Удар из прошлого

  2020 год.
  В небольшом подмосковном городке, бывшей крупной железнодорожной станции, на шикарных полях для игры в гольф резвились толстенные министры и депутаты. Рядом, перед огромной пятизвёздочной гостиницей, расположенной на месте бывшего локомотивного депо, стояли в несколько рядов огромные американские джипы, лимузины и «линкольны». Всюду разгуливали красиво наряженные молодые люди во фраках и дорогих платьях. В небе ярко светило солнце. Июнь. День независимости России. Вся элита политики и шоу-бизнеса сегодня гуляет в этом новейшем развлекательном комплексе «Москва-Сити». Над бесчисленными игорными домами и казино сверкают миллионы разноцветных ламп. Счастливые люди гуляют по широким проспектам развлекательного комплекса-города, все смеются, что-то весело кричат. Но мне совершенно не весело. Выдалась свободная минутка между часами изнурительного труда в душной кочегарке, я выглянул в подвальное окошко и любовался людским счастьем. И впрямь богатеи были счастливы – денег много, проблем нет, не жизнь, а сплошной рай земной. Как до революции, по улицам шли дамы в длинных белых кружевных платьях с декоративными зонтиками и маленькими собачками на поводках. Рядом весело шагали упитанные детки, разодетые в дорогие фирменные костюмчики.
  «Эй, Очкаев! Что ворон считаешь? Иди работай, давление в котлах падает!» – закричал громким гневным басом мой начальник – старший механик электростанции. Прикрыв металлическую заслонку окна, я понуро поплёлся на рабочее место, вяло поднял с пола грязную, чёрную от угля лопату, и принялся кидать в топку уголь. Работать было необходимо, иначе смерть. И мне и моей жене с дочкой. Год назад мою жену Анастасию и дочь Ирочку сбил своим мерседесом пьяный депутат. Из-за нашей бедности операцию им делать никто не стал, а богатый депутат партии власти отказался даже извиниться. Заплатить за первую помощь и лечение в больнице нам помогли немногочисленные ныне коммунисты, уцелевшие от полицейских облав и арестов. Но этой помощи было мало. Чтобы сохранить жизнь любимой жены и дочери, я был вынужден устроиться на работу кочегаром на тепловую электростанцию и тратить все полученные за работу гроши на дорогостоящие импортные лекарства. Хозяином станции был зарубежный миллиардер – англичанин Джек Стоун. Эта станция обеспечивала электричеством суперсовременный развлекательный комплекс для российской и заграничной буржуазии. Работало нас там много, всё делали по-старинке – вручную, капиталистам технический прогресс не нужен. А сами хозяева постоянно издевались над нами, грозили за малейшую провинность уволить, либо лишить жалованья. За порчу оборудования рабочих жестоко били плетями. К примеру, вчера мой коллега – кочегар Ведёрников сломал черенок старой лопаты. За этого его зверски избил завхоз, а хозяин лишил зарплаты. Работать было невозможно, невыносимо, но деваться некуда. Приходится стоять по три смены возле топки, обливаясь потом и выслушивая нецензурную ругань пьяных начальников и хозяев. В неделе выходной у меня остался всего один – понедельник. Но отсыпаться всё равно некогда. В выходной мне нужно успеть купить лекарства жене с дочкой, купить продукты на всю неделю и выслать хоть сколько-нибудь денег родителям в Саратов, иначе они – нетрудоспособные пенсионеры, просто умрут с голоду. Отдыхать удавалось только в короткие перерывы между сменами. Нас обычно выпускали во двор электростанции подышать свежим воздухом и размяться. Сквозь красивый кованый забор, скрывающий за собой убогих оборванных рабочих и загаженный, замусоренный двор, в щелях видно разгуливающих по улицам развлекательного городка холёных толстомордых депутатов, их жирных жён с огромными целлюлитными задницами и откормленных детишек, не знающих нищеты и голода.
 После десяти минут прогулки мы возвращаемся в свой тёмный душный подвал и снова приступаем к изнурительной однообразной работе, глотая вредную угольную пыль. Глубокой ночью, с четырёх до шести часов, нам дают возможность поспать. Правда, назвать сном лежание на жёстком топчане, набитом опилками, можно с большой натяжкой.
