Холокост. Часть 3. Возмездие

"Передайте об этом детям Вашим;
а дети пусть скажут своим детям,
а их дети - следующему роду"
 ТОРА. Иоиль,1:3


    На железнодорожном вокзале города Минеральные Воды я сел в маршрутку с трафаретом «Стекольный завод» и поехал на то место место, где десять тысяч невинного народа расстреляно фашистами. Не уточняя у попутчиков, на какой остановке лучше выйти, так и ехал туда, не зная куда. И как оказалось, поступил совершенно правильно.
    Когда показались корпуса завода, вышел из маршрутки и пошёл в надежде встретить Знак, Указатель или ещё что либо. Но проплутав по неухоженным улочкам, вдоль одноэтажных домиков, так и не встретил даже намёка, в какую сторону идти.
Понял, можно ещё долго круги нарезать, оно же где-то рядом, но, лучше спросить местного. Проходя мимо сидящего на лавке у своего дома мужчины, спросил:
    - Извините, не подскажете, как пройти к месту расстрела…?
Он внимательно посмотрел на меня и переспросил:
    – Вы ищете место, где расстреливали  евреев?      
В ответ, я просто, кивнул головой. Опираясь на свою трость, мужчина с трудом встал на ноги:
    - Я провожу, отсюда вам будет трудно найди.

    И вдвоём, не спеша, пару раз свернув по закоулкам, пошли в направлении лесополосы. Мой спутник назвался Николаем и поинтересовался кто я и откуда, зачем-то, попросил, коротко рассказать о себе. Моя трудовая биография чиста и я уложился в несколько фраз. Попутчик внимательно выслушал, проникся ко мне доверием и стал рассказывать о себе. Офицер. С развалом советской армии демобилизовали с малой пенсией. На гражданке работал на ставропольской «Химии» пока болезнь не скрутила, стало трудно ходить.
    Шаг за шагом, опираясь на трость, он стал пересказывать мне то, что знал. Всё происходило недалеко от их дома. К нам в хату ввалились полицаи, назвались казаками, поставили перед собой его маму, тогда ещё молодую незамужнюю девушку, комсомолку, активистку и принялись её допрашивать. Допросили, посовещались и объявили, что она, как советская активная комсомолка, приговаривается к расстрелу. «За тобой придэм. И не вздумай там, сбэгать, иначе всех родаков постреляем»

    Что в этот момент пережила молодая, полная жизни, девушка, словами не передать. На следующий день они опять забежали, проверили, на месте она, воды выпили и поспешили в сторону противотанкового рва. Когда немцы и их местные помощники нашли этот противотанковый ров, вырытый для защиты Стекольного  завода, они походили вокруг, прикинули сколько в него можно уложить людей и им стало очень весело. Хохотали, «Сами себе такую огромную могилу вырыли!» Подходящее было найдено место для массовой ликвидации людей.

    И на следующий день её расстрел перенесли, а как пошли массовые убийства то за неё  и вообще забыли.
    - Моя мама осталась жить, - продолжал свой рассказ Николай.  Уже после войны вышла замуж, родила детей и всегда на праздник Победы собирала всех нас и рассказывала, что пережила в те дни и что видели своими глазах соседские пацаны.
Очень уж она хотела передать нам, всю свою ненависть к тем, кто недалеко от нашей хаты творил неслыханное Зло. Душа у всех нас леденела, как она начинала вспоминать.
    Как вагонами стали подвозить людей, соседские мальчишки побежали на выстрелы. Меж кустов доползли до поля и замерли, наблюдая что там творилось. Пацаны, цепенея от ужаса, смотрели, на всё, что вытворяли эти выродки в форме полицаев. Людей из вагонов гнали к яме и расстреливали из автоматов. Тех, кто пытался убежать, головорезы догоняли, били штыками, ножами, тащили ещё живых к яме и безжалостно сбрасывали в ров.
    В конце дня присыпят землёй и уезжают на отдых. Раненные в  страшных муках и страданиях, с  ранениями в живот, грудь, пытались выбраться, звали на помощь. Присыпанные, в невероятных страданиях умирали под землёй. Три дня из под земли слышались стоны, глухие крики.
    Николай рассказал мне, как приезжала сюда из города Екатеринбурга женщина. Её маленькую со всей семьёй поставили на краю рва. В последнее мгновение мама успела столкнуть девочку за спину. Убитые своими телами накрыли девочку. Ночью она смогла выбраться из под мёртвых и каким-то невероятным образом спастись. Скорее кто-то из местных помог...
    Подойдя поближе к лесополосе, сквозь беспорядочные заросли деревьев и кустарников, отражая лучи послеобеденного солнца,блеснул небольшой скромный воинский обелиск. Вдали открывалась панорама гор лакколитов, молчаливых свидетелей истории.

