Паломничество в Санкт-Петербург и на Коневец

                7 Сентября.
  Высотные дома, подобные Москве. Въезжаем в Питер. Матушка молится. Люба сидит рядом со мной с перевязанной рукой, дочитывает иноческое правило. Алексей на заднем сидении с кем-то созванивается, наверно, с Александро – Невской лаврой, говорит, что мы приедем через пол часа.
      Окраины Санкт-Петербурга такие же, как и окраины Москвы. Но центр – сильно отличается от центра Москвы. Центр Москвы – уютный, тёплый.
А центр Санкт-Петербурга – нежный, интеллигентный.
       Сначала – едем в Питер, потом – на Коневец. В Питере преподобный Зосимушка, основатель нашего монастыря, служил в Преображенском полку (когда был юношей мирянином), а на Коневце он принял монашество и жил в безмолвии.
     Вот – Александро-Невская лавра – прекрасный розовый четвероугольник – колодец, с флигелями и храмами. Построил его в 18 веке великий скульптор Доминико Тризини. Идём по двору. Много птиц, рябина, могилки. Несём с Любой сумку. Люба молчит, у неё болит голова. Да и всегда она молчит. А я щебечу. Внутри – длинные коридоры, светлые широкие окна, нежные, прекрасно уложенные шторы. Проходим место мученической кончины одного из первых новомучеников, секретаря Владыки Вениамина, священника Петра Скипетрова. Это место прямо в коридоре, там висит памятная доска. Постояли, помолились. Нас разместили в разных частях лавры. Мы с Любой поселились в маленькой уютной келье, у нас есть душ и недалеко в коридоре – кулер: ёмкость с питьевой водой. Нас всего приехало из монастыря 12 человек.
     Троицкий собор лавры. Разбрелись по собору,
Потом построились к мощам Святого благоверного князя Александра Невского. А после – к чудотворной иконе Божией Матери Скоропослушнице-Невской. Собор очень красивый – с росписями, с золотом. Намоленный.
         Трапеза, самообслуживание. Никольское кладбище. Всё ждала, когда же мы дойдём до стены, где расстреливали новомучеников. Дошли. Вопреки ожиданиям, ощутила страх. На одном кладбище лавры – могилы новомучеников, а на другом – завещали похоронить себя их палачи (что и было сделано).
    Едем в Исаакиевский собор. Гид едет с нами и ведёт экскурсию в автобусе. Такое же чувство, как в детстве, когда меня кормили с ложечки кашей.
Исаакиевский собор. Монументальный, мощный, изнутри – красивый, а снаружи – не очень (серый, из натурального камня). В блокаду складывали здесь экспонаты из эрмитажа. Он был главным ориентиром для немцев, по этому его разбомбили бы в последнюю очередь.
     Проезжаем «медного всадника». Этот памятник Екатерина ll посвятила Петру l. Всадник и конь на самом деле никакие не медные. Они сделаны из бронзы. Набережная. Катер плывёт, как ползущая по реке ракета.
       Были в храме преподобного Андрея Критского, подворья Константино-Еленинского монастыря. Там была такая замечательная икона: встреча Пресвятой Богородицы с праведной Елисаветой, матерью Иоанна Предтечи. И изображение чуда: прямо во чреве матери младенец Иоанн поклонился Младенцу Христу, находящемуся во чреве Богородицы. Ещё там были 2 серебряных киота в форме рук, каждая рука – держала крест. В одном киоте была частица мощей равноапостольного Константина, а в другой – равноапостольной Елены.
       Проезжаем мимо голубого, с золотыми куполами, Николо-Богоявленского собора.
Лёгкое солнечное освещение. Светлые тучки кое где оставляют место голубому небу. Какие же красивые светлые, цветные и тёмные дома. Очень многие из них – с лепниной, колоннами и статуями.
Адмиралтейство на набережной: здесь строились корабли и спускались на воду.
      Бывшая столица… Да, наверно, прав был монах Салафиил Филипьев, назвав Санкт-Петербург смирившимся городом в своей книге «Святогорец». Это книга про Афонского старца приведённого промыслом Божиим в Санкт-Петербург для спасения этого города от антихриста, для остановки тайны беззакония. Для этого нужна молитва Иисусова, а даётся она за смирение. «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного», так она звучит.
      Наездились, устали. Ужин в лавре, и тихая келья. В ней так хорошо, спокойно. Как будто я в своём монастыре…
   
