Мы веселые медузы. Сценарий. Хороший

                Подарок для моей любимой маленькой мятежницы Ариэль Ребл
     Думаю, кроме сверхфильтра надо еще замастырить новостной портал мистической Антарктиды, чисто для таких, как я, то есть для императорских пингвинов и молодого Бобби де Ниро, дерганого итальяшки в военной куртке. Позовем юную и тоненькую Жоди Фостер, голую, конечно, и адресат этой скорбящей чутарик сказочки, усадим вокруг рождественской елки с развешанными тут и там вместо елочных игрушек политиканами, бизнесменами, деятелями Болливуда и русскими спортсменками, и тут - х...як ! - вылетаю я, как новый Санта новейшего мира тотального холокоста и самоочищения, в серо - стальном мундире Розенберга и с Бэйли Джей, прочно удерживающей меня своей неуловимой улыбочкой самого настоящего Чуда. Ставит она меня на табурет икеевский ( там, вроде, кто - то из хреновых боссов подох ? И х...й на него, его с такими бабками в научный рай без очереди пропустят ) и я загоняю им колобочком пробным поэму о бетоне.
     -  Железобетонным маразмом опухли вожди всех племен
     И Бродский ползет по болотам,
     Рыжий, тунеядец и еврей тех времен,
     Когда смеялись паровозом,
     Чугуном, Ахматовой строгой ушами,
     Да кильку делили рукой из Кремля,
     Ходили вперед животами.
     Вот такая вот х...ня.
     И тут все сидящие под елкой воют в унисон из Летова :
     - Лоботомия !
     Я киваю довольно, подмигиваю и расцеловываю донельзя довольную Бэйли, уже столько суток стоящую во главе всего, и продолжаю, нервно подергивая ногой на табуретке.
     - А в кратерах тайной земли, что на юге
     Лежит средь торосов теории льда,
     Живут преспокойно себе без рифмы кальмары.
     Все охают и плачут, вытирая слезы радости и счастья курткой нью - йоркского таксиста. Он вскакивает и кричит, что ему все надоело. Хватает Жоди Фостер и расстреливает из нее весь мир вокруг нас.
      Проходит час. Один. Шестьдесят минут. Я разглядываю висящего политрука с выклеванными вороном По зенками и думаю о странной политике союзников в марте сорок пятого, когда в санкционный список внесли всех, кроме фюрера. Плююсь, сакраментально пожимая плечами, и убываю. Навовсе. То есть, пока мне не станет скучно. На несколько часов, стал быть. Оставив в Твиттер аккаунте лишь лучших.
      Звучит песня. На русском. Хорошая. Как этот сценарий.