Диета

       Замучил дед бабку бесконечным нытьём с жалобами на здоровье, от чего она просто очумела и, в конце концов, сказала ему:
- Вот что, мой дорогой! Я всю жизнь слежу за своим здоровьем, лечусь верными диетами, а ты только обжорством и занимаешься. А ведь всё зло от неправильного питания! Так что, если действительно хочешь поправиться, присоединяйся ко мне. Ну а не хочешь, тогда обжирайся солёной селёдкой, салом и ни на что мне не жалуйся!
       И так как деда припёрли хвори дальше некуда, он безропотно согласился на бабкины «издевательства», как он всегда называл её лечения и диеты. Бабка взялась за него с огромнейшим удовольствием, как добрая хозяйка с большой пылевыбивалкой за пыльный ковёр.  С утра пораньше она скомандовала, спуская ноги с кровати:
- Так, Игорь, доброе утро! Пошли делать промывание носоглотки!
       В ванной она набрала полную горсть воды, намешанной солью, и велела:
- Делай вот так! – и, втянув всю воду в себя носом, выплюнула её изо рта.
       Затем, вручила стакан деду и благословила, как поп:
- Давай, с Богом!
       Втянув в себя маленькую толику раствора, дед едва не отдал душу тому Богу! Солёная вода мгновенно прожгла носоглотку и, схватившись за нос, дед подавился раствором и зашёлся удушающим кашлем, вмиг улившись и слезами, и соплями. Кое-как прокашлявшись, он категорически упёрся от такого лечения и твёрдо зявил:
- Да это полный идиотизм! Пуд соли намешала и через нос пропустить предлагаешь! Не буду я таким дуризмом заниматься, даже не настаивай! У меня до сих пор пёстрые круги перед глазами сверкают! И носоглотка у меня здоровая и не надо мне её лечить!
       Видя его упёртость и испугавшись, что он вообще пошлёт её к едрене фене с остальными процедурами, бабка смилостивилась:
- Н-ну ладно, ладно! Если ты считаешь, что у тебя носоглотка здоровая, как знаешь… Давай, закрывайся в туалете, я тебе там уже приготовила тёпленькую клизму для очищения кишечника. Уж насчёт кишечника ты мне все мозги вынес!
       Однако дед, как только вошёл в туалет, так сразу же оттуда и вышел с возмущениями на весь дом:
- Ты чё, мать, спятила?! Трёхлитровую грелку подвесила! У меня что, отравление какое-то или двухнедельный запор?!
- Да ты что это мне?! – взъелась бабка, теряя терпение. – На болячки жалуешься и от лечения отказываешься?! Для лечения кишечника обязательно надо прочистить хорошей клизмой ЖКТ!..
- Да иди ты в «жпт» с таким лечением! – оборвал её взбеленившийся дед. – Пусть мои кишки лучше вспучиваются, чем я САМ СЕБЕ добровольно такую клизму сделаю! Я что, мазохист какой-то, в конце концов?!
- Ну хорошо, хорошо! – раздражённо прикрикнула бабка. – Тогда выпей хотя бы стаканами ковш воды!
       На стаканы дед согласился, но после двух упёрся:
- Хватит мне и двух стаканов! Я и после них сейчас штаны обмочу! У меня вода вот-вот из ушей польётся!
- Игорь, пей! Это очень мало! – поставила бабка перед ним третий стакан воды и указала на ковш: - Вот таких ТРИ ковша ты должен выпивать
- Да что я конь что ли?.. – возбухнул, было, дед, но вдруг схватился за забурливший живот и ринулся в туалет.
- Это уже хорошо! – потирая руки, громко произнесла ему вслед бабка.
       А пока строптивец отсиживался в туалете, она сварила ему целебный овсяной кисель, который делала лично сама из геркулеса. Как только дед, наконец, уселся за стол, она поставила перед ним полную тарелку киселя и велела:
- Всё чтобы съел! - а сама села напротив и с удовольствием принялась за свою порцию.
       Довольно неприятный запах стоял на кухне и, с подозрением рассматривая серую массу, дед нюхнул кисель и сморщился, как от уксуса:
- Да как такое можно есть?! Он же грязными носками воняет! А я каждый раз принюхиваюсь и думаю, откуда это так прёт! Даже свои носки подозревать стал…
       Бабка подняла голову, хорошенько пробуравила его взглядом и с глубокой укоризной бросила:
- Приятного аппетита, Игорёчек!
