В скиту

Из-за густых зарослей кустарника послышалось глухое урчание. Старцы высыпали из старинных изб, ожидая увидеть диковинного зверя. Через пару минут их глазам предстал
иссиня-черный джип, тяжело переваливавшийся с кочки на кочку. Обдав смиренномудрого Афанасия брызгами грязи, железный «зверь» въехал на середину небольшой утоптанной площади, вокруг которой высились избы позапрошлого века.

Из машины вылез горообразный охранник, заботливо открыл дверцу и помог выбраться
оттуда человеку в распахнутом новеньком пальто, лакированных ботинках, с тяжелой золотой цепью поверх одежды. На ней болталось не менее тяжелое золотое распятие.

- Что за гость пожаловал? Какой веры-то? – перешептывались недоумевающие скитники.

Гость, старательно обходя лужицы, в сопровождении охранника и водителя прошествовал в центр площади. Он окинул скит восторженным взором, глубоко вдохнул и произнес:

- Благодать в натуре! Красота какая! Сама Древняя Русь… Ну, здорово, братва… то есть, я хотел сказать, братья и сестры. От нового русского старой Руси респект и уважуха!

- Нету у нас сестер. Скит мужской, - строго-назидательно заявил старец Феофан. – А ты сам-то, мил человек, какой веры будешь?

- Старовер я, как и вы! – торжественно провозгласил гость. – Мой прадед старовером был.

- Разве ж ты старовер, - укоризненно сказал старец Афанасий, отряхивая грязь. – Где ж борода твоя? Без бороды нельзя никак. Без бороды тебя в рай не пустят!

-  А зачем мне борода? Зачем ломать сложившийся имидж? Ну, как я на выборы с бородой пойду? Что избиратели скажут? Они ко мне бритому привыкли. Вы прикиньте: кандидат с длинной бородой на плакате. Параша будет, а не пиар!

Старцы удивленно переглянулись. Они мало что понимали из речи гостя. Тот тем временем обозревал окрестности. Увидев покосившуюся колокольню, он сложил пальцы в двуперстие и лихо перекрестился. Охранник тоже пытался что-то изобразить из пальцев.
Водитель, спрятавшись за спину хозяина, закивал головой. Внезапно гость гаркнул:

- Ты че, урод, опух? Ты где – на сходняке или в скиту, мать твою! Как пальцы держишь?!

Он решительно схватил охранника за правую руку, разогнул и сложил два перста:

- Учись, падла, как по-православному креститься! Усек?

Тот молча кивнул и неуверенно перекрестился. Старцы глухо возроптали.

- Эх, собратья, -  продолжил гость. – Своего не признали? Серега Пальцухин я. Прадед старовером был. Перстовым звался. Если бы не дед… Он идейный был, зараза. Хотел карьеру при новой власти сделать – вот и поменял фамилию, чтоб от нее ладаном сильно не пахло. Что с них, краснопузых, возьмешь. Отрекся, гад, от веры.  То ли дело я. В день, когда ГКЧП арестовали, сразу партбилет сжег, в демократы записался, потом в монархисты. Ненавижу коммуняк и их пахана Вована лысого, за то, что Коляна с семейством заказал. – Скупая мужская слеза скатилась по благоухающей дорогим парфюмом щеке. – У меня на мобиле мелодия знаете какая? Гимн «Боже царя храни», под шансон обработанный! А потом я казаком сделался. Меня сразу есаулом утвердили. Хотя я до сих пор не знаю, к какой ляжке шашку привешивать. А вместо коня у меня вот – он ткнул пальцем в джип, - мой верный конь железный. Я еще в дворянском собрании состою, свидетельство купил. В одном сейфе с ценными бумагами храню! Теперь я граф Пальцухин! – Он важно постучал в грудь. - Щас вот решил в старую веру обратиться. Вернуться, так сказать, к истокам. Вон у меня крест – в два перста толщиной! – он повертел крест в пальцах, на которые были нанизаны золотые «гайки» с бриллиантами. – Икон древних накупил в антикварном магазине. В офисе повесил, каждый день любуюсь.

