Исповедь бомжа. 2 глава

     Я шёл рядом с этой хрупкой, испуганной девушкой, которой и было то всего лет семнадцать и думал:
     - Что же за люди такие? Как можно нападать вдвоём на одну девушку, два здоровых лба. Что за удовольствие? Не понимаю... Хорошо, хоть подол платья целый, только верх порвали, хоть пиджаком моим прикрылась. А испугалась-то как, до сих пор дрожит. Ещё бы. Тёмной ночью, бедная.
     Мама с удивлением посмотрела на Машу, но ничего не сказав, пригласила в дом, а потом перевела взгляд на меня, как бы спрашивая:
     - И что это значит? Кто это чудо?
     - Маша, зайди в ванную, умойся и переоденься. Мамочка, дай ей какое-нибудь платье, пожалуйста. На улице на неё два хулигана напали, платье порвали, - попросил я мать.
     - О, Господи. Да что же это за люди такие? А что делала молодая девушка так поздно на улице? - спросила мама.
     Маша стояла, виновато опустив голову и молчала.
     - Мамочка, всё потом. Поздно уже, Маша останется у нас, ей просто нельзя идти в общежитие. Сама понимаешь, поздно уже, да и общежитие уже давно закрыто, - более настойчиво сказал я.
     - Хорошо. Машенька, ты иди в ванную, я подберу для тебя что-нибудь из своих платьев. Постелю в своей спальне, там две кровати стоят, одна отца Сергея, - многозначительно посмотрев на меня, громко сказала мама.
     - Мамочка, ты у меня самая лучшая, - поняв, о чём она говорит, сказал я.
     Платье Маше оказалось немного большим, но всё лучше, чем её порванное. Мама вроде тоже была худой, а после войны и гибели отца, ещё больше похудела, но платье Маши было почти на два размера меньше. Смущаясь, Маша вышла из ванной и потешно встала перед нами.
     - Ты не голодна? Может есть хочешь? - участливо спросил я.
     - Нет, спасибо. Я же на дне рождении подруги была, - чувствуя неловкость, ответила Маша.
     - Вот тебе нитка с иголкой, думаю, платье можно зашить, - сказала мама, отдавая девушке катушку ниток и иголку.
     - Спасибо. Вы простите, что доставляю Вам столько хлопот, - впервые за весь вечер улыбнувшись, сказала Маша.
     - Да разве это хлопоты? Хлопоты с войной ушли. Серёжа, тебе спать пора, утром рано на работу вставать, - сказала мама и оставив нас с Машей, ушла в свою комнату.
     При свете лампы, я разглядывал симпатичное лицо девушки. Красавицей она не была, но выражение глаз поразили меня. В них будто раскрывалась истинная красота, внутренняя, что ли.
     - Я пойду? - нерешительно спросила девушка.
     - А, да, конечно. Спокойной ночи, - ответил я и хотел уже идти спать.
     - А можно, я завтра приду к тебе в общежитие? - спросил я, будто вспомнив что-то важное.
     Я понимал, утром уйду на работу и может быть больше никогда не увижу Машу. От слова "никогда", мне стало не по себе.
     - А зачем? - наивно спросила девушка.
     - Да, зачем... просто хотелось бы увидеть тебя снова, - растерялся я от её вопроса.
     - Но Вы же даже не знаете, где моё общежитие находится, - улыбнулась Маша.
     - Ты скажи, от какого ПТУ и я найду.
     - От медицинского. Я медсестрой хочу стать. Вдруг опять война, хоть полезной буду, - ответила Маша.
     - Войны больше не будет. Никто не посмеет больше на нас напасть. Весь мир понял, что против нас воевать бесполезно. Если Гитлер, вооружённый до зубов и завоевавший столько стран, не смог нам противостоять, что говорить о других? Так что и медсестра теперь будет мирной профессией. Верь мне, - уверенно сказал я.
     - Ну, я пойду? Спасибо Вам ещё раз. Что бы я делала, если бы не Вы? - сказала Маша, в ожидании, будто ждала моего разрешения уйти уже спать.
     - Хватит меня благодарить. Что, я должен был мимо пройти? Ладно, спокойной ночи, Маша. Я завтра зайду к тебе в общежитие. Кстати... как твоя фамилия? Кого мне спросить? - спросил я.
