Мы с Женькой

САМЫЙ ГЛАВНЫЙ МЕТОДИСТ


После звонка, когда студенты и преподаватели заняли свои места в аудиториях, шум в коридоре затих, и наступила тишина.

Хорошо, что мне не нужно никуда спешить. Я сижу в чистеньком кабинете, вкусно пахнущем новой офисной мебелью, и раздумываю, есть мне пирожок с яблочной начинкой сейчас или потом, когда действительно проголодаюсь.

До конца рабочего дня еще целых три часа! Почему-то после обеда время всегда ползет медленно-медленно, как змея по бескрайней пустыне. А песчинки-секунды пересыпаются с места на место, все такие одинаковые – маленькие, кругленькие. Не зря их засунули в песочные часы. Интересно, а сколько песка содержится в трех часах?

Отодвинув лежащие передо мной бумаги, я поворачиваюсь к компьютеру, чтобы подсчитать, но полученное число – 10800 – ни о чем мне не говорит. Это целое ведро или одна горстка? А если взять обычную песочницу во дворе, сколько времени вмещает она – столетие или только годы детства?

Мне кажется, это настоящий философский вопрос, требующий серьезного и длительного обдумывания, но я одергиваю сама себя: «Нечего заниматься ерундой!»

Действительно, лучше погрузиться в работу. Я еще многое могу сделать. Ну, хотя бы то, что запланировала вчера, но не успела. А не успела потому, что пришла коробейница с паленой косметикой, и мы долго выбирали тон губной помады «для моей мамы». Естественно, я не собиралась ничего у нее покупать, меня интересовал сам процесс. Это так увлекательно, особенно на работе. 

Некоторое время я, не отрываясь, смотрю на экран монитора и сосредоточенно щелкаю мышкой. Мой принцип – если что-то делаешь, делай хорошо, с полной отдачей – всегда помогает мне добиваться высоких результатов. Вот и сейчас все складывается очень удачно!

И в этот момент открывается дверь. Я вздрагиваю, словно меня застали за каким-то непристойным занятием. Например, как если бы я в рабочее время раскладывала на компьютере пасьянс «Паук». Впрочем, так оно и было. Я как раз пыталась перейти на третий, последний уровень сложности, и все только-только начало получаться. Досадно, что мне помешали, но ничего, потом продолжу. Как говорит мой начальник, такова специфика нашего труда.

Итак, открывается дверь, и в кабинет, энергично цокая высокими каблуками, входит Женька. Она на секунду останавливается у висящего на стене зеркала, поправляя непослушные темные кудри, и направляется прямо ко мне.

Усаживаясь на стул для посетителей, Женька улыбается и озорно сверкает глазами.

- Слушай, - говорит она и водружает на стол свою стильную итальянскую сумку, отчего лежащие на столе бумаги разлетаются в разные стороны. – Я сейчас проводила консультацию для заочников. Было всего два человека. Я отправила их в библиотеку, а потом они придут к тебе за методичками.

Женька оживляется еще больше, наклоняется ко мне и почему-то переходит на шепот:

- Я им для прикола сказала, что ты здесь самый главный методист.

- Самый главный? – удивленно переспрашиваю я, еще не осознавая до конца, что нежданно-негаданно получила повышение.

- Да, Яна Анатольевна! – Женька выразительно смотрит на меня, поражаясь моей непонятливости.

«Самый главный методист, - думаю я. – А что? Звучит неплохо! Мне это даже нравится».

Я выпрямляюсь, приосаниваюсь и зачем-то беру в руки карандаш.

- Жень, а ничего, что я молодо выгляжу? Они поверят?

- Да они всему верят! Тем более что это им не бабушка у подъезда сказала, а я, Евгения Валерьевна, их преподаватель.

- Логично, - соглашаюсь я, - но когда три года назад состоялись выборы президента, и я, двадцатипятилетняя, пришла на избирательный участок, мне хотели вручить подарок, как будто я голосую впервые, как будто мне восемнадцать лет!

- И что тебе хотели подарить? – сразу интересуется моя подруга.

Но я не успеваю ответить, потому что раздается тихий, нерешительный стук в дверь. Женька моментально хватает сумку и отходит в дальний угол кабинета, чтобы наблюдать за развитием событий со стороны. Она свое дело сделала, теперь моя очередь.

В дверной проем протискиваются два студента-заочника. Один – упитанный мужчина лет под сорок с маленькими бегающими глазками и солидным животиком. Второй – немного моложе, высокий и крепкий. Его симпатичное лицо и напряженный взгляд кажутся мне знакомыми. Они застенчиво останавливаются у двери и с надеждой смотрят на меня, как ходоки на Ленина.

- Здравствуйте! – чуть не кланяясь, выдыхает первый.

- Здравствуйте! – вторит высокий парень.

- Добрый день! – сдержанно и даже немного строго, как и подобает «самому главному», отвечаю я. – Что вы хотите?

Толстяк смущается еще больше, потом делает шаг вперед и, украдкой заглядывая в ладошку, заикаясь и запинаясь, произносит название методички.

Я беру на полке тоненькую книжку и протягиваю ему. Интересно, он вообще по жизни такой или это Женька перестаралась – слишком сильно запугала беднягу? Во всяком случае, здесь, в кабинете, толстяк выглядит как последний балбес. А может быть, он и есть балбес? Ведь явился же он на занятия без тетрадки. Да и память у него плохая, поэтому по старой школьной привычке он записал информацию на ладони, чтобы не забыть. 

А с другой стороны, в кабинетах все тупеют. Один мой знакомый говорил, что как-то раз, под сверлящим взглядом чиновницы, никак не мог вспомнить год рождения своей жены. Мучительно краснел, тер лоб и потом выдал вместо «1979» – «тысяча восемьсот семьдесят девятый». Чиновница наверняка посчитала его идиотом.

Пока я так размышляла, толстяк раскланялся и тихо прикрыл за собой дверь, а высокий парень, оказывается, подошел к моему столу и уже давно что-то говорит, обращаясь ко мне. Я улавливаю только последние слова:

- Мне это зачтется?

«Зачтется, сын мой, - хочется мне сказать. – Все наши деяния, как хорошие, так и плохие, непременно зачтутся нам».

