Фазовые Сны. Фаза Два. Верните ее

Фаза два:
Верните её…
 



Часть первая:
Kids Return.
 
Глава 21. ObItuary.
И  весь этот поезд – наш.

Снова тишина… и…  И все летит к чертям; сначала медленно, без каких либо намеков на бешеный кошмар, просто медленный спуск по тихому течению, затем огромный водопад, резко вниз, в пучину безумия, лжи, погонь и еще раз лжи.
-…И я собираюсь его заполучить!- объявил он на всю библиотеку. От его тела пошел темный густой дым, который словно обволакивал его костюм. Генри начал принимать вид демонического чудовища. Страх накрывает меня.
Но разве я тогда боялся?
Мир полный пелены…
…Где-то в голове неустанно стучали барабаны и звенели металлические трубы. Это страх пожирал мою голову, так медленно и неустанно.
Почему же все возвращается назад?
-Ты в порядке?
-Я убийца!..
…Времени не было на мысли. Главное бежать и желательно на восток.
Ночь поглощала нас, и я едва мог взглядом выхватывать из темноты свои руки и ноги, мелькающие по черной невидимой во мраке земле.
Иногда ветки больно хлестали по лицу, а боль в боку становилась раздирающей, движения мои с каждым шагом были все медленнее, но бег продолжался с прежней скоростью, в то время как я, казалось бы, застыл на месте…
-…Я убийца!
-Ты в порядке?
-Пожалуй, оставим все как есть…
…Папка выпала из рук и листы ворохом разлетелись по пыльному полу… Пусть…
-…Кто вы мистер Ницц?- Строго, но не без шутки, спросила Элизабет.
Зверь ли я? Тонущий ли в реке труп? Медленно уходящий на дно…
… Я вновь вошел в закусочную, намереваясь с непоколебимым видом вступиться за Элизабет и по возможности не получить на орехи. Мужик мне не обрадовался, даже постарался сделать вид, что не заметил моего прихода, однако скривившийся рот сразу же выдал его презрение ко мне.
Музыка затихла, теперь вместо нее я слышу этот дурацкий голос:
-О чем это ты?- не понял Дони. Его здесь нет, только я и дальнобойщик, от которого я должен защитить Элизабет. В следующую секунду он начинает дубасить меня своими жирными, как сардельки руками, а я не могу сопротивляться, и поэтому мне остается смотреть, как пол и все вокруг заливается моей кровью. Я попал под отбойный молоток.
Весь мир завешен красной вуалью на моих глазах…
…Бедный Клэй сначала барахтался как жалкая рыбешка… а потом внезапно схватил меня за волосы, пытаясь оттащить от себя, затем свободной рукой принялся в ответ колотить меня по лицу. Его хлесткие удары сыпали, как чертов град, но я не давал ему поблажки. Мы как два животных сцепились на полу, готовые перегрызть себе глотки.
Я же видел в нем кусок туши, который нужно забить как свинью. Удар за ударом. Чтобы он визжал и скулил, задыхаясь от боли и предсмертных муках. Скотина. Тварь.
Удар за ударом, чтобы его чертовы мразьевы кишки полезли наружу через поганую глотку, но он впился зубами мне в ногу, и тогда, вскрикнув, я повалился на пол, а Дони тут же накинулся на меня сверху. Все так овеяно туманом.
-Мистер Ни-и-иц…
Кто кого бьет? Где куски моих мозгов? Кто поможет мне собрать их с пола?
И руки Дони сомкнулись на моей шее. Я задыхаюсь, словно в легких вода и я иду ко дну. Теперь мне действительно страшно и я могу умереть. Глаза мои закатываются вверх, к небу, туда, где над кромкой океана виднеются облака, они закатываются и я могу услышать, как сердце того и гляди выпрыгнет от страха из груди…
Я вздрогнул, резко открыв глаза.
-Опять кошмары?
Я посмотрел на Элизабет – ее взгляд голубых, почти что синих глаз выражал обеспокоенность намного сильнее, чем волнение в голосе. И да, она права - это кошмары.
С того момента, как всё якобы закончилось, прошло не так много времени. Не могу сказать точно, сколько уже минуло дней. Время для меня перестало существовать. Пока я был рядом с Лиз весь остальной мир меня не волновал. Возможно, я медленно сходил с ума, но разве это имело значение? Нет, не думаю.
Поезд двигался по рельсам, только вперед, совсем как время, только вот время в отличие от первого остановить нельзя было. Я смотрел в окно мимо рядом сидящей Элизабет – небо утопало в зареве, золотые реки солнца заливали все, что было за стеклом, и моментами даже прекрасные щеки моей очаровательной спутницы. Кроны деревьев из зеленых шапок превратились в дорогие короны, вместо берегов реки позолоченные пески, вместо воды – отражение багровых облаков. Все это было так далеко, что казалось, будто поезд будет вечно огибать эту красоту.
На стекле, полном бликов, я увидел бледное, полупрозрачное лицо Лиз. Мы встретились глазами, а затем она повернулась ко мне. Вся такая яркая и красивая.
-Ты уверен, что тебе это нужно?- спросила она, беря меня за руку.
-На счет этого я не уверен, но я хочу почтить его память, в знак старой дружбы.
Она ничего не ответила на это, только медленно положила голову мне на плечо. Сколько раз она так делала, а все по-прежнему в душе робею от этого.
-Что будем делать потом?- спросил я вдруг ее...
Последнее время мы только и делали, что путешествовали. Правда, не знаю, откуда у нас деньги на все это. И я не особо помню, где мы успели побывать – вся моя голова была занята Лиз, я был весь поглощен ею от кончиков ресниц и до самой дальней кромки своей души. Это все напоминало мечтательный сон в летнем поле. Один в один.
-Ты когда-нибудь бывал в штате Мэн?- спросила Лиз полусонно.
-Нет…
-Может, отправимся потом туда? Правда придется найти машину – там нет железных дорог.
-Серьезно?- удивление мое не было наигранным. Неужто, есть еще места в мире, где не ходят поезда? В ответ Лиз улыбнулась, как бы говоря: какой же вы все-таки неосведомленный, Мистер Ницц.

