Кукол бояться - в лес не ходить - 2

ГЛАВА 2


ХОЗЯЙКА СТАРИННОГО ПОМЕСТЬЯ


Дорожка, ведущая вглубь хвойного леса, петляла, она была узкой и ухабистой. Цепкие лапы сосен хлестали по щекам, но я упорно шла вперед. Неожиданно деревья расступились, и большая поляна предстала взору. На ней стоял деревянный компактный теремок с тремя круглыми  башенками под золотыми куполами. Окна теремка были закрыты ставнями. Жуткая тишина разрывала уши, окружающее пространство застыло, словно на картинке в большой детской книге.

- Оленька? – неожиданно проговорил невидимый мужчина. – Откуда ты здесь?
Это был голос Виктора.
- Прости, Оленька, - прошептала незримая женщина.
Воздух заколебался, и сквозь него, будто из зеркала, вышла брюнетка в синем драповом пальто. Та самая, которая продала коварную куклу.
- Это вы у меня мужа украли, - догадалась я.

- Иначе бы она похитила моего супруга,  - тихо проговорила незнакомка. – Прости...
И она начала медленно таять. Сначала в воздухе растворилось тело, потом лицо и лишь черные глаза долгое время наблюдали за оцепеневшей пришелицей в царство Морфея.


- Мама! – неожиданно раздался плачь Вики. – Мама!
Я проснулась. В окно светило яркое солнце, где-то слышался плеск льющейся воды.
«Явился», - мелькнула скорая мысль и, схватив ребенка на руки, я помчалась на кухню.

Мощный поток переливался через раковину на пол. Я закрыла кран, посадила вопящую дочку на табурет, притащила ведро с тряпкой и принялась устранять образовавшееся озеро. В дверь несколько раз позвонили, затем стали стучать.
- Подождите, - торопясь навести порядок, пробурчала я.
- Откройте сейчас же! – закричали из коридора. – Иначе полицию вызовем!

Пришлось открыть и под возмущенные вопли соседей снова приниматься за работу.
Наконец вода переместилась в ведро.
Жильцы из нижней квартиры бесновались, старик приводил соответствующие статьи из гражданского кодекса, а старуха грозилась навести порчу, если им не выплатят компенсацию за испорченный потолок.

Под надрывный рев малышки я вынула из заветной шкатулки последние деньги и отдала их. А только потом спустилась к пострадавшим. Небольшое тёмное пятно красовалось на плохо побеленном потолке запущенной донельзя квартиры. Пахло старостью, лекарствами и мочой.
- А больше денег нет? – поинтересовалась старуха и прижала к груди пачку купюр. – Пенсия маленькая, добавить бы.

- Нет, - отрезала я. – Теперь не знаю, чем ребенка кормить буду.
- Найдешь, не надо было людям вредить, - проворчал старик. -  Если всякие там заливать каждый день начнут...
Развернувшись, я поднялась наверх. Вика стояла возле стола и плакала.
- Доченька моя, - тоже заплакала я. – Как теперь мы жить с тобой будем?


В холодильнике продукты были.
«Хватит на неделю, - решила я, - а через неделю, если не вернется Витя, вызову такси и укачу к предкам в деревню, они проезд и оплатят».
День прошел без происшествий, но вечером загорелся находящийся на подоконнике утюг, а затем сама по себе открылась дверь в санузел. К тому же, Вика капризничала, отказалась от ужина и охотно легла спать, а я не находила себе места. «Если уехать завтра, - размышляла я, - может сгореть квартира. Да что квартира, может сгореть весь подъезд, а если остаться, непременно пострадает дочка. Что делать?»

«Утро вечера мудренее», - промелькнула спасительница мысль и с нею я легла в постель. Боясь окунуться в сон, я взяла книгу, но задремала, как только перевернула пятую страницу.


И снова тот же колдовской лес. Проигнорировав терем с закрытыми ставнями, я  развернулась и побрела назад. Шла недолго и уткнулась в одиноко стоящую старую избушку. Помедлив, я открыла скрипучую дверь. Внутри на табуретке сидел бородатый старик. Он сколачивал деревянные ящики. Присмотревшись к ним внимательнее, я вздрогнула: дед мастерил маленькие гробы.

- Это для них, - махнув рукой в сторону сосняка, глухо проговорил бородач.
- Для кого? – не поняла я.
- Для лялек, - отозвался гробовщик. – Ежели схороню татей, из них выпорхнут человечьи души. А ты ехай к своим в Васильево. За хвартиру не страшись, она им не надобна, им надобна ты и твоя дщерь. 

- Викуля в опасности? – ахнула я, метнулась назад, побежала в неизвестном направлении и тут же проснулась. В спальне горел свет, уткнувшись в подушку, безмятежно посапывало дитя.