    Видя, как трудно идти моему спутнику, я поблагодарил его за помощь, за откровенный рассказ. Находясь под впечатлением, ещё раз глянул на его болезненное лицо, крепко пожал отставному офицеру руку и мы разошлись навсегда.
Сразу взгляд упал на железнодорожное полотно и ржавые рельсы. Между шпал рос кустарник, кое где и молодые деревья. Именно здесь из  вагонов и с платформ сгоняли людей и гнали на уничтожение.
Памятуя о еврейской традиции, поднял с железнодорожной насыпи несколько камешков и считая шаги направился к обелиску. Видно было, что сюда приходят, ухаживают.
    Вернувшиеся из армии фронтовики, в память о своих родных и близких изготовили и установили скромный воинский обелиск и чуть подалее потрясающий по своей эмоциональной силе, камень-валун с начеканенным текстом. На камне советский символ - пятиконечная звезда. Да, им не позволили изобразить на камне шестиконечную звезду. Звезду Давида, с которой их пригнали сюда, и которая служила мишенью каждому фашисту и полицаю.
Парадокс, думал я, пятиконечная звезда, сделала из жертв Холокоста рядовых советских граждан, а факт целенаправленного уничтожения нации таким образом был завуалирован. Светские идеологи в кремле дождались, когда немец по крови, русский душой и большим состраданием к еврейскому народу, поэт Евгений Евтушенко впервые бросил обвинение кремлёвской власти.
Но с кремлёвскими всё понятно, а почему молчала вся цивилизованная Европа, в том числе и христианский Ватикан. Почему?
   
    Здесь я пробыл достаточно долго. Осторожно ходил по полю давно заросшего травой и степным бурьяном. Здесь, не глубоко покоятся более семи тысяч человек, дети, подростки, молодые женщины. Ощущение тяжёлое.Приглядывался найти очертания противотанкового рва, но его контуры уже не просматривались, сравнялись с землёй. Время уходило быстро, бросив взгляд на солнечный закат, я понял, что  как только солнышко окажется за горой, сразу стемнеет. Значит пора уходить.

    К автобусной остановке возвращался по знакомой уже мне дороге, где слегка проплутал, пока не встретил Николая. Я был очень признателен этому человеку за то, что он проникся ко мне доверием. И сейчас вдруг понял, он передал Завещание своей мамы. Исполнил её наказ, не дать уйти в забытьё тому, что было. Передать как эстафету. И мне невероятно повезло встретиться именно с таким человеком.

    Невольно обратил внимание на огромный из бетона памятник в центре замусоренного сквера. Рабочие лениво подкрашивали белой краской бетон.Чудовищные по художественному восприятию фигуры солдат в героических позах изображали пленных красноармейцев.Тут же и памятная табличка с текстом о гражданской войне. Оказывается на этом месте «белые» казаки расстреляли нескольких пленных красноармейцев... 
    Прошло двадцать пять лет с того события гражданской войны и уже сыны «белых» казаков массово расстреливают советских граждан.«Отвязались» сынки по полной на невинном народе. Мстили за порубаных отцов и дедов, за отобранную собственность, за свой общественный статус, кровью завоеванный. Гиблое какое-то место, за этим Минераловодским Стекольным заводом.

    Я сижу на обшарпанной массивно-чугунной советской лавке у подъезда «хрущёвки» по улице Советская 52, слушаю Анну Даниловну Дрозд. Её муж, офицер КГБ, принимал участие в мероприятиях по розыску военных преступников, бывших полицаев в период оккупации города Минеральные Воды. Сотрудники Комитета Государственной Безопасности двадцать три года вылавливали по всей стране и за рубежом совершавших преступные  злодеяния у Стекольного завода.
Руководителей карательных команд SS и SD арестовали в ГДР*. Раскрыли замаскировавшихся под чужими именами. Многих взяли в советских исправительных лагерях. Все эти негодяи думали отсидеться за колючей проволокой пока не затихнет, не забудется. Но не тут то было. Сотрудники КГБ собрали всех и привезли в Минеральные Воды на суд военного трибунала.
    Анна Даниловна имела возможность все дни судебного трибунала находилась в зале Суда. Помнит многое о проходившем и мне интересно её слушать.
Бывшие полицаи пытались из себя изобразить невинных, что их заставили насильно заниматься казнями. Оправдывались, что только выполняли приказы, поскольку были насильно призваны в полицаи. Но на суде всем стало совершенно ясно, они не были простыми исполнителями воли оккупантов. Это были матёрые служаки у германских фашистов. Они сознательно глумились над семьями коммунистов и евреев, над ранеными военнопленными и активистами, участвовали в изощрённых казнях жителей Кавказских Минеральных Вод. Именно их руками осуществлялась бредовая идея нацизма по уничтожению на Кавказских Минеральных Водах людей еврейской национальности.

