Элипсизм

                Памяти Лино Вентуры и пиратских фильмов 70-х...

      Де­вуш­ка вош­ла в ка­юту, при­дер­жи­вая жес­ткие юб­ки, и неп­ри­яз­ненно ус­та­вилась на смуг­лое, дав­но не бри­тое ли­цо че­лове­ка, раз­ру­шив­ше­го ее бла­гопо­лучие.
      – Кто та­кая? – спро­сил он на фран­цуз­ском.
      – Ай­та­на Ма­рия До­лорес Иса­бель Ху­ана Бар­ба­ра Аль­таг­ра­сия Мен­до­са-и-Валь­дес, – гор­до от­че­кани­ла де­вуш­ка.
      Пред­став­лять­ся в от­вет, как то­го тре­бова­ли при­личия, хо­зя­ин ка­юты не счел нуж­ным, ви­димо счи­тая, что та­кую сво­лочь, как он, зна­ют все. Впро­чем, прак­ти­чес­ки так оно и бы­ло.
      – Что вам нуж­но? – ус­лы­шав имя, он пе­решел на ее род­ной язык. В от­ли­чие от ее фран­цуз­ско­го, его ис­пан­ский был поч­ти бе­зуп­ре­чен.
      – По­лучить на­зад мое иму­щес­тво.
      – Вы­ражай­тесь точ­нее.
      Ска­жите, ка­кой не­догад­ли­вый, при его-то ре­мес­ле! Ай­та­на уточ­ни­ла:
      – Га­ле­он «Сан-Се­басть­ян», яв­ля­ющий­ся мо­ей собс­твен­ностью, был зах­ва­чен ва­ми на пу­ти с ос­тро­ва Те­нери­фе в Кар­та­хену, пять ме­сяцев на­зад. Я тре­бую вер­нуть мне мой ко­рабль.
      Вот те­перь, пи­рат, на­конец, удос­то­ил ее сво­им вни­мани­ем.
      – На­де­юсь, сей­час вам по­нят­но? – не сдер­жа­лась де­вуш­ка, ви­дя, что он не то­ропит­ся с от­ве­том, вмес­то это­го раз­гля­дывая ее с го­ловы до жес­ткой лен­ты по­дола.
      – И на ка­ком ос­но­вании вы счи­та­ете, что я дол­жен вам его вер­нуть?
      Ай­та­на за­дох­ну­лась от воз­му­щения. В свин­цо­вом кор­се­те сде­лать это бы­ло лег­че лег­ко­го.
      – По­тому, что это мой ко­рабль!
      Он по­жал пле­чами:
      – Уже нет.
      – Вы зах­ва­тили его не­закон­но! Меж­ду Фран­ци­ей и Ис­па­ни­ей зак­лю­чено пе­реми­рие.
      – Я – пи­рат, по мень­шей ме­ре, стран­но тре­бовать от ме­ня соб­лю­дения за­конов, – ус­мехнул­ся муж­чи­на. – Ар­гу­мен­ты из об­ласти мо­рали и юрис­пру­ден­ции мо­жете ос­та­вить при се­бе. Ка­кие-ни­будь еще ос­но­вания пре­тен­до­вать на га­ле­он у вас есть?
      – Он мне ну­жен, – гор­до бро­сила в от­вет де­вуш­ка.
      – Это уже ин­те­рес­нее.
      Не пред­ло­жив ей сесть, пи­рат удоб­но ус­тро­ил­ся в крес­ле. Ай­та­на през­ри­тель­но под­жа­ла гу­бы, сме­рив его взгля­дом ис­тинной до­чери Кас­ти­лии.
      – Зна­чит, он вам ну­жен нас­толь­ко, что вы при­еха­ли тре­бовать его воз­вра­щения сю­да, на Тор­ту­гу, – это был ско­рее не воп­рос, а ут­вер­жде­ние.
      – Да. И вы мне его от­да­дите.
      – За­чем он вам ну­жен? – спро­сил пи­рат, иг­но­рируя вто­рую часть ее реп­ли­ки.
