Любовница

Терпеть не могу, когда в поезде кто-то едет над тобой на верхней полке. Неожиданно возникающие перед лицом ноги, плюхающийся на твой матрас зад … фу! Всегда выкупаю два места в купе – верхнее и нижнее сразу. Соседкой оказывается симпатичная женщина, ухоженная, с прекрасной фигурой. Разговорились за чашкой чая. Татьяна. Тоже также, как и я, едет отдохнуть в Сочи. Я – отдохнуть и подлечиться в свой уже ставший любимым пансионат, она к школьной подруге, к которой ездит много лет.

Таня заварила какой-то особый чай, я достала настойку. Ближе к полуночи она начала показывать фотографии.
Утомляет, но смотрю – заняться-то больше нечем.

- Это мои дети. Карина и Матвей.

Я, конечно, тоже себя не запускаю. Но считаю, что живот мой имеет право на существование. Я давно не стремлюсь понравиться мужчинам. Про таких, как я сейчас говорят: сильная самодостаточная женщина. Котов, конечно, у меня нет, зато есть стабильная высокооплачиваемая работа с удобно-свободным-иногдазагруженнымдоночи графиком (я редкий переводчик, меня приглашают на промышленные выставки, где нужен профессиональный сленг, которым я владею), у меня взрослый сын, который не вешает на меня кредиты – и на том спасибо. Скорее всего, у меня был бы еще и муж, не погибни он случайно и нелепо.

- А вот такая я была в молодости! Это мой муж.

На меня с фотографии смотрела моя давняя и сильная любовь – мой Виктор в обнимку Татьяной. С красивой, тонкой, эффектной Татьяной, с такой любовью глядящей на него на этой фотографии, которую не спутаешь ни с чем. Словно, он был ее счастьем. Густые длинные волосы, легкая улыбка. Она была роскошна. Она была роскошна, черт побери.

Мы встречались с ним раз-два в неделю, когда он мог вырваться. Я ждала этих встреч и задыхалась без них.

- Гулял он, кобель был страшный, – вздыхает Таня. - Да к тому же, никогда не признавался. Мамой, блин, клялся, что ничего не было. Чуть не сдохла, конечно, когда расстались.

Тогда, пятнадцать-двадцать лет назад, я больше всего на свете хотела, чтобы они расстались. Если бы я услышала эти слова тогда, как бы сложилась моя жизнь? Ни на секунду не отпустила бы его, подобрала бы, к себе взяла (пусть бы ей все осталось! Своё наживем!), холила бы его и лелеяла. И была бы счастлива. Первый год. А потом бы стала проживать жизнь Тани: стала бы домашним очагом с ужином и теплом постели и однажды прекрасным днем узнала бы, что у него другая женщина. Выгнала бы и тоже бы «чуть не сдохла» или жила бы молча в своей беде, неотвратимо приближая конец. В любом случае, ничем хорошим этот союз бы не закончился – люди не меняются.

Вспоминаю, что он говорил о своей жене. Жизни нет, огня нет, вся больная, что женился из жалости к ее чувству и будущему ребенку, которого она уже ждала. Мда, увидь я её в то время, я бы разрыдалась.

Тогда я выжгла эту любовь из себя. Полгода ходила как тень. Похудела на двенадцать килограмм.

Вот ведь, земля круглая, свела с этой Таней через столько лет! Зачем? Узнать про него? Ведь столько раз думала найти его. Да только ни к чему это теперь.
Вообще, я верю, что за всё в жизни приходится платить. Думаю, что за встречи с ним я заплатила со временем своим счастьем.

Разошлись мы с ней сразу на перроне. Её уводила под руку такая же энергичная подруга. Я не выдерживаю.

- Таня! Таня!

Она оборачивается.

- А что с мужем-то твоим сейчас?
- С Витей-то? – поднимает она брови. – Так его рак скосил, за полгода сгорел.

«Ну и слава богу» - вру я себе.

Лариса Левицкая