Зимняя бессонница Эссе

"Чего в мой дремлющий тогда не входит ум?" (Державин)

               
               
               
I

Зимние тени густеют. Небо наливается бархатным маревом: время, когда вечер и мрак переходят некую таинственную грань и чернеющая ночь неумолимою волною наплывает с востока.
 
В леденящей пустоте ночи мелькает, серебрится живой, манящий, как надежда, луч. То над хрустальными ветками  садов обнажается месяц. Сумерки под ним  жмутся к земле и густо покрываются серебряной пылью.
Сквозь белесую небесную муть проглядывают мерцающие слезинки – дрожащие на морозе звезды.
 
Какие улетевшие души выплакали их?
 
 Кажется, от них, этих сверкающих слезинок, веет  бессмертием наших предков, живших ясно и понятно, в согласии с теми идеалами, которым присягнули, которые бесстрашно отстаивали,  кладя на алтарь ради избранной мечты и веры жизнь.
Теперь глядят они с небес на иное поколение, успевшее поменять оперение, идеалы, - сомнительное поколение людей, полюбившее золотого тельца больше, чем свою страну, ближних своих. Смутно, горестно, скорбно вскидывают они свои небесные очи и, слезясь, глядят, как глядят русские матери на заблудших своих сыновей и беспутных дочек, жалея их и проклиная себя, что решились когда-то родить их на свет белый.
Почему-то в эту ночь в старческую, неравнодушную голову лезут всякие мысли. Например: «Что будет потом, когда уйдет в мир иной последний из нас, небезразличный к судьбам Отечества житель русских пространств?»

Эти мысли не случайны. Хватило и одного дня блужданий по ТВ в поисках ответа: может случиться катастрофа, потому что у нас, как и в мире в целом, «сформировалась тотально аморальная система». Этот вывод делаю не я, а философы, искусствоведы. Я только все эти выводы подслушал и воспринимаю как жестокую и обязательно реализуемую правду, если мы не поменяем сами вектор развития.
Господствующая власть, политическая элита главное достижение контрреволюции 90-х годов связывают с обретением некой свободы. Но философы справедливо замечают: «свобода приводит к высвобождению не только лучшего, но и худшего в человеке».  Надо прямо признать, экономическая свобода,  осознаваемая на первых порах как достижение вместе с вводом в жизнь «священной частной собственности», вдруг внедрила в жизнь такие звериные отношения, такие уродства и извращения, что библейские устрашения о страшном суде и приходе антихриста не кажутся уже мифом.
Люди духовно не созрели для восприятия пропагандируемых либералами свобод и живут разнузданно, звероподобно, становясь «опаснейшим врагом чужой и общей свободы» (И.Ильин).

Если мы не поймем всей опасности происходящих процессов, нас ждет катастрофа.
К сожалению, авторитетный ныне у населения, рейтингообожаемый «лидер нации» не чувствует грозящей катастрофы.
Спасение России и мира – в демонтаже капитализма. Это отмечено и в докладе Римского клуба.
 
Современный русский философ и историк Андрей Фурсов  замечательно объясняет суть возможных изменений. Он говорит:
«Конец капитализма и грядущий левый поворот — это повестка, становящаяся мейнстримом, никак не доходит до россиянской элитки, которая, по-видимому, полагает, что ананасы и рябчики — это навсегда… Демонтаж капитализма требует левого поворота, и мы уже слышим шаги этого Глобального Командора, но российские элиты — эти «дети» 1990-х, криминального передела и ельцинского предательства — не хотят слышать эти шаги, им страшно…».