               
                8 Сентября.
Свежее летне-осеннее утро. Идём в собор по дорожке между могилками. Служба, проповедь.
Одновременно идёт исповедь. Один монах остановился и даёт другому духовный совет. Наш отец Михаил исповедуется перед лаврским духовником: искренне, стоя на коленях.
       Сегодня мы едим в братской трапезной. Это большое помещение с длинными столами, стоящими в несколько рядов. На стенах – иконы и портреты архиереев. Потолки очень красивые. Трапеза скромная – сегодня постный день.
        Едем на Смоленское кладбище к Ксеньюшке Блаженной. По дороге нам рассказали о святой Марии Гатчинской. В миру её звали Лидией.  Рано у неё умерли родители.
Девочку взял на воспитание её дядя, очень богатый человек. Когда Лидии было 14 лет, во время отдыха на природе, её укусил энцефалитный клещ. Отнялись ноги и стали усыхать, но, вместо обычного при этой болезни слабоумия, у девушки чрезвычайно обострился ум. Лидия заканчивает экстерном женскую гимназию. В Петербурге слишком сырой климат, и её перевозят в Гатчину.
Лидия выписывает и читает православные книги и становится глубоко верующим человеком. Она ведёт полемику со многими богословами и указывает неточности в их писаниях. С ней соглашаются. Уже в 16 лет её называют матушкой.
Через какое-то время Лидия принимает монашеский постриг с именем Мария. Матушка Мария обладала даром прозорливости, она предсказала революцию. Когда началась революция, матушка была уже очень больна, и любое прикосновение к её телу вызывало ужасную боль. Революционеры ворвались в дом, где лежала матушка, схватили её, поволокли за руки вниз по лестнице, и бросили на морозе 30 градусов в открытый фургон. Привезли её в тюремную больницу и стали производить над ней опыты, как Павлов над собаками: сверлили кости, прокалывали иглами и смотрели реакцию организма. Монахиня Мария через 2 месяца мученически скончалась. В 2006 году преподобномученица Мария Гатчинская прославлена Русской Православной Церковью в лике святых.
     Смоленское кладбище.
      Ксеньюшка блаженная, моли Бога о нас! Вот и часовенка. Приложились, нас помазали святым маслом. Мать Ксения держит букет чайных роз от мощей своей святой. Она счастлива.
       Когда строился Смоленский собор - не хватало кирпичей, и святая блаженная Ксения брала кирпичи с других строек и поднимала на собор.
Сначала рабочие строек думали, что кто-то ворует у них кирпич, но потом они узнали, что это блаженная Ксения кирпичи для храма берёт, и сами стали их ей подкладывать, да ещё и свои имена на них писать, и просьбы помолиться. Отсюда пошли именные кирпичи.
     Ещё нас подвели к одной могилке. На памятнике был изображён человек в костюме годов, так, 60-х, с бабочкой на шее. Но, прежде, чем мы подошли, нам рассказали такую историю: «Иудейский мальчик очень хотел стать певцом, а родители у него были технари. Кто-то посоветовал ему ходить к часовенке блаженной Ксеньюшки и просить помощи у неё. Он стал ходить, потом покрестился с именем Георгий, и стал певцом. Это народный артист Эдуард Хиль. Кстати, 8 лет он был регентом Смоленского собора на том кладбище, где лежат под спудом мощи блаженной Ксении.
     Потом мы побывали на могилке Марии Гатчинской. Здесь она лежала, и освятила земельку своим присутствием.
       Едем в Кронштадт. Проезжаем по мосту над Финским заливом. Безкрайний, как море. На маленьких островах – оборонительные форты. Многие из них освящал святой Иоанн Кронштадтский. Въехали в город.
Маленькие 2-3 этажные домики. Красиво здесь. Проехали док. Сюда заходил корабль, вода выкачивалась, и можно было ремонтировать корабль.
      Никольский морской собор. В храме была такая интересная икона двух новомучеников – адвокатов: оказывается, у адвокатов есть свои святые покровители.
          Наконец то мы едем к праведному Иоанну!
       Квартира святого праведного Иоанна Кронштадтского. Уютно, очень просто и шикарно. Благодатно. Столько памятных вещей! Посох с его мощами, кропило, облачение, мебель. Наша матушка посидела на стульчике этого святого, а за ней – и мы все.
        Через руки Иоанна Кронштадтского проходило до 10% госбюджета, и ничего из этого он не брал себе, а всё раздавал людям, как и всю свою зарплату. Жена святого, матушка Ольга, была, конечно, не довольна, и Архиерей благословил зарплату святого священника выдавать его матушке.
 Ещё матушка хотела детей, а святой Иоанн жил с ней, как с сестрой. Священник Иоанн преобразил Кронштадт: раньше люди здесь в храм не ходили.
 Во дворе дома – памятник святому священнику, освящённый по чину иконы.
        Посетили Иоанновский монастырь на Карповке – помолились перед мощами святого Иоанна Кронштадтского. Там мощи и его приёмной дочери Руфи – в монашестве – Игумении Александры. Её готовят к прославлению.
      Потом мы плавали на теплоходе, рассматривая Санкт- Петербург со стороны реки. На палубе было прохладно, и нам всем дали красные пледы, в которые мы закутались.
       После этого – молились в Спасо-Преображенском соборе, в котором и наш святой Зосима молился, когда был офицером Преображенского полка.
       Вернулись в лавру.  Простудилась, заболела.  Пришла Люба и стала за меня молиться. Закропила святой водой всю мою постель. Потом Господь послал матушку – она принесла лекарство и обещала помолиться. На следующее утро я исцелились.

