Горшочек судьбы

  Нарушая мерное тарахтенье многочисленных шестерёнок маленького станка, за окошком раздался пронзительный гудок электровоза. В мгновение ока на подоконнике словно ожили горшки с цветами. Вибрируя и подпрыгивая в такт ударам вагонных колёс, они танцевали свой, одним им понятный танец. А за выцветшей жёлтовато-зелёной занавеской, в маленькой уютной мастерской мастерил очередное изделие паренёк Петя. Склонившись над небольшим гончарным кругом, он умело придавал глиняно-клеевой массе очертания вазочки. В помещении стоял терпкий аромат лака, олифы и клея. На полках сушились уже готовые, выкрашенные различным причудливым образом горшочки, вазы, кувшины. Их здесь было пруд пруди. Разных форм и размеров, большие и маленькие, широкие, узкие, высокие… А чуть поодаль, на своеобразной выставочной полке красовались глиняные и керамические изделия Петиной исторической коллекции. Чего там только не было! Осколки керамической посуды, принадлежащей различным древним культурам, кувшин из-под вина, поднятый со дна Средиземного моря, древний китайский фарфор. Свою коллекцию Петя регулярно пополнял новыми экземплярами и страстно любил. Сильнее любил он только одну девушку – Катю, чей портретик всегда держал близ рабочего стола. С полочки с самодельной Петиной посудой, прямо в упор на мастера смотрела, улыбаясь, рыжая и дико конопатая продавщица магазина хозтоваров. В этом магазине Петя всегда покупал клей и прочие расходные материалы для своего хобби.
  – Ещё лучше сделаю! – говорил шепотом паренёк, выделывая на вазочке мелкий узорчик. – Ей точно понравится! Может быть, она меня даже поцелует!
  Девушка на фотографии, казалось, любовалась умелой работой мастера, наблюдая за его руками со своей полочки. А делал Петя уже вторую вазочку для своей любимой. Первая, покрытая белым лаком с перламутровыми узорами и поздравительной надписью, была странным образом разбита. Катя тогда, замявшись, объяснила это проделками соседского кота. Якобы хвостатый увалень Мурзик проник в её квартиру, забрался на стол и свалил Петин подарок. А вазочка-то была на редкость удачной работой мастера. С тонкими ажурными ручками и надписью, идущей по кругу: «Катенька, с Днём Рождения!». Петя, честно говоря, с трудом верил в такую версию гибели своего подарка. Девушка почти не отвечала ему взаимностью, в общении была холодна как лёд и безразлична. Его горячие всплески чувств могла остудить всего лишь одной меткой фразой или даже словом. Да и чувства эти, судя по всему, ей были не нужны. Поэтому Петя робко предполагал, что вазочку Катя «уронила» специально. Ему назло. Но парень старался не верить в эту версию, отвергал все свои предположения. Обманывая себя сам, он опять и опять лелеял в глубине души мысль о том, что Катя тоже его любит. Как на дрожжах эти мысли росли, вылезали из глубин Петиной души и расползались по всему телу, давая сердцу вдохновение, а рукам всплеск работоспособности. Правда, всякий раз сиё расползание жестоко пресекалось Катиным равнодушием.
  Очередной звонок девушке вновь закончился подавленным настроением и смертной тоской. Подруга уже в который раз отказалась от прогулки, наспех придумав очередную пустяковую причину. Всё. Руки опущены, рабочей обстановкой в мастерской уже и не пахнет. Оставив на столе незаконченную вазочку, Петя побрёл домой.
  Дома, улицы, деревья, столбы и прохожие казались какими-то угрюмыми, сердитыми. Всё было неприветливо, отовсюду веяло холодом, несмотря на ясную погоду. Даже лужи поблёскивали на солнце с каким-то ехидством, как бы насмехаясь.
  «– Ну, чего ей стоит? – сокрушался парень. – Ну, неужели так трудно сказать хоть одно доброе слово?.. Помню, как-то раз назвала она меня Петенькой, так я весь день как на крыльях летал. Но это было всего лишь раз…».
  Чего хотела Катя, в самом деле, понять было сложно. Стойкой неприязни к Пете она не имела, но и на сближение не шла. Каждой встречей, каждым звонком ставила парня на место, мол не твоя я, и твоей не буду. Но Петя не сдавался. Он осыпал девушку комплиментами, дарил ей цветы, маленькие приятные подарочки. Только отдачи не было. Даже такой замечательный подарок ручной работы, подаренный на день рождения девушки, не был оценён по достоинству. Сначала сухое «спасибо», а потом полное и безжалостное уничтожение вазочки… Всем своим видом, всеми своими делами Катя стремилась сделать влюблённому в неё парню гадость. В раскрытую перед ней как цветок, чистую и светлую душу она наступала грязными сапогами. Как мучительно было больно, как тяжело было Пете осознавать, что все его усилия тщетны, что все его откровения, все его чувства растоптаны и осмеяны. От этой ноющей безысходности, от жестокой безответной любви он находил спасенье лишь в одном месте. С закадычным другом Мишкой, усевшись в осмотровой канаве автомастерской, они обсуждали дела амурные, разговаривали по душам.
  Вот и в этот раз, удобно расположившись под поднятой на домкратах «Газелью», ребята выпили пивка и принялись за задушевные беседы. Мишка, школьный друг Пети, тоже был одинок. Но по другой причине. Женщин он просто не считал за людей, и с любовью даже близко знаком не был. Его многочисленные подруги пропадали так же быстро, как и появлялись. Он веселился, игрался с ними и бросал. Тут же. Не давая никаких обещаний. Одетый по современным понятиям модно, надушенный дорогим одеколоном, водитель маршрутки легко привлекал девушек, но на что-то более серьёзное был просто неспособен.
  – Эх, Петька, не везёт нам с тобой! – пьяным голосом говорил Мишка. – Но ничего, бабья на наш век хватит! Надоела мне такая жизнь, охота влюбиться по-настоящему…
  Такие разговоры Мишка вёл давно. Только серьёзным ему не стать, это угадывалось по всему. Конечно, на лбу у него нет надписи «дурак», но вот воспитание и характер никуда не деть. Да и внешность не ахти. Долговязый, рябой, с какой-то уголовной физиономией, он в принципе не годился для семейной жизни. Влюблённый в тюремную романтику, Мишка виделся Пете исключительно с отмычкой возле сейфа или на тюремных нарах.
  – Ничего, – успокаивал его Петя. – Будет и на нашей улице праздник!
  А самого продолжала одолевать ноющая душевная боль. Даже пиво уже не помогало… Но пить больше Петя не хотел принципиально. Твёрдость духа не давала упасть лицом в грязь, сломаться и спиться. Порядочный и правильный, он шёл единственно верным курсом в поисках своего счастья. Надежда, как известно, умирающая последней, ещё теплилась в его израненной душе.