 И вот, наконец, кончилась первая смена. Висящий на стене чёрный стальной рупор надрывисто загудел. Этого гудка каждый раз с нетерпением ждут около пятисот рабочих электростанции. Бросив ненавистные лопаты с блестящими черенками, отполированными нашими мозолистыми руками, мы скорее торопимся во двор, чтобы глотнуть свежего воздуха свободы и поглядеть на солнышко. Старший механик, дождавшись, пока возле двери во двор соберутся все рабочие, со скрежетом открыл большой стальной замок и выпустил нас на прогулку. Мгновенно заполнив крошечный захламлённый дворик, мы жадно глядели на голубое небо, на тучи и скрывшееся за ними красное солнце, глотали чистый свежий воздух. Отдышавшись, рабочие выстраивались в очередь к умывальникам, смывали с лиц копоть и принимались за еду. Из маленького окошечка нам по очереди выдавали алюминиевые миски с несолёной перловкой и двухсотграммовые пайки чёрствого ржаного хлеба.
 В этот перерыв я познакомился с одним из своих коллег – кочегаром Ильиным. За едой мы немного побеседовали. Иван Трофимович рассказал мне про свою нелёгкую жизнь, про семерых детей, которых было необходимо кормить. Ему приходилось работать так же по три смены, чтобы прокормить большую семью. Жена Ильина работала домработницей у какого-то олигарха, но зарплату получала крайне редко. Причиной тому была безграничная жадность её хозяина. За разбитую нечаянно чашку он заставлял бедную женщину работать две недели бесплатно, а недавно жена моего товарища не справилась с управлением дорогого моющего пылесоса, и тот вышел из строя. Хозяин-олигарх «приговорил» домработницу к бесплатному труду в течение пяти лет. Теперь её муж Иван Ильин вынужден в одиночку кормить и одевать семерых детей.
 За разговором мы не заметили как перерыв закончился. Продолжая разговаривать, мы с Ильиным быстро дожевали кашу и скорее пошли в помещение кочегарки. Вошли последними. На входе нас вдруг остановил грубый, невоспитанный завхоз Петрович. «Ты и ты, – сказал он, указывая своим длинным толстым пальцем на меня и на Ильина, – сейчас вы пойдёте на центральный склад и принесёте сюда ящики с новыми компьютерами. Мне и старшему механику хозяин выделил по кабинету! Когда вы притащите сюда ящики, займётесь уборкой моего нового кабинета. Живо, вот вам пропуска! Пошли!». Получив от завхоза по клочку тонкой серой бумажки с красивыми гербовыми печатями и надписью корявым почерком «пропуск», мы с Ильиным отправились на склады. Находились они на противоположной окраине этого чудо-города для богатых. Нам представилась редкая возможность прогуляться по вымытым с мылом и шампунем дорожкам, по которым ходят исключительно привилегированные господа.
 Выйдя за ворота, мы попали словно в другой мир. После подвала с закопчёнными, тяжёлыми каменными сводами, широкие улицы развлекательного городка показались нам особенно просторными и свободными. Грязные, словно черти, мы гордо шли по дорожкам, разглядывая разукрашенные многочисленными лампочками дома и магазины, любовались красивыми барышнями, бросающими на нас презрительный взгляд. Наконец, преодолев километра два по этому раю земному, мы вошли в большие кованые ворота центрального склада. Там о нашем прибытии уже знали. Какой-то крепкий шкафообразный мужик с мясистым носом-картошкой встретил нас и, испугав, неожиданно проревел сзади: «Вы кочегары с электростанции? Берите вот эти ящики». Не успев толком разглядеть помещение, мы с Ильиным схватили тяжёлые картонные коробки с дорогими компьютерами и, взвалив их на спины, потащили на станцию. По пути обратно я уже не замечал ни красивых барышень, ни ярких неоновых реклам. Пот заливал глаза. «Что же там, кирпичи что ли? – произнёс уставшим голосом Ильин. – Я сейчас брошу эту гадость, устал смертельно!». «Подожди, Иван Трофимович, давай присядем на лавочку, отдохнём» – сказал я.
