой дырой разбитое окно, в которое уже давно всыпалась земля, черными комьями валявшаяся на каменном грязном сером полу. Стены в помещении, как сейчас помню, были каменные. И вдобавок ко всему – сырые. У правой от меня стены стоял небольшой туалетный столик с покрытым пылью графином и бокалом, обвитом паутиной. Возле них стоял сосуд, изображавший какое-то морское чудовище. Я понял, что оно именно морское, благодаря спинному плавнику и рыбьему хвосту. Рядом с ними лежала раскрытая записная книжка. Я взял у папы подсвечник посветил на нее свечой. В верхнем левом углу страницы большими черными буквами было написано: «sixth of october». На книжке лежала лупа, а возле столика валялось кем то сброшенное на пол изрядно потрепанное чучело грифа с вырванными клочками перьев и имевшее длинный кривой клюв, загнутый на конце.
– Что же тут произошло? – напряженного спросил папа, засовывая руки в карманы.
– Не знаю, давай сначала его откопаем, что ли? – предложил я, показав пальцем на торчащую из-под земли руку и, при этом, непроизвольно сделал шаг назад, к двери, испытав вдруг невероятно сильное желание вернуться обратно в комнату с такими уютными мирно пылающими в камине дровами. Смотрю, папа тоже не горит желание прикасаться к покойнику. Мы переглянулись и не сговариваясь, медленно и нехотя подошли к трупу.
– Ладно, делать нечего, – махнул рукой папа, – надевай варежки, начнем.
Мы перекрестились, помолились об упокоении души неведомого нам человека, ставшего жертвой – а чего, нам предстояло выяснить, – и принялись за дело. Работали руками, сидя на коленях на холодном полу. Хорошо, что хоть земля была не очень замерзшая.  В общем, минут через пятнадцать, вытирая пот со лба, мы поднялись на ноги. Перед нами лежал скелет в длинном изъеденном червями черном пальто со стоячим воротником, с обрывками на скелете того, что мне напомнило морскую тельняшку, в штанах – как и пальто полуистлевших, подпоясанных кожаным ремнем, в высоких кожаных же сапогах с ремешками. Из ботинок торчали длинные, напяленные на кости, когда-то полосатые, чулки. Там, где у обычного человека находится сердце, у скелета было сабельное ранение – прямо через тельняшку. На его череп был надвинут потрепанный, изъеденный червями и другими паразитами, темный цилиндр. Я, нехотя, подцепил его пальцем, и он, с неприятным шорохом, скатился на пол. Но лицо скелета увидеть мне так и не удалось, ибо под цилиндром оказалась еще одна преграда – полуистлевший, как я догадался по завитушкам, парик. Грязный – я даже не мог определить его былой цвет.
– Не повезло ему, – сказал папа, отряхивая ладони.
– Ага… – пробормотал я в ответ.
И тут я резко вспомнил. Вспомнил тот миг, когда мой взгляд, во время осмотра комнаты упал на два крючка, крепившихся под полотном с родовым щитом «Келгронов» и двумя саблями.
– Ружье! – непроизвольно вырвалось у меня.
– Что – ружье? – не понял мою мысль папа.
– Сейчас объясню. – сказал я – Пойдем.
Мы вышли из комнаты и подошли к камину. Показав ему крючки, я вопросительно посмотрел на папу:
– Ну что? Понял? Там где-то зарыто ружье. И вообще, история постепенно проясняется.
– Расскажи.
–- Пока недостаточно фактов. – объяснил я – Непонятно, что здесь, в России, делает этот явно английский дом? Хотя…
– Возможно, у него просто английские корни. Вернее отец – Мр. Дензил…кто-то там. А мать русская. Или, например, жена. Вот он и живет, вернее жил, в России.
–- Надо подумать над этой историей.
И стали мы думать, вернувшись к камину и усевшись кресла. Но прежнего уюта уже не было – каждый из нас словно ощущал скелет непогребенного и загадочного для нас мертвеца за спиной и нам казалось, что череп смотрит на нас пустыми глазницами и щерится в мертвой улыбке…
Продолжение следует.
27 января 2018 года. Чкаловский.