* * *

  Серой вереницей тянулись скучные дни. Казавшаяся когда-то интересной, работа в фотоателье уже не радовала, и Петя быстрее стремился уйти оттуда. Отдушины не было и дома. Родители постоянно пилили его за незаконченную учёбу в институте, капали на нервы. От этого спасали лишь мастерская, да гараж. И Петя, поочерёдно, в свободные дни бывал то там, то там. Изредка, находя время, он ездил на автобусе в Северный посёлок, что на другом конце города, в магазин, где работает его возлюбленная. Только радости от таких поездок было мало. Туда Петя едет восторженный, радостный, ожидая чего-то волшебного. Надеясь, что подруга вдруг смягчится и растает, и уже поверив в это, он получает свою порцию «холодного душа» и едет обратно. В магазине Катя не обращает на своего воздыхателя внимания. Будто он, Петя, не только что приехал с другого конца города, а стоит тут всегда, как эта зелёная бочка с пальмой. Скучный безразличный взгляд, сухие односложные ответы. И резкий контраст в пустых разговорах с другими продавщицами. С ними Катя весела: хихикает, шутит, улыбается. Петя же стоит перед прилавком как бедный родственник, чувствуя свою ненужность. Подружки Кати искренне не понимают, что ему надо. И парень, купив что-то ради приличия, покидает магазин под их приглушённое хихиканье.
  Сегодня ехать в магазин к Кате парень не собирался. На сегодня у него были другие планы. Друг Мишка позвонил ему прямо на работу и сказал, что нашёл Пете интересного дедка, коллекционера антикварной посуды. Дедок ехал с Мишкой в маршрутке, там и разговорились. В итоге газелист рассказал тому про своего друга и записал адрес пенсионера. И вот Петя, оставив коллегам ключ от ателье, отправился в центр города к тому самому деду.
  Дед проживал в маленьком уютном домике, затерянном среди элитных новостроек. Старинный особнячок притаился где-то в зарослях, между вековыми коренастыми дубами. Со всех сторон тихий дворик и сам дом были окружены автостоянками, заборами и стенами высоток. Вход Петя с трудом нашёл, едва не утонув в вязкой весенней грязище.
  За резной деревянной дверцей подъезда было темновато. Пахло сыростью и стариной. Деревянная лестница с массивными перилами, старомодные двери с тяжёлыми бронзовыми ручками. Зайдя с улицы в этот подъезд, Петя из 21 века попал в 19-й. А вот и квартира номер четыре на втором этаже. Постучав, парень услышал шаркающие шаги. Дверь отворилась. За ней стоял интеллигентного вида старичок в сером пыльном костюме, с седой куцей бородкой и большими на выкате глазами.
  – Здравствуйте! – сказал Петя. – Я по поводу вашей коллекции. Я тоже занимаюсь антиквариатом и хотел бы поменяться с вами некоторыми экземплярами.
  Дедок поздоровался и охотно пригласил парня в квартиру. В большой комнате Петя с удивлением заметил огромные стеллажи, снизу доверху заставленные всякими кувшинами, вазами, горшками. В углах комнаты, на полу, стояли здоровенные амфоры.
  – Ух ты! – произнёс Петя – Вот это коллекция!
  Достав из сумки небольшой осколок древней вазы откуда-то из Китая, парень показал её старичку. Сам по себе осколок был весьма редким. И судя по довольным глазам дедка, пришёлся хозяину коллекции по вкусу.
  – И что ты хочешь за этот экспонат? – спросил дед.
  – Ну, я не знаю, – стушевался Петя. – Я давно хотел какую-нибудь шаманскую посуду, с Крайнего Севера. Помню, изучал по археологии культуру чукчей… Говорят, некоторые сосуды из их храмов и капищ обладают магической силой…
  – Знаешь, есть у меня один горшочек. Его подарил мне мой знакомый с Сахалина. Местные жители называли его горшочком судьбы. Этот горшочек якобы предсказывает будущее, помогает совершать различные магические обряды. Но, честно говоря, я ради любопытства пробовал его в деле, делал всё по инструкции, – не получается. Наверное, просто красивая легенда…
  Коллекционер ушёл в другую комнату и спустя пару минут вынес оттуда небольшой коричневый горшок из грубой глины. По виду – обычная кустарная самоделка. И дедок, видимо, просто решил всучить доверчивому мальчишке эту безделушку.
  – Внутри, под крышкой – инструкция. Если хочешь, попробуй проверить вещицу в действии. Ну так как, берёшь его?
  Петя согласился. Никаких гарантий, что этот горшок и в самом деле волшебный, не было. Да и вообще, что он с Сахалина, тоже. Но парень сразу искренне поверил новому знакомому и, не сомневаясь, взял у него горшок.