 Поставив коробки на газон, мы грузно плюхнулись на красивую деревянную скамеечку, на которой сидела симпатичная дама. Увидев нас, дама тут же вскочила и, брезгливо и показушно отряхиваясь, пошла прочь, громко возмущаясь: «Ходят тут всякие оборванцы, отдохнуть не дают, безобразие!».
 «Ну что, Дмитрий, я отдохнул, пошли!». «Подожди, Трофимыч, дай полюбоваться, красотища-то какая!». «Что мне твоя красотища? Видеть больше не могу я этих буржуев! Чтобы их всех...» – обозлённо произнёс Ильин.
 На улице тем временем темнело, зажглась вся иллюминация, празднование Дня независимости продолжалось с новой силой. На всю округу гремела опостылевшая американская музыка, дети богатеньких визжали как поросята, играя в дорогие игрушки на лужайке. Всюду мелькали жирные, лоснящиеся рожи раскормленных депутатов и министров. Издалека слышались их разговоры: «Слышали, господа, сейчас приедет сам президент!». «Всё! Терпеть больше не могу! – буквально вскричал Ильин. – Пошли отсюда!». Взвалив коробки на спины, мы поплелись дальше. Минут за десять дошли до здания электростанции на южной окраине городка. С большим трудом затащив коробки в узкие двери кабинета, мы присели на пол отдохнуть. Но не тут то было. Влетает разъярённый Петрович и слёту бьёт ногой по лицу Ивана Трофимовича, а потом и меня. «Ублюдки! Вы принесли не всё! Там был ещё пакет со шнурами от этих компьютеров! А ну быстро на склад!» – орал завхоз, выгоняя пинками нас на улицу.
 Оказавшись за воротами, мы с Трофимычем передохнули, отдышались и снова пошли на склад. Не успели мы сделать и двух шагов, как нас остановил высокий холёный полицейский в тёмно-синей форме с шестиконечными звёздами. «Куда? Туда нельзя таким оборванцам! Живо назад! Если господин президент увидит здесь таких доходяг, то меня разжалуют! Вон отсюда!». Повинуясь стражу порядка, который теперь именуется полицейским, а не милиционером, мы пошли обратно, «предвкушая» порку плетью за невыполнение приказа начальства. Остановившись возле ворот, я решил посмотреть, откуда же появится наш Глава государства. Ильин, чертыхаясь, встал рядом. Вдалеке, около гостиницы, сверкающей сотнями разноцветных огней, остановился необычайно длинный лимузин. Вокруг него собрались толпы журналистов, щёлкая затворами фотоаппаратов. Тут же раздался оглушительный вой толпы, сходящей с ума от радости: «У-у-у! Мистер Тюпин! Добро пожаловать на праздник!». «Ура! Ура!» – неслось отовсюду. Спустя минуту вся компания во главе с президентом и его свитой отправилась на лужайку для продолжения официальной части торжества. Утихшая на время встречи любимого Главы государства, музыка загремела снова. Со всех концов развлекательного городка шли толпы богатеев всех мастей. Гости прибывали и прибывали. Их дорогие лимузины и мерседесы уже не умещались на гостевой стоянке. Лужайка, на которой будет выступать господин Тюпин, заполнилась до отказа. Оказалось, любимый всеми президент выйдет на сцену после концерта, а сейчас развлекать толпу взялись заграничные артисты, скачущие по концертной площадке почти в голом виде.
 Все визжали. Радость переполняла этих духовно убогих людишек. Увидеть своими глазами господина Тюпина – этакого Иисуса местного значения, было для них верхом блаженства. Повторяя за артистами на сцене все движения и выкрики, толпа богатеев превратилась в сплошную серую массу, послушную, податливую. «Сволочи! – проревел Ильин. – Жируют за наш счёт, а мы с голоду дохнем. Пошли отсюда, Дмитрий, или я один сейчас уйду».
