Неудавшийся эксперимент

Неудавшийся «эксперимент»
(Быль)
Конец августа. Скоро мне исполнится пять. А мои подруги Аня и Шура завтра пойдут в школу. Сегодня они показали нам, младшим девочкам, свои формы, фартуки и буквари. Мне так захотелось в школу! А почему нет? Я хорошо читаю, считаю и играю в шахматы, умею писать, правда, печатными заглавными буквами. Мои родители – учителя, им около тридцати, они безумно любят друг друга и свою работу, вечерами пропадают в школе, потом полночи сидят за столом, готовясь к урокам или проверяя тетради. В садик я не хожу. Мои ровесницы тоже. Потому что у Вали, Тани и меня есть бабушки, а у Мани – дед Иван, которого почему-то все зовут Бакланом.
И вот наступил этот осенний день – первое сентября. Школьники в формах с цветами, портфелями… А я стою на крыльце нашего дома и плачу. «Что с тобой, Андель мой?»,- спрашивает бабушка. А я ещё сильнее реву. Наконец, сквозь слёзы выдавливаю: «В школу хочу». Бабушка – человек деятельный. Она решила своему «Анделю» сделать подарок ко дню рождения. Вообще – то, бабушка говорила на нормальном, почти литературном русском языке. Но два слова она произносила очень необычно. Слово Ангел она произносила исключительно как Андель, а дьявол – Адил страшный. Вот такой каприз.
Следующим утром я проснулась поздно. Родители, как всегда, на работе, но где бабушка? На кухонном столе рядом с завтраком записка, в ней бабушка сообщает, что нужно подождать ее и почитать книжку. Через некоторое время появляется сияющая бабушка и радостно говорит, что завтра я могу пойти в школу, правда, без формы и портфеля, так как в школе согласились на какой-то «эксперимент». Бабушка, как мать двух учительниц, была своим человеком в этой среде. И решить такой простой вопрос для нее не составляло труда.
И вот моя дорогая бабушка ведет меня в «маленькую» деревянную школу. Школа-то большая, но в ней учатся только начальные классы. Меня встречает Назина Мария Ивановна, сухонькая женщина, замечательная учительница. Объясняет мне, что она решила попробовать поучить меня, хотя я и не достигла нужного возраста. Посадили меня рядом с Петей Пересыпкиным – мальчиком с соседней улицы. Так началась моя школьная жизнь. Сначала ко мне относились, как к малышне, но после того, как я первой решила задачу по арифметике, и меня вызвали к доске, чтобы объяснить решение, все встало на свои места.
Как я понимаю сейчас, взрослые решили, что я немного похожу в школу, мне надоест вставать каждое утро в семь часов, учить уроки, и желание учиться пропадет само собой. Но не тут-то было! 
Прошло месяца три, а я все ходила на занятия и даже делала успехи. Но однажды Марию Ивановну во время урока вызвали в коридор, и Петька Пересыпкин объявил мне, что он научился свистеть, и теперь большие мальчишки будут брать его воровать яблоки в заводском саду. Ребята постарше рассказывали, как они убегали от сторожа, как тот стрелял из ружья солью, и были эти рассказы такие страшные и притягательные, что мне тоже захотелось срочно научиться свистеть. А вдруг и меня возьмут воровать яблоки?!
И я стала умолять Петьку, чтобы он научил меня свистеть. Но мальчик сначала уточнил, что у меня в сумочке лежит и вкусно пахнет? (бабушка, как обычно, завернула мне с собой в школу два пирожка с капустой и два яблока.). Пришлось поделиться пирожком с учителем свиста. Но тут в класс вошла Мария Ивановна, и обучение было отложено на перемену. На перемене Петька куда-то унесся с мальчишками, а я сидела в классе и ждала, когда он появится. Появился Пересыпкин после звонка и сразу поднял цену за обучение: пришлось дать ему ещё и яблоко. Весь урок мы сидели, как на гвоздях, за что получили замечание. Осталось потерпеть совсем немножко, но Петька вдруг вспомнил, что урок-то этот последний, и он должен сразу идти домой. Что же делать? Мы не стали ожидать окончания урока и приступили к другим упражнениям. Мальчик рассказал, как надо складывать колечком большой и указательный пальцы правой руки, погибать язык вверх, поддерживая его колечком из пальцев, и сильно дуть. Сначала у нас обоих ничего не получалось, но буквально на мгновение раньше, чем прозвенел звонок, завершающий урок, раздался залихватский свист. Он получился и у меня, и у Петьки.
