Философия бытия

               
                (о героях и мудрецах)

Философия всегда понималась как любовь к мудрости. Конечно, не все философы –  мудрецы: многие философские школы не пользовались уважением и были оторваны от жизни и реальных проблем. Но всё же, философ и мудрец  могли сочетаться в одном лице. Мудрецов ценили и уважали, к мудрецам обращались за советами, мудрецам мстили за собственные ошибки. Мудрость необходима как в житейских делах, так и в духовных. Философия обучала, наставляла и побуждала к действиям. Знание, отлучённое от бытия, лишено смысла.

Но в современном мире философия стала просто синонимом специфического теоретического образования, и современный философ, скорее, узкий профессионал, чем – мудрец. Современный человек имеет иные мотивы для поступков, чем имели герои древности: он руководствуется не мудростью или страстью, а – законодательством, и часто не поступает – а рефлексирует. Общество от этого стало более предсказуемым и конформистским, и формально более безопасным. Так может быть философия – это анахронизм, и место её на пыльных полках?

Многие категории людей не нуждаются в философии. Младенец не нуждается в философии. Ребёнок вполне доверяет взрослым, чтобы взять за основу их образ поведения. Подросток не нуждается в философии, потому что, юность – это период нарушения запретов и расширения границ возможностей. И только в зрелом возрасте человек начинает нуждаться в системном мышлении, в упорядочивании своих познаний о мире и, собственно, в философии. От того, как мы мыслим, зависят наши поступки, мировоззрение, политические предпочтения. В конечном итоге, все наши действия – это результат внутренних процессов личности (психосубъекта, микрокосма, онтологического человека, монады, персоны и т.д.).

Но есть ещё одна категория людей, склонных с детства к размышлениям и созерцанию. В философии нуждаются люди, которые хотят поступать идеально. Это не внешний критерий оценки, а внутреннее понимание и восприятие.

Есть люди, которые хотят поступать правильно, но это не одно и то же. Человек, который хочет поступать правильно, нуждается во внешней оценке. При изменении правил, такой человек вынужден приспосабливаться к новым правилам (в разработке которых могли принимать участие и философы новой формации как эксперты). Человек же идеальных предпочтений не может удовлетвориться правилом – ему нужна вся полнота знания для идеального поступка и опорой в этом становится философия.

Академическая философия редко спускается к человеку. Философ, в обывательском представлении, – это учёный, знаток философии, исследователь истории философии и философских школ. Людей, способных к практическому применению философских взглядов, в народе принято именовать мудрецами, а оригинальных философов – мыслителями. Мыслителем может быть любой человек, независимо от возраста, а мудрец – это статус старца. Старец – уникальный феномен. По статистике даже в средние века продолжительность жизни едва превышала тридцатилетний рубеж. Зрелые мужи были редкостью. По всей вероятности, только монастырские стены могли дать возможность задумываться над философией бытия, тем паче о премудрости Божией и сохранять последовательную преемственность знаний.

Наше время шагнуло в этих возможностях далеко вперёд, продлив продолжительность биологической жизни. Возможности есть, – стало ли больше философов? Вопрос открытый. Мнимая защищённость не располагает к философским размышлениям. Современному человеку не приходится ежедневно принимать решения, от которых зависит его физическое существование. Пожилых людей стало больше, а философов не прибавилось. Возник даже термин «грязная старость».

По всей видимости, склонность к философии практически не зависит от внешних условий и имеет иные причины. Философское отношение к жизни – это данность, которую можно считать и наградой, и проклятием.

Психологические особенности людей мотивируют их поступки: есть люди склонные к импровизации, есть люди аналитического и системного мышления, пытающиеся поступать разумно, стремящиеся к идеальному поступку. И те, и другие редко понимают мотивацию противоположной стороны. Формально их можно охарактеризовать, как –  людей действия (героев), –  и людей порядка (мудрецов). Конечно, мир населяют не только они, но они являются представителями движущих сил, которые обычно именуют: ортодоксальными, радикальными и пассионарными (Гумилёв). Эти люди делают историю и вдохновляют массы. Люди «действия» обычно исповедуют либеральные взгляды (не в вульгарной интерпретации) – а люди «порядка» часто консервативны. Количество и тех, и других в разные периоды истории различно, как различны чаяния масс, которые, то хотят перемен, то требуют порядка.

В письменной истории взгляды героев обычно менее отражены (всё время занимают подвиги), чем взгляды мудрецов, оставляющих после себя письменные труды, учеников и целые философские школы. Мудрецы заразили человечество стремлением к порядку, системе. Философия бытия – это привилегия людей «порядка». Наиболее разумные герои искали себе советников и наставников из числа наиболее известных мудрецов своего времени. Собственно, содружество двух харизматических направлений давало в истории мира наиболее впечатляющие результаты. Как это отражалось на жизни простых обывателей – это другой вопрос. Часто мудрецу удавалось лишь сдержать неуёмное рвение героя и дать отдышаться его приближённым. Поэтому переход от тираний к демократии казался многим мыслителям более гуманным для общества, чем поддержка массового героизма. В целом, сторонники порядка более популярны в обществе, чем любители погеройствовать. И всё было бы прогрессивно, если бы не вело к измельчанию характеров и целей. Мудрецы не могли не видеть вырождения общества, разложения необходимых общественных связей между людьми, пребывающими в иллюзии правовой защищенности. Индивидуализм – это следствие этих иллюзий и социальная болезнь, которая будет только усиливаться. Тело общества стремится к покою и благополучию, но благополучие разъедает само тело. Этот социальный парадокс приходится открывать заново любому обществу, и он обесценивает часто все героические усилия и относительные победы социальных реформаторов. Понимание подобных процессов порождает в человечестве то, что обычно именуют философским отношением к жизни. Но периоды страсти к переменам и кризисы общественных формаций сменяются так же, как времена года, и каждый период рождает своих героев и мудрецов.