Глава 22. Сведи меня с ума.
Намёки…

Снова тишина. И снова наши глаза прикованы к окну. Поляны, леса, птицы. Равнины и горы, что медленно прячутся за горизонтом. Это действительно красиво. А ведь еще вчера, я помню, на перегонки с поездом бежала стая молодых волков.
У волков своя стая, они без нее не могут; у меня Элизабет, я не смогу без нее.
-Смотри, жираф!- вдруг оживилась моя ненаглядная пассия. Я глянул в окно, и, правда, исчезая позади, виднелся идущий куда-то жираф. Важный.- Интересно, на них можно кататься?- она с улыбкой посмотрела на меня, а я на нее. Наши глаза встретились. Я не знал, почему она улыбалась. Не знал, почему со мной.
-Хотел бы я хоть на минуту оказаться в твоей голове,- я сощурил глаза, давая понять, что я абсолютно серьезно ею дорожу.
Она прищурилась в ответ:
-Тебе для начала нужно выбраться из своей,- тон ее был несерьезным, словно бы вскользь сказала. Но что бы она не имела виду, она была права. А теперь она подняла глаза к потолку вагона.- Ты слишком идеализируешь меня.
-Может, это всё потому, что ты сводишь меня с ума?- улыбнулся я.
-Ах, вот как ты заговорил!- шуточно возмутилась она, тогда я посильнее прижал ее к себе.- Решил меня раздавить?
-Что ты, как же я без тебя?
-Какой же вы все-таки скользкий тип, мистер Ницц!- одарив меня нежной улыбкой, эта чудесная девушка вновь положила свою голову мне на плечо. Я бы возмутился на это ее шуточное «мистер Ницц», но я уже давно к нему привык. Она всегда так заканчивала разговоры. Наверно, она говорила так, потому что не знала, как сказать иначе, как по-другому выразить то, что не могла донести до меня обычными словами. Я же все свои мысли и чувства выражал в своем обычном виде:
-Если бы ты была наркотиком, то я бы стал либо самым обдолбаным наркоманом в мире, либо самым богатым драг дилером.
-Как мило,- сказала она, прикрыв улыбку ладошкой.- В таком случае, если бы ты был…- тут Лиз задумалась. Да так сильно, что даже отстранилась от меня, наклонилась вперед и, покусывая ноготок большего пальца, приняла серьезный вид.
Я готов был ждать ее ответ сколько угодно долго, лишь бы она все-таки его дала. Ведь меня волновало совсем не это.
Рядом с ней меня волновало только одно... Что же сейчас твориться в ее голове?
И именно это сводило меня с ума… 
Это не мания, не мимолетная влюбленность, не какой-то там порыв и вовсе не помешательство, хотя я не знаю, чем первое отличается от последнего. Это что-то другое, совсем необычное, непривычное. Это что-то неизведанное мне доселе…
Глядя на Лиз, я понимал, она – всё, что мне нужно. Я зависим от нее так же как от воздуха, ото сна, от собственного рассудка, который создавал так много причин быть с ней рядом. Я был на ней зациклен. Именно поэтому я не хотел, чтобы поезд останавливался – потому что здесь, в этом вагоне, никого кроме нас не было, а значит все что угодно возвращалось к Лиз: разговоры, взгляды, мысли, существование.  Все сводилось к ней одной. Мне это нравилось. Это был мой мир. Мой мир, невозможный без нее…
 
