Ордалия. Часть 8

***
   В очередной раз отказавшись от разговора и с раввином, и с православным священником, Игаль сам уселся в жесткое и неудобное кресло. В голове его был лёгкий туман от пяти порций нагло потребованного им дорогого виски, а горло саднило от десятка сигарет. Несмотря на это, Игаля трясло от страха, и он прилагал огромные усилия к тому, чтобы дрожь эта не стала заметна ни одному из сочувственно-опасливых взглядов суетившихся вокруг него людей.
 
   Игаля трясло, но он точно знал, что прав. При любом исходе этой странной лотереи – он был прав. Мысли его скакали с одного предмета на другой безо всякого перехода: о том, что он первым в истории империи сидел в этом кресле, о том, в каком ужасе в этот момент находилась Надя Вайс, о том, каким ледяным тоном он заявил, что хочет виски и курить, о том, что уж в каторгу он теперь точно не попадёт. Но все эти мелкие уже мысли вращались вокруг главной – он был прав.
 
   Даже в том был прав, что не позвонил Вовочке. Не решился бы Игаль придти сюда, не решился бы с порога прокричать почти «Государев картель!», убил бы Секс-Эпил мрачную его решимость, возможно, не отговаривая даже, а просто двумя-тремя бытовыми фразами возвращая безжалостно выброшенное вон желание в этом быту (или хотя бы в каком-нибудь) остаться, жить – неважно, где и как. Если всё же выйдет Игаль отсюда, а не вынесут его в чёрном пакете, вот уж тогда и позвонит он лучшему и единственному своему другу, и приедет к нему с ящиком вот этого дорогого виски в багажнике, вот уж тогда начнётся веселье.

   Но думать об этом было нельзя, прогнать нужно было во что бы то ни стало из головы улыбавшуюся вовочкину рожу, опаснейшей была она сейчас для игалевой решимости. И потому снова завертелись в голове Надя Вайс, император (так и не вмешался, гад державный!), священник вот этот бородатый, зачем-то погладивший пристёгнутую уже к подлокотнику руку.
 
   И о самом выстреле нельзя было думать, иначе всё рухнуло бы. Ушло бы от него спасение, которое (при любом исходе) пока было здесь – прямо перед глазами, на расстоянии полуметра от привязанной так, что не пошевелить ею, головы. Чёрное отверстие, нацеленное ему прямо в лоб.

   Пока присутствовавшие прятались в соседней комнате, Игаль снова запустил в голове карусель никчёмных мыслей, ощущая на указательном пальце привязанной правой руки тугую скобу. Виски был хорош. Интересно, мужского ли рода слово «виски»? Или среднего? Чувствуя, что эта мысль не способна занять его надолго, Игаль с силой вдавил скобу.



                ноябрь 2016 - декабрь 2017