А в самом деле, о чем он говорит? Может быть, он перевелся из другого вуза и хочет знать, зачтут ли ему сданные там экзамены? 

Пауза затягивается. Черт! Все-таки что я должна ответить?

Я перевожу взгляд на Женьку, надеясь, что она придет мне на помощь. Но она стоит молча, скрестив руки на груди. Ее лицо бесстрастно и не выражает абсолютно ничего. 

Не найдя поддержки у подруги, я вновь обращаю свой взор к студенту и замечаю, что он, вытянув шею, усиленно что-то разглядывает на моем столе. Там, среди разбросанных Женькиной сумкой библиографических списков, писем и прочих документов, лежит листок с японским кроссвордом. Утром я почти разгадала его. Заштрихованные квадратики сложились в смешную жирную хрюшку, сидящую за столом с вилкой в «руке».

Парень явно смущен. Главный методист и какой-то несерьезный кроссворд с поросенком. Согласна, это не самое удачное сочетание, но я же не виновата, что на этот раз оказалась именно такая картинка, а не изображение, например, доменной печи в разрезе или синхрофазотрона в аксонометрии. Все претензии к японцам. Это они придумали. Поэтому я спокойно объясняю:

- Не удивляйтесь. Мы готовимся к аттестации по новой методике, которая предполагает и такой тест. Довольно эффективная методика. Она уже давно применяется в разведшколах. Между прочим, сразу видно, кто умеет думать, а кто нет.

Мне самой очень нравится то, что я срочно сочинила и теперь так вдохновенно произношу. Правда, почему бы не предложить различным чиновникам, которых у нас великое множество, на аттестации разгадать японский кроссворд? Причем, время должно быть ограничено. Замечательная мысль! Нужно будет написать нашему мэру, отправить электронное письмо на его сайт. Может быть, он объявит мне благодарность, или обо мне напишут в городской газете и напечатают мою фотографию. И тогда меня будут узнавать в магазинах, да и просто на улице…

А еще лучше так.

Мой кабинет в мэрии. На двери табличка в золотых завитушках «Самый главный методист». Внутри – элегантная кожаная мебель розового цвета, скромный плазменный телевизор и живой белый котенок с голубыми глазами. Это специально, чтобы посетители чувствовали себя как дома и не тупели.

Сегодня аттестация у сотрудников производственного отдела. Первым, как правило, входит начальник. Вот седовласый Петр Семенович Иванов, от которого пахнет какими-то сердечными каплями, усаживается в кресло. Он волнуется и вытирает вспотевшее лицо огромным носовым платком. По-моему, если связать за уголки два таких платка, получится маленькое парео.

Боже мой, совершенно случайно я сделала гениальное открытие! Оно пригодится каждой девушке. Например, после кораблекрушения девушка оказалась на необитаемом острове. Чемодан с одеждой, к сожалению, утонул. Что должна сделать девушка прежде всего? Любому ясно, что самое главное для нее сейчас – раздобыть парео, которое можно носить как купальный костюм, юбку или вечернее платье. Только где взять два носовых платка? Ну, это уже неважно.

Ой, а ведь я могу запатентовать свое изобретение. Я уверена, до этого еще никто не додумался. И формулу изобретения написать несложно: «Парео. Устройство для защиты тела от солнца, холода и посторонних взглядов, отличающееся тем, что…»

Интересно, а за ненаучные изобретения дают Нобелевскую премию?

Похоже, у меня был слегка отсутствующий вид, потому что Женька, удивленно подняв брови, оставила свой наблюдательный пост и подошла к моему столу. Она слегка помахала рукой перед моими глазами, чтобы вернуть меня на бренную землю. Парень тоже внимательно и даже немного подозрительно уставился на меня.

Как только из моей головы улетучиваются посторонние мысли, я вновь становлюсь самым главным методистом, добросовестно исполняющим свои служебные обязанности. А студент не отстает:

- Так как же я? Мне-то зачтется?

Вот привязался!

Я смотрю в его настырные глаза и никак не могу вспомнить, где я видела эту загорелую физиономию. Вообще-то он немного похож на одного крутого мафиози из американского фильма. Тот еще пытался соблазнить невинную девушку, но она была гордая и ответила ему очень достойно: «Со мной этот фокус не пройдет!» Если бы я исполняла эту роль, я бы вложила в эти слова больше чувства.

- Со мной этот фокус не пройдет! – вдруг с жаром выкрикиваю я.

Парень, не ожидавший такого эмоционального ответа, вздрогнул. Он растерянно повернулся к Женьке, которая пожала плечами, как бы говоря: «Сожалею, но ничего не могу сделать». 

- Извините! До свидания, - огорченно пробормотал мафиози и бросился к выходу. 

Когда дверь за беглецом закрылась и мы с Женькой остались одни, она удивленно спросила:

- Ты чего на него так рявкнула?

- А ты знаешь, что это за тип? – я взволнованно ходила из угла в угол, как будто действительно только что избежала кровавой схватки с матерым бандитом.

- Тип? Это наш студент Борис Куроштан. Между прочим, его отец – владелец банка. Боря тоже в этом бизнесе. Ему уже тридцать два года, но он до сих пор холост. Помнишь, неделю назад у нас было торжественное открытие поточной аудитории, оборудованной спонсорами? Борис, кстати, там тоже присутствовал, ты его наверняка видела.

- Значит, он имел в виду аудиторию, когда твердил: «Мне это зачтется?» И правильно я ему ответила! В аудиторию вложены деньги отца, а не его собственные. Почему кто-то должен делать ему поблажку в учебе?

Женька сделала глубокий вдох затем резкий выдох. Она всегда так дышит, если теряет терпение.

- Знаешь, Янка, я тоже иногда могу слушать, но не слышать, - размеренно начала она, - но ты сегодня побила все рекорды. Он же подробно объяснил тебе, в чем дело.

Она замолчала.

«Продолжай, пожалуйста! – мысленно умоляла я ее. – Я по-прежнему ничего не понимаю. Мне очень-очень стыдно. Возможно, со стороны я выгляжу как ненормальная, как шизофреничка какая-нибудь. Но я больше никогда и ни на что не буду отвлекаться, буду внимательной и сосредоточенной. Обещаю!»