- Чтишь ли заповеди? Посты соблюдаешь? – грозно вопрошал старец Ферапонт.

- Чту как Уголовный Кодекс! И посты соблюдаю. Только вот гаишники на постах брать стали много, жиреют за счет моих кровных, паразиты!

- Читал ли учителей веры? – наставительным тоном задал вопрос старец Мелетий.

- Ага, конечно же, читал. «Житье Абакумова» пробовал читать. Честно скажу, скучно. Вот если бы дать какому-нибудь писуну, чтоб сделал из него классное русское фэнтези! А потом по роману блокбастер снять со стрельбой, погонями, эротики добавить. И чтоб в конце хеппи-энд, бойцы МЧС этого вашего Абакумова из огня спасают, а спецназовцы этого самого, в честь которого еще фотоаппарат назван…Никона вяжут. Лично готов патриотическое кино проспонсировать! И чтоб вы там в массовке снялись. «Поморские советы» - не в кайф, честно заявляю! «Велесова книга» много круче. А еще этот исторический роман…забыл название…где славянские богатыри древних греков мочат. Я вааще люблю про отечественную историю читать. Как русские мужики египетские пирамиды строили… то есть не они строили, а разные семиты и хамиты, а русские инженеры ими руководили. Я всех ваших святых знаю. Кроме Абакумова помню еще Иоанна в штатском, Парафина Саровского, патриарха из Тихвина, Олега Вещего и отставного полковника Сидорчука из «Русского национального фронта». Он тоже вроде из ваших, бороду носит. Наши предки были старой веры, они Перуну и Велесу поклонялись, пока не пришли на Русь масоны с огнем и мечом, водкой и пивом…

- Молитвы знаешь? – после раздумчивого молчания продолжил расспрос старец.

- Знаю! – решительно заявил неофит. – Молюсь каждый день за успех и процветание бизнеса. На огне лампадки перед иконой десятибаксовую купюру сжигаю. Это примета такая – чтоб в делах всегда удача была. А как же без молитвы деловому человеку? Раньше
в России каждый второй бизнесмен старовером был. Особенно этот самый…который коммунистам большие бабки забашлял под выборы, а они его как последнего лоха развели и кинули. Его Саввой Отморозковым звали. Другой Савва железную дорогу на Север строил. Фамилия у него еще прикольная была, древняя такая. О! Савва Динозавров! У меня и в машине иконка, «Мама с ребенком» называется. Я на нее каждый раз молюсь, чтоб в ДТП не попасть, когда сам за руль сажусь после презентации с фуршетом.

- Бесы твой разум смущают, - подвел печальный итог разглагольствованиям Пальцухина
уставщик с грустными глазами Евфимий. – Поживи у нас в скиту, пообвыкни малость.

- И поселюсь! – возопил Пальцухин, воздев к небу един перст. – И вас жить научу, и ваш скит отстрою. А то что это за фигня? – он указал в сторону самой ветхой избушки. – Разве так должны жить настоящие старообрядцы? Че там за хибара? – он указал на другую избу.

- То для мирских, тебя там поселить на первых порах думаем, - ответствовал Евфимий.

- Че, сдурел? – недоуменно уставился на него Пальцухин. – Меня, члена совета директоров, члена наблюдательного совета, депутата законодательного собрания ТУДА?
Вы в каком веке живете? Нет, я тут все обустрою как надо. Вместо этой развалюхи будет
гостевой дом по высшему разряду! Все, что нужно русскому православному человеку для расслабухи: бары, бассейн, теннисный корт, сауна. Девчонок вызовем. А что? Вам тут без прекрасного пола скучно, наверное? Еще на молодых иноков глаз положите – а это страшный грех, сами знаете! Будут вам грешницы для покаяния. Как ведь там по-православному: согрешила-покаялась, согрешила-покаялась…Правильно я говорю?

