Чаплыгина Г. Ф. Мои подруги, часть 2

МОИ ПОДРУГИ
Часть 2

В Университете моей подругой стала Тамара Л.
С Томочкой мы подружились, наверное, на стройке сельской ГЭС, куда мы всем курсом поехали после первого курса. И потом эта дружба продолжалась всю учебу в ЛГУ, и после нее, и до сегодняшнего дня.

Не всегда была она достаточно тесной – когда мы обзавелись семьями, встречи стали реже, пока не вышли на пенсию. А вот в студенческие годы мы были -  «не разлей водой». Я жила тогда в Гатчине (оттуда я и родом) и приезжала домой только вечером – спать. А день проводила в Ленинграде: лекции, библиотеки, лабораторки и т.д. И встречи с Тамарой. Гуляли по городу, и по Неве, когда она замерзала, чему есть подтверждающие фото. Ходили в музеи.

Я очень часто бывала у нее дома, и мама ее, Ольга Георгиевна, кормила меня обедом. Я, по глупости своей, не задумывалась тогда о том, что «лишний рот» в то трудное послевоенное время совсем некстати, но теперь этого уже не вернешь. Иногда я оставалась у нее ночевать. Мы вместе ходили в баню – на ул. Чайковского. Когда бывали деньги (наверное, со стипендии), этот поход в баню превращался в некий ритуал: помывшись, мы обязательно заходили в буфет и пили пиво с бутербродом!

Ольга Георгиевна покупала своим дочерям абонементы в Капеллу, и мы с Тамарой вдвоем там бывали не раз.
Я знала всю семью Томочки. И ее папу Николая Петровича, и сестру Светлану. Оба были художники, хотя у папы рабочая специальность была другая. Но все-таки было интересно смотреть на их работы и беседовать с ними.
Как оказалось уже потом, много позже, я знала еще одну родственницу Тамары, ее тетю Елизавету Петровну – она была учительницей немецкого языка в нашем классе, в Гатчине. Поистине – мир тесен! Так что фундамент нашей с Томочкой дружбы весьма прочный.

Тамара изредка приезжала ко мне в Гатчину. Зимой катались на лыжах. А летом гуляли в парке. Иногда приезжала группа однокурсников – тоже погулять в парке и, напоследок, поесть «своей» картошки (у нас был огород) и квашеной капусты (остальное покупалось вскладчину).

Еще помню, как мы с Тамарой отметили окончание Университета. Нам захотелось совершить путешествие по Волге. Для этого мы заранее написали письмо начальнику Московского речного вокзала, откуда отходили пароходы вниз по Волге – до Астрахани. Даже не знаю, чего больше было в этом поступке (письмо) – наивности или нахальства. Мы почему-то были уверены, что нам оставят два билета до Ростова-на-Дону.

Явившись к этому «значимому» человеку в приемную, мы увидели там очередь из вполне солидных дяденек. Но это нас не смутило. Бодро войдя в кабинет, мы сказали: «Мы Вам писали!». Конечно, письмо наше до него вряд ли дошло, и он спросил «В чем дело?». Услышав нашу просьбу, как ни странно, он выделил нам два билета в четырехместной каюте. Но видно было, что он весьма удивлен новоиспеченными ленинградскими геологами, которые «только что окончили Университет и вскоре уедут в дальние края». Насчет дальних краев мы, конечно, поднаврали, т.к. обе (как и весь курс) были распределены в ленинградские геологические организации.

Итак, мы имели прекрасный «круиз» по Волге, который продлился около 10 дней. Мы заняли у окна две койки. Замечательно было то, что пароход делал частые остановки, причем на 1-2 часа. Так что можно было всегда пройтись по городу, тем более, что к пристани всегда приходил экскурсовод и набирал группу желающих Я не пропустила ни одной экскурсии. Особенно запомнились почему-то город Горький с домом Кашириныз, город Ульяновск с домом Ульяновых, город Кострома с торговыми рядами, и, конечно, Сталинград – с прекрасной набережной, с удивительным Мамаевым курганом, тогда еще в первозданном виде, то есть без каких-либо мемориалов, но, тем не менее, производящем неповторимый трепет.

А прекрасные величественные берега Волги! И вечно журчащая вода за бортом. А маленькие местечки, где пароход тоже останавливался, и мы покупали там продукты, которые приносили к пристани местные жители: пироги, картошка горяченькая, овощи, ягоды, молоко и т.д.
За продуктами и на экскурсии ходила в основном я, так как Томочка любила поспать.
А за Сталинградом – был только что построенный Волго-Донской канал, с шлюзами, а после него - море рукотворное! В общем, впечатлений масса. Я все это фотографировала на свой «Любитель». К сожалению, почему-то все пленки потерялись, осталась чудом одна единственная фотография, где я сижу на перилах парохода.

Впрочем, в то лето мы писали не только начальнику речного вокзала, но и «Климу Ворошилову». Тамара была недовольна распределением и просила , чтобы ей дали работу «по специальности».  С этим письмом в руках мы двинулись, трясясь от страха,  прямо к главным кремлевским воротам. Там нам разъяснили, что  существует специальный почтовый ящик, куда мы и опустили свой конверт. Ответ пришел, но дело передали «на рассмотрение местных властей» (что-то в этом роде), так что пришлось Томочке искать формовочные пески в Павлодарском крае, правда, экспедиция эта принадлежала все равно ленинградской Севзапгеологии. И она нашла там хорошее месторождение, и ее очень скоро пригласили на работу в геологичекий отдел этой самой Севзапгеологии.

Потом были годы, когда мы были заняты своими семьями и своими детьми. Почти не встречались, разве что на курсовых юбилейных встречах (каждые пять лет). Но все главное друг о друге знали.

Уже имея внуков, мы с Тамарой оказались летом на соседних хуторах в Псковской области (Печоры). Она первая нашла там пустующий дом и выезжала туда на все лето с обоими своими «сорванцами». Она расхвалила мне раздолье и тишину тех мест, и мне захотелось туда же, со своим внуком. Вместе с ней мы ходили по хуторам и искали хозяйку, у которой я с внуком могла бы пожить месяца два-три (отдельных домов поблизости не было, да мне и не нужно было это). Такой хутор мы нашли, с хозяйкой бабой Варей, и я с внуком выезжала туда два года. Оттуда мы частенько ходили в гости к Тамаре, или она к нам.
В последующие годы я переключилась на базу Любенец (когда Никите исполнилось 7 лет), а Тамара еще какое-то время туда ездила.

Когда Тамара переехала в Кронштадт (внуки уже подросли), я и там побывала не раз, и одна, и с маленькой (второй) внучкой. Вместе смотрели город, дамбу, другие достопримечательности. Мы с внучкой ездили туда на пароходе из Ораниенбаума, и обратно тоже. Это было и приятно – по морю же, и удобно, т.к. к этому времени я жила уже в Лигове, и электричкой до Ораниенбаума всего каких-нибудь 15-20 минут.

Мы даже оставались у Тамары ночевать. А также она водила нас к «дикому» пляжу, чтобы искупаться и посмотреть на большие теплоходы, плывущие из Ленинграда в дальние края. Еще позже случилось так, что Тамаре пришлось сделать срочную операцию. И я поехала к ней, чтобы и проведать ее, и помочь закупить продукты (мы вместе сходили в магазин).

Прошло еще много лет. Внуки росли, а мы старели. Но все еще пытались навещать друг друга: то я к ней, то она ко мне. К сожалению, в последние два года и это стало уже невозможным, «по состоянию здоровья». Остались редкие звонки.

Но дружба от этого не стареет!