Возвращение из страны пирамид. Глава четвертая

Глава четвертая. Кто первый нажал кнопку?

Сначала дорога в Луксор проходила по пустынной местности. Среди песков Сахары не встретилось ни одного населенного пункта, кроме военных блок – постов, на которых вяло по парам и небольшими группами передвигались автоматчики. При виде оружия, меня охватила непонятная тревога. Не то, чтобы военные имели устрашающий вид, просто я никогда не любила оружие, ни в школе на уроках начальной военной подготовки, когда на скорость разбирали автомат Калашникова, ни в тире, когда стреляли по мишеням из винтовки. Я ненавидела даже самую обычную воздушку, из которой так любили пострелять по пластиковым бутылкам наши мужчины. Еще в детстве, меня пугало, когда мальчишки бросали в костер холостые патроны, добытые у своих военных отцов. Не любила даже петарды, которыми баловались прохожие в Новогодние праздники.
Посередине пути наш автобус остановился на стоянке, где мы смогли посетить туалет, поесть и полюбоваться на местные достопримечательности. Вновь приезжающих туристов немедленно окружали нищие с малолетними детьми – местные попрошайки. Мы делились с ними нашей едой, взятой из отеля. Было удивительно наблюдать, как набрасывались на нее голодные люди. Зрелище не доставляло удовольствия, лишь сожаление и сочувствие.
- Смотри, что она делает! – Обратился с тревогой в голосе мой муж к водителю нашего автобуса, когда увидел, как маленькая девочка, одетая в национальные одежды, юркнула под автобус.
Оказалось, что она уронила булочку, и та закатилась слишком далеко, поэтому ей пришлось туда залезть, чтобы поднять.
- Фу. Я уже подумал, что нам бомбу подкладывают!
- Ты не шути так! Посоветовала я.
- Странное место. Женщины в черных хиджабах, козлята–наездники на спинах осликов, голодные и нищие люди – каменный век какой-то! Прокомментировал Слава.
- А туалет чистый, современный! Мыло и бумага имеются. Нестыковка.
- Мои родители недавно видео показывали про такую же поездку, только двадцатилетней давности. Так вот. Ничего не изменилось с тех пор - такие же ослики, такие же нищенки и их дети, только автобусы более старого образца были.
- Удручающее зрелище. Пойдем в автобус. Пора отправляться.

Вскоре пустынный пейзаж сменился на вечнозеленый, субтропический, благоухающий свежестью и наполненный яркими красками. Дорога шла вдоль широкого канала, берега которого поросли высокой сочной травой.  За окном нашего автобуса, мимо пробегали населенные пункты с покосившимися хибарами и невзрачными каменными одно и двухэтажными постройками, рядом с которыми можно было увидеть местных жителей. Мужчины в длинных хлопковых просторных рубахах песочного цвета с такого же цвета платком на голове,  занимались своими обычными делами.  Женщин, в черных хиджабах, можно было заметить исключительно в пределах своих дворов. На улицах поселков бегало много детей. Кое-где, бородатые седые старики покуривали свои неизменные высокие кальяны и о чем-то мирно беседовали друг с другом, пристроившись в тени.
На заливных лугах неспешно паслись коровы. Внешне они сильно отличались от наших местных коров. Крутые широкие рога и шерсть песочного цвета придавали им схожесть с буйволом.
На небольших делянках сахарного тростника, кукурузы и риса трудились мужчины – крестьяне. Одеты они были в те же длинные рубахи, которые путались в ногах и были измазаны влажной землей. Сельско-хозяйственной техники использовалось очень мало. В основном преобладал ручной труд.
Вдоль всей трассы, проходящей в этом зеленом раю, росли раскидистые кустарники, с соцветиями белоснежно белого до ярко-красного оттенков. Природа здесь чем-то напоминала о доме, однако раскидистые пальмы и экзотические растения мысленно возвращали меня в существующую реальность.