     - Иванова. Очень распространённая фамилия, - улыбнулась Маша.
     Утром рано я ушёл на работу, но стоя за станком, мысли мои всё время возвращались к Маше. Ничего не мог с собой поделать. Я с нетерпением ждал вечера, чтобы скорее увидеть её.
     После работы, я поехал к ней в общежитие и попросил вызвать Иванову Машу. Кажется, она тоже ждала меня, может в окно увидела, но она появилась в фойе, быстро спускаясь с лестницы.
     - Вы пришли? Здравствуйте! - радостно сказала она, подходя ко мне.
     И я увидел такую радость в её глаза, что на сердце потеплело.
     - Пришёл. Пошли погуляем, - предложил я.
     Маша кивнула головой и мы вышли на улицу.
     - Расскажи мне о себе, Маша. Где жила, с кем? - спросил я.
     - А нечего рассказывать. В деревне, где я жила, у меня никого не осталось. Папа с фронта не вернулся, а когда на него пришла похоронка, мама сразу как-то постарела, желания жить в ней разом пропало. В нашу деревню пришли немцы, многие тогда погибли. Брат младший был, от голода умер, сразу после смерти матери. Мы же даже картофельную кожуру ели, а зимой так вообще туго было. Может брат и отравился тогда, у него очень живот болел перед смертью. Тяжело умирал, от боли кричал и жар у него был. Я с бабушкой осталась, старенькая она была. Умерла перед моим отъездом в город. Так я и осталась совсем одна. Но таких как я, было много. Помню, был у нас в деревне староста, злой и жестокий. Так его партизаны повесили, когда немцы ушли, - с грустью рассказывала Маша.
     И в этот момент я вдруг ощутил, насколько она была беззащитна, хотелось обнять её, прижать к себе и уже никогда не отпускать. Я взял Машу за руку, но она испуганно отдёрнула её.
     - А Вы воевали? Может расскажете, как там на фронте было? - спросила Маша, стесняясь на меня смотреть.
     - Да что ты мне всё выкаешь? Я что, старик какой? Мне же всего двадцать второй год, - возмутился я.
     - Правда? И уже воевал... - задумчиво ответила Маша.
     - Многие ребята воевали, моложе меня были. А сколько их полегло на полях сражений! - согласился я.
     - Вот и расскажите, то есть, расскажи об этом, - попросила Маша.
     - О войне можно рассказывать бесконечно. Всякое бывало. Но забыть, как от взрывов и пуль умирали однополчане, наверное уже не получится. Давай лучше о чём-нибудь другом поговорим. Война год, как кончилась. Жизнь налаживается, вон, по всей стране строительство идёт. Немного осталось, закончу школу, в институт поступлю, - сказал я.
     - А кем стать хочешь, Сергей? - спросила Маша.
     - Конструктором хочу стать. Но вот думаю и профессию строителя освоить. Отец у меня был инженером-строителем. Тоже на фронте погиб. Брат воевал, весь в орденах пришёл. Женился, с женой отдельно живёт, квартиру им дали. Мать в школе работает, директором и преподаёт русский язык и литературу. А о войне говорить не нужно, но и забывать про то, что столько людей погибло, в память о них, забывать нельзя, - помрачнев, сказал я.
     Так, разговаривая, мы шли по дороге, вокруг чернели разрушенные от бомбёжок здания. Жуткое зрелище, но успокаивало то, что в недалёком будущем, города отстроят и они станут ещё краше, чем были.
     Часа через два, я проводил Машу до её общежития и пошёл домой. Мы встречались с ней часто, каждый день не получалось, но в дни, когда мы были вместе, я всё больше привязывался к ней. Закончив вечернюю школу, я стал готовиться к экзаменам в институт. Поступил я без особых усилий, фронтовикам предоставлялись льготы.
     - Вот ты и студент, Серёженька. Я рада за тебя. В общем, тебе костюм нужен. Покупать новый не будем, отцовский почти новый... он раза два его и надевал к начальству, - всхлипнув, сказала мама.
     - Мамочка, не надо плакать. Может не следует надевать отцовский костюм? - спросил я, хотя знал, что она всё равно будет настаивать.
     А ведь мать могла его продать, когда во время войны голод подпирал. Эх, мама, не смогла отцовскую вещь продать. Продала свои золотые серёжки, единственное, что у неё было и свою каракулевую шубу. Да кое-что из домашних вещей, что было более ценным.
