Рецензии на наши произведения 026. Инв. 54...

Конкурс: Парад ощущений 2017. Проза. Сайт "Лит. Совет". 18.12.17 г.

Ера.

Неуклюжий обзор номер 9
Инв. № 54...

Фурсин О.П
Жанр: Философия
Форма: Эссе

Любопытный текст. Не уверен, что автор добивался именно этого, но я увидел здесь две темы, два вопроса, два конфликта, два противоречия.

Жанр предполагает дискуссию. Так почему бы не поговорить на предложенную тему? ))
Для начала скажу, что хоть и крещен в православии, церковь не посещаю, молитвы не читаю, лбом об пол не бьюсь. С этой отправной точки и начну:

Отношение героя к религии можно обозначить как «православный атеизм». Эдакое принятие православия, как уклада, как культурного пласта, стержня, кода нации. В то же время вижу явно искусственное или напускное (не исключаю непонимания или принципиального нежелания понять) отношение к обрядовой, символической части того же православия. Дело это, разумеется, личное. Каждый видит то, что способен увидеть. У того же, кто бьется лбом об пол, нет таблички с надписью – «прошу то-то и то-то», но вывод смотрящего на это действо материалиста будет очевиден – что-то просит болезный. Между тем, не единожды читавший Евангелие не может не знать, что христианская вера требует от человека исполнять всего два закона. И оба имеют нематериальный, духовный характер, оба о любви: возлюби Бога и возлюби ближнего. Исполняй, и просить не будет нужды. Любой же обряд, ритуал или символ – это лишь видимая, материализованная часть исполнения обычно первого закона. Для кого-то это формальность и показуха, для кого-то искреннее проявление. Выполнение обрядов не обязательны, ибо суть любого чувства в его наличии, а не в материализации, визуализации.
Теперь об архитектуре, славянофилах и западниках. Тут опять-таки идёт речь о личных ассоциациях – вид храма: правильный или не правильный. Возвращаясь к первой части, скажу, что первые христиане храмов не имели вовсе, обустраивали обитель в пещере или землянке. Позже приспособили под свои нужды языческие храмы. Типичный русский православный храм – это лишь архитектурная традиция, которая, кстати, имеет отличия в зависимости от региона. Где-то это срубы, где-то это камень, где-то обожженный кирпич, где-то и вовсе мазанка. Прямого отношения к той или иной вере стилистика сооружения не имеет. Другой вопрос, насколько она вписывается в архитектурную среду.
То есть, снова на первый план выходит материализм, снова внешнее проявление затмевает духовное, которое, тем не менее, явно ищет выход: иначе бы этого текста попросту не было бы.
О Чаадаеве. Боюсь, что он лишь констатировал факт разделения, корни которого даже не в Петровском «окне в Европу», а еще глубже. Возможно, во времена Лжедмитрия. А, может, даже раньше. То есть, разделение на восточников и западников – совершенно естественно для нашей огромной территории. Считаю плохим в этом разделении лишь то, что каждая из сторон с ослиным упрямством тянет одеяло на себя. И восточная, и западная культура одинаково нам близки и давно переплелась в единое целое. Попытки тянуть в какую-то одну сторону подобны крыловским лебедю, раку и щуке: пустой растрате энергии, которой надо бы найти лучшее применение.
И в заключении об инвентарном номере, номерах. Вот, не хочу никого обидеть, но герой в данном случае ассоциирует себя с предметом, который посчитали и поставили на баланс. И вот, что любопытно - инвертировать-то возможно только материальное: в церкви - начиная от креста и заканчивая счетчиком поцелуев, если такой люди вздумают поставить на образа; в жизни – от блохи, до атомной станции. А вот духовное инвентаризации не подлежит. Так кто же ты, герой? Вещь с инвентарным номером? Или нечто больше, на чем цифры краской не намалюешь? Каждый решает сам – кто он ;-)
Удачи автору!