Меняются эпохи, но сохраняются тенденции. Если герои всегда имели склонность к тирании, то мудрецы более склонялись  самопожертвованию. Так продолжалось до нашего времени, которое начинает выходить за человеческие рамки в область трансгуманизма. В 20 веке самопожертвование мудрецов было дискредитировано в глазах масс фразами: никто никому ничего не должен, « я не хочу, чтобы кто-то жертвовал чем-то ради меня, и я не буду жертвовать чем-то ради другого (концепция книги «Атлант расправил плечи», автор Айн Ренд).

По сути, человечество столкнулось с проблемой вырождения наиболее аристократичной своей части, которая и вдохновляла людей на подвиги и жертвы во имя других. Псевдогерои и псевдомудрецы заменили собой в массовом сознании своих подлинных прародителей. Теперь идеями движет жёлтая пресса, мир объясняет лженаука, массами управляют манипуляторы.  Наступило время коротких мыслей и «гигабайтовых бомб». Теперь человечество пребывает в иллюзии не только правовой защищённости, но и иллюзии обладания всемирным знанием.

Вероятно, об этом предупреждали дальновидные мыслители, ратующие о цельности человеческой личности. Об этом мы и попытаемся порассуждать ниже, воспользовавшись философией. Собственно, если во времена просвещения задачей философии была систематизация познания и оформление идей, то основной задачей современной философии является освобождение от иллюзий.

Если упростить сложные академические философские построения, то выводы философов можно свести к понятным аксиомам:
1. От Сократа нам осталась аксиома «Я знаю, что ничего не знаю».
2. Собирательный Козьма Прутков: «Никто не обнимет необъятного». (Сборник афоризмов «Плоды раздумья», 1854 г.)
3. П. Флоренский делает вывод о границах познания, утверждая, что рациональное мышление не может преодолеть антиномичность (противоречия) теоретически и стремится устранить её противоречия на практике: в поступке и религиозном опыте.

Можно привести многочисленные примеры философских опытов, которые подтверждают что рациональное познание ограничено, а «вера без дел мертва…». Смысл от этого не изменится. Цельность человеческой личности непосредственно связана с синергией мысли и дела, философии и поступка, героизма и мудрости.

На личном опыте человек убеждается в правильности или ложности своих философских воззрений. Поскольку время героев и мудрецов в прошлом, сейчас любой из нас, потенциально, и тот и другой. Мы мельче по размаху, но многочисленнее. В принципе каждый образованный человек вполне может сформулировать своё философское кредо.

Моё философское кредо строится на аксиоме, что человек не может в отдельно взятый момент истории сделать объективную оценку ситуации и учесть все причинно-следственные связи, находясь внутри событийного ряда, каким бы системный мышлением он не обладал. Вывод отсюда совершенно прозрачный: не обладая всей полнотой информации невозможно принять единственно правильное решение. Отсюда самым разумным решением было бы: отказаться от поступка вообще – если ты не знаешь, как поступить правильно, то сиди и не дёргайся. Восточные мудрецы так и поступали. Но человек «действия» не слишком затрудняет себя поиском идеального решения – он часто поступает неразумно. И, исходя из элементарной логики, мир постепенно движется к хаосу, поскольку люди «действия» поступают, а мудрецы воздерживаются от поступков. Более того, неразумные люди часто безответственно активны (не ведают, что творят). По логике вещей, мир должен был бы представлять собой сплошной хаос, но воочию мы видим, что мир упорядочен, и действия, которые совершают «неразумные» люди часто оказываются позитивными. Парадокс заключается в том, что чем более человек считает себя разумным и обладающим системным мышлением, тем более негативные последствия могут вытекать из его поступков. Примеров множество. В народной мудрости это выражено в пословице: «благими намерениями выстлана дорога в ад».

Вероятно, здесь корни нашей религиозности и ощущение, что нас кто-то ведёт и представление о высшем разуме, обладающем действительно системным мышлением и направляющим каждого человека и человечество в целом. Вероятно, отсюда и слова  Ф.М. Достоевского: «Гордый человек смирись».

Философия бытия, действительно, отличается от академической философии. Вероятно, поэтому не существует православной философии, что, впрочем, совершенно не отрицает необходимости образования и познания мировой философии. И, чем более человек углубляется в область необъятного, тем более символичен становится его язык и онтологичны понятия. Кант называл это областью метафизики, современные мыслители – серой зоной. 