      – Мне ка­жет­ся, от­вет вам хо­рошо из­вестен. Га­ле­он и его груз сто­ят не мень­ше со­рока ты­сяч зо­лотых эс­ку­до, – нас­мешли­во ска­зала Ай­та­на.
      – Для вас это та­кие боль­шие день­ги?
      Ай­та­на, в ко­торый раз, за­дох­ну­лась от ос­кор­бле­ния.
      – Вас это не ка­са­ет­ся!
      – В та­ком слу­чае, не ви­жу даль­ней­ших по­водов для об­сужде­ния.
      – Я во­об­ще не со­бира­юсь об­суждать с ва­ми что бы то ни бы­ло. Прос­то вер­ни­те мой га­ле­он! – Ай­та­на топ­ну­ла нож­кой.
      Пи­рат снис­хо­дитель­но ус­мехнул­ся.
      – Про­щай­те, сень­ори­та Мен­до­са-и-Валь­дес.
      – Вер­ни­те мое при­даное, – вы­соко зад­рав под­бо­родок и гля­дя в сто­рону, ска­зала де­вуш­ка.
      – Так га­ле­он был ва­шим при­даным?
      – Не был, а есть.
      – Я про­дал и суд­но, и груз. В дан­ный мо­мент он уже бо­роз­дит оке­ан под дру­гим име­нем.
      – Как вы пос­ме­ли?! – взви­лась Ай­та­на. Но тут же, по­няв, что воп­рос глу­боко ри­тори­чес­кий, в бе­шенс­тве до­бави­ла: – Тог­да оп­ла­тите мне сто­имость ко­раб­ля и гру­за.
      – Не мо­гу. День­ги уже раз­де­лены меж­ду чле­нами ко­ман­ды. К то­му же, часть уш­ла на воз­ме­щение рас­хо­дов, свя­зан­ных с опе­раци­ей.
      – Ме­ня не ка­са­ет­ся, ни, где вы возь­ме­те день­ги, ни ва­ши рас­хо­ды, свя­зан­ные с гра­бежом, – хо­лод­но па­риро­вала она.
      – Вы пре­тен­ду­ете на то, что­бы я про­ник­ся ва­шими проб­ле­мами и вер­нул вам га­ле­он, но не хо­тите ни­чего знать о мо­их? – пи­рат яв­но над ней из­де­вал­ся.
      – В ва­ших проб­ле­мах ви­нова­ты вы са­ми. Я не не­су за них от­ветс­твен­ности.
      – В этом вы пра­вы, – кив­нул муж­чи­на, но не ус­пе­ла Ай­та­на об­ра­довать­ся, как тут же до­бавил: – Но я по-преж­не­му, не ви­жу при­чин что-ли­бо вам воз­вра­щать.
      – Без при­дано­го я не мо­гу вый­ти за­муж.
      – Ваш же­них, как я до­гады­ва­юсь, бла­город­ный идаль­го, а зна­чит, бу­дет вы­нуж­ден сдер­жать дан­ное сло­во и без при­дано­го. А ес­ли нет, най­ди­те дру­гого, – он по­жал пле­чами.
      – Мой же­них, дей­стви­тель­но, бла­город­ный че­ловек и сдер­жит дан­ное сло­во. Од­на­ко, мой отец то­же дал ему сло­во – от­дать не толь­ко мою ру­ку, но и при­даное. Это воп­рос на­шей чес­ти.
      – А ваш отец не по­нима­ет, что нич­то так не мо­жет нав­ре­дить ва­шей чес­ти, как на­хож­де­ние здесь? Де­шев­ле бы­ло бы вы­делить вам в при­даное но­вый га­ле­он.
      Ай­та­на пок­расне­ла. Но ре­шитель­но зап­ро­кинув и без то­го за­жатый жес­тким пло­еным во­рот­ни­ком под­бо­родок от­ве­тила:
      – У ме­ня две сес­тры. Ес­ли вы­делить мне при­даное пов­торно, од­на из них ли­шит­ся сво­его.
      – Зна­чит, ваш отец не так уж бо­гат. Он зна­ет, где вы сей­час?
      – Нет, – вы­нуж­де­на бы­ла приз­нать­ся Ай­та­на.
