Акулье сердце

/из серии "Кремлёвский консультант"/

Опять непростая аудиенция у вождя… И нельзя сказать, что есть способ как-то привыкнуть ходить по лезвию ножа. Штирлиц поёжился и перешагнул порог знаменитого кремлёвского кабинета.
Во главе дубового стола, задрапированного зелёным сукном, весёлый как обычно,  балагурил с двумя посетителями Иосиф Виссарионович. Но завидев разведчика, посерьёзнел и отвлёкся. Все хором замолчали.
-Скажи мне, дружище, ты знаешь, что такое допинг?
Штирлиц, «тёртый калач», конечно же знал. Кроме того он точно знал, что и Сталин в этом вопросе прекрасно разбирается,  поэтому не стал распространяться, а мило улыбнулся и щёлкнул  указательным пальцем по кадыку, слегка приоткрыв рот. В повисшей тишине специфический звук раздался неожиданно громко. Один из гостей постарше с характерной сутулостью книгочея весело на это прищурился через пенсне и погладил профессорскую бородку. Видимо любил пропустить рюмочку-другую.  А второй гость, тот что помоложе, неодобрительно кашлянул.
Сталин продолжил:
-Понимаете, товарищ Исаев, тут у нас проблемка образовалась – наших спортсменов к зимним международным соревнованиям не допускают. Засели в комиссии англо-саксы и гнобят советских спортсменов почём зря. Мол, пробирки с пробами на допинг поцарапанные  или "весьма вероятно" могли принять допинг. По их разумению, а почему бы нет? Ведь спортсмены из других стран постоянно «бухие» или «укуренные», под наркотой выступают и всё им сходит с рук. Кто-то от рождения из них дебил и без антидепрессантов выступать никак не может, а кто-то пол поменял и без транквилизаторов результатов не даёт. В общем "им" всё сходит с рук, а наших по одним только лишь недоказанным подозрениям отстраняют.
-Что-то новенькое, товарищ Сталин, раньше такого не было. Как же так? – удивился Штирлиц.
-Сам вижу, что бред и беспредел, но ничего с этим поделать пока что не могу, ведь у меня скоро перевыборы в Политбюро.
-А отказаться от участия?
-Это будет политически некорректным…
Штирлиц, помня о крутом нраве, вернее даже норове, не узнавал доселе грозного вождя. Тонкое чутье разведчика подсказывало, что не иначе как назревает большая заваруха. И грядёт, грядёт долгожданная мировая революция.  Ну, держитесь тогда после перевыборов акулы империализма! Неспроста же так упорно демонстрируется столь ангельская кротость… Но всё же решился и сказал:
-Недавно корейские товарищи изобрели и испытали водородную бомбу. Им пиндосы стали грозить, а они сказали, что «захренчат» ею по своим обидчикам, ежели что, и мало им совсем не покажется.  Вы будете смеяться, дорогой Иосиф Виссарионович, но все как-то разом поутихли, и на соревнования корейцев хором стали зазывать. А ведь до того чуть ли не людоедами нарекали.
-И что ты хочешь сказать? – удивился Сталин.
-Да, я к тому, что у нас таких «сюрпризов» не один, а много, - осторожно продолжил разведчик, - с чего бы «партнёры»  так наглеют?  Может быть, память им отшибло? Может быть надо «ботинком по трибуне»? Думаю, что тогда все сразу же нестепимо мира захотят опять.
- И всё же нет, дарагой! – Сталин ласково взглянул на Штирлица, - Угрозы и шантаж не наш метод. Мы тут с товарищами нашли другой путь (вождь кивнул в сторону гостей). И это будет наши ответом Чемберлену! Знакомься, это профессор Преображенский и его ассистент доктор Борменталь. Советские пионеры трансплантологии.
Профессор слегка поклонился при упоминании его имени и стал докладывать:
-Как вам известно, мы пересадили гипофиз погибшего балалаечника Клима Чугункина кобелю Шарику.  Чисто в научном плане, опыт оказался успешным. Пес избавился от шерсти и хвоста, встал на задние лапы и постепенно стал похож на  хомо сапиенс. Но с морально-этической стороны, наш выбор оказался не ахти. Пёс превратился в асоциальное существо,  третировал окружающих, приставал  к прислуге. Пришлось вернуть его в исходное положение. Мля...
Учитывая прежний опыт и социальный заказ (профессор Преображенский покосился в сторону  Сталина), в этот раз мы более тщательно подошли к выбору реципиента и донора.  Вместо кобеля мы взяли суку, а донора выбрали поинтеллигентней, тоже женского полу, а кроме того впервые применили трансгенную модификацию, использовав геном акулы. «Собакула» - так мы назвали нашего нового питомца.
-Крутой замес! – только и нашелся, что сказать на это Штирлиц.
-Впускайте! – крикнул Сталин в сторону двери.
Дверь распахнулась и в кабинет влетело запыхавшееся нечто неопределенного пола, стуча лыжами о паркет. Оно было облачено в серый спортивный костюм.  Существо на ходу достало из-за спины винтовку, выставило мощную челюсть и с одной руки отстрелялось  по черным стеклянным кружочкам на противоположной стене огромного сталинского кабинета. Мишени, все как одна, разлетелись вдребезги. Непонятное существо лихо развернулось, стукнув концами лыж о ножки сталинского стола.  «Уберите от меня это генетическое отребье!» - только и успел нервно крикнуть вождь, инстинктивно вздёрнувший колени к подбородку, как оно убежало. Все перевели дух.
-А ведь оно перед стрельбой только что преодолело целых двадцать километров! – с восторгом заметил доктор Борменталь. - И никаких следов допинга, хотя накачали мы ее "по самое не могу". У акул просто бешеный метаболизм. Ни одна комиссия не обнаружит, даже самая предвзятая. Кроме того, гены акулы обеспечивают неуклонное движение к намеченной цели. Это как торпеда, никогда не отвернёт, - расхваливал ассистент новое детище.
-Но команда ведь состоит не из одного члена, пусть даже такого уникального существа, - засомневался Штирлиц.
Разведчику ответил  сам профессор Преображенский:
- Наши опыты показали, что двух недель будет достаточно, чтобы сформировать целую команду.
-Ну, тогда, чтоб задобрить англо-саксов в спортивной комиссии, я назвал бы существо  не «собакулой», а на английский манер «догщак». В принципе то же самое,  ведь в переводе на русский "дог" - это собака, а "щак" - акула, но недругам будет приятно.
Сталин и гости стали живо обсуждать лингвистические тонкости предложенного названия, ведь возможны ещё и комбинации русских и английских слов, а Штирлиц отодвинул тяжелую портьеру и заглянул в окно. По брусчатке, припорошенной снегом, куда-то на юг бежали люди с дощечками на ногах, отталкиваясь от земли тонкими жердочками.
-Лыжники! – обрадовался Штирлиц...