Моя Ропша

ЖАННА СКУП: «МОЯ РОПША – ПРЕДАНЬЯ СТАРИНЫ ГЛУБОКОЙ»

Героиня нашего рассказа, заинтриговавшая нас, попросила построить нашу беседу не вокруг ее скромной персоны, а рассказать о ее предках, живших в Ропше – не оцененной по достоинству жемчужине среди царских пригородов и терпеливо ждущей своего часа. Знакомьтесь: жительница Сосновой Поляны Жанна Марьяновна Скуп.

Все дороги ведут в… Ропшу

Она родилась 23 ноября 1939 года в поселке Ропша (20 км от Петергофа и около 13 км от Красного Села). Тогда здесь было на что посмотреть. Прошло всего 22 года после октябрьской революции. Недалеко от её домика находится интересный памятник архитектуры конца XVIII века – трехэтажное здание Ропшинской бумажной фабрики, построенное в период царствования Екатерины II и хорошо сохранившееся. Творение, между прочим, знаменитого Фельтена.
Впрочем, главная достопримечательность Ропши – бывший дворец Романовых. Наборный паркет сложного рисунка, живопись, лепнина, уникальная мебель, фарфор, бронза – все это украшало когда-то Ропшинский дворец. По пышности отделки он не уступал интерьерам Екатерининского дворца в Царском Селе и Большого дворца в Павловске. В богатом дворцовом ансамбле Ропши в бытность там Николая II насчитывалось более 100 помещений!
Но это «в бытность»… Когда я попала в Ропшу и увидела руины огромного дворца, то на какое-то мгновение «впала в кому»: как можно было довести до такого состояния здание, бывшее когда-то любимым местом отдыха Николая II!!!

Отец Жанны Марьяновны – поляк по происхождению, а мать – русская, но с финскими корнями. Как они встретились? Как попали в Ропшу? А это биография целого семейного клана.

Варго

А вы знаете, что в Ропше и ее окрестностях самая плодородная земля в Ленобласти? И оброк там в старину платили сеном, рожью, овсом, ячменем, льном, мясом, овчинами, пивом...
XVI век. Богатый край захватили шведы, и здешние места становятся собственностью подданного шведского короля. Менять название поселения новые хозяева не стали – в шведских хрониках село значилось как Храпша, впоследствии Ропша. На эти земли шведы насильственно переселяли подвластных им финнов. А в конце XIX века здесь создали свою семью обрусевшие финны – прадед нашей героини Иван Варго и прабабушка Анна, и вскоре у них родилась дочь Мария, которая станет потом бабушкой Жанны.

Ивановы

XIX век. Петербург. Здесь проходит военную службу русский унтер-офицер Дмитрий Иванов и по воле случая сопровождает царскую семью в Ропшу. Высокий, с гренадерской статью, он стал предметом воздыхания многих местных девушек. А в это время Мария Варго, родная бабушка Жанны, была в услужении императрицы Александры Федоровны. Её обязанность – приносить цветы из оранжереи, что в километре от дворца, создавать красоту и уют в летних покоях императорской семьи.

Жанна Марьяновна рассказывает о своих предках с большой теплотой:
– Ропша окутана «преданьями старины глубокой». Во время одной из таких цветочных прогулок Мария и Дмитрий познакомились, а вскоре, в конце ХIХ века, поженились. У них родятся дети: Владимир, Анна, которая в будущем станет моей матерью, и младшая Вера. Николай II любил заезжать в Ропшинский дворец, для его удовольствия в прудах развели форель, а в окрестностях водилась дичь, на которую царь любил охотиться.
Второе предание, которое рассказывала бабушка Мария, цитируется в каждом поколении: «Когда Романовы приезжали в Ропшу, вся императорская семья выходила на лестницу, а перед ними торжественно маршировала царская охрана, в том числе и Дмитрий, мой будущий муж. Его величество стоял поодаль, а впереди, близко к охране – цесаревич Алексей.
Звучало приветствие солдат:
– Здравия желаю, Ваше Высочество!
Это был ритуал. Император посмеивался вдалеке. А маленький наследник, отдавая честь солдатам, мило картавя, радостно отвечал:
– Здолово, блатцы!».

Жанна Марьяновна вспоминает:
– Мама говорила, что бабушка Мария не раз рассказывала историю убийства Петра III и, сокрушенно вздыхая, всегда добавляла: «С ведома Екатерины…». Вот вам и третье предание – тайное, все-таки ставшее явным.
ХХ век. В первую мировую войну дедушка Жанны Дмитрий Иванович Иванов уходит на фронт, после войны служит комендантом воинских зданий в жандармерии. После революции 1917-го их петербургскую квартиру конфисковали, и семья Ивановых-Варго покупает домик… ну конечно же, в Ропше – недалеко от того места, где еще живут их родственники. А вот и четвертое предание: купленный дом был построен на месте охотничьего домика Петра I. Лес, который был рядом, еще долго называли «фазанником» – это было место царской охоты. По пятому преданию, в хрущевские времена лес этот выкорчевали, сожгли, а на пепелище посеяли кукурузу. Не взошла, зараза… Вот интересно: что чувствовал Никита Сергеевич, когда ему со всего Северо-Запада стали докладывать о массовом неурожае царицы полей?