И Женька, видя мою растерянность, мои покрасневшие от смущения щеки, продолжила:

- Да не расстраивайся ты! Этот, простите за выражение, Куроштан не был у меня ни на одной установочной лекции и ни на одной консультации. Говорит, что уезжал в командировку. Так я ему и поверила! А теперь он хочет искупить свою вину и предлагает выполнить не только свой вариант положенных в этом семестре контрольных работ, но и остальные четыре варианта. Я обещала, что пойду ему навстречу, если разрешит самый главный методист, то есть ты. Вот он и спрашивал у тебя, зачтется ли это ему вместо пропусков или нет. Извини, что я тебя заранее не предупредила – не успела, но я надеялась, что ты сама сообразишь и подыграешь мне.

Да, как-то нехорошо получилось.

Чтобы поставить в этой истории жирную точку, я добавила:

- Надеюсь, я с ним больше не встречусь!


О, если бы я знала, как я ошибалась в тот момент!



КОШЕЛЕК


Стоит мне только подумать о том, что произойдет сегодня, как меня охватывает беспокойство. Оно усиливается с каждой минутой, перерастает в необъяснимое волнение, а потом и в противный страх, заставляющий кровь стучать в висках.

«Стоп! – говорю я себе. – Где твое хладнокровие?»

А правда, где оно? Кажется, его у меня никогда и не было. Нужно просто успокоиться и заняться чем-нибудь полезным. Например, сесть на диван и решить, наконец, что лучше – пойти в торговый центр или посетить ежегодную летнюю распродажу спортивных товаров? Кстати, на прошлой распродаже мне жутко повезло. Я приобрела классный велотренажер и почти бесплатно, со скидкой 60%. Между прочим, из него получилась отличная напольная вешалка для одежды. Неплохое вложение капитала!

Я подошла к велотренажеру, одиноко стоящему в углу комнаты. На руле горой возвышалась брошенная как попало одежда – теплый махровый халат, две футболки, джинсы и плотные черные колготки.

Мне даже стало немного стыдно. Нет, так нельзя! Нельзя носить плотные черные колготки летом, когда за окном жара тридцать градусов. Что они делают на моей вешалке?

Я быстро сунула колготки в шкаф и пошла открывать входную дверь, потому что звонок надрывался уже минуты три.

Женьку я не узнала: клетчатая рубашка, драные джинсы, бейсболка с огромным козырьком, закрывающим почти половину лица, и кроссовки. Я даже не подозревала, что они у нее есть, а если бы и были, то обязательно на высоченных шпильках.

- Да вы, Евгения Валерьевна, настоящий Оливер Твист из лондонских трущоб, - вместо приветствия произношу я.

- Вот ты здесь развлекаешься, - говорит Женька («Интересно, как она догадалась?») - а я уже все для нас подготовила. Держи!

И она протягивает мне объемную пляжную сумку, в которой, как мне кажется, запросто мог бы поместиться двухлетний ребенок вместе со своим любимым игрушечным медведем.

- Что в ней?

- Туалетная бумага. Три рулона.

Я заглядываю внутрь. Точно! Три мягких розовых рулона тихонечко перекатываются по дну пустой сумки.

- А зачем они нам? – ничего не понимая и глупо улыбаясь, я смотрю на подругу. «Неужели она предвидела возможные неприятные последствия, вызванные волнением и страхами сегодняшнего дня?» - закрадывается в мою голову крамольная мысль.

Женька начинает объяснять, размахивая руками. Когда человека переполняют эмоции, которые невозможно передать словами, он прибегает к языку жестов. Так делают страстные натуры, актеры и прирожденные преподаватели. В Женьке соединились все эти три ипостаси.

Четко произнося каждое слово, она втолковывает мне, неразумной, то, что я должна была знать сама.

- Сейчас мы идем в банк. Там мы получим наличными двести тысяч рублей. Это очень много, особенно если выдадут купюрами по 50 рублей. У нас будет сорок пачек, представляешь? Куда мы их положим? В обычную сумочку они не войдут. Дипломата, в котором в кино переносят деньги, у нас тоже нет. Есть еще рюкзак, но в него неудобно складывать пачки. Остается только пляжная сумка. Пустая пляжная сумка выглядит некрасиво. Нужен какой-то очень легкий, но объемный наполнитель. Поэтому я захватила из дома туалетную бумагу. Она с цветочным ароматом. Ты заметила?

Я восхищенно смотрю на подругу. Женька предусмотрела каждую мелочь. Даже розовый цвет туалетной бумаги идеально сочетается с бабочками, изображенными на сумке.

Аккуратно отклеив конец бумажной ленты на всех трех рулонах, я вдыхаю приятный запах. Все три пахнут просто обалденно!

А Женька продолжает:

- Главное – сделать все очень быстро. Если будем долго возиться с деньгами, люди поймут, что мы получили большую сумму, и нас могут ограбить.

Я испуганно вздрагиваю. Ограбление! Вот чего я боялась с самого утра. Вот почему тревожно замирало сердце и потели ладошки. Ведь грабители только и ждут удобного момента, чтобы напасть на двух беззащитных девушек, переносящих пятую часть миллиона (!) из одного банка в другой, расположенный в соседнем здании.

Мысленно я уже вижу, как убегаю от грабителей, ловко прыгая по ступенькам в плетеных босоножках на плоской подошве. Мое стройное тело красиво изгибается под тяжестью сумки с деньгами, которую я держу в правой руке, и не менее красиво вздымается грудь под ярко-красной футболкой с желтым цыпленком.

Эта футболка от известного кутюрье стоила почти треть моей зарплаты, но мне повезло – я купила ее со скидкой для именинников по бабушкиному паспорту. Правда, пришлось долго убеждать продавщицу в том, что футболка предназначается именно для бабушки, так как она обожает цыплят и вообще всяких птичек.

А теперь, думаю, пора раскрыть главную интригу моего повествования, пора рассказать, почему мы снимаем со счета деньги в одном банке и кладем на аналогичный счет в другом.

В самом начале лета мы с Женькой купили один из глянцевых журналов для девушек. И там, среди рекламы духов и шампуней, часов и ювелирных украшений, пудры и шоколада, мы заметили рекламу банка «Стандартный». В ней предлагалось каждому, кто откроет до 1 августа депозитный вклад в этом банке, получить симпатичный кошелек из натуральной кожи в подарок.

