Имена на скрижалях М. Е. Салтыков-Щедирин

В последнее время на вопрос о том, кто мой любимый писатель стала отвечать – Салтыков-Щедрин. Вообще-то я и раньше его любила, но то было из любви к сатире. А сейчас – из любви к России. А сатиру уже не так люблю. Какая тут сатира! Реализм'с. У нас вся страна - город Глупов... Такое впечатление, что мы живем в гостях у сказок Салтыкова-Щедрина. Вот только мало кто, оглядываясь вокруг, узнает местность - не читали. А он всё про нас знал: «Если я усну и проснусь через сто лет и меня спросят, что сейчас происходит в России, я отвечу: пьют и воруют...» Эх, Михаил Евграфович, спите спокойно дальше. Ибо всё у нас по-прежнему. Принцип управления как всегда прост: «никогда ничего прямо не дозволять и никогда ничего прямо не запрещать», а «в деле распространения здравых мыслей не обойтись, чтобы кто-нибудь паскудой не назвал». А Россия, если и божий уголок, то тот самый «где все времена - переходные». И этот вечный зуд в народе, всё время чего-то хочется «не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать». А как лекции по праву сейчас здорово читаются. Берешь Михаила Евграфовича, а там все про законы российские точно сказано: «строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения». Правда, современная действительность внесла некоторые идеологические поправки. Но и тут находим мудрое наставление писателя: «Не к тому будь готов, чтобы исполнить то или другое, а к тому, чтобы претерпеть». Но, пожалуй, остановлюсь, а то ведь и тут напророчил – «От иронии до крамолы один шаг».
От одного еще, пожалуй, замечания не удержусь. Я точно знаю (спасибо, Михаилу Евграфовичу), почему в России свободы нет – приказа быть свободными не было.
«Однажды покойный литератор Кукольник, без приготовлений, "необыкновенно ясно и дельно" изложил историю Литвы, и когда Глинка, не подозревая за автором "Торквато Тассо" столь разнообразных познаний, выразил свое удивление по этому поводу, то Кукольник отвечал: "Прикажут - завтра же буду акушером".
Ответ этот драгоценен, ибо дает меру талантливости русского человека.
Но он еще более драгоценен в том смысле, что раскрывает некоторую тайну, свидетельствующую, что упомянутая выше талантливость находится в теснейшей зависимости от "приказания". Ежели мы не изобрели пороха, то это значит, что нам не было это приказано; ежели мы не опередили Европу на поприще общественного и политического устройства, то это означает, что и по сему предмету никаких распоряжений не последовало. Мы не виноваты. Прикажут – и Россия завтра же покроется школами и университетами; прикажут – и просвещение, вместо школ, сосредоточится в полицейских управлениях. Куда угодно, когда угодно и все, что угодно. Все начеку, все готово устремиться куда глаза глядят» (М.Е.Салтыков-Щедрин «Господа ташкентцы»).