     Костюм оказался мне впору, я даже запах отца ощутил. Тёмно серого цвета, костюм сел, как влитой.
     - Как ты на своего отца похож, Серёжа, - вытирая глаза от слёз, сказала мама.   
     - И я горжусь этим, мамочка. Папа был достойным гражданином своей страны, - гордо ответил я.
     Начались дни учёбы, многое приходилось изучать заново, но черчение давалось легко.
     Шли дни, недели, месяцы, мы с Машей продолжали встречаться, правда времени для встреч оставалось совсем мало. У неё началась практика, были и ночные дежурства, а я до позднего вечера занимался дома. Заданий было много. Но раз в неделю, а если повезёт и два раза, мы встречались и иногда ходили в кино.
     Прошло два года, к тому времени, в семье брата родилась дочь. Они и так редко к нам захаживали, а с рождением ребёнка и вовсе могли прийти раз в два месяца. Но мама не расстраивалась и сама часто ходила к ним, по внучке скучала, первая всё-таки.
     Брата назначили секретарём райкома, даже машину дали с шофёром. Теперь он был уважаемым человеком в нашем районе. Как-то, придя домой с института, я решил поговорить с матерью, приняв окончательное решение. Я перешёл на третий курс, вечерами работал грузчиком на товарном дворе. Так что содержать семью, я наверняка бы смог. Маша заканчивала учёбу и уже работала в больнице пока на полставки. Придя домой, я подошёл к матери.
     - Послушай, мам... я хотел тебе сказать...в общем, хочу Маше предложение сделать. Что скажешь? - сходу спросил я.
     Мама видимо совсем не ожидала такого разговора, опешив, она минуту молча смотрела на меня.
     - А не рано вы собрались жениться? Может для начала надо учёбу закончить? Куда торопитесь? - спросила она.
     - Я работаю, Маша тоже, что нам мешает пожениться? Ей девятнадцать, мне двадцать четыре, думаю, пора и семью создать. А ты против? Может тебе Маша не нравится? - спросил я.
     - Нет, что ты, Маша хорошая девушка. Против неё я ничего не имею. И если вы решили, что я могу сказать? Родных у неё нет, спрашивать не у кого, - ответила мама.
     - Я знал, что ты не будешь против. Завтра воскресенье, хочу пригласить её к нам в гости и официально сделать ей предложение, - сказал я.
     На следующее утро я искупался, надел отцовский костюм и даже галстук повязал, чтобы солиднее выглядеть и поехал к Маше в общежитие. Пока ничего говорить ей не стал. Мы приехали к нам домой, мама накрыла стол, мы поели и я, посмотрев на маму, обернулся к Маше.
     - Машенька... в общем, я делаю тебе официальное предложение, как говорится, руки и сердца, вот. Выходи за меня замуж, - заявил я ей.
     Маша побледнела и оторопело посмотрела на меня, потом на маму.
     - Как предложение? Я... даже не знаю, что тебе сказать... - неуверенно пролепетала она.
     - Не любишь, что ли? - с удивлением спросил я.
     Такой реакции от Маши я точно не ожидал, думал, она обрадуется. Может она матери постеснялась? Нет, конечно, я знал, что она не бросится мне на шею, с радостным возгласом:
     - Я согласна!
      Но хотя бы моментального согласия, я конечно ждал. Мы уже столько времени встречались, правда, за все эти почти два с лишним года, я ни разу её даже не поцеловал, но это было не столь важно. Такое желание у меня возникало, но Маша наверное не позволила бы. Всегда держала меня на расстоянии.
     Маша молча смотрела себе под ноги.
     - Маш, ну ты чего? Скажи что-нибудь, - нетерпеливо воскликнул я.
     Маша подняла наконец голову и улыбнулась.
     - Конечно я согласна, Серёжа, - тихо ответила она.
     Мама встала и вышла на кухню, краем глаза я видел, как она утирала слёзы. Провожая Машу в общежитие, я впервые поцеловал её. Наверное, этот поцелуй был для неё первым, как и для меня, да и не наверное, а точно. Неумелый, осторожный, даже стыдно было и ей, и мне. Но проводив Машу, возвращался я счастливым.