Разве можно было отказаться от такого заманчивого предложения? Новенький кожаный кошелек в подарок просто так, ни за что. Каждая девушка поступила бы так же, как мы – непременно раздобыла бы деньги, чтобы открыть вклад, и радовалась бы потом подарку.

Итак, в первом банке, куда мы с Женькой отправились, чтобы получить деньги, пожилая женщина-кассир удивленно посмотрела на мою подругу, державшую наготове широко раскрытую пляжную сумку, и вручила мне тоненькую стопочку пятитысячных банкнот.

Я разочарованно посмотрела на красноватые бумажки и положила их во внутренний карман моей сумки-кроссбоди. Неужели пятая часть миллиона – это так мало?! Безобразие какое-то!

Теперь наш путь лежал в банк «Стандартный». Здесь было прохладно и малолюдно. Уборщица неслышно возила влажной шваброй по светлым плитам и без того чистого пола, медленно перемещаясь из одного конца операционного зала в другой.

Свободная девушка-менеджер сразу распознала во мне клиента и предложила присесть на стул, стоящий рядом с ее столом.

Мы с Женькой переглянулись, я села на стул, а она осталась стоять рядом.

- Я хочу открыть депозитный вклад, чтобы получить в подарок кошелек, - быстро произнесла я.

Ни один мускул на лице девушки не дрогнул. Видно, и не такое слышала.

- Какой кошелек? – ровным голосом спросила она.

Тут уже подключилась Женька.

- Понимаете, мы видели в журнале рекламу вашего банка, там обещали в подарок кошелек из натуральной кожи.

- Нет у нас никаких кошельков.

- Как нет?! – возмутилась я. – Это обман! Мы бы сроду не пришли в ваш банк, если бы не обещанный подарок. А теперь оказывается, что подарка не существует.

- Может, вы себе все бесплатные кошельки забрали, а клиентам ничего не осталось? – поддержала меня подруга.

На нас смотрели уже все сотрудники банка и немногочисленные посетители. Продолжая возмущаться, я резко поднялась со стула, чтобы направиться к выходу. Внезапно прямо передо мной возник солидный мужчина в черном костюме.

«Управляющий банком», - решила я и начала рассказывать ему свою историю, причем говорила я очень эмоционально, энергично жестикулируя, чтобы лучше выразить свое негодование.

Мужчина не ожидал такого напора и непроизвольно сделал шаг назад, одновременно опуская руку во внутренний карман пиджака.

«Да это же охранник! - вдруг поняла я. – Кажется, сейчас он меня пристрелит! Уже за пистолетом полез».

- Бежим! – скомандовала я Женьке.

Сегодня утром я как раз представляла себе, как грациозно и элегантно буду убегать в случае необходимости. В реальности получилось совсем не так. Моя нога заскользила по мокрому полу, я неуклюже выгнулась назад, правая рука взметнулась вверх и выбила пляжную сумку из рук подруги, которая все-таки успела подхватить мое падающее тело. Сумка отлетела в сторону, и из нее выкатились три рулона туалетной бумаги. Они разматывались на ходу, оставляя за собой на полу три нежные розовые полоски, источающие чудесный цветочный аромат.

Женька быстро сориентировалась, присела на корточки и начала как попало сматывать бумагу. Кто-то поднял еще один рулон и потом передал Женьке, а третий рулон почему-то приближался ко мне, только-только принявшей вертикальное положение. Его нес симпатичный молодой человек, лицо которого показалось мне знакомым. Он тоже очень внимательно смотрел на меня.

Но я первая вспомнила! Это был Женькин студент со смешной фамилией – Уткошорт или Куробрюк. Нет, Куроштан! Точно! Похоже, он видел, как меня колбасило на мокром полу.

Я расправила плечи и поправила волосы: все-таки для него я самый главный методист, хотя без высоких каблуков и в футболке с цыпленком на груди я выглядела не очень солидно.

Женька, видя, как развиваются события, незаметно переместилась поближе ко мне и теперь сидела на корточках у моих ног. Не поднимая головы, она крутила в руках два рулона, то запихивая их в сумку, то зачем-то опять вытаскивая наружу. Я знала, что подруга готова в любую минуту прийти мне на помощь.

Немного поколебавшись, Куроштан протянул Женьке третий рулон:

- Возьмите, юноша.

Женька в этой одежде и бейсболке действительно была похожа на подростка.

Я чуть не рассмеялась. Мало того, что студент не узнал своего преподавателя Евгению Валерьевну, так вдобавок назвал ее «юноша».

- Что здесь происходит? – по-хозяйски уверенно спросил Куроштан.

«А вам какое дело?» - хотела сказать я в ответ, но вместо этого произнесла:

- Здесь… (я сделала эффектную затяжную паузу) абсолютно ничего не происходит, поэтому я в этот банк больше не приду никогда!


Никогда не говори «никогда»! Через два месяца я убедилась в этом.



В АКТИВНОМ ПОИСКЕ


Начался новый учебный год, и опять быстро-быстро замелькали дни, складываясь в почти неотличимые друг от друга недели.

В одну из суббот мы с Женькой решили, что так больше продолжаться не может – нам уже «под тридцать», а наша личная жизнь до сих пор не устроена. Нужно срочно что-то предпринять!

- Так как мы хотим состоятельных мужей, предлагаю отправиться туда, где можно увидеть реальных миллионеров, - сказала Женька и выжидающе посмотрела на меня.

- В бордель? В казино? В ресторан? – начала перечислять я.

- Нет, злачные места исключаются! – перебила меня подруга.

- Знаешь, - задумчиво произнесла я, - однажды я принимала участие в спиритическом сеансе. На мой вопрос «Где я встречу своего суженого?» вызванный дух ответил: «У колодца».

- Правда? – оживилась Женька. – Значит, сиди у фонтана и жди. Или вообще поезжай в деревню к настоящему колодцу. Среди фермеров, наверно, тоже миллионеры есть.