Практикующий философ – это очень неудобный человек, задающий неудобные вопросы, не имеющие однозначных теоретических ответов. Пример тому Сократ, доводивший своих жертв до бешенства, чем возбудил против себя многих. Его образ в истории философии является профессиональным эталоном, сочетающим теорию и практику, жизнь и смерть.

По сути, очевидная неполнота знаний и ограниченность возможностей философии должны были бы поставить крест на потугах чистого разума проникнуть в методологию принятия решений, тем паче в область трансцендентного. Но человек любопытен и дерзновенен, иногда даже до дерзости. Разум склонен задавать вопросы, хотя и не даёт  ответов кроме утверждений, что «А» есть «А». Только поступок разрешает все противоречия: однозначен и самотождественен. Поступок есть утверждение и итог мысли. Мышление всегда противоречиво. Отсюда, мысль высказанная есть неполнота или явленное противоречие – не ложь сознательная, а – недосказанность или утверждение «да» и «нет» одновременно.

Есть анекдот на эту тему:
У постели умирающего мудреца собрались ученики и один из них говорит:
- Учитель, изреки мудрость нам в назидание.
Мудрец изрекает:
- Жизнь, как река.
- О, как мудро! – щепчутся ученики, - Жизнь, как река!
Но любопытный юноша, склонился над старцем и говорит:
- Учитель, поясни, что ты имел ввиду, утверждая, что жизнь, как река?
Старец, подумав немного, ответил:
- Или, – не река.

На этом, собственно, и кончается философия изреченная. Остаётся лишь философия вопрошающая. Философ ставит вопросы, раздвигает границы познания, уточняет и систематизирует, но не отвечает. Отсюда – вечные вопросы, «проклятые». Здесь берёт начало и богословие: апофатическое и катафатическое.

В православной традиции нет философского метода познания – есть предмет, который изучают в академии для общего образования. В православной аскетике, дейсвенный метод познания – опытный, то есть непосредственно обращенный к первоисточнику всего сущего через молитву. Есть и опосредованный метод познания: через творческие энергии Сущего, проявленные в мироздании.

Разница в философском методе и религиозном весьма существенна:
Философия вопрошает:
«Если Бог всемогущ, может ли Он сотворить камень, который Сам не сможет поднять?»
В радикальной форме вопрос звучал бы несколько иначе:
«Если Бог всемогущ, мог бы Он уничтожить Сам Себя»?

Любой православный мыслитель, имеющий молитвенный опыт и опирающийся на святоотеческий опыт, ответит на этот философский вопрос однозначно, что Бог не творит чепухи и безумств, а творит всё во благо. И этот ответ будет не цитатой, а внутренним знанием.

Один из основных вопросов философии: Что было до бытия?

Разум видит за границей бытия «ничто» и, как следствие заявляет, что если нет никаких признаков проявления Бога в «ничто», то для нас в этот момент Бог не существует. Стало быть, абсолютная характеристика Бога заключена не том, что Бог вечно существует, а в том, что он фактически начинает существовать в момент первого творческого акта, до которого Его существование является неполным, т.е. не абсолютным.

И здесь философская мысль являет свою ограниченность в чистом виде.  Любой творческий человек на собственном опыте знает, что он существовал до своего первого творческого акта, и в процессе творения от него ничего не убавилось, а лишь воплотилось в нечто новое, что предварялось внутренней невидимой для посторонних глаз работой.
То есть Сущий, пребывая всегда вне Своего творения, активен во внутреннем творческом процессе и, сотворяя нечто новое, лишь проявляется через Своё творение, не теряя ничего внутри Себя и эманируя творческие энергии. Аналогия, которая прослеживается здесь, не попытка создавать образ Творца по своему образу и подобию, а плод многовекового опыта исихастов, создавших учение о возможности Богопознания через Божественные Энергии.

Наше время имеет массу преимуществ перед веками, когда человечество двигалось ощупью, не имея возможности делать научный опыт достоянием общественности. Конечно, знания не добавляют нам ни ума, ни мудрости, но они высвечивают с новых неожиданных сторон религиозный опыт древности. Наш мозг, по данным современных научных исследований, является более приёмником и сортировщиком информации, чем источником и инструментом мыслетворчества. Есть данные, что мозг принимает решение за 30 секунд до того, когда носитель мозга осознаёт это решение и принимает его за своё. И пока никто не дал чёткого определения, что есть сознание, и где оно находится. Философские навыки оттачивают возможности мозга отсекать недоброкачественный материал и отбирать годный для построения мировоззрения, отсекая важное от неважного. Один из столпов западной философии написал важный посыл потомкам: «Станешь ли праведным, если не воздашь должное всему сотворённому под небом». Кондильяк, как один из первопроходцев эпохи просвещения, определял философию, как способ оформлять правильно свои идеи. У философии нет ответов, но много мыслителей, пользуясь философией, оформили свои идеи в понятия, дали определения предметам и явлениям, создали целые миры идей и методы познания. Процесс познания бесконечен и ограничен лишь временными рамками, отведёнными нам. Стоит ли требовать от груши яблок?