Гид рассказывал о жизни египтян, о народностях, заселяющих Египет, о местном земледелии и промышленности.
- Не смотрите, что наш народ так бедно живет. Египет – очень богатая страна. Один только Суэцкий канал приносит миллионы долларов! Египет полностью обеспечивает себя нефтью и газом, который идет еще и на экспорт. Также, у нас добываются цветные и редкоземельные металлы, только непонятно, куда это все девается.  А туризм? Да. Сейчас меньше стало приезжать туристов из России, но увеличился туристический поток из Китая. Каждая виза стоит двадцать долларов, не говоря уже о доходе от гостиничного бизнеса и музеев.
Позднее, этот очень симпатичный высокий и стройный египтянин – наш гид, которого звали Ахмед, рассказывая о древнем Египте, упомянул имя Нефертити.

- Нефер значит красивая. Нефертити значит красивая Тити. А вот, к примеру, Нефертар, как вы думаете, что означает? Нефертар – мужчина, а это значит, что он не красивый, потому что женщина должна быть красивой, а мужчина должен быть добрый, поэтому Нефертар – это добрый Тар! Не красивый, а добрый!
Мне очень понравился ход его мыслей, потому что многие современные мужчины уделяют своей внешности слишком много внимания, становясь, при этом, либо эгоистичными и женоподобными существами, либо огромной бессмысленной тушей стероидного мяса, не способной на настоящие мужские поступки, хотя и выглядят очень сильными и мужественными.
- В Египте мужчин больше чем женщин! Продолжал Ахмед свой рассказ.
-  Поэтому многие так никогда не женятся. Еще наши мужчины очень ревнивы. В Коране не сказано, что женщина обязана носить платок и закрывать лицо. Это придумали мужчины, чтобы их жен никто не смог коснуться даже взглядом. Даже, если жена совсем некрасивая, муж все равно будет ее ревновать!
- А как же многоженство?
- Многоженства в Египте нет. Никто не может финансово позволить себе содержать горем, и это давно не модно. Если вы увидите мужчину с двумя или тремя женами, он не египтянин, а скорее всего, из Эмиратов или саудит.

Так за разговорами, мы въехали в Луксор - город, построенный на восточном берегу Нила, который располагался на месте древней столицы египетских фараонов – города Фивы. Луксор больше смахивал на большую каменную деревню, чем на современный город. Когда наш автобус проезжал рядом с аллеей сфинксов, мы увидели между рядами небольшую свалку мусора и, чадящий черным едким дымом, костер, за которым никто не присматривал.
- Да уж! Хорошо они содержат памятники древней архитектуры! Возмутилась я. И строят вплотную, не соблюдая никаких правил.
- Интересно будет посмотреть на Долину царей! Надеюсь, там другое отношение к древности. Подтвердил муж.

