Мазепа нет повести печальнее на свете, чем повесть

 "Мазепа": "нет повести печальнее на свете, чем повесть" о Марии и Мазепе!
Опера Чайковского, 26 января,  Историческая сцена "Мариинского театра"
Сегодня у меня был особенный "Мазепа", и не только потому что он оказался  вторым спектаклем в Мариинке, на который я ходила со своим голландским другом. Необычность состояла в поистине и "царском" составе и роскошном исполнении!  Даже гардеробщики после спектакля, спрашивая о впечатления, восхищённо  соглашались:: "Ещё бы! Такие исполнители!" И я охотно разделяла их чувства! Для меня сегодня был лучший спектакль, который мне довелось видеть. Мазепа Владислава Сулимского был не просто персонажем,  а живым человеком во плоти и крови. От него нельзя было оторвать глаз, так было интересно наблюдать игру артиста! Она была достойна кинематографических  крупных планов и радовала подлинной психологической достоверностью!  И голос!  Проникновенный, полный чувств и теплоты, порою властный и беспощадный, временами страдающий и нежный. Когда Мазепа Владислава  Сулимского поет, и поет прекрасно, без лишней ажитации, с глубинным достоинством, кажется, что доверительно разговаривает с залом. Понятны мотивы его поступков, убедительны об'яснения, достоверны угрызения совести, рождающие желание получить от своей Марии что -то вроде "отпущения грехов" и услышать, что она его безмерно любит, готова ради него на все! И если он на плаху, то и ей незачем жить! Это выглядит, словно он хочет "надышаться перед смертью". Ведь он понимает, что стоит ей узнать казни отца, и от их идиллии может ничего не остаться. Разве мог он предположить, что Мария не так сильна, чтобы пережить жестокую казнь отца по приказу Мазепы?
 Как всегда в образах Владислава Сулимского поражают мимика и мелкие, но очень красноречивые детали! Как тяжелеет взгляд, каким  требовательным он временами становится, вообще, артист может с его помощью передать огромную гамму чувств, особенно она разнообразна в разговоре с Марией. Это удачно  дополняют жесты, позы, движения, придавая жизненную силу его герою.  В финале, когда Орлик (Михаил Колелишвили) готов зарубить саблей потерявшую рассудок Марию, Мазепа как-то очень убедительно, немного по-стариковски взмахивает руками, словно говорит: "Акстись, акстись! Пошли, пусть она живет!"
За два года, что прошли с нашего с другом  первого декабрьского "Мазепы"  (но без Владислава Сулимского),   я много раз слушала эту оперу уже с Владиславом Сулимским в заглавной партии. Марии были разными, Кочубеи тоже. Но Мазепа мог быть только один - Владислав Сулимский! Собственно и опера с тех пор привлекала именно возможностью услышать завораживающий голос любимого баритона. И чем больше я слушала, тем больше проникалась не только музыкой оперы, но и  необычным для своего времени сюжетом! Молодая девушка любит гетмана почтенного возраста, ради него готова на все, что по тем временам было совершенно неприлично, осуждаемо и даже противозаконно: убежать от родителей, получить от них проклятье,  презреть узы брака, связать свою судьбу со своим крестным отцом (в глазах закона, это равносильно сожительству с отцом).Но это я могу понять, испытала на собственном опыте. Но я это делала в наше, более терпимое, время, когда общественное мнение совершенно по-иному относилась к подобным выходкам и многое прощает. Правда, мой голландский друг сокрушенно сказал: "Какие же женщины раньше были глупые"! После чего я резонно спросила: "А мужчины?" И получила в ответ: "Они были смелые!" "Разве не подлые?" - не соглашалась я. На это он с улыбкой пожал плечами...и я подумала, что женщины тоже были не промах!  Мне Мария никогда не казалась глупой, скорее безоглядной,  порывистой, преданной и любящей. Вообще говоря, очень привлекательные женские качества, и сегодня довольно редкие!
Политические притязания в этой опере скорее служат фоном, а главные движущие силы событий это неутолимая жажда мести, прежде всего за "поруганную честь", и тут ничто не важно: ни чувства дочери любимой, ни здравый смысл ("она должна стать моей женой", - говорит Кочубею Мазепа, имея в виду, что фактически все уже состоялось. Сказано это было с глазу на глаз, что бы это так и оставить между ними, так нет же! Другие тогда, в XVII  веке, были представления о нравственности и чести дочерей. Ведь даже в XIX веке после свадьбы по деревенским улицам таскали, как хоругви, простыни из брачной постели и ворота дегтем мазали "испорченным" девушкам...
Но из мести писать доносы! Не слишком благородно! Впрочем, подметные письма всегда были в ходу! Но в этой истории они подвели: царь "сдал" доносчиков тому,  кого они обличали - Мазепе. А дальше все предсказуемо: арест, тюрьма, пытки, казнь!
Сегодня в спектакле все было по-настоящему, очень убедительно! Играли и пели выше всяких похвал! Трогательная, покорная всему Мария Татьяны Павловской, заставила сердце обливаться кровью в финальной сцене, где она никого не узнает и поет колыбельную умершему Андрею (Сергей Семишкур). Порывистый и отважный Андрей тоже поразил в этой сцене. Кочубей Владимира Ванеева вызвал сочувствие в темнице и потом в молитве перед казнью. А музыкальный финал  предпоследнего действия и симфоническая картина "Полтавская битва" потрясли мощью звучания оркестра и наполненность узнаваемыми мелодиями молитвенных песнопений, военных звуковых сигналов, торжественных маршей, исполняемых в особых случаях.
Словом, этот спектакль просто запал в душу, не только порадовал, но и воодушевил! Прекрасные голоса, талантливая игра, реалистично показанная давняя история! Браво, дорогие артисты!
Фото Наталья Яшиной