Уикэнд. Зарисовка с гейпарада

               
–  Всё хвалишься: Дюссельдо-о-орф. Дюссельдо-о-орф… Возьми хотя бы раз с собою.
– Так, уж и быть. В следующую субботу. Только учти, я хожу быстро. Будешь поспевать со своей проблемной  коленкой?
– Будь спок, дорогая! Сынок-хирург поставил  новую. Теперь у меня не только железное сердце, титановое плечо, но и пластмассовая чашечка в коленке, –   похвалилась Майя Ларисе. А та подумала: «Прям, зависть берёт; умеют некоторые рожать и воспитывать таких полезных детей».

                Обе – девушки нежного неягодного возраста, пенсионерки, то бишь, но не подруги. Просто их дома рядом. Абсолютно разные и живут с разной скоростью. Для одной неожиданная  проблема – повод к «остановке», серьёзным раздумьям, для другой – прекрасный случай для спонтанных, интуитивных действий. Встречаются в основном  в бассейне и на литературных вечеринках. Стихи у Майи прекрасные! А уж, как она их декламирует; заслушаешься! О мужестве жителей блокадного Ленинграда, о комсомольской юности на целине, о страстной любви. А Лариса – репортёр сегодняшнего дня. Ей, чтобы покороче, да повеселее; в понятиях Майи – никакая. Лариса её мнение не берёт в голову, в благодарность  хотя бы один цветочек, сорванный по дороге, но обязательно вручит  ей на сцене. Бывает, что и целый букет, если в цветочном на вокзале нет очереди. У них масса достоинств на двоих: на свои годы выглядят прекрасно, одеваются со вкусом. Интеллект и великолепное чувство юмора! 

                Но в последнее время между ними разверзлась пропасть. Майя теперь – под "Эхом" и  «Дождичком», а Лариса – под Сатановским, Кедми, Соловьёвым. "60 минут" по два раза в день не пропускает. А пророческие прогнозы от Жириновского просто обожает, несмотря на порою хулиганские его выпадки. Само собой не позволяет Майе пургу нести о России и Путине. А та, как взбесилась на склоне лет: победу над фашизмом приписывает американцам. За «Крым – не наш»  даже собственный сын, доктор медицины, высадил её из машины, порекомендовав пройтись мозги  проветрить.

                Итак, тёплый осенний день в субботу. Наши пенсионерки  – на Королевской аллее моды в Дюссельдорфе. Лариса предложила Майе экскурсию в "ШАНЕЛЬ" – магазин №1 по ценам и престижу. Охранников там в стиле интерьера – чёрно-бело элегантных с  бабочками и сияющими улыбками – море! Первый – у входа снаружи, а внутри стеной стоят целых четверо. Шевельнулись, заморгали, улыбнулись белоснежными зубами. «Ой! Вы живые??? А мы подумали,  манекены…», – шутит продвинутая  Лариса с молодыми  бодигардами, направляясь к заветной сумочке, увиденной через оконную витрину.

                Эстафету принимает рослый, мощный, породистый  красавец негритянского происхождения. «Блюдёт» на совесть! Упаси Бог, дотронуться до предмета с баснословной ценой, а там, как известно, уценок не бывает. Белыми перчатками берёт в руки желанную сумочку. У женщин дух захватывает от восторга. Демонстрирует на весу, держа за позолоченную ручку-цепь, фасадную прелесть – два сцепленных кольца. Символика госпожи «мадамы Шанели». Лариса с видом и тоном  знатока просит: 
– Будьте добры, откройте, пожалуйста. Там, внутри, – ценник.
Сумма, конечно, сразу отрезвляет, опуская с облаков на землю. Но продавец-консультант-охранник  словно дразнит, как собачек лакомством, снова держа сумочку на весу:
– Не правда ли красивая?
– Несомненно! И вы тоже о-о-очень красивый!
– Данкэ!/Спасибо/.
– Ауфвидэрзеэн!/До свидания/. Всего Вам наилучшего! – желает Лариса и  направляется к противоположной витрине.
– Ну, ты, мать, даёшь, –  удивляется, еле-еле поспевающая за ней, Майя. 
– Учись! Довольно быть забитой провинциалкой-комсомолкой. Ты в Европе, милочка, здесь мужчин не надо бояться. А женская скромность, по современным понятиям, вообще, дурная черта характера и отвратительный тон поведения.
– Что-то я чувствую себя не в своей тарелке. Пошли отсюда?