 Уже постучав в ворота и услышав за ними шаркающие шаги Петровича, мы вдруг содрогнулись от мощного хлопка. Сзади что-то ярко сверкнуло, осветив округу, словно молния. Мы невольно оглянулись. Немного правее гостиницы, за гостевой автостоянкой сверкали разноцветные огненные вспышки небывалой красоты. Искры от них летели в разные стороны. Это явно не входило в сценарий праздника – полицейские в ужасе метались туда-сюда, докладывая кому-то что-то по рациям. Вдруг, заглушая похабные звуки мерзкой песни, доносящейся со сцены, раздалась чёткая, ритмичная барабанная дробь и какая-то знакомая, но давно забытая мелодия. Тут же из одной из вспышек непонятно откуда прямо на автостоянку вылетел старинный, длинный и чёрный паровоз «Щука», на котором стояли какие-то люди со знамёнами и винтовками. Раздалось мощное и громкое пение под аккомпанемент труб и барабанов: «Мы все из тех, кто наступал на белые отряды, кто паровозы оставлял, идя на баррикады!». Вытаращив глаза от удивления, мы с Трофимычем смотрели на этот паровоз, разинув рты. Из какой-то чёрной дыры, горящей по краям красным огнём, на огромной скорости вылетал бронепоезд с красными звёздами и мощными пушками, сердито выглядывающими из-под защитных бронелистов. Изображение самого поезда сначала было нечетким, переливалось, словно отражение в воде, но преодолевая некую границу чёрной дыры, вагоны становились абсолютно нормальными. Тяжеленный локомотив с лёгкостью давил и раскидывал в разные стороны буржуйские лимузины. Асфальт трещал, проваливался и хрустел под огромными стальными колёсами. Вылетев полностью из чёрной дыры, бронепоезд снёс несколько баров, домов и магазинов, затем остановился на развалинах и открыл артиллерийский огонь по толпе. Под непонятно откуда доносящуюся барабанную дробь из вагонов выскакивали солдаты в будёновках и серых шинелях. Штыками винтовок они принялись резать полицейских и буржуев. Всего за минуту рай превратился в ад. Толстозадые дамы носились взад-вперёд, кричали «караул!», звали на помощь полицию. Кого-то сразу стукнул инфаркт, кто-то потерял сознание. В итоге всего за пять минут была перебита половина толпы, а остальные буржуи, в основном это женщины и дети, были уложены на землю лицами вниз.
 Уставившись на этот странный поезд, мы и не заметили, как к нам подошёл один из красноармейцев. «Вы кто такие?» – испугав нас, вежливо спросил солдат. Я повернул голову и чуть было не вскрикнул от страха. Красноармеец был бледен как смерть, тело его было покрыто какими-то ужасными ранениями. На пыльной шинели висела чёрная пулемётная лента с блестящими патронами. «Мы... – растерялся Ильин. – Мы кочегары с электростанции...». Тут распахнулась одна воротина, оттуда вылетел разъярённый Петрович и не глядя по сторонам, стал бить нас с Ильиным кулаками и материть. В мгновение ока красноармеец извлёк из ножен шашку и, сделав молниеносный взмах ею, заставил Петровича замолчать. Его тело беспомощно рухнуло на асфальт. «Это что, хозяин?» – спросил солдат. «Нет, – ответил я, – это завхоз. Хозяин в Англии, а управляющий и все начальники внутри». Красноармеец с двумя треугольниками в петлицах вошёл в распахнутые ворота и устремился в наш подвал. Мы за ним. «Показывайте, кто тут у вас начальник». Навстречу нам выбегает старший механик и тут же получает шашкой по лоснящейся роже. Солдат, перешагнув труп, вошёл в машинный зал. «Мужики! Кончай работу! Революция! Хозяев ваших сейчас вешать будем!» – закричал он могучим голосом. Работяги, не веря своему счастью, бросали инструмент и толпами выбегали на улицу. А красноармеец, сверкая шашкой, отправился дальше, в административное помещение. Остальные солдаты и комиссары, приехавшие на поезде, быстро рассредоточились по территории развлекательного комплекса, взяли под свой контроль все здания, а над административным корпусом подняли красное знамя, сбросив на землю и затоптав ненавистный буржуйский триколор. Далее красноармейцы и некоторые рабочие, получив приказ какого-то товарища в будёновке с синей звездой, принялись убирать трупы полицейских и богатеев, и хоронить их прямо на