Последний русский

Может ли вспыхнуть высокое чувство в супермаркете? Может, истинно говорю вам. Десять лет назад в очереди в кассу я случайно толкнул женщину, и она разбила бутылку с какой-то гадостью. Я извинился, побежал за новой бутылкой, не нашёл её, попросил показать, принёс, оплатил магазину бой... Пока была вся эта ерунда и суета, мы с  ней так сцепились взглядами и языками, что ушли вместе, и не расставались пять дней и четыре ночи практически ни на секунду. Даже в туалете были вместе. Санузел в её квартире совмещённый. Пока она на горшке - я умываюсь, или наоборот, и мы что-то обсуждаем.

Нам было что обсудить. Она промыла мне мозги больше, чем любой другой человек в моей жизни.

Галя. Так её зовут. Никогда мне не нравилось это имя, а тут понравилось.

Квартиру она уже продала, но с условием, что новые собственники дадут ей там пожить ещё несколько дней – до самолёта. Улетала она без чемоданов, а только с дамской сумочкой. Она эмигрировала, а на том конце рейса её ждал швейцарский друг с двухэтажным особняком и всеми необходимыми вещами.

- Ты – мой последний вкус Родины, мой последний русский ***, - сказала мне Галя перед таможенным контролем. - Я не буду тебе звонить, ладно? Забудь меня.

Но это было уже на пятый день. А в первую ночь она сделала мне внушение:

- Зачем ты так стараешься? Ты хочешь мне продемонстрировать свою силу? Не надо. Я хочу, чтобы ты получил от меня удовольствие. Тогда и мне будет приятно. А так, как ты делаешь - неприятно ни тебе, ни мне. Хватит, пошли курить.

А на кухне, где мы закурили и выпили, она вдруг рассказала мне всю правду обо мне, которой я и сам не знал.

- Ты – оловянный солдатик, - сказала Галя. – Ты постоянно пытаешься идти в бой. Кому-то и что-то доказать. Кого-то защитить, кому-то удружить, кого-то трахнуть. У тебя – комплекс ответственности и вины, поэтому сам ты не получаешь удовольствия не только от жизни, но даже от секса. Расслабься. Думай о себе, как о человеке, который рождён, чтобы радоваться, а не закаляться, как сталь. Прекрати бороться и завоёвывать, а начни жить… Я не дам тебе больше сегодня.

- Ты меня выгоняешь?

- Нет. Сейчас мы выпьем и пойдём спать. И я умоляю тебя: попробуй получить удовольствие хотя бы от этого сна со мной. Не стесняйся меня и не пытайся отпердолить так, чтобы я на всю жизнь запомнила. Не будь идиотом. И не бойся показаться идиотом тоже. Мы будем спать и видеть хорошие сны, если ты ничего не испортишь. А завтра я посмотрю, как ты меня понял.

Проснулся я раньше неё, и тихо наслаждался тем, что рядом со мной лежит такая приятная и нежная красота. Когда у неё начались энергичные посапывания, которые обычно предшествуют пробуждению, то я пошёл делать яичницу и кофе. И вернулся к тому моменту, когда она уже делала сидячую зарядку: лёгкие круговые движения, прижав ручки к плечам.

Глазунья ей понравилась, а днём мы гуляли. Говорили мы в этот день, в основном, о прочитанных книгах, а о личном – очень мало, и - никаких обмнимашек и поцелуйчиков. Иногда я брал её за руку. Она не противилась, но потом лезла этой рукой за носовым платочком, или - за сигаретой, и наше рукопожатие размыкалось.

Неожиданно она спросила: «Ты любил когда-то»? Но ответить не дала и сказала сама: «Нет, такие, как ты, не могут любить даже себя. Оловянные солдатики».

Вечером она скомандовала: «Ничего не делай. Просто расслабься, я всё сделаю сама. Не мешай мне, и получай удовольствие». Когда она стала скользить по мне, сидя сверху, я всё-таки напрягся и захотел ей помочь своими движениями, но она треснула меня по щеке, и я расслабился. Получилось, действительно, приятно.