Я мечтательно закатила глаза:

- Представляю, как у меня будет свое имение, луга, свора охотничьих собак, тройка лошадей для выезда…

- А ведь хорошая мысль про лошадей! – Женька загадочно улыбнулась. – Завтра же идем в автосалон, да не в простой, а премиум класса!

Сначала мы обсудили наши наряды для встречи с миллионерами. Я считала, что надо одеться ярко и вульгарно, потому что они обращают внимание только на таких девушек.

- Эх, и почему я не нарастила ресницы и не увеличила губы? – в сердцах воскликнула я.

- Я бы на месте любого мужика, не только богатого, с губастой девушкой знакомиться не стала, - Женька презрительно скривила свои симпатичные губки.

- Ты не понимаешь! Это как наживка для рыбы. Миллионер клюет именно на губастую! – горячилась я.

- Если так, то раньше надо было думать, - подвела итог Евгения Валерьевна. – Теперь уже ничего не поделаешь. Придется идти без губ.

В нашем городе почти все автосалоны расположены на одной улице. Мы решили, что архитекторы, предлагая такую планировку, были на нашей стороне. Возможно, они сами были бы не прочь поучаствовать в операции по отлову миллионеров. Но то, что нужная нам улица находится в довольно отдаленном районе, показалось нам с Женькой непродуманным решением.

Мы долго ждали маршрутку, а потом еще дольше тряслись в ней. В какой-то момент у меня даже мелькнула мысль: «На что я трачу свой выходной день? Ради чего все это?»

«Ради светлого будущего!» - сама себе ответила я, не допуская и тени сомнения, и покосилась на Женьку. Евгения Валерьевна сидела, уткнувшись в телефон, и с серьезной физиономией вела переписку со студентами.

«Какая она умница! – подумала я. – У нее голова работает, как ферма по производству биткоинов – из ничего создает нечто очень ценное. Все Женькины идеи гениальны. Взять хотя бы эту, с миллионерами. Вот у японцев – высококлассная техника, а у Женьки – высококлассные идеи. Кстати, Женька пользуется японским кондиционером для волос. Может, в этом причина? Надо срочно купить себе такой же!»

- Следующая остановка «Автосалон», - объявляет кондуктор.

Наконец-то приехали!

Пройдя через стеклянные двери салона, мы оказываемся в святая святых, в этом царстве, в этом заповеднике миллионеров, где можно наблюдать за ними в естественных условиях.

Здесь тихо и чисто. Чинно выстроились в ряд сверкающие автомобили, стоимость которых вызывает легкое головокружение. Вышколенный менеджер бросается к нам, выражая готовность продемонстрировать любую деталь драгоценного автомобиля, если мы этого захотим. На самом деле, его наметанный глаз способен сразу отличить истинного покупателя от простого зеваки, но он обязан выполнять должностную инструкцию и встречать каждого входящего, как дорогого гостя.

В крайнем недоумении я осматриваю салон. Оказывается, мы с Женькой – единственные посетители! А где же стада миллионеров, ради которых мы сюда приперлись?

Как нельзя кстати у менеджера звонит мобильник. Извинившись, он отходит в сторону. Теперь мы с подругой можем обсудить сложившуюся ситуацию и наметить дальнейший план действий.

И в этот драматический для нас момент распахиваются двери и в салон входят двое мужчин. Одеты более чем скромно: кепочки и куртки невзрачных расцветок, потертые джинсы. Лица тоже довольно простоваты.

Женька скорчила унылую гримасу – «совсем не то, что надо». Но я так не думаю. Я-то знаю, что миллионеры часто специально покупают и носят недорогую одежду, чтобы не выделяться из толпы. Кроме того, они хотят, чтобы девушки могли разглядеть их прекрасную душу и полюбить именно ее, а не какое-нибудь пальто от известного бренда.

Мужчины замечают, что мы с Женькой то и дело посматриваем на них, и, как мне кажется, немного смущаются. Чтобы подбодрить их и ненавязчиво завязать знакомство, я дружелюбно улыбаюсь и делаю шаг им навстречу.

Самое интересное, что менеджер, закончив телефонный разговор, тоже делает шаг навстречу мужчинам.

- Вы грузчики? – говорит он. – Коробки с макулатурой здесь. Следуйте за мной!

Все трое уходят, причем один из мужиков уже настолько осмелел, что зазывно подмигивает мне. Какой наглец! За кого он меня принимает? И неважно, что на мне сапоги-ботфорты на высокой шпильке, колготки в сетку и кожаная мини-юбка красного цвета. Да, я так специально оделась, но не для него. И нечего мне подмигивать!

- Пожалуй, нам тоже пора! – Женька смотрит на часы и подталкивает меня к двери. – Идем быстрее, пока они не вернулись.

Мы выскакиваем на улицу и почти бежим прочь от этого злосчастного автосалона прямо в другой автосалон, который находится рядом с ним.

Здесь намного оживленнее. В зоне отдыха у автомата с кофе сидят две школьницы-старшеклассницы с бумажными стаканчиками и листают журналы. (Неужели конкурентки?)  По залу прогуливается упитанная семейная пара с таким же упитанным сыном лет восемнадцати, который явно выбирает авто для себя. (Они нас тоже не интересуют). А дальше, в глубине салона, у двери кабинета стоит… (Нет, это невозможно! Я не верю своим глазам!) …стоит Женькин студент-заочник Куроштан собственной персоной.

Он сразу замечает нас, приветственно кивает головой, а потом направляется прямо к нам с вежливой улыбкой на лице.

- Добрый день, Евгения Валерьевна! – почтительно произносит Куроштан. – Здравствуйте! – говорит он мне.

«Почему вы преследуете нас? До каких пор это будет продолжаться?» - вопросы вертятся у меня на языке, и я уже открыла было рот, чтобы озвучить их, но Женька меня опережает:

- Я не знала, что вы здесь работаете.

- Решили приобрести автомобиль? – игнорируя ее слова, продолжает Куроштан.

- Возможно, - неопределенно отвечает моя подруга, хотя я точно знаю, что у нее в кошельке нет бумажных денег вообще. Мы их специально не берем с собой, чтобы нечаянно не истратить. А на остаток по нашим банковским картам можно купить только «Киндер-сюрприз», надеясь, что внутри окажется крошечный автомобильчик.