Глава 23. Брат мой...
Последняя встреча Кавалье и Клэя.

Снова тишина...
Это осень. Осень среди могил – мраморных надгробий и деревянных крестов, на которых от года в год бледнеют фотографии зарытых в землю мертвецов. Здесь нет места злости или ненависти, здесь прощаются с дорогими и чтят память ушедших. Сюда не приходят указать на ошибки, и уж тем более здесь не ищут утешения, ведь это место вечного прощения. Место покаяния всех когда-то умерших.
Ветер на этих тропах, на этих рядах такой же скорбный, как и всё вокруг здесь. Холодный… потерянный… одинокий. Иногда он завывает в поддержку плачущих жен и матерей. Иногда он гладит траву на могилах, убирая с них опавшую листву.
Осень, это идеальное время для похорон. Вот и мы, стоим вокруг закрытого стеклянного гроба, для которого уже давно вырыта яма. Мы пришли на эти чудные похороны и мы оплакиваем утрату…
Где-то сбоку стоит Лео. Он неотрывно смотрит на мертвеца в стекольной коробке. Мы с ним так и не поговорили. Ни слова с того момента, как я вернулся из клиники. Словно меня и вовсе не было. Но ведь не это главное…
Главное, зачем мы сюда пришли. Все мы… Понять бы…
Святой отец что-то говорит, но я не могу сосредоточиться на его словах. Я не могу понять, что он говорит. Я сжимаю руку стоящей рядом Лиз и не могу поверить… не могу поверить, что дружище Клэй, «Дони», умер. Не могу поверить, что я на его похоронах. Я любил его, я ненавидел его, и, наверно, толком никогда его не знал. «Гроза стекольных изделий», так звали мы его, и вот он сам мирно лежит в своем стеклянном гробу. Удивительно, как он его не разбил? Всё кажется, что сейчас он резко встанет, откинув крышку в сторону, и та, конечно же, тотчас разобьется об промерзлую землю. Я все жду, но он не встает. И я все сильнее понимаю, что он умер, что смерть настигла его и я его больше никогда не увижу. Сейчас я не злюсь на него за то, что он сотворил с моей жизнью. Не злюсь не потому, что благодаря этому я нашел Элизабет, а потому, что он был мне больше, чем другом…
Элизабет свободной рукой заботливо похлопывает меня по плечу, и я впервые за это утро различаю, что говорит священник.
-Кто хочет сказать что-нибудь на прощание?- говорит он, и я молча поднимаю руку.- Прошу…
Я не хотя выпустил ладонь Элизабет, боясь где-то в душе, что потеряю ее здесь, среди чужих могил. Но я иду к священнику, всего пара метров, а они растягиваются на десятки, словно я иду свою последнюю милю;. Люди смотрят на меня, а я не могу поднять на них глаз – мне стыдно, я боюсь, я не могу. Люди смотрят на меня, и их лица совсем такие же, как и у Дони – с одной застывшей унылой гримасой. Зачем они все сюда пришли?
Зачем сюда пришел я?
Проститься? Но я простился с ним уже давным-давно, после того, когда избил его без зазрения совести, с пеной изо рта. Убедиться? В чем? В том, что он умер, или в том, что смерть находит каждого из нас? Что никто не может жить вечно и что некоторым суждено умереть молодыми. Зачем я пришел?