           9 Сентября. Паломничество на Коневец.

Утром очень хотелось спать, но всё-таки я встала, правда, за 5 минут до выхода из кельи. В машине послушали Утренние молитвы, прочитали Богородичное правило. Потом я, как трапезарь, стала предлагать всем поесть рыбу и яйца, которые были у нас в сумке-холодильнике. Водитель автобуса объявил в микрофон: «Уважаемые пассажиры, кому нужны рыба и яйца, обращайтесь, пожалуйста к матери Софии.»
       Сели на катер. Светлая вода, сливающаяся на горизонте со светлым небом, облачка, похожие на дельфинов. Ладожское озеро. Плыли около получаса. На горизонте сейчас видны купола Коневца. Здесь, в монастыре, принял постриг наш преподобный Зосима и жил потом здесь вместе со святым Василиском на безмолвии. А основал этот монастырь преподобный Арсений Коневский. Наш соотечественник, он долго прибывал на Афоне, набираясь монашеского опыта. Потом, ища уединения, плавал между островами Ладожского озера. На Валааме был уже монастырь, и святой Арсений отправляется на Коневец. Этот остров был населён язычниками, на огромном камне они приносили кровавые жертвы – закалывали коней.
В этом камне, называвшемся конь-камень, жили бесы. Святой Арсений изгнал бесов, окропив камень святой водой. Вода закипела, оставив на камне след, видимый до сих пор, а нечесть, как пар, поднялась над лесом, превратилась в стаю чёрных ворон, и улетела с острова. С тех пор на острове нет чёрных ворон и змей.
      На пристани нас встретил монах, иеродиакон Диодор. Пожилой, высокий, с посохом. Очень доброжелательный, умиротворённый и весёлый.
     Первое место, куда он нас повёл, была братская пекарня. По середине помещения – огромная печь.   
В ней пекут сразу много хлебов, а замешивают их вручную. Это одно из самых тяжёлых послушаний. Через него проходят все братия. Тесто для просфор раскатывают тоже вручную. Это очень тяжело, обычно просфорники пользуются раскаточными машинами. И всё просто в пекарне: умывальник с тазом, грубо сколоченные столы, кучка дров у печи, и чудесный запах деревенской избы.
    Потом мы пошли в храм. Старинные иконы, рака преподобного Арсения – молились на коленях перед ней. А вот – современная икона, на ней -  преподобные Зосима с Василиском, прославленные в 2004 году. Храм жёлтый, высокий, с синими куполами.
     Потом мы пошли через лес в скит. Выглянуло солнышко, зазолотило стволы сосен. Сразу по входе в лес – часовня, с расстрелянной революционерами иконой Христа на фасаде. Дальше – лес. Вот и скит. Мы подошли к чудотворной иконе Божией Матери Казанской. Прикладывались, молились. В честь этой иконы и назван скит. В скиту нас встретили старец схиигумен, имя его я не запомнила, и монах Зосима, названный в честь нашего Зосимы.
     Мы вышли из скита, и снова оказались в лесу. Солнышко освещало нам дорогу. Мать Ксения запела молитву Иисусову, и все подхватили её. Я устала, но Бог подал сил.
      Пришли из скита мы как раз к братской трапезе.
  Трапезная – большая изба с деревянными столами. За одним столом ели мы, а за другим – братья монастыря. Отца Михаила, как иеродиакона, посадили за игуменский стол. Прозвенел колокольчик, и мы положили первое. Я знала, что в некоторых монастырях второе накладывают по второму колокольчику, и долго ждала его, съев суп.
 Действительно, второй колокольчик прозвонил, и я, довольная собой, съела второе и выпила чай. Но тут прозвонил третий колокольчик. Что же это такое?! По третьему колокольчику братья стали наливать себе чай. Я упала в собственных глазах.
        По монастырю ходили большие закормленные кошки. Посмотрев на них, я подумала, что братья весьма милосердны.
        Сели на теплоход. В обратный путь. Поднимались высокие волны, и теплоход качало. Мы долго не отправлялись, кого-то ждали. Я занялась изучением записей и фото. Поднимаю голову, а мы ещё стоим. Говорю соседкам: «Как, мы ещё не отплыли?!» Но они меня не поняли, так как были иностранками. Тут слышу голос матушки: «вставайте сёстры, приехали.»
      Вернулись на автобусе в лавру. После трапезы зашли с матерью Ксенией в храм. Приложились к мощам Александра Невского. Вышли во двор. Всё сверкает огнями фонарей. Решили поизучать коридоры гостиницы. Завернули за угол, миновав наш вход, и тут увидели две опирающиеся на стену иконы, огромные, до потолка. Мы ахнули и ушли.
Келья. Люба моется в душе, напевая молитву Иисусову. А я стою перед маленькой иконой Спасителя и читаю вечерние молитвы.