Куроштан подводит нас к первой модели, внешний вид которой мне абсолютно не нравится. Но Женька внезапно начинает задавать вопросы, как будто и правда разбирается в машинах.

Мне становится скучно, и я начинаю пристально смотреть на Куроштана. Интересно, почувствует он мой взгляд или нет? Если почувствует, то телепатия существует. Для большей точности эксперимента я начинаю внушать ему: «Я люблю тебя! Я жить без тебя не могу!»

Я успела мысленно произнести эти слова всего два раза, а Куроштан уже разворачивается ко мне и говорит:

- А у вас есть какие-нибудь пожелания относительно модели автомобиля, комплектации или цвета?

- Конечно есть, - моментально отвечаю я. – Мне обязательно нужны подстаканники и вместительный багажник.

- Понимаю, - широко улыбается он. – Вы любите делать покупки.

Какой он проницательный! А ведь я сказала первое, что пришло мне в голову. Нужно признать, что улыбка у него приятная.

Пока Женька со своим студентом обсуждают достоинства другой модели, мне опять становится скучно. От нечего делать я начинаю разглядывать свое отражение в боковом зеркале заднего вида, машинально отмечая, что эту сумку-кроссбоди я носила два месяца назад. Тогда мы хотели перетащить двести тысяч из одного банка в другой, чтобы получить в подарок кошелек из натуральной кожи. Жаль, что у нас ничего не вышло.

«Подождите! – спохватываюсь я. - А куда же делись те двести тысяч? Я о них совсем забыла! Должно быть, они так и лежат во внутреннем кармане моей сумки».

«Так, Яна Анатольевна, спокойствие! Только спокойствие!» - словами Карлсона уговариваю я себя, а мои пальцы быстро нащупывают в сумке пачку хрустящих купюр. От одной мысли о такой крупной сумме у меня краснеют щеки и громко стучит сердце – я ведь теперь действительно могу купить автомобиль! На первый взнос деньги есть, а остальное – в кредит.

Взволнованная и счастливая (Не встретили миллионеров, ну и не надо! Зато у нас будет новая машинка! Это в сто раз лучше!), я присоединяюсь к Женьке с Куроштаном, которые обсуждают следующую модель автомобиля.

Я влюбляюсь в нее с первого взгляда – красивая, элегантная, мощная и невероятно комфортная. Видно, что Женьке она тоже очень нравится.

- Берем! – решительно говорю я, как будто покупать автомобили – обычное для меня дело, как будто я покупаю их каждый день по пять штук.

Куроштан опять улыбается, но немного сдержанно:

- Рад за вас. Прекрасный выбор! Если захотите оформить покупку, пройдите в первый кабинет. А я вынужден вас покинуть. Извините!

- Уверена, мы еще встретимся, - тоже улыбаясь и едва скрывая сарказм, произношу я ему вслед.

- Ну и шуточки у тебя, - укоризненно качает головой Евгения Валерьевна, когда мы остаемся одни.

- Почему шуточки? Я серьезно хочу купить эту машину.

- И как ты собираешься на ней ездить? – недоверчиво спрашивает она.

- Как? В белоснежном брючном костюме и больших черных очках. Можно еще дополнить образ черной косынкой в белый горох и сумкой-конвертом.

- Нет, только не конверт. Ненавижу эти сумки!

Наконец-то моя подруга поверила мне и начала вести себя, как… как моя подруга. Она громко вскрикнула «Вау!» и бросилась обнимать меня, когда увидела деньги, о которых я так удачно забыла и которые так кстати оказались у меня в сумочке. Потом мы снова залезли в автомобиль, чтобы вместе посмотреть и потрогать все эти кнопочки, ручки, переключатели и зеркала.

Так как Женька горела желанием помочь мне финансово, она предложила оформить кредит на ее имя.

- Правда, на мне уже висят два кредита. - с сомнением в голосе произнесла она. – Могу получить отказ.

- Два кредита?! – я смотрела на подругу широко раскрытыми от удивления глазами. – А я думала, что три.

- Третий я уже погасила, - только и успела прошептать Женька перед тем, как в кабинет, где мы оформляли покупку, вошел Куроштан.

Он просмотрел готовый договор, подписал его и передал менеджеру, сидящему за столом. Тот быстро скрепил мой экземпляр степлером и передал мне.

А дальше произошло нечто странное. Я громко ойкнула, почувствовав острую боль в указательном пальце правой руки, держащей договор, посмотрела на палец и увидела кровь, стекающую по нему тоненькой струйкой.

Куроштан не растерялся, проворно вытащил из кармана белоснежный носовой платок и ловко обмотал им мой палец.

- Больно? – сочувственно спросил он, все еще держа мою руку в своей ладони.

- Очень, - дрогнувшим от волнения голосом произнесла я и посмотрела на него. Наши взгляды встретились…


В заключение остается добавить, что кредит мне одобрил банк «Стандартный», в котором я всего два месяца назад во всеуслышание заявила, что не приду в этот банк никогда. А на нашей свадьбе руководство банка (Борис входит в состав его Совета директоров) преподнесло нам в подарок хорошенький ярко-розовый кошелек из натуральной кожи с крупной суммой внутри – прекрасный подарок для молодоженов.
 


В ИНТЕРЕСНОМ ПОЛОЖЕНИИ


Мы с Борисом решили никому не говорить о том, что я беременна. Никому-никому. Ни моей подруге Женьке, ни нашим родителям, ни многочисленным родственникам, ни, тем более, коллегам по работе. Пусть сами увидят! Когда мой суперплоский живот, я бы даже сказала «живот со знаком минус» (т. е. направленный не в ту сторону – не наружу, а внутрь), превратится в аккуратный, круглый и заметно торчащий животик, люди, естественно, обратят на него внимание.

- А наша Яна-то, оказывается, скоро станет мамой. А мы и не догадывались, - удивятся они. 

ЗдОрово!