Вот я стою там, где пару секунд назад стоял священник. Я стараюсь не смотреть на людей, лишь на холодный стеклянный гроб Дони. И я понимаю, что я не знаю, что нужно говорить. Я надеюсь, что слова сами собою найдутся, что вся та боль, что сидит глубоко внутри меня сама выльется наружу нужными словами.
-Говорят: пух к пуху, прах к праху,- начал я медленно.- Так можно продолжать сколько угодно: земля к земле, мир к миру, добро к добру... однако почему, когда речь заходит о дружбе, мы говорим о ненависти, о злости и обиде, обо всем том, что разрушает ее?
Почему, никто не скажет, где мы оступились, где перестали быть людьми и разменяли все то хорошее, что было накоплено за многие годы, на понебратство?
Кто ныне из живущих на земле скажет, что отличает дружбу от всего остального?
Мы забываем обо всем этом. И тогда наступает момент, когда уже поздно звонить или стучать в дверь, так что мы ждем утра, чтобы сказать то, что не успели, чтобы проститься… в последний раз. Это всё, что мы можем, всё, что нам остается…- я закусил губу, сдерживая подходящий к горлу ком. Я не думал, что слезы могут подкатить ко мне вот так внезапно, и уж точно не думал, что смогу их сдержать. Хотя бы на время.  Нужно продолжать. Ведь люди ждут. Дони ждет. Ведь, когда я закончу, он встанет и скажет мне, что я толкнул слишком грустную речь. Да, так и будет.- Человек, которого мы сегодня хороним в сырой земле, когда-то был мне братом, когда-то наше родство значилось не только словами, но и песочными узами. 
Увы, нашу дружбу разорвала не смерть одного из нас, а человеческий порок, стремление разрушить все то, что есть вокруг себя.
В одночасье мы стали с ним злейшими врагами, врагами без чести, достоинства и капли разума. Однако сегодня я пришел проститься не со своим врагом, а со старым другом, с другом понимающим, любящим и верным. Пусть в прошлом останутся все наши невзгоды, ссоры, ложь и обманы, а в сердце сохранятся лишь светлые и добрые воспоминания, те, которые забывать не стоит, те за которые смело можно встать и сказать спасибо.- Я набрал в легкие побольше воздуха, потому что голос мой дрожал, и потому что я хотел, чтобы все слышали.- И сегодня, стоя здесь, я говорю спасибо, спасибо за все то, что ты мне подарил. Покойся с миром, брат мой, покойся с миром...
Я замер в ожидании, глядя на стеклянный гроб. Окружающий мир остался где-то там, в царстве живых, за пределами могильного холода. Секунды, секунды медленно шли, но ничего не менялось. Он лежал неподвижно, и даже не собирался вставать.
Неужели, неужели он действительно умер? Действительно умер… Как странно это звучит…
-Пойдем,- тихий голос Лиз. Она берет меня под руку и медленно уводит в сторону.
Только теперь я стал понимать весь ужас произошедшего, происходящего. Какой кошмар! Я только что похоронил своего друга! Навсегда! И больше я его не увижу… Как же так?
Как же мне теперь быть?
Теперь только я и Элизабет. Только она. Больше никого у меня нет. Не за кого держаться…
Но я в тумане. В тумане оборачиваюсь на людей вокруг гроба. Глазами встречаюсь с матерью Дони, она смотрит на меня обвиняющее, она во всем винит меня…
 