Через несколько минут нас высадили возле развалин храма Амон–Ра. Давно хотелось самим, а не по телевидению, посмотреть на гравировку и настенные рисунки, прикоснуться своей рукой, попытаться понять замысел строителей, назначение и масштабы древних построек.
Ахмед вел нас от скульптуры к скульптуре, вдоль аккуратно составленных коридоров древнего храма, рассказывая историю фараонов и древних богов, которые смотрели на своих посетителей с высоких каменных стен и с, устремленных к солнцу, колонн.
- Стоило приехать сюда, чтобы окончательно убедиться, что этот храм, как и другие древнеегипетские сооружения, построены людьми, а не пришельцами из космоса. Обрадовался Слава.
- Люди любят все приукрасить и напустить на обычные сооружения дух таинственности. Рисунки, как рисунки! Песчаник – очень податливый материал. В нем легко выскабливать отверстия и наносить рельефы. Продолжал он убеждаться в своих выводах.
Мы с мужем молча изнывали от тридцати восьмиградусной безветренной жары, впитывая рассказ экскурсовода и восхищаясь увиденным, когда из-за высокой колонны вышел огромный силуэт. Вздрогнув всем телом, я вскрикнула и спряталась за мужа.
- Ты чего! Возмутился он.
- Тьфу ты! Мне показалось, что оттуда вышел этот, как его – Анубис.  Вон он на стене – с головой волка!
- Голову напекло? На тебе бутылку. Попей водички!
Меня трясло, хотя на улице была неимоверная жара. Необъяснимое чувство тревоги засело где-то в глубине моего сознания, и постоянно подавало сигналы «SOS».
- Ты что, так сильно испугалась?
 Мне стыдно было признаться, что у меня глюки.
- Ничего страшного. Сейчас пройдет.
Еще от моего взгляда не ускользнуло странное поведение ворон. Они собрались в стаю, и кружили над храмом, рисуя в небе переливающуюся живую сетку.  Муж тоже их заметил, и, то и дело, косился в их сторону.
- Посмотри мне на спину. Кажется, на меня что-то упало сверху!
Я осмотрела его одежду и голову, там было чисто.
- Не волнуйся! Все в порядке. Если обделают – это к богатству! Успокаивала его я.
- Откуда они взялись, да еще в таком количестве? Не жарко им? Я думала, что они в Египте не водятся.
- Надо спрятаться под крышу.  Посоветовал Слава.
- Не хочу ходить весь день обгаженным в воронье дерьмо.