  Внутри горшочка лежала пожелтевшая от времени, поеденная мышами бумажечка. На ней – мелким шрифтом от руки – инструкция. Записанная каким-то собирателем фольклора ещё в тридцатые годы, она разъясняла, как шаманы пользовались этой посудиной. И Петя, уже усевшись в автобус, стал читать. Для предсказания будущего требовались оленьи рога, куски застывшей вулканической породы и какое-то горное растение. Предметы должны быть разложены особым образом вокруг костра, сам горшок необходимо наполнить водой и подвесить над огнём. Когда вода закипит, нужно читать заклинание, описанное тут же. Ясное дело, ни рогов, ни всего остального у Пети нет. Испытать действие данного обряда уже не получится.
  Следующий обряд был проще, но страшнее. Он требовал крови. Воин, чтобы обрести храбрость, должен был несколько капель своей крови уронить в этот горшок, а шаман в то время обязан был читать приведённое ниже заклинание.
  Далее в описании следовали различные непонятные обряды, культы. Но единственное, что заинтересовало Петю, это было заклинание приворота. Шаман, чтобы влюбить одного человека в другого, клал в горшочек немного волос, ногти или мелкие вещи, принадлежащие этим людям, и читал заклинание. В течение двух недель шёл магический процесс, а затем последствия становились необратимыми.
  «– Вот, как у этих чукчей всё было просто! – подумал Петя. – Понравилась тебе девушка, пошёл к шаману, и тот приворожил тебе её! У нас тоже есть свои «шаманы» – бабки-колдуньи. Но в их «чудеса» я не верю. Только дурят людей и деньги собирают. А эта вещица наверняка настоящая!».
  Про такую необычную любовь среди некоторых народов Крайнего Севера Петя читал ещё давно. Обряды приворотов и отворотов ставились там на поток. Общины чуть ли не воевали друг с другом из-за местных красавиц. И если обычными способами юноша не мог обольстить понравившуюся девушку, на помощь приходила магия. По крайней мере, так говорится в древних преданиях этих народов.
  Сам Петя не прочь бы воспользоваться магией чукчей, да подправить этим горшочком свою судьбу. Однако, всерьёз такую возможность он не рассматривал, опасаясь, прежде всего, неудачи и разочарования.
  «– Пусть лучше сохранится вера в эти чудеса, чем разом всё рухнет и станет просто мифом, – думал он. – Это – последняя инстанция, на крайний случай».
  Ещё Петя знал, что счастья такая присушенная любовь не приносит. Всё получается неестественно, ненатурально. Жертва заклинаний может даже заболеть от такой «любви». Да и вообще, приобретённый только что экспонат парень не соотносил со своей личной жизнью. Это просто интересная вещь, которая займёт достойное место в его коллекции.
  Но всё изменил случай. Он же и заставил Петю вспомнить про горшочек. А дело было так. Во время телефонного разговора, пытаясь выяснить, почему девушка не пришла на свидание, Петя получил звонкую словесную оплеуху.
  – Почему-почему? – кричала Катя в трубку. – Я не обязана тебе отчитываться! Ты так спрашиваешь, как будто у нас какая-то любовь. Если бы у меня был любимый парень, к нему бы я спешила на свидания. А встречи с тобой – это так, от нечего делать.
  Все чувства, вся любовь вмиг были отправлены в глубокий нокаут. Слова как слова, но душу паренька они изрезали как ножи.
  «– Был бы у неё парень… Был бы у неё парень… – положив трубку, размышлял Петя. – Был бы… А почему был бы? Будет!».
  С этими словами, задумав хитрый план, Петя хватает фотоаппарат и бежит в гараж к другу. Грязный, весь в масле, Мишка ничего так и не понял, когда его озарила яркая вспышка. Засняв друга прямо в канаве, под «Газелью», Петя бросается к себе на работу, в фотоателье, и распечатывает фотографию. Коллеги, разинув рты, не произносят ни слова. Петя не стал им ничего объяснять. Сделав дело, он стремительно убегает в свою гончарную мастерскую. Свалив и случайно разбив незаконченную вазочку для Кати, парень хватает с полки рамку с фотографией девушки, достаёт из-под стекла снимок, небрежно отрывает лишнее и кидает его на дно того самого горшочка. Следом летит фотография Мишки.
  – Я верю, всё получится! – торжествующим голосом произносит Петя.
  Затем, по бумажке, он начинает читать заклинание. Непонятные слова незнакомого языка сначала невозможно было даже произнести. Но Петя, тщательно отрепетировав, зажёг свечи, потушил свет и принялся за дело. Буквально дрожа от распирающего необъяснимого чувства гнева, он громко, вложив всю душу, произносит всё заклинание до конца, не забыв вставить в него имя жертвы. Финалом стало потирание горшочка руками по шершавым бокам. Как и написано в инструкции, Петя закрыл горшочек крышкой и убрал подальше, на подоконник.
  – Ну, теперь ты всё поймёшь, Катенька! – злорадно произнёс он.