Глава 24. T'es Beau;.
Танцы с ангелом.

Снова тишина, но не в моей голове, не в моем сердце…
Здесь очень красиво. Мы с Лиз на причале, и кроме нас тут никого нет. Она идет по бетонному краю, рискуя сорваться вниз, в холодную воду, но на лице ее беспечная улыбка, она весела. Легкий осенний ветер кружит полы ее длиной серой юбки. А ее голубые глаза полны задора.
-Не упади,- говорю я.
Но она продолжает ступать своими туфельками по самому краю, и на морской глади чуть рябит ее отражение.
-Да ладно тебе!- смеется она.- Это же так весело.
-Вот упадешь, и тогда не до смеха будет,- мрачно говорю я. На поверхности реки, как в зеркале я вижу самого себя, угрюмого на вид, но в душе… в душе я чувствую легкость и безмятежность.
 -Иди ко мне,- она протягивает мне руку, улыбается. Ветер треплет ее волосы, и я, глядя на нее, не могу ей отказать. И я подхожу к Лиз еще ближе.- Тэ бо…- говорит она, беря в руки шарф на моей шее и глядя мне в глаза.
-Что это значит?
-Это на французском,- она притягивает меня за шарф ближе к себе. Она слишком близко и мне слишком сильно хочется ее поцеловать, тем более, что ее губы на таком маленьком расстоянии от моих.- Это значит «ты прекрасен».
Глядя мне в глаза…
Мы смотрим друг на друга. Я опьянен ею, я сведен ею с ума. Я не знаю, что ей сказать, и мне кажется, что она не хочет, чтобы я что-либо говорил.
-Я люблю тебя,- мои слова звучат вполголоса.
-Я знаю,- ее тоже.
Она лучше всех на свете. Она красивее всех на свете. Она нежнее всех на свете.
Она ангел, она чудо.
-Ради тебя я готов на любые безумства, только скажи, что любишь меня,- прошептал я.
-Какой же вы глупый, мистер Ницц...- она сначала сжала губы, пытаясь сдержать улыбку, но затем все-таки улыбнулась, мило так.
И вот она уже медленно танцует под музыку в своей голове, а я смотрю на нее и не могу налюбоваться. Она так прекрасна, что мне тяжело дышать. Я задыхаюсь, то ли от ее красоты, то ли от любви.
Знаете, это как в песне, исполненной Кенни Роджерсом и Долли Партон;:
«Острова в потоке,
Вот, мы кто.
Никого меж нами,
Как можем мы ошибаться?
Плыви прочь со мной
В другой мир.»
Действительно, всё как в песне; не только как в этой. Есть сотни слов, чтобы рассказать о моих чувствах к Лиз, однако, боюсь, их не хватит…
Ветер шатает деревья, скидывая с них пожелтевшие листья, гоняет по траве обрывки газет. Он сгоняет с ветвей птиц, он тихо нашептывает мне незнакомую мелодию. И мне хочется танцевать с Лиз этим прекрасным весенним утром, когда весь мир уныл, а нам с ней нет дела до его забот…
В моей голове звучат ее слова: «ты прекрасен»,  и мне действительно, кажется, что так и есть, я верю ей, ведь она никогда меня не обманет.
А она все кружится, раскинув в руки стороны, она смотрит в небо, дыша полной грудью. Я смотрю на нее, я дышу ею, и если бы сейчас ее не было рядом, то в этом мире постоянно шли бы дожди…
Она прекрасна, она – лучшее, что есть в у меня в этой жизни… И мне кажется, что мы всегда будем вместе.
И она танцует…
 
Глава 25. Takeshi`s Boys;.
Ребята всегда возвращаются.