Я прекрасно себя чувствовала. Так прекрасно, что порой сомневалась, не ошиблась ли докторша, ставя мне такой замечательный диагноз? У меня не было тошноты по утрам, не было головокружения и отвращения к еде. Единственное, что меня раздражало – это запах мяса, кипящего в воде без соли и без специй. Но этот запах и раньше казался мне довольно противным. Значит, мои вкусовые пристрастия не изменились, хотя в специальной литературе для будущих мам я прочитала, что иногда им хочется, например, сжевать кусочек мела (хорошо, что в наших аудиториях полно мела для беременных студенток и преподавательниц) или съесть лимон без сахара. Так как со мной ничего подобного не происходило, я переживала еще сильнее. 

Каждое утро, стоя перед зеркалом, я ощупывала свой «отрицательный» живот. Неужели докторша все перепутала? Она примерно моего возраста и недостаточно опытная. И вообще, хотела бы я знать, как она училась в институте. Может, все экзамены со шпаргалками сдавала.

Я очень хочу подарить Борису дочку – малюсенькую девочку, похожую на него и с такой же фамилией – Куроштан. Теперь мне нравится эта фамилия, в ней есть что-то французское. Если произнести ее, зажав пальцами нос, она звучит даже лучше, чем Куршевель.

 
Сейчас мы едем к моим родителям, которые живут на даче. Конечно, их небольшой одноэтажный дом не может конкурировать с огромным загородным домом Куроштанов, но мы с Борисом любим отдыхать у моих родителей. Наверно потому, что сами живем очень скромно в небольшой квартире, которая досталась Борису от бабушки. Между прочим, такой образ жизни типичен для многих начинающих миллионеров. Во-первых, у них все деньги вложены в бизнес. Во-вторых, они же добросовестно платят налоги!

А Борис, как оказалось, еще и очень гордый – не хочет брать деньги, которые предлагает ему отец. Я пытаюсь внушить мужу, что так нельзя, что гордость – начало греха, как пишут в религиозной литературе. Но пока мне не удалось его переубедить. Именно поэтому, из-за отсутствия средств, мы провели наш медовый месяц на Рижском взморье. Зато там мы были по-настоящему счастливы! Теперь я даже знаю, что такое абсолютное счастье. В этом фантастическом состоянии я находилась в Юрмале.

Мне вспомнились высокие стройные сосны и залитый солнцем бесконечный пляж. Наши ноги утопают в белом мягком песке, волосы и одежда развеваются на ветру. Нам необыкновенно хорошо вдвоем. Мы стоим, крепко обнявшись, и смеемся. Смеемся просто потому, что над нами с громким криком проносятся чайки, а рядом неслышно плещутся волны.

И я говорю:

- Сейчас ветер сорвет с меня блузку.

- Пусть только попробует! – Борис плотнее прижимает меня к себе. – Это моя привилегия!

Мимо проходит немолодая женщина, она понимающе улыбается, глядя на нас. Я ловлю ее взгляд и счастливо улыбаюсь ей в ответ… 

О! Кажется, мы приехали. Я так погрузилась в раздумья и воспоминания, что не заметила, как удивленно смотрел на меня Борис, когда я не отвечала на его вопросы, не заметила, как он тактично замолчал и выключил радио, чтобы музыка не отвлекала меня от моих мыслей, не заметила, как машина свернула на улицу, ведущую к нашему дому. Короче, ничего не заметила.

Услышав шум мотора, к калитке спешат мои родители. Мама одета в выгоревшую блузку, которая раньше была платьем. На голове у нее широкополая шляпа, сшитая из отрезанного от платья низа. Чтобы поля не свешивались на лоб и не мешали ей, мама заколола их своим школьным комсомольским значком.

В нашем доме не принято выбрасывать старые вещи. Мама считает, что каждая вещь должна прожить не одну жизнь, а иметь несколько воплощений, как человеческая душа. Поэтому выгоревшая мамина блузка, возможно, скоро превратится в узкие полоски ткани, которыми можно будет «подвязывать помидоры», как выражается мама.

За мамой шагает отец, шаркая ногами в просторных галошах по бетонным плитам дорожки. Его седые волосы взъерошены на затылке. Наверное, лежал с газетой на диване или просто смотрел телевизор. Они улыбаются. 

- А я будто знала, что вы приедете, блинов напекла, - после краткого приветствия говорит мама.

Внезапно я чувствую дикий голод. Блины как нельзя кстати.

Я на мгновение скрываюсь в доме, чтобы глотнуть воды, и заодно хватаю с тарелки румяный блинчик. Немного подумав, беру всю тарелку и иду с ней в сад. Там, сбросив туфли и поудобнее устроившись на скамейке, наслаждаюсь свежим воздухом, цветами, блинами и жизнью вообще.

На траве за домом замечаю какую-то кучу барахла. Похоже, мама решила – нет-нет, не выбросить! – просто передать его в надежные руки. Здесь и старый табурет, который несколько лет хранился на балконе городской квартиры на случай побелки или покраски, и огромные старинные счеты – бывший мамин «калькулятор», и электропрялка, которую отец когда-то смастерил по маминой просьбе, чтобы она могла прясть купленную на рынке козью шерсть.

Ой, не могу удержаться, сейчас расскажу эту историю подробнее.

Однажды, еще в советские времена, мама захотела связать себе пуховую шапочку. Нужной пряжи в магазине не оказалось, поэтому мама, не привыкшая отступать, отправилась на рынок, где купила довольно большой ком вонючей козьей шерсти темно-коричневого цвета. Она долго вычесывала из нее грязь и колючий репей специальной щеткой. Потом, без отрыва от телевизора, напряла несколько клубков тонкой пряжи. Оставшуюся шерсть мама тщательно упаковала и спрятала в туалете. Теперь мы входили туда, зажав нос, так как освежители воздуха были не в состоянии уничтожить воцарившийся в туалете сильный «запах козла». К такому заключению относительно пола животного пришла мама, в очередной раз поведя носом в небольшом помещении.

Стойкий, неистребимый запах привлек в нашу квартиру моль. Маленькие золотистые бабочки порхали по комнатам, группами и по одной спали на стенах и потолке, но главное – они садились прямо на мамино вязание, мешая ей работать. Мама заботливо сгоняла их, чтобы нечаянно не раздавить спицами, под которые так и норовили попасть бабочки. К счастью, мамина работа продвигалась очень медленно, поэтому прожорливые личинки появились раньше, чем была связана шапочка. Они съели без остатка как незаконченное изделие, так и исходное сырье, спрятанное в туалете. Это был, пожалуй, единственный случай в истории, когда домашняя моль принесла реальную пользу человеку.