А потом мы пошли в санузел, где она, писая, рассказала, что уезжает навсегда. А когда мы вернулись в комнату - она снова сказала, чтобы я ей не мешал делать со мной секс. Именно такими корявыми словами и сказала, как будто делала дословный перевод с албанского, как переводчики запрещённых фильмов с прищепкой на носу.

Потом она делала мне секс, и я старался не мешать.

Днём мы говорили о личном больше, чем накануне. Она рассказала, что работала в команде одного олигарха, который сейчас в тюрьме. Одно время она боялась, что её тоже посадят, поэтому пряталась за границей. Там у неё появился швейцарский друг.

- Ты любишь его? - спросил я. Она зевнула, и я понял, что эта тема наскучила ей. Но она всё-таки ответила:

- Я - женщина, и мне рожать пора. А это лучше делать там, с ним.

Вечером она сказала мне: «Теперь попробуй сам. Только без фанатизма». Я попытался притвориться таким ласковым телёнком, получив инициативу. Критике она меня после этого не подвергала, а только чуть позже попросила повторить ещё один раз. А потом мы посидели в ванне, и она сказала: «Теперь я сама, не мешай». Я понял, что экзамен не сдан.

Днём мы занимались генеральной уборкой. Впервые в жизни я получал удовольствие от того, что мою пол. Я не понимал, зачем протирать пыль в квартире, которую она уже продала и из которой уезжает навсегда. Но мне нравилось вместе с ней наводить порядок.

У нас в запасе оставалась всего одна ночь. Отговаривать её от эмиграции не было смысла: квартира в Москве продана, а билеты в новую жизнь куплены. Утром перед поездкой в аэропорт она сказала: «Ну вот, теперь было почти нормально. Ты ночью всё делал для себя, и мне досталось больше, чем раньше. Ты испытывал удовольствие, а я от этого кончила. Теперь попробуй вынести этот опыт за пределы кровати. Ты же не получаешь удовольствия от своей работы. Смени её на ту, где ты будешь кайфовать и наслаждаться. И от тебя начнут кончать все женщины. Все будут твоими, обещаю».

Галя, в принципе, не соврала.

А вопрос с работой, в принципе, был уже и так решён. Я прогулял почти неделю и не отвечал на звонки начальства. Когда я проводил Галю, то уволился из конторы, которая меня мучила, и нашёл работу, от которой стал получать кайф. Я прокайфовал там почти десять лет. И по части женщин Галя оказалась права: когда я пребывал в кайфе и в позитиве, то можно было и очередь строить.

 А когда мне на этой работе оказалось не радостно и не кайфно, то я с удовольствием позволил себя сократить, и начал получать наслаждение от безделья.

- Главное, чтобы жить в кайф, а не как ты раньше, - сказала Галя, улетая. Тебе же было со мной в кайф... С четвёртого раза?

- Мне было в кайф и с первого, - ответил я.

- Ты ничего не понял! - сказала она с упрёком и ушла на посадку, даже не дав себя чмокнуть.

После короткого знакомства с Галей я перестал мучиться, а начал жить с удовольствием. При этом я о Гале почти не вспоминал. Она меня научила не страдать, а от разлуки я бы страдал, что противоречит её учению. Поэтому я вспомнил о ней только сегодня, когда мне захотелось с удовольствием почесать пальцы о клавиатуру и написать рассказ.

Я не думаю, что у нас была какая-то любовь. Если бы была любовь, то мы бы не расстались. Любовь, она, знаете ли, сильнее проданной квартиры и жениха в Европе. Однако чувства наши были хоть и короткими, но высокими, и благодарность к ней я сохранил на оставшуюся жизнь. Ведь это она научила меня, что нужно просто получать радость от жизни, а не строить из себя того, чего не построишь всё равно.. Не страдать, доказывать и бороться, как было у менядо встречи с Галей,а расслабиться и наслаждаться.

А Галя - просто прощалась с Родиной, и на память хотела захватить хоть что-то.

Она родила девочку через 37 недель после эмиграции.