Мы замерли. Мария Ивановна отпустила ребят, а нас попросила остаться. Мы честно рассказали ей об обучении свисту. На вопрос: «Зачем вам надо учиться свистеть?»,- также честно рассказали, что это умение просто необходимо при воровстве яблок из заводского сада. Ни один мускул не дрогнул на лице старой учительницы. Она лишь потрогала свой шарф, что говорило о большом волнении. Петьке было сказано, чтобы он на следующий день пришел в школу с родителями, а мне, что «эксперимент» не удался, и с завтрашнего дня я не буду являться ученицей первого класса. Из школы мы с Петькой вышли вместе. Стараясь не заплакать при людях, как учила бабушка, медленно шла я домой, но после того, как он запустил в меня огрызком моего же яблока, слезы полились ручьем, пришлось остановиться и поплакать за кустом сирени.
Пока я плакала, весть об исключении меня из школы за хулиганство летела по селу со скоростью космического корабля. А они уже бороздили небо. Дома меня ждала бабушка. Ей конечно всё было известно, но она выслушала мой рассказ об «этом паразите Петьке». Сказала, что Петька, конечно, - Адил страшный, но у каждого должны быть и свои мозги. Объяснила, что виновата только я и что надо отвечать за свои поступки.
Утром, как ни в чем не бывало, я отправилась в школу, но техничка тетя Зина сказала, что меня пускать не велено. В дверях, как назло, столкнулась с Петькой, который шел в школу с мамой, и он показал мне кулак.
Придя домой, залезла на печку, почитала какую-то сказку и уснула. Проснулась от того, что родители с бабушкой громко обсуждали мое школьное фиаско, говорили, что мне пора снова вернуться в нормальное детство. Я решила: пусть все думают, что смирилась с ролью дошкольницы, даже дала бабушке пару раз выиграть у меня в шахматы.
А утром отправилась в «большую» школу, где учились ребята, начиная с пятого класса. «Ты к родителям?», - спросила меня техничка тетя Паша, я кивнула и пулей пронеслась мимо нее. Поднявшись на второй этаж, нашла кабинет директора, заглянула, там его не оказалось. Секретарша тетя Тоня спросила меня о моем, как она сказала, художественном свисте, и буркнула, что у Александра Ивановича урок в десятом А, но скоро звонок.
Директор школы Александр Иванович был сыном священника, что тщательно скрывалось. Такие уж были времена. Человек он был высокообразованный и интеллигентный, никогда не повышал голоса и ко всем обращался: «голубчик». Это и была его школьная кличка. Голубчик  вел географию, его уважали и немного побаивались и учителя, и родители, и ученики. Когда я увидела его, выходящего из класса с картой и указкой в руках, мне стало страшно, и я хотела убежать, но он тоже увидел меня и, подходя к своему кабинету, спросил: «Голубчик, не меня ли ты ждёшь? »: Я с замиранием сердца кивнула. «Слышал, ты свистеть научилась», - сказал он, не ответив на мое «здрасте». Потом мы с ним поговорили об учебе, об учениках, о поведении. Он разговаривал со мной по-отечески, мы договорились, что я приду в первый класс, когда вырасту. Тут зазвонил звонок, в коридоре послышался топот - это ребята разбегались по классам, Александр Иванович взял другую карту, указку и отправился в следующий класс. А я понеслась домой.
По дороге покаталась на замерзшей луже, упала, порвала чулок и ободрала коленку. Бабушка накормила меня обедом, прижгла зеленкой царапину, принялась за штопку, а мне подарила книжку «Рассказы о животных» Виталия Бианки, которую я так давно хотела.
Родители пришли в ужас от моего хождения к директору, но бабушка сказала, что человек всего в жизни должен добиваться сам, и сам смолоду  должен отвечать за свои поступки. Так закончилась первая попытка моей дороги к знаниям…