Я вышла в зал, настороженно огляделась по сторонам и обреченно опустилась на диван. А потом решилась позвонить маме. Мобильник она взяла не сразу, а когда услышала голос дочери, испугалась.
- Завтра переезжаем к вам, - унимая рвущиеся наружу рыдания, доложила родительнице я и услышала, как где-то что-то упало.

- Что случилось? – испугалась мать. – С Виктором поссорилась?
- Ничего страшного. Приедем, расскажу, - пообещала я, отключилась и побежала на звук. На кухонном полу валялась разделочная доска.
Через минут пять смартфон ожил, родителям не терпелось узнать последние новости из жизни единственной дочери.

Брать сотовый не хотелось. Я отключилась, прилегла на диван и закрыла глаза. Мысли не отпускали, они  витали вокруг полтергейста и странного деда, делающего игрушечные гробики. Чтобы отвлечься, я поднялась и стала собираться в дорогу. На рассвете одела хныкающую дочку и вызвала такси. Уже отъезжая, я оглянулась, чтобы в последний раз посмотреть на свои окна – в одном из них застыл белый женский силуэт.
 

Большое село Васильево встретило беглецов ярким солнцем и теплой летней погодой. Возле дома, обшитого белым металлосайдингом, стояли мама и папа: Светлана Николаевна и Владимир Ильич Голубевы. Отцу дали имя в честь Ленина. И работал он директором школы, мать там же  преподавала историю.
- Дорогие мои, - затискала Вику мама, – приехали, наконец!
- Три часа пути – не шутка, - пробасил папа и, расплатившись с таксистом, потащил в дом багаж.

Родное гнездышко было просторным, не то, что городская двушка. Четыре комнаты, из них три спальни, одна из которых сохранила мои вещи, были тщательно прибраны. На столе стоял самовар, вкруг него выстроились чашки.
- Умывайтесь, будем чаевничать, - скомандовала мама, - а заодно и поговорим.   
Вспомнив, что не завтракала, я с жадностью набросилась на бутерброды, а наевшись, поведала все, что произошло с нами после того, как я притащила домой злосчастную куклу.

После рассказа повисло долгое напряженное молчание. Родители переглядывались и не знали, верить услышанному или нет.
- Живите здесь, и пока не явится этот недоносок и не объяснит в чем дело, я вас никуда не отпущу, - заявил папа и вышел из-за стола, чтобы пойти на работу. Каникулы позволяли директору школы вести вольный образ жизни. 

- В храм мне надо, - жалобно проговорила я.
- Правильно, - одобрил отец. – Батюшка, отец Алексий,  конечно, новый, но, говорят, грамотный.


Широкие улицы, асфальтированные дороги, аккуратные дома малой родины радовали глаза. Перейдя два перекрестка, я уткнулась в церковь, перекрестилась и поднялась по крутой лестнице внутрь храма. Возле одной из икон стоял высокий молодой священник, он пристально смотрел на новоприбывшую.
- Дочка Голубевых Ольга Егорова, - поздоровавшись, представилась я. – Только вы можете помочь мне.

Батюшка слушал внимательно, иногда в его темных глазах вспыхивало недоумение, но он ни разу не перебил новую прихожанку. А когда я закончила, под сводами церкви повисло напряженное молчание, которое длилось недолго, ибо неожиданно священник очнулся, взял меня за локоть и вывел во двор.
- Я бы мог сказать, что не верю вам, -  тихо проговорил отец Алексий, - но не скажу.  Даже выдающиеся богословы не исключают существование чародейства. Но здесь случай совершенно исключительный.

- Значит, зря пришла сюда? - опечалилась я.
- Не зря, - озабоченно отозвался батюшка. – С моей стороны, конечно, опрометчиво посылать вас к колдуну, но другого выхода не вижу. На опушке леса в крайней избушке живет Никодим Петрович Староверов. Да, да, фамилия у него такая! Вам к нему.

Поблагодарив священника, я развернулась и пошла в противоположном направлении. Вдали виднелся хвойный лес из моих ночных кошмаров.
Я уже подходила к своему дому, как увидела знакомую сельчанку.
- Помнишь барскую усадьбу за рощей? – спросила она. – Так вот, ее купили и восстановили какие-то денежные мешки.

- Не побоялись? – удивилась я. – Наверное, за столетие там завелись привидения?
- Олигархи ничего и никого не боятся, - сморщилась тетя Вера. – Кстати, вон их джип, посмотри, какой дорогущий.
Я резко развернулась, мимо нас в сторону церкви плавно катил внедорожник, в открытом окне которого виднелось лицо брюнетки, продавшей мне злобную куклу.    


Продолжение: http://www.proza.ru/2018/01/31/1459