* * *

  Утро следующего дня началось с похода к Мишке. Друга было необходимо уломать поехать в Северный посёлок, в магазин «Хозтовары». Тот же упрямился.
  – Я машину вчера отремонтировал, сегодня ТО пройду, и на маршрут надо. Денег совсем нет уже, – говорил Мишка.
  – Да поехали на твоей машине, купишь заодно хозяйственного мыла себе в гараж, оно там дешевле, – напирал Петя.
  Зачем ему так срочно мыло, и вообще чего хочет товарищ, Мишка понять не мог. Но и устоять он тоже не мог.
  – Да пойми ты, я не просто так тебя зову. Есть одна тайна. Я не могу тебе всего рассказать. Но тебе понравится.
  Мишка был заинтригован. Плюнув, он поддался на уговоры. И друзья отправились в заветный магазин. Видавшая виды, но по-прежнему шустрая «Газель» быстро домчалась по кольцевой дороге на противоположную окраину города. И вот ребята уже в «Хозтоварах». Петя даже внимания не обратил на продавщицу, принципиально отворачиваясь. Пройдя туда-сюда вдоль прилавков, он вышел, велев Мишке купить мыла.
  Петькин друг, тоже побродив по магазину, почесал грязный затылок, силясь понять, зачем его сюда притащили, и пошёл к кассе.
  – Два куска хозяйственного мыла дай, – грубовато проговорил он, глядя мимо конопатой продавщицы.
  Известный бабник, Мишка даже и не взглянул на Катю. Уж тем более, он не понял, что ради этой самой Кати он сейчас тут. Девушка была совершенно не в его вкусе. Более того, она казалось ему какой-то несерьёзной и смешной.
  – Пожалуйста! – ответила Катя, протянув Мишке мыло.
  Не сказав ни слова, газелист вышел на улицу.
  – Поехали обратно, – сказал Петя.
  – Как? И это всё? Мы за мылом сюда ездили? – продолжал удивляться Мишка.
  Ответов и разъяснений он так и не дождался.
  – Ладно, на вот тебе сто рублей, купи вечером портвейна, накатим в гараже после работы, – сказал Петя, переведя разговор на другую тему.
  Вечером действительно накатили. И накатили крепко. Мишка уж и думать забыл про мыло, магазин и продавщицу. Как вдруг раздался телефонный звонок. Петя, пьяный в дымину, взял трубку своего мобильного. Звонила Катя.
  – Петь, слушай, кто это с тобой сегодня был? – раздалось в трубке.
  – Чего тебе надо?! – грубо ответил пьяный Петя. – Отстань от меня!
  Раньше такая грубость стала бы финалом всех отношений. Но не теперь. Ныне у Кати появился интерес. И утром она перезвонила.
  – Петь, ну что ты такой неразговорчивый?! Давай встретимся! – заискивающим голосочком говорила Катя.
  Отказываться парень не стал. Всё шло по плану. Как и было задумано, как Петя и предполагал, разговор сразу же зашёл о Мишке. Катя делала вид, что интересуется из праздного любопытства, но сама говорила только на эту тему. И Петя охотно рассказывал ей про своего друга. Под конец разговора он подвёл итог.
  – Значит, он тебе нужнее меня? Да? Ты его любишь? – нарочито импульсивно выкрикнул Петя.
  Подобных фраз он говорил Кате немало. В основном, чтобы услышать опровержение. Всякий раз Катя говорила, что никого не любит, что тот или иной предполагаемый возлюбленный на неё и не смотрит, и что ей самой он не нужен. Так, Петя говорил ей про одного грузчика из магазина.
  – Гляди, как он на тебя смотрит! Это неспроста!
  И Катя отнекивалась.
  – Да он женат. И вообще не в моём вкусе.
  Такие слова хоть как-то раньше грели душу. Что нет у неё хотя бы никого. Но теперь всё было иначе. Теперь сам Петя хотел, чтобы у Кати был парень. И сама Катя уже ничего не опровергала.
  – Да, он мне понравился. Любовь с первого взгляда. Доволен таким ответом? – сказала она.
  Петя был действительно доволен, но продолжал делать обиженный вид и строить из себя ревнивца.
  – Зря стараешься, тебя я всё равно не люблю! – говорила Катя.
  Но эти слова уже как-то не ранили – ранить было уже нечего, вся душа представляла собой сплошную рану. Сам того не заметив, Петя охладел к рыжей продавщице. Продолжая делать всё по заранее распланированному сценарию, он дал Кате Мишкин телефон, сделав вид, будто очень не хочет этого делать. Сказав напоследок дежурную фразу «Катенька, я тебя люблю…», он развернулся на 180 градусов и отправился домой.
  «– Сработало!» – злорадно думал Петя, потирая руки.
  Всё шло по плану.

* * *

  С того дня жизнь Мишки наполнилась новыми впечатлениями. По нескольку раз в день ему названивала та самая продавщица, на которую он даже и внимания тогда не обратил. Она сходу раскрыла ему свою тайну, призналась в любви. Но Мишку это мало трогало. Он тоже сразу сказал ей, что ему это не нужно. Но любовь, вызванную магией, уже не остановить. И Катя снова и снова звонила своему возлюбленному, получая от него лишь плевки в душу. Раньше она тряслась над каждой копейкой, боясь потратиться на звонок. Пете звонила только по большим праздникам. В основном, звонил ей он. Теперь же было всё наоборот. Мишке звонила сама Катя,  уже не считая денег. СМСки сыпались на удивлённого газелиста кучами.
  Дальше – больше. Чувства стали прогрессировать. Несмотря на холод со стороны любимого, Катя продолжала повиноваться инстинктам и заходила всё дальше. Разузнав про этого Мишку в автобусном парке, она нашла его маршрут, его машину, и стала с ним кататься.
  – Да что тебе надо, в самом деле? Дура кривоногая! – огрызнулся Мишка и высадил свою воздыхательницу.
  Катька – в слёзы. В душе её стали появляться те же чувства и обиды, что ощущал некогда Петя. Но сейчас про того паренька она и думать не думала. Её сердце принадлежало только грубияну Мишке…

* * *

  Вечером, закончив делать очередную вазочку, Петя решил зайти в гараж к другу.
  – Здорово, Мишка! – сказал он. – Пойдём в кафе, пивка попьём!
  – Пошли, я сегодня богат! Хорошо поработал! – ответил Мишка.
  За столиком Петя хотел было раскрыть другу все тайны, но тут же осёкся, решив, что делать этого не стоит. Чтобы повернуть разговор в нужное русло, он просто заговорил о бабах. Мишка сразу же подхватил разговор, рассказывая в первую очередь про влюблённую в него девушку.
  – Представляешь, какая дура! – не сдерживался водитель маршрутки от смеха. – Я её посылаю подальше, а она с такой наивной слезливой физиономией говорит, что любит меня! Вот умора!
  – В самом деле, прикол! – отвечал Петя. – Только ты бы её сразу не отшивал. Интереснее поприкалываться…
  Петя хотел добавить ещё и слово «наказать», но не стал. Друг не поймёт. Надо просто его заинтересовать этой «игрой», показать свой интерес к происходящему.
  – А что хоть за девушка, красивая? – спрашивал парень с подвохом.
  – Да какой там! Рыжая, вся морда в веснушках, худая как велосипед! Терпеть таких не могу! – смеющимся голосом говорил Мишка.
  Честно говоря, Пете было неприятно всё это слушать. Катя когда-то казалась ему красивой, и такие слова задевали за живое. Вкус у Мишки извращённый, и всем это было давно известно. Ему подавай узкоглазеньких казашек, всяких смуглолицых азиаток. Петя же, напротив, таких не любил. Но сейчас, после всех разочарований, не любил он уже и Катю. Во время недавних просмотров её фотографий он искренне удивлялся и думал, что же он в ней нашёл?
  – А ты всё же приколи её, мне даже интересно стало! – продолжал напирать Петя. – Баб надо учить. А то мы из-за них страдаем, а они порхают как бабочки…
  – Ну, можно. А куда я её приглашу? Шастать с ней по городу у меня желания нет.
  – Да хоть в гараж к себе. И придумай что-нибудь!
  На этом разговор плавно перешёл на другие темы. Друзья с интересом обсуждали машины, фильмы и музыку. Вечер подходил к концу. А на другом краю города, в своей квартирке, рыдая, сидела перед компьютером Катя.
  «– Ну почему?! Почему он мне не отвечает? – думала она, уставившись в монитор, где красовалась Мишкина фотография, заснятая сегодня ею на телефон. – Ну пожалуйста, ну ответь!».
  А в телефоне всё повторялась и повторялась одна и та же фраза: «Абонент недоступен»…
  С очередной попытки Катино ухо вдруг уловило гудки зуммера. Телефон включили.
  – Алло! – радостно произнесла она. – Мишенька, привет!
  – Да… – сухо ответил он ей. – Я слушаю.
  – Миша, дорогой, давай завтра встретимся!
  – Мне некогда.
  – Ну пожалуйста! – умоляла девушка.
  – Ладно… Где?
  – Давай сходим в театр, там интересный спектакль будет…
  – Чего? Что я там не видел?
  – Ну, давай, пожалуйста! – не унималась Катя.
  – Так, разговор окончен…
  – Мишенька, Мишенька, подожди! Скажи, где ты хочешь встретиться?
  – Давай приезжай ко мне в гараж.
  – Хорошо, я прилечу! Жди меня, дорогой!