    Из всех подсудимых, рассказывает Анна Даниловна, наиболее достойно вели себя немцы. Они глубоко раскаялись, честно и открыто отвечали на вопросы военного прокурора, приговор приняли как неизбежную расплату.
    Полицаи же из наших, русских вели себя нагло,требовали прекратить процесс, упорно отказывались признать себя виновными. Выступавшие многочисленные свидетели своими рассказами показали, что полицаи врут, пытаются вывернуться, спасти свою жизнь. Все они осознано издевались над своими жертвами, глумились над раненными солдатами.
    Особенно  нагло вел себя полицай Гришан. Громко требовал прекратить процесс, поскольку он уже отсидел в лагерях. Выступавшие десятки  свидетелей взывали к пересмотру его Дела и всех кто уже отсидел по первому приговору.
    Процесс транслировался на улицах по громкоговорителям, людей толпами стояли и слушали. Здесь же дежурили машины скорой помощи, ибо многие теряли сознание слушая, как погибали их родственники.
 
    Военный трибунал приговорил двадцать шесть изменников Родины к расстрелу без права на апелляцию. Приговор был одобрен в зале суда и на улицах.
    Всех расстреляли сразу же после суда.

    Я слушал, не перебивая Анну Даниловну, слушал и думал о своём. Спасибо, Вам, Анна Даниловна за рассказ о возмездии. Теперь я знаю, что полицай, который зверски убил и сбросил в противотанковый ров старшего брата моего деда, расстрелян.

    В городе Минеральные Воды о событиях военных лет напоминает сквер «Площадь Победы». Монументальный пятигранник, на каждой грани в бронзе изображён эпизод войны, от отступления и оккупации до Победы. Авторами и исполнителями этого монумента, который сразу стал символом города, были скульптор по фамилии Гинзбург и архитектор, тоже с еврейской фамилией, которую я не смог найти. Благодаря этим людям, хотя бы в скрытом виде, Холокост был увековечена. В условиях когда идеологией СССР управлял фанатический антисемит Михаил Андреевич Суслов,это был профессиональный подвиг. Главного идеолога КПСС, тов. Суслова боялись даже генеральные секретари.
   
    Одна из бронзовых граней «Расстрел»  глаза ребёнка, в спину которого нацелены автоматы, с вечным укором и страхом глядят в сторону Стекольного завода. Простреляня мать закрывает ребёнка своим телом. Сильное впечатление производит эта грань монумента. Возможно здесь и увековечили историю,о которой поведал мне мой случайный попутчик Николай, но к сожалению, я так же не смог найти документального подтверждения этому событию. Была ли убежавшая из рва с мертвецами девочка, или её не было, сейчас уже мало кого волнует. Растворилось во времени,как ненужный идеологический факт.

    На этом месте проводятся торжества по случаю Дня Победы. Пожилым людям с фронтовыми медалями разворачивают походно-полевые кухни с горячей кашей, заправленной мясной тушенкой, наливают в алюминиевые кружки водку, «наркомовские» 100 грамм. Это придаёт особый колорит празднику Победы.
    Непрерывным потоком идут с красными гвоздиками и ветками сирени, и каждый со своими чувствами и мыслями. Но с каждым годом приходящих с боевыми орденами на груди, становится всё меньше и меньше. Их место занимают другие, молодые и красивые, в хорошей, модной одежде. Девушки в роскошных свадебных платьях в свой самый счастливый день фотографируются здесь на память.
 
    Я смотрел на свадебные кортежи и думал, главный символом для невест у панорама, с изображением матери, спасающей в своё последнее мгновение жизни ребёнка. Прекрасный подарок от архитекторов семидесятых, невестам нового века,  будущим матерям. Вот где им надо фотографироваться. Но молодым некогда. Бегом и где удобно парковаться свадебному кортежу, где быстро можно подняться по ступенькам вверх, сфотографировать миг счастья и с ветерком к следующему объекту.

    А если  подойти и спросить эту красивую, молодую пару и их молодых весёлых друзей:
    - Какие чувства вы здесь испытали, кому поклонились. И вообще, что Вы знаете о Холокосте, о смысле изображённого в бронзе ребёнка?

    Почему-то, более чем уверен, многие безразлично пожмут плечами: "А что, разе Холокост был? Все говорят, халакост сами ивреи придумали, чтоб с немцев бабки срубить"  Грустно как-то ...