лужайке. Мой коллега Иван Ильин тоже вошёл в состав похоронной бригады. А меня, как ни странно, никто пока не трогал. Я ходил по территории развлекательного городка, разглядывал трупы бывших «хозяев жизни». Остановившись возле тендера паровоза, я увидел на нём закопчённую надпись белой краской: «Окт. Ж/Д. Локомотивное депо №7 г. Петроградъ, 1920г.». Тут из кабины паровоза выглянул усатый машинист: «Чего смотришь, паровозов что ли ни разу не видел?». «Товарищ машинист, – начал я, – вы мне можете разъяснить, откуда вы приехали?». Мужик, покрутив пальцами рыжий ус, сказал: «Откуда-откуда, из Петрограда. По приказу Реввоенсовета, на подавление контрреволюционного выступления. Сам Ленин отправлял наш поезд. Лучше ты мне объясни, откуда здесь столько буржуев, что-то странно, ведь на станции должен стоять полк войск Особого отдела ВЧК?». Я задумался: «Какой ещё полк? Что они, с ума все что ли посходили?». В голове моей появились какие-то смутные догадки, что поезд ненастоящий. «Товарищ машинист, а сегодня какое число?» – спросил я. Дедок сосредоточился, почесал затылок: «Кажись, двенадцатое июня сегодня». «А год какой?» – не унимался я. «Да ты что, парень, с луны свалился? Одна тысяча девятьсот двадцатый!». «Постойте, постойте, товарищ машинист, не одна тысяча, а две тысячи двадцатый! Вы, наверное, каким-то образом попали к нам из прошлого!». Сняв серую фуражку с красной звёздочкой, дедок вытаращил глаза, оглядываясь по сторонам: «Не может быть, через сотню лет у вас должен настать коммунизм, а тут буржуев – тьма». «Вы знаете, в 1991 году Советская власть в нашей стране перестала существовать – её предала и уничтожила кучка подлых контрреволюционных предателей. С тех пор в России началась реставрация капитализма. Нас, рабочих, снова закабалили жирные помещики, отобрали все завоевания Великого Октября. День и ночь мы на них вкалываем, а им всё мало – денег не платят, бьют, унижают. Наших отцов и дедов – людей советской закалки, они заморили голодом и обрекли на вымирание, а остатки трудоспособного населения страны сейчас работают на износ, обеспечивая безбедную жизнь нашим мучителям». Машинист разинул рот от удивления. «Сейчас, сейчас, браток, я пойду начальству расскажу, куда мы попали, садись в кабину!» – сказал машинист, выпрыгивая из паровоза. В кабину поезда-призрака я не полез, а остался ждать, что будет дальше. Спустя пару минут к паровозу подошли несколько комиссаров и человек в будёновке с синей звездой. «Михаил Воронцов, – представился он, – зампред петроградской ЧК». «Дмитрий Очкаев, рабочий, кочегар электростанции» – ответил я. «Так вы говорите, что мы попали в будущее?». «Для вас это – будущее, для меня – настоящее. Сейчас 2020 год». Зампред ЧК расспросил меня обо всех политических событиях прошлых лет, также я доложил ему политическую обстановку в современной России. Выслушав меня, Воронцов сказал: «Ничего не понимаю!». Я тоже ничего понять не мог. Уже позднее мне станет понятно, почему здесь появился этот поезд. Забегая вперёд, скажу, что после всех этих событий я посетил государственный военный архив и узнал там, что в 1920 году из Петрограда в Москву отправился бронепоезд с бойцами войск ВЧК на подавление контры. Но до столицы состав не дошёл. Не доезжая этой самой станции, поезд был подорван белогвардейцами. Слетев с моста в реку, он разбился вместе с орудиями и пассажирами. Погибли все. Останки людей и обломки во время Гражданской войны никто не убирал, а позднее всё исчезло. Разные любители мистики и попы поговаривали, что поезд с мёртвыми солдатами ушёл в так называемое «другое измерение» и вернётся через сто лет, чтобы изменить политический строй в стране. Тогда всякие контрреволюционеры трактовали это по-своему, считая, что, вернувшись, экипаж бронепоезда, завербованный чертями, свергнет именно Советскую власть. Но к 2020 году Советской власти уже давно не было. Теперь понятно, зачем прибыл поезд. Затерявшиеся во времени революционные солдаты пришли на помощь современным российским рабочим, чтобы освободить их от гнёта капитала и вернуть стране социальную справедливость.