* * *

  Утром следующего дня Катя нарядилась, надушилась французскими духами и отправилась в путь. Многокилометровые пробки её ничуть не устрашили, хотя раньше она жуть как не любила такие дальние поездки по городу. Гараж возлюбленного находился очень далеко, на другом конце мегаполиса, в Пионерском посёлке. И девушка направилась туда. С пятью пересадками она, спустя три часа, добралась до места. Вот и заветные ворота. Зайдя внутрь, Катя увидела несколько машин в полуразобранном состоянии, кучу разбросанных по полу железок. В гараже воняло бензином, краской и ещё чем-то противным. В углу, за колченогим столом сидели на табуретках двое чумазых парней в промасленных телогрейках. В одном из них девушка сразу признала любимого. Второй, вероятно, был приятелем Мишки.
  – Привет, Мишенька! – восторженно произнесла Катя.
  – Привет… – равнодушно ответил Мишка, даже не взглянув на девушку и продолжая беседу со вторым парнем.
  – Так вот, Колян, – говорил он, – эту втулку вставляешь сюда, а цапфу сверху. Вон там контргайка, зажимаешь и затягиваешь, понял?
  Уставившись в какой-то непонятный чертёжик в драной промасленной книжке, парни не обращали на Катю никакого внимания.
  – А короткие тяги крепятся на проушинах с двух сторон и отходят к главной направляющей…
  – Какие там гайки?
  – На восемнадцать. Со шплинтами и граверами.
  – А сверху вот этот сальник?
  – Да. Только смотри, чтобы под него грязь не попала.
  – Угу…
  Разговор продолжался долго. А Катя сиротливо стояла рядом с парнями и слушала. Слушала, пытаясь хоть что-то понять и вставить какое-нибудь слово.
  – Миша хорошо в технике разбирается, наверное, с закрытыми глазами соберёт железку с этого чертежа! – проговорила она хвалебным тоном.
  – Ага, – сухо ответил второй парень. Сам же Миша молчал, внимательно всматриваясь в чертёж.
  – Слушай, – сказал он вдруг, – пора устроить перекур.
  Убрав со стола чертёж, парни достали из шкафа грязные, давно не мытые гранёные стаканы, пузырёк аптечной настойки «Герботон» и мятую пыльную пластиковую бутылку с водой. Настойка была быстро разведена и разлита по стаканам.
  – Будешь? – спросил Мишка у Кати.
  – Нет, что ты! – как-то испуганно произнесла девушка. – Я не пью!
  – А мы пьём! – по-детски обрадованно воскликнул Коля, Мишкин друг.
  За выпивкой разговор зашёл в другую плоскость. Девушка вновь не понимала, о чём и о ком речь, и не могла вставить ни слова.
  – Ты ведь на Иваныча работаешь? – спрашивал Колька.
  – Да, а что? Он мужик хороший, много даёт, – отвечал Мишка.
  – Я слышал, что он жлоб, дерёт со всех три шкуры.
  – Не, этот нормальный. Вот Шавин Вовка действительно сволочь. И машину ему ремонтируй за свои деньги, и заправляй сам, а всё равно восемьдесят процентов вынь, да положь.
  – Лучше в «Техсервисе» наниматься, там хоть ремонт за счёт компании.
  – Да что ты! Зато придираются к каждой царапине. Если признают, что виноват ты – высчитают с тебя же…
  Обсуждения тянулись долго. Изредка Кате удавалось вставить слово. Но начатые ею темы затухали мгновенно. Девушка чувствовала себя здесь ненужной, чужой. И оттого было ей очень обидно, больно. Некий невидимый камень сдавливал грудь. Хотелось столкнуть его, избавиться от этого давящего чувства. Но камень всё давил и давил, а избавления всё не было и не было…
  «– Я люблю его всем сердцем! А он… – думала Катя про себя, глядя на пьяных в стельку парней за столом. – Он отбрыкивается от меня, показывает всем видом, что ему без меня хорошо… Спокойно плюёт в душу, говорит гадости… Но я чувствую, что продолжаю его любить несмотря ни на что…».
  На глазах девушки выступили слёзы. Посидев ещё немного, она собралась уходить.
  – Мишенька, можно я тебя поцелую? – тихо спросила Катя.
  – Чего? Ну, валяй, – ответил тот, дыхнув перегаром своей воздыхательнице в конопатое личико.
  Звонко чмокнув его в щёчку, девушка пошла к выходу. Довольная! Она его поцеловала! Это уже прогресс в их отношениях!
  Через пару дней Кате удалось даже вытащить своего возлюбленного на прогулку. Мишка был свободен от работы и согласился. При встрече Катя подарила ему шерстяной шарфик, который связала сама, в короткий срок – за сутки, ему в подарок. Буркнув «спасибо», Мишка небрежно засунул шарф в карман куртки, и наша парочка отправилась гулять. Естественно, прогулка была специфическая. Гордым, важным шагом впереди шёл он. Шёл по своим же делам, в гараж к одному приятелю – забрать железку для машины. За ним собачкой бежала Катя, на ходу придумывая, о чём с ним говорить.