       Дед нервно засмеялся, помешал кисель и зачерпнул ложку. Но когда он взял массу в рот, его перекосило на всю Азию и Китай! Бабка молча доедала свою порцию, униженно надув губы и не глядя на кривляния мужа. Тот через силу проглотил ещё пару ложек и с психом оттолкнул тарелку:
- Всё! Не могу я больше эту отраву есть! Нравится, ешь такое сама!
       Ох и пожалел он, что такое брякнул! Бабка разнесла его на весь белый свет, объявив самым бессовестным капризой!
- Ох, какие мы нежные! – орала она. – Набрался болячек и приятного избавления от них ожидает! Хочешь в лодку сесть, рыбку съесть и костью не подавится?! Или давай лечись, или не издевайся надо мной, а делай, что тебе говорят!! БЕССОВЕСТНЫЙ!!!
       И с этими словами она вдруг бурно разревелась! При виде её слёз дед оторопел и против своей воли брякнул:
- Гадом буду, если ослушаюсь!
       Слово не воробей. Вылетит – не поймаешь! После своего заверения, скрипя зубами и собрав всю волю в кулак, он теперь третий день выпивал ковш воды, втихаря выплёскивая его половину за окно, и съедал весь кисель, никуда его не выливая, так как рядом за столом ела свою порцию довольная жена.
       Между тем каждый день бабка исключала из их рациона питания какие-то продукты. Для деда в первую очередь были преданы забвению сало и селёдка. Они теперь кротко скучали в холодильнике. Салаты делались из какой-то травы, которую бабка собирала за селом у леса, и только слегка сдабривались постным маслом. В них не было даже скромной щепотки соли. Зато добавлялись цветки одуванчика, клевера, листья пастушьей сумки и берёзы, снытка, мятка, а вместо вкусной морковки одни её мохнатые вершки.
       Полуголодный дед стойко держался, пока после очередного салата у него на весь рот не раздуло язык и не опухло горло. Оказалось, что бабка настригла в салат неошпаренные листья молодой крапивы.
- Ты меня на тот свет своими диетическими салатами отправишь! – напустился он на неё. Всё это уже порядком встало ему поперёк горла, и он не мог дождаться конца своего лечения.
- Прости, я хотела, как лучше, - виновато оправдывалась жена и удивлялась: – Вот не подумала, что крапива так рот обжалит. Всё-таки ошпаривание, мне кажется, убивает витамины…
- Да какие «витамины» к сутам собатсим?! – раздражённо шепелявил дед распухшим языком и ныл: – И так едим один поднозный корм, как козы!
       Но самое страшное испытание для него началось, когда бабка объявила о лечении голодом!
- Это как же так – НИЧЕГО НЕ ЕСТЬ?! – не мог он смириться, ощупывая себя со всех сторон. – Куда ещё голодать-то?! Или тебе надо чтоб от меня остался один нос?!
       Но бабка была неумолима! Она, как хвост неотступно таскалась за ним, строго следя, чтобы он ничего не толкал себе в рот. Она была уверена, что муж безропотно голодает, удивляя её наповал, чем она гордо бахвалилась перед соседками:
- Мы с Игорем сейчас лечимся голодной диетой. Он у меня молодец! Я даже не ожидала, что у него такая железная воля! Сказал – сделал, пообещал – выполнил! Так что, пьёт со мной только один литр воды в сутки!
       Изумлённые бабы с сомнением покачивали головами и рассуждали между собой:
- Прямо что-то невероятное! Чтоб мужик так героически голодал?!.. Ну ладно она сама худоба ходячая и по месяцу не ест. Но чтоб мужик ГОЛОДАЛ!..
       И ОНИ НЕ ОШИБЛИСЬ!
       Как самим Богом сказано, что тайное когда-нибудь станет явью, так получилось и с «героической» голодовкой деда Игоря. Бабка поняла мгновенно, как просчиталась в своей дневной бдительности, когда чисто случайно глубокой ночью застала мужа с головой в холодильнике! Уплетая за обе щеки сало, селёдку, печёночный паштет, огурцы, лук и хлеб, он так трещал всей снедью во рту, что ничего вокруг вообще не слышал.
- Ты что делаешь?!! – выстрелом разорвал ночную тишь её панический возглас, и дед вздрогнул так, что шарахнулся головой об морозильную камеру и выбил из неё дверцу!
        Он не верил, что жена поймала его на тайном бессовестном вранье! А бабка не могла придти в себя от его наглого обмана! Дед стоял перед ней с куском сала в одной руке, с огурцом в другой и с набитым ртом за обеими щеками, страшно сконфуженный и молча моргал на неё глупейшим взглядом, как распоследний школяр-шкодник перед директором школы, пойманный за воровство в школьном буфете.
