Вместе

Адам не раз приходил домой после полуночи. Да, работа до восьми, но ведь там его никто не ждет. Адаму было под тридцать. Уже успел развестись, а детей на свет не произвел. Работал в лучшей клинике Кливленда. Не то что бы это призвание. Просто два высших образования не должны пройти даром. Адам бы мечтал быть пилотом какого-нибудь боинга, облететь весь мир и познакомиться с разными людьми, но родители так не считали. Папа хирург, мама хирург, да и дед немало поработал за рубежом. В общем, в тоже время это все-таки призвание, но лишь в глазах семьи. Адам не был мнимым, но его благодарность и уважение к родным заставляло идти по пятам хирургии.

Наступило утро. Стрелки часов выстроились в одно линию - 6 часов; самое время принять душ, приготовить завтрак, сварить кофе, и выкурить пару сигарет, причем последние два дела должны быть вместе. Ну а как все сделано, можно и на работу. Адам не испытывал привычную бодрость, ведь ночью опустошил бутылку любимого яблочного Jim Bean'а. Как итог, машина осталась на парковке, а сам Энджелл, такой была фамилия его семьи, выйдя из подъезда своего дома, спустился в Subway и доехал до Евклид-Авеню. Красивейшая улица, по которой Адам любил прогуливаться перед работой и после операций. Шел снег, предвещающий скорое рождество. Энджелла это вдохновляло. С приподнятом настроением Адам прибыл в пункт назначения. Поздоровался с медсестрой Клэр, встречающимися на пути к кабинету врачами и гуляющими по коридору своими пациентами. На выдохе, как бы предвещая тяжелый рабочий день, открыл дверь и не спеша пошел сначала повешать свое пальто, а затем сесть в кресло. По плану было три операции. А пока есть время, Энджелл в который раз прокручивал у себя в голове свой развод, нежеланное место учебы и работы. Он то дело напоминал "Ионыча" Антона Чехова, земского врача, для которого работа стала лишь заработком денег. Отличие лишь в том, что на Адама никто не оказывал влияния, он с самого начала знал, что удовольствия в его жизни никогда не будет. По крайней мере, пока он не заработает на масштабное кругосветное путешествие. Что касается развода с Роуз. Прожили вместе они три года. Как по роману Фредерика Бегбедера "Любовь живет три года". Оборвалось же все из-за ее переезда в Австралию к родителям, куда она вежливо попросила его не ехать, сказав, что все кончено без объяснения причины. Адам был потрясен настолько, что на полгода пришлось прекратить профессиональную деятельность. Благо, тогда начинающему хирургу, дали возможность вернуться к делу. Он оправдал ожидания главврача и спустя год получил повышение, попав в лучшую клинику штата Огайо и, в общем-то, "одну из" в Америке. После, Энджелл начал прокручивать счастливые моменты с Роуз, как вдруг все это прервал мелодичный стук ассистента - через полчаса первая операция. Адам пошел готовиться. Все инструменты на месте, наркоз приготовлен, ассистенты в сборе, пациента везут. Буднично, двухчасовая операция прошла, как по нотам. Как обычно, после операции, пару сигарет марки Sheriff Full Flavor, и можно готовиться к следующей. Две других также прошли без форс-мажоров - успешно. Энджелл со спокойной душой закончил рабочий день. Прогулка под фонарями белого от снега Евклид-Авеню и мысли о прошлом, навещающими его повседневно. Адам не мог смириться с тем, что от его любви отказались так легко и внезапно. Злость и обида была в его глубокой душе. Мучая себя различными мыслями Энджелл добрался до дому. Открыв подъезд, он решил заглянуть в почтовый ящик. И это отчаянное действие дало свои плоды. В нем лежало размаркерованное письмо. Адресат - житель Австралии. Адама пробрало до пят. Он побежал скорее в квартиру. Набегу разделся, достал бутылку виски и жадно закурил сигарету. Энджелл думал, что Роуз написала, про то что выходит замуж за другого и не могла об этом признаться раньше. Попивая Jim Bean, Адам открыл конверт и стал читать письмо. Она писала:

Привет любимый и самый дорогой человек на Земле. Прости меня, что все так получилось. Я не могла сказать раньше, так как знала, что уже ничего не изменить. Не так давно у меня обнаружили рак головного мозга последней стадии. И я была обязана уехать в родной дом, чтобы умереть там, где и родилась. Это письмо отправила мама сразу после моей смерти, ее об этом попросила я. Мне не хотелось делать тебя вдовцом, у тебя в гору шли дела и я знаю, что ты еще не осуществил свою мечту. Иди к ней, Адам, черт тебя побери, ИДИ! Я тебя очень сильно люблю и любила. Пожалуйста, не делай глупостей. Отпусти меня. Я невероятно благодарна тебе за все то, что с нами было. Но. Нужно жить дальше. Смирись, прошу тебя, смирись! Найди другую, заведи детей и живи! Пусть ты уже не полюбишь никого, так, как меня, но осчастливь еще одну, как осчастливил меня. Я прожила невероятно веселую, хоть и короткую жизнь и все благодаря моему любимому Адаму!.. Разрешаю тебе навещать моих родителей, они будут ждать. Ты часть нашей семьи, Энджелл! Береги их ради меня, береги и себя. Прости и прощай. Не поминай лихом, но прошу не убивайся. Обещай мне, мой Ангел и только МОЙ. Пообещай! С любовью, твоя Роуз.

Адам не мог сдержать слез. Он то дело схватил охотничье ружье папы, которым он своими руками убивал животных и в то же время этими же руками спасал людей. Приставил дуло к подбородку, но как вдруг перед глазами образ Роуз: "Ты обещал!". И палец сошел с курка. Адам до беспамятства напился, но это не была попытка самоубийства. Это был переломный момент в его жизни. Наутро Энджелл передал все операции своему ассистенту. А к вечеру написал заявление о переводе в Сидней. Новая клиника, новый, но знакомый город, встреча с родителями, могила Роуз, новая женщина, дети, семья - все это новый этап его жизни. С которым Адам справился. Он последовал заветам Роуз и сделал счастливым другую, тем самым сделав счастливым себя. Жизнь Энджелла прошла своим чередом. Он осуществил свою мечту с путешествием, дал на свет потомство из двух детей и со спокойной душой умер в 70 лет. А до этого, каждый год он приносил Роуз ее любимые белые розы.

Кто знает, может на том свете, они также были вместе, как в свою былую молодость. Также вместе проводили вечера и также вместе, как на кладбище, лежали вместе под луной. Вместе и только вместе.