Мы живем на маленьком рубеже...

Мы живем на маленьком рубеже, промежутке времени, где нас рвут на части неизвестные силы.
Одни глумятся и потешаются, другие наблюдают, и дают силу, и в избранных случаях – спасение.
Мы, промеж них, всего лишь, идём в магазин за хлебом.
Я не понял, кто из них мне звонил сегодня с утра раннего?
Сон человека – маленькая смерть.
Не набирайте его, и ненабираемы будете.
Единствнную икону Христа, бумажную, я повесил на стену в двадцать пять лет.
Потому что испугался того, что есть.
Я готов был жить страхом и далее, но русло реки жизненной несло вперёд, в неведомое.
Боже, какие красивые женщины! Господи, как я люблю их…
Бог, какие замечательные мужики, братаны топчут тот же песок.
И все они, вместе взятые в кулек прошлого, не знаю, где пропадают.
Я вспоминаю лишь имена, лики, и слова невпопад.
Этот обнимается, и садится в такси, и едет туда, куда не доедет полюбас,
и откуда, полюбас, не вернётся.
Эта одевается, из последних сил, целует, и, шатаясь, идёт в такси к предыдущему,
забывая настоящее по простой причине, что его для неё – нет.
Я же, бреясь с утра, не понимаю, что это было?
Дожив до момента, когда радуешься, что каштан под окном расцвёл, понимаешь ценность мелочей, как есть.
Выхлебать прошлое уже не дано, потому что Бог не любит слов, а любит молитву вслух.
А я молчу чаще, чем разговариваю.
По причине этой, иду по улице с пакетом, без икон.
За продуктами я, Господь.
Да, и это… Забыл сказать тебе… Вот всех, кто уехал на такси, ты их сбереги пожалуйста, мало ли что…