Скуп

XIX век. Прогремело восстание в Польше, после которого на Украине, под Винницей, вместе со многими бежавшими поляками в поисках лучшей доли оказалась и семья Скуп. В начале ХX века на свет появился отец Жанны Марьяновны – Марьян Скуп. Он был человеком красивым, умным и решительным. Закончив десятилетку экстерном, Марьян отправился в Петербург, где поступил в инженерное училище в Михайловском замке, успешно его закончил и отправился служить на ропшинский аэродром. Там они и встретились – медсестра Анна Дмитриевна Иванова и военный инженер аэродинамической службы Марьян Александрович Скуп, и вскоре поженились.

Надо сказать, что бабушка Мария, видевшая близко царскую семью, привила своей дочери Анне чувство меры, такта, вкус – хорошие манеры поведения были заложены в нее с пеленок. Анна Дмитриевна была весьма талантлива: скромная медсестра днем и великолепная актриса вечером, она переиграла все главные роли в народном театре, блистая там своими аристократическими манерами. А как прекрасно она пела! Ее брат Владимир, мичман из Кронштадта, в таланте мог посоперничать с ней: он играл почти на всех духовых и струнных инструментах и долгое время был капельмейстером. А когда они собирались всей родней в Ропше и устраивали свои знаменитые концерты, то со всех концов поселка, заслышав музыку и пение, народ спешил к ним: «Идемте к Скупам – там концерт дают!».

Война

Грянул грозный 1941 год. Жанна Марьяновна продолжает свой рассказ:
– Война застала родителей и меня, двухлетнюю, в литовском городе Паневежисе – отец там служил. Литовские националисты сразу вооружились: заготовленное оружие уже давно ждало своего часа. В тот страшный день в городе были убиты многие русские, особенно зверствовали над женами командиров, а Марьян был командиром роты. Хорошо, что был воскресный день (семьи военнослужащих выезжали на выходные в летние лагеря), отец увез нас – только благодаря этому факту мы остались живы, а многие из тех, кто остался в городе, были убиты, изнасилованы. В тот же день мы поехали на железнодорожную станцию – вагоны переполнены. Отец, угрожая оружием начальнику станции, остановил переполненный людьми состав и посадил нас в поезд. Так мы оказались на правом берегу Волги, в Чапаевске. Больше мы с мамой никогда отца не видели. Он пропал без вести...

Военные события отразились на жизни родной Ропши: из 33 домов целыми осталось 11, остальные сгорели. Деревня была оккупирована немцами. Всё мирное население ежедневно сгонялось на работу – чистить дороги, собирать ягоды, молотить зерно. Многих женщин отправили на Запад – одних на принудительные работы, других – в концлагерь.

– В Чапаевске нам было голодно, но как-то выжили. А родственники, жившие в Ленинграде на Васильевском острове, умерли в первую же блокадную зиму: и бабушка Мария, и дедушка Дмитрий, и их младший сын. Выжила лишь тетя Вера, мамина сестра – ее спасла полнота.

– Мы с мамой вернулись в июне 45-го. И сразу – в Ропшу. Свой полуразрушенный дом мы кое-как «залатали». Огород был весь в воронках. Имущество, закопанное нашими родственниками в землю, растащила соседская семья. Помню, как мы покупали у них свои же собственные тарелки… Нет объяснения человеческим порокам… Мы ничего от соседей не потребовали – гордость не позволила. Глава этой семейки был старостой во время оккупации… Все они выжили во время войны. Их поступки – звенья одной цепи, а судья им – Бог.

Сегодня

Наша рассказчица, с жаром описывая «дела давно минувших дней», неохотно говорит о себе. А зря. Закончив университет, она стала замечательным переводчиком. Вышла замуж за офицера, поехала с ним служить в Сибирь. Совместная жизнь не сложилась – бывает и так. Через три года вернулась в свою Ропшу с чудесной девчушкой на руках. Но это уже другая история.
Работала, работала – можно сказать, вкалывала – в трех местах, брала переводы на дом... В 1980 году купила на собственные деньги кооперативную квартиру, где сейчас и живет вместе с семьей дочери. Жанна Марьяновна – ветеран труда: только в одном ВНИИТрансмаше она отработала 30 лет! А было еще преподавание и в школе, и в Технологическом институте, и в Инженерно-строительном...

Жизнь шла своим чередом в семье нашей героини. В 1968 году смотрела она как-то польский фильм «Ставка больше, чем жизнь» со знаменитым Станиславом Микульским в главной роли, и вдруг в титрах промелькнуло знакомое: «Марьян Скуп»! Отец!!! Ведь похоронку они так и не получили! Надежда, бессонные ночи… Шанс! Стали разыскивать. Когда встретились с поляками, которые привезли фотографию «человека из фильма», стало ясно: не он. Надежда… Как птица, встрепенулась – и нет ее. Годы спустя, получив доступ к архивам, Жанна Марьяновна прочла в списках: ее отец был убит на пятый день войны…
Память о погибших не умирает. Внучку, родившуюся в 2001 году, назвали Марьяной – в честь деда. Она так же талантлива, какой когда-то была ее прабабушка, и умна, как прадедушка. Когда Марьяна возвращается из школы, он тихо прикасается к ней руками, а она думает, что это снег…

***

Ее старый домик в прошлом году снесли, и благодаря стараниям дочери Инны, которая стала хорошим врачом, кандидатом медицинских наук, на его месте красуется великолепный просторный дом, по-доброму впитывая в себя все краски питерского ненастья и редкого солнышка – домочадцы шутливо называют его своим ропшинским «дворцом». А настоящий дворец, резиденция последнего императора, ждет своего часа… Он должен быть восстановлен.

Вот такая история…