Почему я сегодня только и делаю, что мысленно возвращаюсь в прошлое? Неужели это из-за беременности? Или из-за того, что Женька уехала в Москву на целых четыре месяца повышать свою квалификацию? Когда она звонит, то интересуется исключительно моим самочувствием (Да, я поделилась с ней радостной новостью еще до ее отъезда!), а на мой вопрос «Как у тебя дела?» отвечает кратко: «Приеду – расскажу».

Вот и приходится мне проводить свободное время не в торговом центре с подругой, а на даче с родителями и с мужем, как и положено беременной замужней женщине. Кстати, чем они без меня занимаются?

Не успела я взять тарелку с остатками блинов, чтобы унести ее в дом, как ко мне подбегает мама и, выхватив тарелку из моих рук, говорит:

- Не вздумай поднимать тяжелое! Тебе нельзя!

Значит, Борис уже похвастался, что скоро у нас будет малыш. Если он сейчас рассказал моим родителям, то своим, наверное, рассказал еще раньше. Зачем же мы договаривались молчать?

Этот вопрос я и задаю ему, когда мы идем на прогулку в лес.

- Пойми, я не мог не рассказать, ведь они уже давно мечтают о внуке, - серьезно отвечает Борис. – А ты никому не говорила?

- Я? Только Женьке. И инспектору ДПС.

- Инспектору ДПС? – Борис даже споткнулся о корень дерева, выступающий из-под земли.

- Он остановил меня за превышение скорости. Пришлось показать ему снимок УЗИ, чтобы не оштрафовал. Ой, смотри, сколько грибов! Давай соберем их – они такие красивые, крепенькие.

Я решила сменить тему, чтобы не признаваться мужу, что о моем интересном положении узнали посетители почтового отделения, где, как назло, образовалась длиннющая очередь, а также незнакомая женщина, гуляющая во дворе с собакой, и мой парикмахер.

Мы сошли с тропинки и набрали целую кучу грибов, которые я положила в джинсовую куртку Бориса, предварительно завязав рукава так, что получилась вполне приличная объемная сумка. Правда, мама их потом выбросила, сказав, что это поганки.


Я так ждала, когда вырастет мой живот, что не заметила, как это произошло. Однажды мне пришлось проехать несколько остановок в троллейбусе, в котором все сидячие места были заняты. Я очень удивилась, увидев, что молодой человек, рядом с которым я остановилась, поднялся со своего места и предложил мне сесть.

«Почему он сделал это? – недоумевала я. – Я так плохо выгляжу? Наверно, я выбрала сегодня не тот цвет помады».

А за месяц до родов мы с мужем пошли в театр, где встретили нашего общего знакомого.

- Ты не боишься, что родишь прямо здесь, в театре? – спросил он, многозначительно глядя на мой живот.

«Как он догадался, что я скоро собираюсь рожать? Ведь на мне просторное платье, которое прекрасно скрывает мою изменившуюся фигуру».

Я искренне не понимала женщин, которые с трудом ходили во время беременности, старались ничего не делать, капризничали и требовали от своих мужей то одно, то другое. С этим у меня было все в порядке. Но приближающиеся роды пугали меня.

Хорошо, что Женька регулярно выходила на связь и морально поддерживала меня на расстоянии.

- Что ты переживаешь? – бодро говорила она. – Все женщины рожают. От этого еще никто не умирал.

Незатейливые слова подруги придавали мне сил, но и заставляли грустить, потому что Женька решила еще задержаться в Москве и провести там свой очередной отпуск – целых два месяца. Это значило, что рожать и выписываться из роддома мне придется без нее, хотя мы в самом начале нашей дружбы договорились все-все делать вместе.



А Женька и не собиралась нарушать нашу договоренность. Да, настоящие подруги должны делить горе и радость, гардероб и косметику, а если нужно, то и беременность.

Поэтому, прилетев в Москву и купив кофе со сливками, Женька, стоя прямо в центре кафе, начала внимательно изучать одиноких мужчин, сидящих за столиками. Таких было трое, но у одного наблюдалась склонность к полноте, второй носил очки, а третьего было трудно разглядеть из-за густой шевелюры и буйной растительности на лице и руках. Его Женька рассматривала особенно пристально. Заметив, что девушка почти не сводит с него глаз, Волосатый жестами пригласил ее за свой столик.

«Это как со щенками, - думала Женька, направляясь к столику незнакомца. - Не ты выбираешь его, а он сам должен выбрать тебя, свою хозяйку. В конце концов, пусть у ребенка будут хорошие волосы!»

Волосатого звали Йосси. Он говорил по-английски, так как иврит Женька не понимала. Оказалось, что здесь он не по делам, а по доброй воле, просто путешествует – может себе позволить. У него есть своя консалтинговая фирма и дом на берегу Мертвого моря, куда он с радостью и пригласил Женьку.

Понимая, что принимает судьбоносное решение, которое, возможно, изменит всю ее жизнь, Женька задумалась… на пару секунд и согласилась. Тайком от меня она уволилась с работы, так и не повысив свою квалификацию. Она ничего не говорила мне, потому что опасалась за мое здоровье – эта новость вполне могла бы стать причиной выкидыша.

А теперь – самое невероятное, самое неожиданное во всей этой истории. Оказывается, когда Женька успокаивала меня перед родами, она сама уже была беременна.
 

Мы встретились через три года. Стоял теплый для наших краев сентябрь. Мы сидели на скамейке в скверике и болтали. Рядом играли наши дети – моя дочь и Женькин сынишка. Малыши забрались на скамейку и сосредоточенно срывали с веток уже начинающую желтеть листву, а потом складывали ее кучками на асфальте.

Проходившая мимо бабуля остановилась, некоторое время наблюдая за нами, потом осуждающе покачала головой:

- И куда только матери смотрят?! – возмущенно произнесла она. – Дети все листья оборвали!

- Да пусть рвут, - засмеялись мы. – Им все равно скоро опадать. Потом новые вырастут.


Думаю, главное в жизни – не унывать и верить в лучшее. Уж что-что, а это мы с Женькой умеем!


2011-2017 гг.