      – А же­них?
      Гор­до от­вернув­шись, Ай­та­на про­мол­ча­ла, счи­тая от­вет оче­вид­ным.
      – То есть, идея о том, что­бы от­пра­вить­ся на Тор­ту­гу и тре­бовать вер­нуть суд­но, бы­ла су­губо ва­шей?
      – Да.
      Муж­чи­на еще раз оки­нул ее вни­матель­ным взгля­дом.
      – Сень­ори­та, сколь­ко вам лет?
      – Пят­надцать, – с дос­то­инс­твом от­ве­тила де­вуш­ка.
      – О, – про­тянул пи­рат. – Это мно­гое объ­яс­ня­ет.
      – Ни­чего это не объ­яс­ня­ет, – нах­му­рилась Ай­та­на.
      – Воз­вра­щай­тесь до­мой тем же пу­тем, ка­ким сю­да по­пали. И, по воз­вра­щении, пос­тавь­те боль­шую, по­золо­чен­ную све­чу И­ису­су, Бо­гома­тери или дру­гому ва­шему свя­тому в бла­годар­ность за то, что су­мели доб­рать­ся сю­да и выб­рать­ся с Тор­ту­ги це­лой и нев­ре­димой. А так­же за то, что я не пос­чи­тал нуж­ным уве­личить свой до­ход, зах­ва­тив вас в плен и про­дав на не­воль­ничь­ем рын­ке, – жес­тко про­из­нес муж­чи­на.
      Неп­ро­шен­ная сле­за ска­тилась по ли­цу де­вуш­ки. Ай­та­на вы­тер­ла ее то­роп­ли­вым, сер­ди­тым жес­том, и еще раз пов­то­рила:
      – Вер­ни­те мне сто­имость ко­раб­ля и гру­за.
      Пи­рат за­дум­чи­во пос­ту­чал о сто­леш­ни­цу кон­чи­ками паль­цев.
      – Сень­ори­та Мен­до­са-и-Валь­дес, я по дос­то­инс­тву оце­нил ва­шу от­ва­гу, стой­кость и на­ив­ность. Но я не со­бира­юсь ни­чего вам воз­вра­щать. Чем ско­рее вы это пой­ме­те и по­кине­те Тор­ту­гу, тем луч­ше для вас.
      Ай­та­на с не­навистью пос­мотре­ла на со­бесед­ни­ка.
      – Вы – не­годяй.
      Пи­рат ус­мехнул­ся.
      – Про­щай­те, сень­ори­та.
      По­доб­рав юб­ки, де­вуш­ка раз­верну­лась и в бе­шенс­тве по­кину­ла ка­юту.
      На па­лубе она нап­ра­вилась пря­миком к сво­ей ду­энье Ань­ес, сто­яв­шей у шкан­цев в ожи­дании гос­по­жи. Ря­дом с ду­энь­ей ус­пе­ло соб­рать­ся с де­сяток че­ловек пи­ратов, что-то ожив­ленно об­суждав­ших, гля­дя на бе­рег.
      – Идем, Ань­ес, – Ай­та­на, все еще, бы­ла вне се­бя.
      Пи­раты раз­верну­лись и ус­та­вились на де­вуш­ку. Кто-то прис­вис­тнул.
      – Бе­лис­си­ма, – хо­хот­нул за­горе­лый до чер­но­ты, ни­зень­кий, во­лоса­тый кор­сар.
      Ай­та­на брез­гли­во под­жа­ла гу­бы, ми­мо них, нап­ра­вив­шись к ве­ревоч­но­му тра­пу, но бы­ла ос­та­нов­ле­на:
      – Сень­ори­та, бе­рег вы нель­зя… опас­но, – с тру­дом, ко­вер­кая сло­ва, ска­зал по-ис­пан­ски свет­ло­воло­сый мо­лодой че­ловек, один из пи­ратов.
      Взгля­дом Ай­та­на по­каза­ла, что ме­нее все­го нуж­да­ет­ся в со­ветах. Од­на­ко, мо­лодой че­ловек был нас­той­чив.
      – Там, тол­па ждать вас… все пи­раты… опас­но, – пов­то­рил он.