  – Знаешь, завтра в Театре Драмы будет такой интересный спектакль… – начала она.
  – Да знаю я эту ерунду. Скачут разодетые клоуны по сцене, стишки читают. Дурь. Не говори мне об этом, терпеть не могу, – отрезал он.
  – Ладно… – осеклась девушка, и тут же начала другой разговор. – Представляешь, вчера ко мне в магазин зашёл какой-то пьяный тип, стал угрожать, кулаками махать. Я так испугалась…
  – А что он хотел-то?
  – Ему одна наша продавщица даёт клей нюхать. А я отказала…
  – Ну так тебе и надо, нечего было отказывать. Заехал бы он тебе по шнобелю и был бы прав!
  Девушку аж перекосило от такой фразы. Она была уверена, что Мишка скажет что-то в её поддержку, что тут-то уж он будет на её стороне. Разговор опять как-то не ладился. Но тут заговорил он.
  – Я вот в телефоне интернет подключил недавно. По сайтам знакомств шарюсь, на девок красивых смотрю!
  – А давай я тебе свою фотографию принесу, будешь на меня смотреть!
  – Да ну… У меня тут их итак полно, девок разных.
  – Миш, ну ты бы хоть для приличия согласился. Мне было бы приятно…
  Ответить Мишка не успел. Они вышли из гаражей в проулок, и пред ними предстала картина застрявшей в грязи «Газели». Микроавтобус надрывисто ревел мотором, буксовал, но из плена лужи выбраться не мог. Рядом стояла другая маршрутка. Водители той и другой машины, естественно, Мишкины знакомые. Не успела Катя и глазом моргнуть, как её спутник был уже возле застрявшей «Газели» и о чем-то говорил с парнем, сидящим за рулём. До Кати доносились лишь обрывки их разговора:
  – … троса нет, нечем дёрнуть.
  – Витька тут, помог бы.
  – Да, что же придумать?
  Тут в руках у Мишки появился шарф – подарок Кати. Долго не думая и ничуть не стесняясь, он свернул его вдвойне и зацепил за крючок под бампером увязшей машины. Катя, ойкнув, сомкнула руки и поднесла их к лицу, стеклянными глазами глядя на происходящее.
  Растянутый между «Газелями», шарф стал натягиваться. Петельки: лицевые, изнаночные, с такой любовью связанные, затрещали от напряжения.
  – Ну! – орал Мишка. – Газу давай!
  Машины ревели. Из-под колёс летели брызги и липкие комья грязи. Из глаз Кати струились слёзы. Дым из выхлопных труб заволакивал проулок. Обида душила ещё сильнее… Шарф, превратившийся в размохрённую грязную тряпку, порвался пополам. Машина выбралась и, как бы издевательски фырча мотором, поехала прочь с куском шарфа под задним бампером.
  Мишка ещё о чём-то поговорил с водителем второй «Газели» и вернулся к Кате. Расстроенный и заплаканный вид девушки его ничуть не волновал. По-идиотски хохотнув, Мишка цинично отшутился:
  – Новый свяжешь, Золушка!
  В этот момент Кате мучительно хотелось обозвать этого негодяя каким-нибудь крепким бранным словом, залепить звонкую пощёчину и с гордым видом уйти прочь. Но… Но она не могла этого сделать. Неведомое, но очень сильное чувство, противясь логике и здравому смыслу, идя наперерез чувству собственного достоинства, заставило девушку стерпеть и в этот раз. Она и сама не понимала, почему так происходит. Почему она унижается перед этим ничтожеством, почему бегает за ним как собачка. В глубине души Катя конечно знала, что это любовь. Злая и беспощадная, делающая нормальных людей сумасшедшими.
  Дома, часами сидя за столом и глядя в одну точку, девушка пыталась глубже проанализировать свои чувства, понять наконец, чем же этот газелист удостоился её любви, чем зацепил девушку за душу. Обычный, даже хуже обычного, парень, с немного ненормальным, вечно улыбающимся лицом; рябой, щуплый, долговязый, типичный уголовник… Но он и только он сейчас был для девушки превыше всего. Только его она мучительно любила. Только об этом типе, не стоящем и волоса с её головы, Катя думала каждый час, каждую минуту. Не помогало ничто. Чего только девушка ни пробовала, стараясь забыть навсегда Мишку, вычеркнуть из своей жизни эту ненужную любовь. Она специально старалась ассоциировать его с самым мерзким, с самым гадким, что есть на этой земле. Вычитав где-то о такой методике, Катя часами смотрела по интернету картинки с обезображенными трупами, повторяя имя Мишки. Но и это не помогало. Вместо отвращения приходила сначала жалость, затем снова любовь…