 Переговорив со мной, зампред ЧК распорядился своим бойцам занять боевые посты у орудий. «Внимание! Поезд отправляется в Москву!» – выкрикнул он. Из последнего вагона выкатили броневик с двумя пулемётами. «По местам! По местам, товарищи!» – кричали командиры взводов. Из рабочих электростанции был сформирован отдельный полк, нас всех вооружили винтовками-трёхлинейками и наганами. «Товарищи бойцы! Сейчас мы обрушим всю мощь наших орудий на ненавистного врага, занявшего нашу родную столицу!» – прокричал Воронцов, взобравшись на паровоз. 1-й и 2-й взводы рабочих остались охранять территорию развлекательного комплекса, а все остальные двинулись на Москву. Мы с Ильиным вошли в состав первого взвода и остались здесь. А паровоз, загудев, тронулся. Испуская клубы серого пара, он стал разгоняться. Разворотив ещё несколько баров и казино, он скрылся во тьме, за ним в тревожную даль уехал броневик и ушли четыре взвода пехоты. Пленные буржуи, а также господин Тюпин, были связаны и уложены штабелями во дворе электростанции.
 До самого утра мы сидели с винтовками на своих постах. Часов в девять из Москвы приехал броневик. К башне его было привязано древко с красным знаменем. «Ура, товарищи! – выкрикнул один из красноармейцев, спрыгивая с броневика. – Москву взяли! Буржуи сдаются целыми пачками!». За броневиком пришли с десяток танков и БТРов. Уже современные солдаты в камуфляже, перешедшие на сторону революции, приехали за пленными гадами. Буржуев и министров-капиталистов загрузили в грузовики и повезли в Москву – судить. А нас, рабочих, посадили в автобусы и отправили по домам.
 Неуязвимые красноармейцы-призраки разъехались по всей стране, чтобы восстанавливать свергнутую тридцать лет назад власть трудового народа. А я со своей семьёй, собрав вещи, отправился домой – в родной Саратов. Теперь ездить на заработки в Москву будет не нужно. Моей жене и дочери вскоре бесплатно сделали операции. А Саратовское отделение ВЧК распорядилось, чтобы для моей семьи реквизировали хорошую квартиру.
 Вселившись в новый двенадцатиэтажный дом, мы с женой Анастасией вступили в Коммунистическую Партию, я был принят на работу в аппарат ВЧК. Во всех городах страны вскоре победила революция. Словно феникс из пепла, возникло наше родное государство – Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика. Ненавистные буржуи-эксплуататоры были осуждены и отправлены в тюрьмы. Пришедшие к власти коммунисты быстро принялись за восстановление разрушенных гадами заводов и разорённых колхозов. Всего за какие-то два-три месяца наша родная Советская страна ценою невероятнейших усилий всех граждан вышла на уровень 1989 года по основным показателям объёмов производства и продукции сельского хозяйства. Устроив настоящую мобилизацию экономики, коммунисты существенно улучшили жизнь граждан, укрепили Вооружённые Силы, а также помогли встать на путь социализма нескольким странам Восточной Европы.
 Что же касается таинственного поезда-призрака и его экипажа, то остаётся отметить, что они загадочным образом исчезли, не оставив ни следа. Возможно, что в трудный для страны момент этот бронепоезд вернётся вновь. А сейчас  «Дружно страна и растёт и поёт, с песнею новое счастье куёт. Глянешь на солнце – и солнце светлей! Жить стало лучше, жить стало веселей!».

Автор – Очкаев Д.С., 2006г.