- МОШЕННИК!!! – пригвоздила его бабка, вспоминая, как  вчера гордо расхваливала мужа перед соседками и, не находя слов,  от возмущения отчеканила каждое слово: – Самый! настоящий!! мошенник!!! – а про себя с ужасом подумала: «Не дай, Бог, эти поселковые сплетницы узнают, каков он «герой» на самом деле - сраму не оберёшься!»
       Не зная, какие молнии от обиды метать в наглого обжору, она с размаху бахнула ладонью по включателю, включив на кухне свет, и с презрением прогремела:
- Приятного аппетита, господа голодающие! Можете продолжать свой фуршет!
       Дед вдруг внезапно прыснул и, чуть не заплёвывая всё перед собой пережеванной пищей, захохотал на весь дом так, словно сошёл с ума! Он согнулся в три погибели и хохотал, хохотал и хохотал, ничего не говоря и лишь отмахиваясь от жены то салом, то огурцом. Бабка так перепугалась за его умственное состояние, что схватила ковш, в котором отстаивалась вода для завтрашнего голодания, набрала в рот воды и всё выпрыснула в мужа.
- Да иди ты! – тут же пришёл он в себя, бросил на стол сало с огурцом и, дожёвывая оставшуюся пищу во рту, вставил выбитую дверцу в морозку.
        Потом, тихо потряхиваясь от смеха и вытираясь от воды, повернулся к жене и весело сказал:
- Я с ума не сошёл! Так что, пошли спать!
       Ночь прошла в неспокойных бабкиных думах и крепком сытом храпе деда. Утром вместо диетической порции воды бабка устроила ему беспощадный раздолбон за враньё и мошенничество.
- Я его перед соседями расхваливаю, а он по ночам за обе щеки всё подряд из холодильника метёт и дуру из меня лепит! – распалялась она на всю избу.
- А кто тебя за язык тянул перед соседями меня расхваливать? – неожиданно осадил её дед и словно съездил по морде: - Вот ты сама из себя «дуру» и слепила!
- Вот даже как?! – до предела возмутилась бабка. – А ты из меня не лепил дуру, когда ночами обжирался, а днём послушно водичку попивал?!
- А как ещё с тобой поступать, если ты нюни распускаешь? – парировал дед и в свою очередь устроил пропесочку ей: - Я тебе что, толстая девка, что ты мне голодовку устроила?! Я тебя попросил мне здоровье поправить, а ты мне лагерь Бухенвальда устроила!
       Бабка открыла, было, рот в свою защиту, но дед застучал пальцем о стол, повергнув её в ужас несправедливой жестокости над ним:
- Я мальчишкой в войну так наголодался, что сейчас ни на какие голодовки не соглашусь! А ты слёзы передо мной распустила, вот я и выбрал тактику обмана: ночью ел, днём воду с тобой пил! А какие продукты съедал, втихаря покупал такие же и в холодильник обратно подкладывал!..
       С бабкиного лица вдруг сползла маска воинственности, и она растерянно заморгала на мужа. А потом, как нашкодившая девчонка, тихо пролепетала:
- Игорёчек, родненький, прости меня Христа ради. Я ведь хотела, как лучше, а выходит, ударила по твоему голодному детству… Прости меня, пожалуйста… – и по её щеке заскользила слеза бесконечной вины.
- Да я тебя ещё тогда простил, когда ты расплакалась, - сразу перешёл муж на ласковый тон и, крепко её обняв, поцеловал в слезу.
       Бабка прижалась к его груди и вообще затряслась от тихих рыданий, а он весело тряхнул её и ободряюще произнёс:
- Но от твоего геркулесового киселя я, пожалуй, не откажусь! Привык я к нему, ёлки-палки! Нравится теперь мне этот продукт! Так что, очищение киселём принимаю!
- Правда? - оживилась бабка, заглядывая в его глаза, и добренько предложила: - Ну так я тогда… квасить поставлю!
       Утирая лицо от слёз, она тут же встала и полезла за геркулесом в ларь.
- Ну и «козлиный» салат тоже мне по душе! – обрадовал её дед. – Моё детство напоминает, как мы летом вдоволь крапиву с лебедой ели. Так что, ставь кисель кваситься и пошли к лесу за подножным кормом.
       Ушли бабка с дедом за травой, а на подоконнике на солнцепёке под марлей остался зреть геркулесовый кисель, к которому дед привык по-настоящему. И что уж ему помогло из бабкиных лечений-мучений, но здоровье его натурально заметно улучшилось!

(г.Тула 2007)
(рис.Сёстры Рудик)