* * *

  У Пети же, напротив, настроение в эти дни было приподнятое. Мучительное, щемящее чувство, не знавшее облегчения, отступило. Отступило само, безо всякого бесполезного аутотренинга, которым парень часто занимался, пытаясь забыть Катю и подавить в себе любовь к ней. Эта боль, вызванная жестокостью подруги, утихла, как только начал действовать Петин хитрый план. Сейчас на первое место в душе парня вышла сладкая, до дрожи приятная месть. Внутренний трепет каждый раз усиливался, когда Петя встречался с Мишкой в кафе за кружкой пива. Слушая циничный и откровенно хулиганский рассказ своего друга, Петя буквально ликовал.
  «– Так ей, так! – думал он. – Отольются кошке мышкины слёзки!».
  Дни шли, подходил к концу и срок, данный древними шаманами для размышления влюблённому. Ещё немного, и магия горшочка станет необратимой. Сердце рыжей продавщицы Кати навеки окажется в плену у грубияна Мишки. А заказчик всего этого волшебства ничуть не переживал. Стоя, как всегда, перед фотопринтером в своём ателье, он негромко насвистывал себе под нос песенку, скрупулёзно исполняя свои обязанности. Фотография за фотографией выходила из чрева агрегата. Пахло горячими от работы микросхемами, проводами, фотобумагой и реактивами. Глаза Пети неутомимо следили за процессом печати, пальцы машинально нажимали нужные кнопки. Вдруг взгляд парня замер. Ничего вроде необычного, всё как всегда. Тридцать фотографий, каждая в двух экземплярах. Но с этих фотографий необыкновенно реалистично на него смотрела юная, прекрасная голубоглазая девушка. Скромненькая, милая и буквально излучающая доброту, она пленила Петины глаза. Аппарат остановился, готовый к новому заданию. Но оператор не спешил загружать механического друга работой. Остолбенев, он разглядывал каждую фотографию, жадно пожирал глазами изображённую там девушку.
  «– Да что такое?! – удивлялся Петя. – Взгляд от неё оторвать не могу! Чертовщина!».
  Действительно, чертовщина. Любовь – чувство волшебное, и далеко не всегда для его создания нужны какие-то горшочки, заклинания и шаманы. Иной раз оно само, сильнее любой магии, овладевает сердцами людей и сводит их с ума, заставляет совершать нелепые поступки, противоречащие здравому смыслу. И это был как раз такой случай.
  Сложив фотографии в конверт, Петя было вернулся к работе, как глаза его вдруг увидели там, за прилавком, ту самую красавицу. Скромненькая русая девушка, с милой причёской-колокольчиком, в серенькой береточке стояла и смотрела, минуя большой операторный зал, прямо на него. И он тут же застыл, глядя на неё. Искра проскочила, в сердцах молодых людей одновременно что-то замкнуло… И Петя, не в силах больше стоять на месте, бросился туда, к этой прекрасной девушке. Расталкивая своих коллег, он даже не смотрел по сторонам. Его взгляд был прикован только к одной точке – к глазам незнакомки.
  – Вот… – сказал он в нерешительности. – Ваши фотографии.
  Она, застенчиво пряча глазки, взяла конверт, извлекла оттуда снимки и стала их считать. Отложив на стол вторые экземпляры каждой фотографии, девушка тихим нежным голоском сказала:
  – А это вам!
  Красный как светофор, Петя протянул руку к прилавку, свалил с него калькулятор и несколько ручек, даже не заметив этого, и взял снимки.
  – Спасибо! – промямлил он стеснительно, опасаясь, что девушка сейчас уйдёт.
  – А вас зовут Пётр? – продолжала она разговор.
  – Да.
  – А я Ирина! Я давно вас приметила, вы так умело работаете! Одно удовольствие смотреть!

* * *

  Упустить свой шанс Петя не мог. Не испугали его и нагоняй от начальства, и недовольные взгляды коллег. Сам не помня себя, он доработал свой рабочий день, постоянно повторяя в голове только одно слово – «Ирина». В перерывах между работой Петя разглядывал её фотографии, ни с кем не общался, отделываясь лишь дежурными фразами и односложными ответами.
  Выйдя и закрыв за собой дверь ателье, он полной грудью вдохнул свежий воздух весеннего вечера. Город был всё тот же, улица всё та же, да и лужи те же. Однако, в воздухе уже витала некая атмосфера загадочности, таинственного ожидания чуда. И это самое чудо было уже рядом, стоило только протянуть руку. В сквере у Дома культуры Петю ждала Она…
  О той своей прежней любви, о той девушке, истерзавшей ему всю душу, парень и думать не думал. Сейчас она интересовала его меньше всего. Петя шёл не в кафе к Мишке, а совсем в другую сторону. Что там ещё придумал друг, как ещё наказал он Катю, Пете было всё равно.
  А в это самое время, за городом, разворачивалась драма. Продавщица «Хозтоваров», с размытым по лицу макияжем, обливаясь слезами и соплями, по колено в жидкой грязи бежала вслед стремительно удаляющейся «Газели». Всклокоченная, вся в грязных брызгах, она вдруг зацепилась каблуком за корень какой-то травы и живописно, пролетев какое-то расстояние, плюхнулась в лужу.
  – Миша! Мишенька! За что ты со мной так?! – выкрикнула девушка, но возлюбленного и след простыл.
  В поле было тихо, лишь у самого озера, возле каких-то заброшенных построек, галдело вороньё. Вдали, под горой, виднелся город. Смеркалось.
  Катя, жестоко обманутая Мишкой, приехала сюда на пикник. Чтобы, сидя рядом с любимым, понаблюдать за закатом с берега живописного озерца. Но вместо пикника, вместо красивой весенней природы, вместо заката ждала её тут только вот эта грязь. Липкая, вязкая, вонючая.

* * *

  В полумраке, за закрытыми шторами мастерской, стояла тишина. Глиняная посуда на широких дощатых полках с бортиками была повсюду. Горшки, вазы, чаши. Все предметы были хорошо зафиксированы на своих местах, и не боялись падения. Особенно тщательно хозяин мастерской заботился об экземплярах коллекции, сделанных не им самим, а задолго до его рождения. Древняя посуда стояла на резиновых подстилках, была перетянута леской. Всё для того, чтобы вибрация от проходящих мимо здания поездов не повредила ценные экземпляры.
  Вот и снова поезд. Составы мчатся по линии за окошком с завидной регулярностью. Снова пустились в пляс цветочные горшки, зазвенела вся коллекция. Но хозяину, который сейчас далеко, тревожиться не о чем. Все предметы хорошо защищены от падения. Все. Кроме одного. Волшебный горшочек, который Петя поставил на подоконник возле оконной рамы, оказался уже на самом краю. Две недели, что он тут стоял, поезда своей вибрацией двигали его к краю. И вот, посудина уже готова упасть на пол. Сотой, тысячной миллиметра не хватало ему, чтобы центр тяжести переместился к краю. Но вибрация утихала – вагоны шли мягкие, рефрижераторы. От них уже никакого шума. Состав почти прошёл. Но… Судьбу горшочка решил последний вагон. Неисправный, буксируемый на ремонт хоппер-дозатор, имел на одной колёсной паре внушительный прокат. Видимо, тормоза именно на этой колёсной паре при эксплуатации действовали сильнее и блокировали колёса до того, как вагон остановится. И колесо, таким образом, потеряло свою круглую форму. Образовавшиеся лыски в движении создавали дикий грохот. А удары об рельсы вызывали вибрацию…
  Горшочек буквально подпрыгнул на подоконнике, когда хоппер поравнялся со зданием. Наклонившись, он ударился о край подоконника и, не задерживаемый более ничем, полетел на пол. Удар! И маленькое облако древней пыли воспарило над осколками. Всего нескольких часов не хватило горшочку, чтобы завершить магический обряд, чтобы изменения стали необратимыми. Вместе с шершавой грубой глиной разбились и магические заклинания. Действие приворота прекратилось.