                Нарядные бодигарды  выпустили их через массивную дверь, лакированную чёрным, с кольцеобразными, цвета золота ручками и они сразу оказались, словно, в Лас-Пальмасе на уличном карнавале.  Под музыку и барабанную дробь мимо шли великанши. Очень уж, необычно разнаряженные  в бархат, атлас,  шелка, кружева, шляпы, ленты… Высоченные, грудастые, с глубокими декольте и большими вырезами на спине, они сверкали голыми половинками в мини-трусиках стрингах. При этом, посылая налево и направо воздушные поцелуи публике, выстроившейся по краю дороги. Мелькали корсеты,  резиновые подтяжки, расписные ноги в колготках, чёрных чулках  –  "секси" со швом. Всяческие игрушки-безделушки вместе с дорогими конфетами фейерверком  взметались  в воздух. Люди ловили их налету и подбирали с асфальта, рассовывая по карманам.  А  Майя с Ларисой не успевали складывать в модные на сегодня, внушительных размеров, сумки. Вот радость-то какая! На шару и уксус сладкий!

– Смотри, Лариса! Смотри,- показала Майя на необычную даму ростом более двух  метров  по центру улицы. Её шляпа-сумка, пиджак, мини-юбка и длиннющие сапоги-гетры коричневого цвета, усеяны бежевыми буквами  «LV». А в руке – такой же расцветки и из такого же материала  дерматиновый чемодан. – Смотри. Смотри...
– Да знаю я этого трансвестита, как облупленного. По субботам стоит здесь для рекламы у входа в «ЛУИ ВИТТОН», шарики да конфетки раздаёт, – авторитетно разъясняет Лариса.

                Далее следует толпа развесёлых, обнимающихся лесбиянок. Одна – на ходу сунула  нашим очень заинтересованным  девушкам по красному леденцу на палочке, другая – ловко повесила им на шеи бумажные ожерелья из цветочков  радужного окраса. Потом кувыркались по дороге, непонятно к какому секс-колхозу принадлежащие, ехали на прицепах с плакатами "Неважно каким способом любить, главное – любить!" счастливейшие «голубцы». Они бросали в воздух разноцветные пакетики. Майе с Ларисой не досталось. Они желанно тянули руки кверху и кричали вместе со всеми:
– Гумми, гумми! Имея в виду резиновые конфетки "Гумми Берьхен"/резиновые медвежата/.
– И вам тоже это надо? Ха-ха-ха!
– Почему нет? Мы любим кисло-сладенькое пососать...
– Эй, подкинька-ка ещё! –  скомандовала лезбиянка с коробом внизу трансвеститу, стоящему наверху в открытой машине.

                Вручили и Майе с Ларисой по парочке пакетиков. Наивняк. Думали – лакомства, а оказалось, что другие резинки. Презервативы. Майя чуть не сгорела со стыда и поскорее спрятала их в карман. Короче, парад их так развеселил, что они,  пристроившись к нему, взяли курс на Альтштадт /старый город/. Тем более, Майе приспичило в туалет.  По возвращении из WC, она увидела   подругу-приколистку, окружённую корреспондентами с видеокамерой и звукооператора с противошумовым устройством на палке.  Майя  навострила уши, немецкий её, мягко сказать, не очень-то. Лариса уверенным тоном требовала:
– Деньги – вперёд. Сначала договор, а потом – интервью. В прошлом году ваше  WDR  снимало меня в холодную погоду 11 дней пока я не простудилась, а по телевидению показали  8 минут и "заплатили" 0 евро. Моя спутница жизни ни за что бесплатно не согласится!
– Обещаем заплатить сразу наличными. Уверяю: сумма вас устроит. Давайте, заполним  договор.  Вот вам ручка, биттэ шён! В самом низу распишитесь.
– Гэрнэ!/Охотно/, – согласилась Лариса. – А вот и она, моя любимая. 25 лет счастливой совместной жизни...

                Оператор завертелся вокруг них со своей профи-камерой, звукорежиссёр начал устанавливать длинную палку с микрофоном  над их головами, но бедная Майя ринулась прочь в сторону, как от  чумы. Лариса – за ней вдогонку.
- Что с тобой, дорогая? Такой счастливый случай раз в жизни выпадает.
– Нет! Нет и нет! – повторяла она, как попугай, уцепившись двумя руками за столб уличного фонаря.
– Почему нет?  Тебе не нужны деньги? – с силой стала тянуть её за руку "спутница  жизни".

                Но мотивация  была бесполезна. Ни за какие коврижки Майя не хотела давать интервью немецкому телевидению в качестве лесбиянки. Тогда, вконец расстроенная Лариса, обронила:
– Темнота ты, Майка, беспросветная, комсомолка, дура набитая… Я уже обо всём договорилась. Ты могла бы осуществить свою мечту: пожурить Путина. Какие у тебя аргументы?
– Это же позор на весь белый свет, Лариса! И где гарантия, что нас не изнасилуют после такой популярности?
– Да ты была бы рада, ёлки, если б кто на тебя польстился…
Стоявшие рядом русскоговорящие подростки дружно рассмеялись. Короче, с этих пор разругались творческие личности в пух и прах…

Фото автора: "На гей параде в Дюссельдорфе."