      Ай­та­на соч­ла ни­же сво­его дос­то­инс­тва со­об­щать пи­рату, что со­бира­ет­ся вов­се не на бе­рег, а об­ратно на гол­ланд­ский бриг, на ко­тором прип­лы­ла. Со­щурив гла­за от яр­ко­го сол­нца, она взгля­нула на прис­тань. Из­да­лека лю­ди ка­зались не боль­ше бу­кашек, и она смог­ла раз­гля­деть лишь, что от прис­та­ни от­ва­лила пол­ная на­рода шлюп­ка. Пос­коль­ку бе­рег был Тор­ту­гой, ждать ни­чего хо­роше­го не при­ходи­лось.
      Ань­ес ух­ва­тила гос­по­жу за ру­кав.
      – Сень­ори­та, не­лад­но что-то. Как бы не бы­ло бе­ды.

      - А даль­ше? - спро­сила млад­шая.
      - А даль­ше свет вык­лю­чили, - зев­нув, от­ве­тила стар­шая.
      Дев­чонки ле­жали в тем­но­те, по­тому что све­та не бы­ло - его да­вали два ра­за в сут­ки все­го на па­ру ча­сов неп­ред­ска­зу­емо, без соб­лю­дения гра­фика. Пе­рес­каз про­читан­но­го, уви­ден­но­го, вы­думан­но­го за­менял им те­леви­зор, ви­де­омаг­ни­тофон и лам­пу для чте­ния вмес­те взя­тые.
      - Тог­да са­ма при­думай, что бы­ло по­том, - пот­ре­бова­ла млад­шая.
      - Неа, я спать хо­чу, - стар­шая по­вер­ну­лась на дру­гой бок.
      - А за­чем тог­да рас­ска­зывать на­чала? - воз­му­тилась слу­шатель­ни­ца, пих­нув рас­сказ­чи­цу под реб­ра лок­тем.
      - У­уу, - про­тес­ту­юще про­мыча­ла та в по­душ­ку.
      - А как фильм хоть на­зывал­ся?
      - Не знаю, я смот­ре­ла не с на­чала.
      - Ну и свинья ты, - оби­жен­но ска­зала млад­шая, по­вора­чива­ясь ли­цом к сте­не.
      Не спа­лось. Лю­бопытс­тво и ра­зоча­рова­ние ще­кота­ли из­нутри. Ис­то­рии про пи­ратов бы­ли ее са­мыми лю­бимы­ми.
      - А как ты ду­ма­ешь, чем все за­кон­чи­лось? - раз­вернув­шись об­ратно, за­тор­мо­шила млад­шая рас­сказ­чи­цу за пле­чо.
      - И жи­ли они дол­го и счас­тли­во... - об­ре­чен­но вздох­ну­ла та.
      - С кем?
      - С же­нихом. А мо­жет, с пи­ратом ка­ким-ни­будь. От­стань уже, а?
      Та­ких филь­мов, без наз­ва­ния, на­чала и окон­ча­ния, да­же без имен ак­те­ров, по ко­торым их мож­но бы­ло бы иден­ти­фици­ровать, на­мер­тво вре­зав­шихся ку­соч­ка­ми в па­мять, в ее жиз­ни бу­дет нес­коль­ко. Па­роч­ку ей да­же пос­час­тли­вит­ся най­ти. Но это­го, в расс­трой­стве от не­воз­можнос­ти "дос­мотреть" ко­торый она про­воро­ча­ет­ся пол­но­чи, сре­ди них - увы - не бу­дет. Со вре­менем, раз­дра­жение сме­нит­ся грус­тным при­няти­ем не­из­вес­тнос­ти, лю­бовь к пи­рат­ским прик­лю­чени­ям - нос­таль­ги­чес­ким снис­хожде­ни­ем к при­чудам юнос­ти, и лишь лю­бопытс­тво ос­та­нет­ся, сла­бо во­роча­ясь при вос­по­мина­нии: ну, в са­мом де­ле, как же там все за­кон­чи­лось?

* Элипсизм - печаль от того, что ты никогда не сможешь выяснить то, как развернется история.