* * *

  В поле за городом, громко, навзрыд, плача, брела по грязи девушка Катя. Это унижение стало для неё последней каплей. Не вытирая рук от грязи, она достала свой телефон и удалила Мишкин номер, цедя сквозь зубы ругательства в адрес этого негодяя. В голове девушки всё постепенно приходило в норму, ослепление магической любовью ушло. Нет больше этой непреодолимой тяги к недостойному человеку. И она теперь может спокойно, не травя себе душу, разложить всё по полочкам.
  «– Боже мой, да как я могла! – сокрушалась Катя. – Как я могла полюбить эту скотину! Это же просто моральный и физический урод. Да он же ничтожество, невоспитанный и тупой алкоголик, да по сравнению…».
  Тут девушка вспомнила про того смешного мальчишку, которого раньше никогда всерьёз не воспринимала, над которым хихикала с подружками и не без удовольствия издевалась. И сейчас, после всего пережитого, после двух недель адских душевных мучений, он показался ей таким милым, таким родным.
  «– Сколько раз Петя звал меня на природу, за город! – думала Катя. – Да ему бы и в голову никогда не пришло меня бросить! Бросить тут, ночью, в этом страшном чёрном поле, на произвол судьбы! Он готов был мчаться ради меня в любое время дня и ночи через весь город. Мчаться, презирая опасности, чтобы только увидеть, чтобы только взглянуть на меня…».
  Слёзы буквально ручьями текли, оставляя на грязном лице белые дорожки. Уже не глядя под ноги, девушка шла, не разбирая дороги. Здесь, в поле, в сгустившейся мгле, её никто не видел, никто не знал, что она здесь. Одинокая, жалкая, замёрзшая, она брела по дороге, глядя на далёкий, светящийся миллионами огней город. И так ей было тяжело, так болела её душа от чувства вины, от жалости, что даже слёзы не спасали.
  – Ну зачем, зачем я поступила с ним так жестоко?.. – повторяла девушка вслух. – Я просто убила его… Бедненький… Петенька мой…
  Она чувствовала в этот момент, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Что душа её, обливаясь кровью, погибает. И Катя поймала себя на мысли, что больше всего на свете, больше всех любит она его одного. Петю.
  – Петенька, любимый мой, милый… – шептала она. – Прости меня, дуру… Прости, умоляю тебя… Я всё поняла, я всё выстрадала, я смыла кровью вину перед тобой… Прости за разбитую вазочку, за весь тот холод, которым я гасила пламя твоей любви…
  Волны сотовой связи здесь ещё не ловились, город далеко. И Катя шла, всё быстрее и быстрее, сжимая грязными пальцами светящийся в темноте телефон. Шлёпая по лужам, она рыдала. Мокрая юбка облепила ноги, от холода начинали стучать зубы.
  – Дорогой, драгоценный мой Петя! – продолжала нашёптывать девушка. – Я никогда-никогда больше не заставлю тебя страдать! Я буду звонить тебе каждый день, каждый час, если тебя не будет со мной рядом. Я буду осыпать тебя всё новыми и новыми ласковыми словами, при встрече буду обнимать тебя крепко-крепко и целовать, целовать… Всё будет так, как ты хочешь, только будь со мной, бесценный, любимый мой мальчик! Своей любовью я вылечу твою израненную душу!
  Тем временем просёлочная дорога вывела девушку к шоссе. Тут уже было не так страшно. По гладкому асфальту то и дело проносились машины, ослепляя светом фар. Люди! Тут наконец-то были живые люди. Чёрное страшное поле позади. Это придавало сил. И Катя, уже бегом, направилась к городу, изредка поглядывая на экран своего телефона. Красный значок по-прежнему был бледен, шкалы приёма не видно. Но по мере приближения к городу стали появляться и сигналы базовых станций сотовой связи.
  «– Быстрее! Быстрее! – думала Катя. – Быстрее надо позвонить. Я знаю, он простит, он не может не простить!».
  Сломав оба каблука, девушка продолжала бежать. Вдруг скучное однообразие на экране телефона сменилось. На шкале приёма появилось одно деление, значок загорелся ярко-красным цветом.
  – Есть! – воскликнула Катя, остановившись и набирая номер по памяти. Из телефона номер Пети был удалён сразу, как в жизни девушки появился газелист Мишка. Но, благо, Катя неплохо помнила его наизусть.
  Вот, телефон передал сигнал на станцию, и та ответила ему длинными гудками зуммера.
  – Ну же, ну! – торопила события Катя.
  Наконец, соединение установлено. Связь отвратительная: шумы, помехи. В трубке послышалась громкая музыка, заливистый девичий смех. Сквозь какой-то треск раздался голос:
  – Алло.
  – Петя, Петя! Любимый! Это я, Катя! – буквально кричала девушка.
  По ту сторону тот же голос сухо ответил:
  – Я не знаю никакой Кати и знать не хочу, не мешай и не звони сюда больше.
  Раздались короткие гудки… А в сердце девушки произошёл настоящий взрыв. Схватившись руками за лицо и уронив телефон, она согнулась в три погибели и горько-горько зарыдала. В глазах, залитых слезами, от света фар был какой-то калейдоскоп. Ничего не видно, лишь яркие вспышки, какие-то расплывающиеся круги. Мокрые, слипшиеся волосы безобразно свисали вниз, липли к лицу. В голове мощно пульсировала кровь. Катя уже ничего не соображала, потеряла ориентацию в пространстве. В чувства её привёл оглушительный гудок. С горы, по чёрной ленте асфальта с огромной скоростью нёсся грузовик. С громким рёвом мощного двигателя, с гулом множества огромных колёс, он стремительно приближался, слепя фарами и сигналя. Водитель ещё издалека заметил человека на обочине и предупреждал его гудком об опасности.
  А Катя стояла, стеклянным взглядом глядя на это ревущее чудовище.
  «– Ему хорошо без меня, – подумала она, – он веселится с девчонками… Ему хорошо…».

Продолжение додумывайте сами!

Автор – Очкаев Д.С., 2011 год.