Биография Абдула Альхазреда

Эта личность давно будоражит умы исследователей истории и философии. Его книга «Некрономикон» стоит в одном ряду с «Бардо Тхедол» и древнеегипетской книгой мертвых. Даже имя его звучит устрашающе – Абдул Альхазред.
Безумный араб родился в городе Сана в семье племянницы знаменитого полководца Али ибн Хаттаб и еврейского торговца из Медины, принявшего ислам. Точная дата рождения не известна. По одним источникам он родился в 678 году, по другим – в 680. Но эти факты оспариваются и совсем не точны, так как его современник и историк Иман ибн Азис писал, что «он исчез у всех на виду на площади Дамаска без следа; ему было чуть более сорока лет». Так что можно быть уверенным, что он был рожден не раннее 696-698 годов.
В детстве Абдул многих поражал своей феноменальной памятью и способностями к математике и физике. «Абдул Альхазред – это многих талантов человек! – писал о нем один из современников. – Дав ему один из сложных математических примеров, Абдул ибн Билял и не подозревал, что Абдул Альхазред решит его ровно за три минуты». В возрасте одиннадцати лет он увлекся поэзией. Почти ничего не сохранилось из его поэтических трудов. Многие его поэмы были сожжены им же, а количество его бейтов можно пересчитать по пальцам. Одно из них украшает англоязычный сборник «The East is a colorful way», позднее, выходивший в русском переводе под названием «Восток – красочный путь»:

                А что же такое – жить?
                Это с Аллахом быть в согласии и мире.

Его ранняя поэзия отличалась особым оптимизмом и религиозным позитивизмом, но это было только до восемнадцати лет.
В восемнадцать лет он закончил поэму «Мухаммад». Работал он в основном по ночам. К тому времени он перестал совершать намаз. Ночь после того, как он закончил поэму, была для него мучительной. Он не мог заснуть и впадал в бред. Ближе к утру его мучительные крики стихли. Соседи думали, что он отмучился. Известный арабский поэт Захид, будучи его лучшим другом, решил проверить, чтобы подтвердить подозрения жителей Медины (с семнадцати до двадцати одного года Альхазред жил в Медине). И был ошеломлен, когда увидел своего друга сидящего, как ни в чем не бывало, на камне. Но это был уже не тот Абдул, которого знал весь Омейядский халифат. «Глаза его горели дьявольским светом. – вспоминал позднее Захид. – Это не был тот человек, которого знал. Он сидел на камне, а рядом с ним пепел. Я спросил у него: “Что это?”, на что мне ответил: “Тут я сжег то, что меня соединяло с прошлым: Коран и моя поэма”. Я ужаснулся. И после этого я ему посоветовал покинуть Медину, чтобы он не попался за такое местным правоохранительным органам. На следующий день его уже не было в Медине».
За то время, в котором Абдул Альхазред провел в путешествии, он видел руины Вавилона, посетил пещеры Мемфиса, в одной из которых встретил безымянного колдуна, который смог научить его мастерству некроманта. По одним данным, это был один из родоначальников каббалы Авигдор Византийский, по другим – позднеантичный гностик Корнелий, проживший сто шестьдесят лет, сто из которых – в пещерах Мемфиса, не выходя из них. Кто бы это ни был, этот человек поведал ему о древних и далеких мирах, о цивилизации Древних, Ми-Го и Старейшин, а также о существовании Летающих полипов, которых он позднее видел в пустыне Руб-эль-Хали. Среди других оккультных премудростей, которым научился у этого колдуна были: техника янва (я не видим), способность замораживать взглядом, а также рассказал о способностях защитных амулетов, позднее, описанных в одной из части «Некрономикона».
Около десяти лет он провел в пустыни Руб-эль-Хали. Эти времена были для него самыми тяжелыми и полностью изменили его мировоззрение. По своим утверждениям, посетил Ирем и многие другие тайные, легендарные и разрушенные города. В одном из них ему удалось увидеть тех самых Летающих полипов, шогготов и смог вынести из-под развалин один из источников сокровенных знаний одного шумерского жреца, в котором узнал о существовании зловещих и древних богов, таких как Азатот, Хастур, Йог-Сотот, Дагон и Ктулху. Этот источник был полу-утерянным и основной своей целью он поставил восстановить его. Эти отрывки в последствии вошли в знаменитый его труд, названный «Некрономикон».
Прибыв в Дамаск, он начал работу над своим трудом. Проводимые по ночам неизвестные никому обряды с жертвоприношениями пугали горожан, но местные правоохранительные органы ничего с ним поделать не могли, так как только переступая порог его дома, они застывали от страха.
В 736 году книга «Некрономикон» был закончен и начался приток последователей, хотевшие узнать древнейшую мудрость, которую безумный араб Абдул Альхазред отрыл в пустыне. В Дамаске его начали называть Абдул Безумец. По праву, это прозвище оправдывало его действия: формально являясь мусульманином, он был равнодушен к исламу, поклоняясь древним и ужасным языческим богам Азатоту, и Йог-Сототу; часто проповедовал на улицах Дамаска. «Порою, он не говорил по-арабски, когда проповедовал. – говорил один из последователей. – Это был какой-то мертвый, неизвестный язык, который, как ни странно, избранные понимали».
Исчезновение датировано сентябрем 738 года (согласно источнику «Архив Имана ибн Азиса»). В очередной раз проповедуя на улице Дамаска, из темного угла появилось невидимое демоническое существо, которое схватило Абдула Альхазреда. Он долгое время бился в припадке, а потом его разорвало на куски и остатки его исчезли с глаз жителей города. Многие произносили: «Опять Абдул Безумец со своими фокусами чудит», но потом расходились и Дамаск начал жить снова своей размеренной  и спокойной жизнью, коей жил и до безумного араба.
По утверждениям исследователей философии и религии, последователи культов Азатота и Ктулху распространились по всем уголкам Земного шара. Среди них и эскимосы Гренландии, и аборигены Австралии; тайных сект Индии, в которых кроме привычных Кришны и Шивы, поклоняются Азатоту, полно; среди русских неоязычников-родноверов существует оккультно-религиозный орден «Потомки Древних». Чтение «Некрономикона» приводит к трагическим последствиям и запрещена во многих странах и конфессиях. Некоторые положения из книги и фрагменты из биографических источников стали основой для многих художественных, философских и оккультных книг.