После посещения храма у нашей группы был запланирован обед в столовой на берегу Нила. Толпа туристов с тарелками в руках носилась по залу в поисках места, и толкалась в очереди возле шведского стола. Найдя свои места, предназначенные для нашей группы, мы обедали, наслаждаясь прохладой кондиционеров и любуясь второй в мире по длине рекой, по которой неспешно тянулись прогулочные катера, лодки, длинные баржи с различным грузом и большие пассажирские междугородние речные суда.
Внезапно солнце стало как-то ярче, и я прищурилась. После яркой вспышки на небе, во всем здании погас свет, остановились кондиционеры и заглохли холодильные установки. Мы огляделись вокруг. Все стихло, люди замерли в ожидании чего-то страшного. На реке заглохли двигатели речных судов, но продолжали плыть по инерции. Через несколько минут гробовой тишины, пол под ногами задрожал. У стоящих в этот момент людей, подкосились ноги, и они пригнулись, а мы, сидящие на стульях, кинулись на пол между столов. Принесенной неизвестно откуда, ударной волной, выбило стекла. Оглушенные взрывом, закричали люди, и началась паника. У меня перехватило дыхание, а сердце выстукивало бешеный ритм. В этот момент я вспомнила о дочери, которая осталась дома за несколько тысяч километров отсюда, о своих родителях и друзьях.
- Землетрясение или терракт? Спрашивала у себя я.
- Господи! Что случилось? Кричал муж, пытаясь помочь подняться мне и ища глазами сына.
Голос мой дрожал.
- Не знаю! Может, террористическая атака?
Через несколько минут на горизонте показались черные тучи с примесью красного цвета. Мы выбрались из-под столов, отряхиваясь от осколков, когда началась настоящая паника и давка.
- Сидим спокойно! Громко скомандовал Саша.
- Н-надо дождаться, п-пока выйдут т-те, кто б-ближе к в-выходу! Подтвердил сын, который был сильно напуган, и заикался от волнения.
 Недолго думая, я стала запихивать в свою холщевую сумочку, в которой лежала шляпа от солнца то, что могла унести с собой – бутылки с водой, булочки,  хлеб и фрукты, оставшиеся лежать на столе. Животный страх и инстинкт самосохранения толкали меня на необъяснимые поступки. Муж, увидев мое поведение, сначала хотел меня остановить.
- Ты, что с ума сошла?
Я посмотрела в окно, в котором была видна надвигающаяся чернота. Он понял мою озабоченность, и стал мне помогать, а потом прихватил с соседнего стола еще пару бутылок, и засунул их в карманы льняных брюк. Сын, глядя на нас, последовал нашему примеру.
- Пускай думают, что хотят! Еще спасибо скажут!
Становилось темно, хотя часы показывали три часа дня. Солнце полностью скрылось в необычной черноте. Ахмед собрал всю группу в автобусе, и пытался, как и некоторые из пассажиров, у которых был роуминг, отыскать  мобильную сеть. На его красивом лице, побитом острыми осколками, по которому текла кровь, читалась растерянность и полное непонимание ситуации. Через несколько долгих минут прозвучала воздушная тревога, которая заставила вздрогнуть, а затем, голос сообщил из громкоговорителей что-то по-арабски.
Побледневший Ахмед, обхватил голову обеими окровавленными руками, и начал раскачивался из стороны в сторону. К нему подскочил испуганный водитель и стал приводить его в чувства, тряся изо всех сил за плечи. Он орал о чем-то на своем языке, потом обратился к нам, и стал жестом показывать выходить из автобуса. Истекающие кровью люди, в панике выпрыгивали вслед за водителем, который вытащил за руку нашего гида. Никто ничего не мог понять. Оказавшись на улице, водитель плеснул в лицо Ахмеду водой из пластиковой бутылки, только тогда тот пришел в чувства и стал переводить на русский язык, что нам теперь надо делать.
- Идемте за нами! Будем искать убежище! На нас надвигается радиоактивное облако!
- Откуда оно взялось?
- Станция атомная взорвалась? Наперебой переспрашивали, крича, испуганные туристы.
- Я ничего не знаю! Задыхался от волнения он.
- Следуйте за нами!
Нам ничего не оставалось делать, как бежать следом за египтянами.
- Хорошо, что я забрал все деньги и документы из отеля! Похвалил Саша сам себя за находчивость.
- Ты вроде не сильно пострадала! Нам всем еще повезло! Я забрал из автобуса аптечку. Она была прикреплена рядом с водительским креслом – надо помочь обработать раны!
Ситуация была катастрофической. Мы находились на территории чужой страны, не зная ни местного языка, ни города, в компании двух египтян и группы незнакомых туристов из бывшего СССР.
- А я карточку банковскую взял с собой в поездку, только теперь не знаю, смогу ли ей воспользоваться! Это какой-то дурдом! Бежал рядом Слава, неся мою холщевую сумку, доверху набитую едой и питьем.
- Такого отпуска я не хочу!
- Мы все здесь подохнем! Кричали рядом люди.
- Какая сволочь первой нажала кнопку?! Выкрикнул кто-то в толпе.
 Вскоре наша группа добралась до первой попавшейся мечети. Стены ее были крепкие, а площадь достаточно просторная, чтобы вместить в себя большое количество народа. Среди спасающихся от радиации было много детей. Все люди кричали, причитали, плакали и молились на разных языках. Душный зал, укрытый коврами, прогрелся до градусов пятидесяти. С меня градом лился едкий соленый пот, а сердце, после пробежки по жаре, обещало выпрыгнуть из груди. Я не могла вымолвить ни единого слова. К горлу подкатил удушающий комок, и под тяжелыми ударами пульса, мучил только один вопрос: – что с нами всеми теперь будет?
Появился мулла. Он предложил всем присутствующим, вместе помолиться аллаху, попросить прощения за свои грехи, а затем вознес руки к небу и запел.
- Алла-а-а…
Переводчика никому не понадобилось, чтобы понять, что он хотел сказать. Все звуки стихли, лишь только всхлипывания детей и протяжное песнопение муллы нарушали тяжелую тишину мечети. Под высокими сводами, в зловещей темноте люди различных конфессий и вероисповеданий молились под одной крышей, кто как умел, каждый о своей грешной, израненной и отчаявшейся душе.