Но безмолвствовали старцы – и гость продолжал витийствовать:

- Щас проезжал мимо вашего кладбища – какое убожество! Кресты - деревянные! Да у рядового бойца самой никудышной «бригады» надгробие такое, что митрополиту не снилось. Я вам тут монументы отгрохаю…ну, как у директора ООО «Кидал-инвест», которого в прошлом году взорвали. Да вы и не знаете. Сидите тут в тайге – без мобил, без Интернета, без телевизора, что в мире творится, не знаете. А в мире, между прочим, идет возрождение традиций.  Лицом к прошлому все поворачиваются. Особенно бизнес-элита.

Ничего не отвечали старцы – и Пальцухин все больше распалялся:       

- Вот там что за лачуга? На бомжатник похожа…

- Моленная это, - промолвил Евфимий.

- И в ней молитесь? Ну вы, блин, даете! Да я вам такой соборище поставлю! Пять глав золотом блистают, кресты титановые на них. Расписан будет не хужей Христа Спасителя!

Окинул взором своим Пальцухин скит и тайгу вокруг него и воскликнул:

- Эх ты, благодать в натуре! Здесь Русью пахнет – на сто километров вокруг ни одного чернорылого! Я вам рай тут устрою. Отель для паломников, сауна, охотничьи домики. А чтоб сволочь безбожная не зарилась на эти земли, обнесем скит высоким забором, охрану поставим, фейс-контроль на входе, видеокамеры – чтоб, значит, сатанисты всякие не проникли. И засияют купола, и зазвенят колокола… Благодать в натуре наступит!

- А с нами-то что, братие, будет? – обратился Евфимий к единоверцам. Те, потупив взоры, молчали. И снова взял слово незваный гость:

- Ну а с вами что? В порядке благотворительности построим для вас дом престарелых, то есть, по-вашему, богадельню. Во-он там под елками, место красивое. Заживете как в раю! Я персонально буду вам на День пенсионера гуманитарную помощь присылать. А вы нам в благодарность за заботу свои трухлявые домики отпишете, чтобы мы на их месте смогли турбазу «Русский скит» построить. К вам америкосы ездить будут, на русскую старину глядеть, а мы к ним, в порядке обмена, в резервацию, на живого Чингачгука с перьями на голове посмотреть. Идет? Вы для гостей споете, и поклонитесь, и помолитесь, и угостите их. Сами, конечно, никогда живого иностранца не видели в своем таежном захолустье?

Но молчали старцы, и Пальцухин, зло сплюнув, направился к джипу. В машине он достал сигару, закурил,  отхлебнул «Хеннеси» из фляжки, водитель поставил кассету с блатными песнями. Все, можно вновь почувствовать себя цивильным человеком. А то ведь эти соратники по вере не пьют, не курят, слушают одни псалмы и духовные стихи. И баб годами не видят! Разве ж это жизнь? Вот до чего довели коммуняки: загнали староверов в леса, где ни выпить, ни пожрать толком, ни девок потискать. Он высунулся в окно джипа:

- Я еще вернусь! Вот только землю оформлю под строительство, – и укатил прочь.

Тревожными и сумрачными взорами провожали неофита староверы. И когда исчез за соснами джип, вышел вперед уставщик Евфимий и обратился к братии:

- Вижу я, последние дни настали. Совсем уж близко подобрался к нам Антихрист. Уходить надо дальше в дебри, в места заповедные, тайные.

И они запалили все строения в скиту. И бушевал огонь, похожий на отблески грядущего Армагеддона. И ушли они неведомо куда. Туда, где не достанет ни стрелец с пищалью, ни комиссар с наганом, ни новообращенный с «волыной»…Туда, где журчат белые воды и качают на ветру колючими лапами исполинские сосны, где ночами нисходят ангелы к изголовью и нашептывают пророческие слова спящим скитникам.