Вехи и вёрсты. Главы из романа. Гл. 302, 303

Шиманский Василий Иванович

Главы из автобиографического романа "Вехи и вёрсты"
(Скопировано с сайта "Свободная Интернет Газета": http://www.svob-gazeta.ru/)


Глава 302. Зяма Галинкин и Воейков Георгий. Механик Рахиль Нуриев

Электриком на Пивзаводе работал Жора Воейков, который был очень добрым и незлобным мужчиной, несмотря на то, что до этого несколько лет провёл в застенках тюрьмы.

Однажды мы на пивные «танки» ставили водомерные стёкла. Танками у нас называли громадные сварные из нержавеющей стали бочки, в которых бродит пиво, которые изнутри пропитывались канифолью. Помещение, в котором пришлось работать электродрелью, было с повышенной опасностью. Жора положил дрель на сухой стол и попросил никого к ней не прикасаться до тех пор, пока он не проверит правильность её включения.

Зяма Галинкин, когда увидел лежащую дрель, вздумал над Жорой пошутить, но как только взял он её в руки, затрясся, бросил на мокрый бетонный пол и в адрес Воейкова прошелся благим матом.

Сначала я ничего не понял, но когда прибежал Жора и , увидел такое, говорит: «Русским языком сказал, чтобы не трогать дрель, а  ты, еврей, русского языка не понимаешь? Зачем её схватил? Твоё счастье, что я включил её только на секунду, а то от тебя мог остаться кусок угля! Зачем берёшь то, что тобой неположено? Это тебе наука на всю жизнь!».
С тех пор и я запомнил эту простую истину.

***
Слесарем у нас на Пивзаводе работал некогда боевой офицер и ветеран Отечественной войны Григорий Иванович Катюхин, который с первого до последнего дня войны был в боевом строю. Однажды мы сидели в курилке, а он рассказывал: «Бывало, на фронте, лёжим с ребятами в окопах и мечтаем о жизни, которая будет после войны. Мы завидовали тем, кто останется в живых. Прошло столько лет, а мы никак не можем вылезти из дерьма». Григорий Иванович был хорошим человеком и настоящим коммунистом. Я с большим уважением всегда вспоминаю его.

***
Однажды кочегар Котельников напился и во время дежурства заснул в котельной, а в это время шла варка пива. Топку он раскочегарил, а про воду забыл. Когда механик Рахиль Нуриев заскочил в кочегарку и увидел, что предохранительные клапана на котле сорвало, всем приказал удалиться на определённое расстояние. В таком случае надо быть крайне осторожным потому, что котёл при подаче воды мог взорваться, как это произошло в бане города Свободный, когда в ней мылись солдаты.

Нуриев подавал воду в котёл маленькими порциями до тех пор, пока она не показалась в водомерном стекле.

.. Рахиль вышел из котельной с седыми висками.
С его стороны это был подвиг, на который не каждый  человек отважится.

***
«Лепёшки» для пресса, через который фильтруют пиво, у нас делали вручную, поэтому Зяма Галинкин долгое время работал над автоматическим прессом, но никак не мог пробить в производство своё изобретение.

Как начался отъезд евреев в Израиль, он в числе первых выехал на обетованную землю.

Не шовинист, но долгое время, живя среди евреев, мало видел среди них людей рабочей специальности, большинство из них сидели на тёплых местах или собирались их занять.


Глава 303. Заканчиваю 9-й класс. Агитация в КПСС. Встреча с подполковником Кузнецовым

Меня агитировали вступить в КПСС и давали рекомендации такие люди, как Павел Татаркин, на что отвечал словами своего отца:
«Я коммунист по убеждению, а не по принадлежности к какой-либо партии. Лучше быть хреном, чем членом! Вы пролезли в партию и рады, что партия за своих  горой стоит! Какая рекомендация? Мне смотреть на вас тошно! Вы пьяницы и придурки! Я считаю за позор иметь от вас рекомендацию»

Павел Татаркин на это мне ответил так:
«Когда ты будешь в КПСС кто у тебя спросит о том, у кого ты получил рекомендацию?»

В то время меня будоражила мысль, что Советский Союз на таких коммунистах, как Павел Татаркин, и похожих на него, долго не продержится. И вообще, имея опыт работы с заключёнными в застенках лагерей, многое понял.

***
В шестидесятом году окончил десятый класс вечерней школы. Однажды, проходя по улице Вокзальная, неожиданно нос к носу наталкиваюсь на подполковника Кузнецова - того самого Кузнецова, который в пятьдесят восьмом году вёл дело  «китайцев» когда мной и Виктором Напрюшкиным был задержан бандит в городе Свободный.

Мы сразу узнали друг друга. Кузнецов сказал мне, что банда, главаря которой взял на базаре города Свободный, состояла из семи человек и полностью была ликвидирована органами милиции. За раскрытие этого дела ему присвоили звание подполковника и направили начальником милиции в город Облучье. Кузнецов для разговора пригласил меня к себе в отделение, где предложил работу следователя в оперативном отделе, мотивируя это тем, что у меня за плечами десять классов образования и четырёхлетняя служба на флоте.

Через три месяца обещал присвоить мне звание младший лейтенант, а через полгода, за счёт органов милиции, направить на учёбу в Московский Юридический институт с тем условием, что после окончания я буду работать в прокуратуре следователем.
Обещался подумать, но этот вопрос, с моей стороны, остался без ответа.

(Продолжение следует)