                10 Сентября.
   
         Утром еле встала. Поплелась в лаврский собор. Во время службы чувствовала себя очень плохо. Причастилась. После этого почувствовала себя совершенно хорошо. Почти все мы причащались.
       В какой храм бы мы не приезжали во время нашей поездки, везде попадаем под колокольный звон. А под дождь ни разу не попали. Вот и сейчас лавра провожает колокольным звоном нас, отъезжающих.
       Храм Воскресения Христова, или Спаса на крови.
 Этот храм был построен на месте убиения царя Александра ll, Освободителя. Он много сделал для народа. Революционеры убили его. Один из них бросил бомбу под ноги царя, смертельно ранив его и себя. Революционеры думали, что вспыхнут народные восстания и удастся пресечь царскую власть. Но народ наоборот сплотился, свято чтя память убиенного царя. Место его кончины посещало очень много людей, и все приносили цветы.
Царь Александр lll построил храм на месте гибели отца. Место его кончины находится внутри храма, окружённое сенью и цветами. Мы там молились. Рядом под сенью – часть оградки, на которую упал смертельно раненный царь. Снаружи храма на этом месте на стене - Распятие. Господь с измученным лицом и с открытыми (что редко для распятий) страдальческими глазами.
      В храме на стенах – мозаичные иконы. В храме так влажно, что писаные иконы сразу бы испортились. Есть среди мозаик уникальные, которые кропотливо составлялись по нескольку лет.
На царских вратах – маленькие иконы из смальты, 10 на 20 см. они составлялись по году каждая. Но остальные мозаики делались быстро особым способом, всего украшение храма мозаикой заняло 7 лет. Некоторые киоты были сделаны из драгоценных камней уникальной   тонкой резьбой. Величественный, красивый собор. Молитвенные образа мозаичных икон. Мне больше всего понравился образ Богоматери с Младенцем в иконостасе правого придела. Икона передаёт Их святость. Как же надо любить Божию Матерь и Господа, чтобы создать такую икону.
        Потом – Петропавловская крепость. Санкт-Петербург начался с маленького деревянного домика, в котором жил царь Пётр l. Потом недалеко оттуда построили Петропавловскую крепость. В храме крепости – стоят беломраморные гробницы царей и великих князей, с золотыми надписями на них. Они занимают значительную часть храма, но всё-таки в нефе много места для молящихся. Хотя, этот храм – больше музей, чем храм. Справа, возле алтаря – лежит Пётр l.
Иконостас и царские врата храма – весьма оригинальные, какое-то западное веяние. Напротив    храма – монетный двор.
      Мы вернулись в лавру, пообедали в большой трапезной вместе с иностранцами, взяли сумки, и, попрощавшись с лаврой, отправились в обратный путь. На дорогу я выпросила в трапезной кипятка,
И была совсем спокойна и довольна. Всё-таки я даже в поездке чувствую себя трапезарем. Кстати, раздавать еду и чай в микроавтобусе крайне неудобно: автобус трясётся, тебя то в одну, то в другую сторону заваливает, при этом ты стараешься   сделать так, чтобы чай не выплеснулся и еда не улетела, и ступить не куда, так как в проходе стоят вещи. Получается какое- то экстремальное трапезарничество, какой-то смертельный номер, сальто-мортале.
Конечно же, сразу поехать домой мы не смогли. Ещё много чего хотелось увидеть, но, поскольку мы везде не успевали, выбор пал на храм с копией чудотворной иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радосте с грошиками». Помолились. В храме есть икона священномученика Петра Скипетрова, секретаря владыки Вениамина. Во дворе храма, в особой оградке, могилка блаженной Матронушки Босоножки. Хорошо на её могилке. Помолились.
      Обратно ехали часов 12 или 13. Я уткнулась лицом в подушку, приложенную к окну и всё это время проспала. В 7 утра въехали в наш монастырь. Какая же здесь благодать!
    
               Святой город
Разведённые руки мостов.
Святой город, держатель постов,
Святой город, держатель блокад.
Святой город, а не Ленинград.
Как прекрасны постройки твои,
Твои реки, мосты, корабли,
Твоё сердце, что Ангел хранит,
Твоё небо, вода и гранит!
                13.09.17.