Про котят и детей

Кай пробирался на кухню, стараясь бесшумно ступать босиком по полу и лишними движениями не нарушить сонное умиротворение дома. За окном была ночь, средней глубины. Как устоялось правилами местной природы, летом в это время суток шел дождь, шумный, уверенный, бесконечный. Кай наполнил стакан водой – цель его ночного визита на кухню – и стал осматриваться вокруг, привыкая к мягкому рыжеватому освещению, тянущемуся в комнату через огромное окно. Он знал, что где-то здесь должен спать Эридан, как и каждый раз, когда он прибегал к убежищу в доме семьи Кая во времена любых природных катаклизмов. Обычно Эридан выбирал углы, максимально отдаленные от источников света, располагался прямо на дощатом брусе пола или забирался под самый потолок, избегая любых предметов мебели и декора, в том числе покрывал, ковров и подстилок.

Кай обнаружил его почти сразу. Лунный свет, вперемешку с наружным освещением, лег неожиданно близко к каракалу, разукрасив его черный нос и обнажив замедленное движение пылинок вокруг закрытых глаз животного. Кай рассматривал этот портрет и думал, что Эридан, наверное, знает о его вторжении, но не подает вида, чтобы не побеспокоить собственного безмятежного состояния, в надежде, что гость скоро уйдет. А еще он подумал, что Эридан сейчас выглядит маленьким и беззащитным, и ничем не отличается от котят, которых Кай иногда видит в лесу.

Это странно, но Эридан говорит, что никогда не был котенком. Он не помнит свою семью, не помнит родителей, братьев или сестер. Он всегда помнил и видел себя только таким – взрослым. Может, ему только так кажется. Ведь кто-то же назвал его, дал ему имя. Несмотря на свой малый возраст, Кай уже уяснил, что ничто не может существовать без имени. Поэтому всем своим игрушкам он дал имена.
Когда Кай только познакомился с каракалом, то долго произносил его имя, пробуя на вкус и привыкая. «Эридан» – звучит слишком сложно, думал Кай. Если бы у Эридана были родители или друзья, они называли бы его мягко или хотя бы как-то покороче. Имя «Эридан» не нравилось Каю. Он никогда не задумывался об этом, но чувствовал, что в нем есть какая-то власть и сила. Наверное, потому, что раскатистый звук «р-р-р» напоминал клекот где-то внутри животного в моменты недовольства, обиды или агрессии. Кай пытался сократить это имя на тот или иной лад, но все время выходило что-то нескладное и неподходящее этому воинственному зверю.

Имя «Кай» ему дали родители. Тем не менее, он не зафиксировал этот момент, так как тоже не помнил себя маленьким. То, что он все еще маленький, он отказывался признавать. Хотя он совершенно очевидно до сих пор был самым маленьким в семье. Трепет, который он испытывал по отношению к Эридану, заставлял его чувствовать себя физически меньше даже каракала.

Для Кая было естественно, что у каждого живого существа есть мама и папа. Невозможно появиться вот так, вдруг, из ничего. Кай проследил свое происхождение от Мамы и Папы. Таким же образом появилась, четырьмя годами раньше, его сестра Анна, как минимум она может засвидетельствовать его возникновение и процесс роста. Брат и сестра внешне абсолютно разные, но очевидно похожие. Волосы Анны карамельного цвета, не темнеют зимой и не светлеют летом; глаза – ослепительные, почти лиловые. Возможно, поэтому она видит мир ярче, чем он есть (Кай не сам пришел к этому выводу, но так часто говорили его родители; ему это понравилось, и он запомнил). Например, в черных волосах Кая Анна видит синие блики, а глаза называет медными. Никто никогда не возражал против такого описания.

Еще у Кая есть Бабушка и Дедушка, с маминой стороны. Родители Папы Кая жили в Городе, а Кай еще никогда в Городе не был. Он называл их по имени, поэтому автоматически «бабушка и дедушка» существовали для него комплектом в единственном экземпляре. Бабушка и Дедушка любят друг друга. Кай точно это знает, потому что Бабушка и Дедушка друг другу постоянно в этом признаются. Кай никогда не спрашивал, зачем, но потом, когда спросит, узнает, что они просто торопятся друг другу сказать «Я люблю тебя».

Любят ли друг друга родители, Кай не знал. Они мало говорят между собой, больше вступают в диалоги из четырех участников (Мама-Папа-Кай-Анна). Зато они все делают вместе.

А еще у Кая есть Прабабушка. Несмотря на то, что Прабабушка уже совсем старенькая, а ее кожа наощупь больше похожа на ткань, она пребывает в самом трезвом уме и настолько здравой памяти, что помнит – или вспомнила – свою жизнь с первых ее минут.

Здесь генеалогическое древо Кая обрывается: он еще не узнавал у Прабабушки, откуда она взялась. Он узнает об этом утром, если не забудет спросить.