Снова тишина.
Я ступаю по знакомой мне земле, по выжженной Богом территории, только отнюдь здесь в Бога никто не верит. Ни я, ни Лиз, ни кто-либо еще.
Мои шаги уверены, словно никто и ничто не в силах сбить меня с ног. Рядом идет Лиз и ветер обступает ее, трава ложится под ее туфлями, жизнь непрерывным потоком ступает попятам за ней.
Я иду, и в глазах моих, как огонь в глазах самурая, полыхает огонь решительности. Я настроен серьезно.
Мы вернулись в клинику, откуда не так давно в страхе сбежали. Теперь же страха не было, теперь все здесь выглядело слабым и жалким. Это место чуяло, что пора бы уступить власть более безумному человеку, а значит, уступить мне. Словно батрак нашедший свого боярина. Я сюзерен для самурая, но при этом всего лишь жалкий ронин, если рядом нет Элизабет. Без нее я, как динамит без фитиля.
Вот нам на встречу идет санитар-охранник, его зовут Дим. Он мерзко улыбается. Где-то в душе я вижу, как ломаю ему нос и он, истекая кровью, летит на осеннюю мокрую траву. Все это медленно и красиво.
Я наклоняюсь к уху Лиз и говорю так, чтобы только она могла услышать:
-Хочешь, мы отомстим ему за твои волосы?
-Нет. Я думала, вам так больше нравится, мистер Ницц!- улыбается она, а затем почему-то начинает смеяться. В этот момент Дим проходит мимо нас, затем останавливается и растерянно смотрит нам вслед. Наверное, это олух думает, стоит ли ему попытаться нас схватить или нет. Специально для него я обернулся и послал ему воздушный поцелуй, за что получил шуточный недовольный тычок локтем в бок.- Ах, вы изменяете мне?- затем она вновь засмеялась.
Мы прошли мимо первого корпуса.
Странно, но у меня нет никаких чувств к этому месту, хоть и провел здесь никак не меньше года. Даже ненависти нет. Фиг с ним, с этой дуркой.
Мы дошли до второго корпуса. Не знаю, откуда, но я уверен, что золотая дверь правды именно здесь.
-Еще не поздно повернуть назад,- предупредила Лиз, когда мы подошли к белым дверям. Ее слова как-то померкли на фоне созревшего вопроса.
-Почему стены больниц, клиник и санаториев обычно окрашивают в белый цвет?
-Что?- удивилась Лиз моему вопросу.- Я думала, что ты волнуешься, а ты тут ищешь ответы на странные вопросы.
-А чего мне волноваться?- пожал я плечами.- Ты же рядом.
В самом деле, волноваться я могу только о том, как бы мне не потерять эту самую лучшую девушку на свете, что сейчас идет рядом со мной.
Я открыл дверь и вошел в холл корпуса. Здесь было все так же отвратительно, как и раньше – слишком много белого цвета, аж глаза режет. Белая стойка рецепшена, за ней седая бабка с пепельно-белыми волосами и в белом халате. Увидев нас, она привстала со своего белого стула.
-Зовите Генри! Мне немедленно нужен директор!- гневным тоном заявил я.
-Но он в соседнем…
-Да вы знаете, кто я?!- буквально рявкнул я, и Лиз прикрыла рот рукой, чтобы растерянная бабка не увидела улыбки на ее лице.- Я проделал этот путь не для того, чтобы выслушивать ваше бурчание. Немедленно! Слышите? Немедленно приведите мне сюда директора, иначе можете считать, что вы уволены!
Бабка суетливо вскочила, и сначала ринулась было куда-то в сторону, но потом оправилась от шока и побежала мимо нас к выходу. Даже дверью громко хлопнула, затем вновь ее открыла, извинилась и вновь исчезла.
-Зачем же ты так с ней?- спросила Лиз смеясь, не смотря ни на что, ей было жалко эту суетливую бабулечку.
-Ну, я не знаю,- пожав плечами, честно признался я. В моих планах не было момента, где я веду себя как козел.- Если хочешь, я извинюсь перед ней, когда она вернется,- предложил я, но Лиз не услышала моих слов, она о чем-то задумалась.
-А зачем нам вообще нужен Генри?- спросила она, и вопрос ее, скорее, был риторическим, чем задан мне. И, правда, а зачем нам директор, если мы и так знаем, куда нам идти? На третьем этаже золотая дверь, что может быть проще? Действительно,  самая простая догма за сегодняшний день.
-Пошли,- я взял Элизабет за руку и повел ее по лестнице на второй этаж.
Кто вообще придумал делать лестницы между этажами вдали друг от друга? Как же это глупо! Это все равно, что для Демона не было бы Бомбы;, если бы Бешеный Пес Саэджима; дрался честно и по правилам. Догма номер два. Не важно, но я в это верил.
-Давай подожжем здесь что-нибудь?- сверкая глазами, предложила Элизабет, глядя на меня, как шкодливый ребенок, ожидающий от отца разрешения на пакость.
-Зачем?- удивился я. Вот чего-чего, а такого ожидать я от нее никак не мог. В ответ Лиз открыла рот, но вместо того, чтобы ответить хаотично зажестикулировала руками, не зная, что сказать. Вид у нее был смешной. Но я понимал, иногда так трудно объяснить некоторые вещи и мысли, особенно, когда они возникают спонтанно.
-Хочется,- резко выдохнула Лиз, после того, как ее руки на секунду остановились.- Если здесь все поджечь, то бедных пациентов переведут в нормальные больницы и санатории.
-Или же в морг,- добавил я с нотками легкой иронии.
-Почему мы так и не вернулись, чтобы разоблачить всю подноготную, что здесь происходит?- вдруг спросила Лиз задумчиво, когда стали подниматься на третий этаж. Огонь в ее глазах поугас.- Мы могли бы помочь всем этим людям, Вик.
-Я не уверен, что в состоянии помочь сам себе,- усмехнулся я с некоторой горечью в голосе. Мне было неприятно признаваться в собственной никчемности.
-Не говори так, ты же помог мне сбежать отсюда. Помог вырваться из бесконечного круга лжи. Ты не так бесполезен, как думаешь. Не наговаривай на себя, не надо,- голос Элизабет был такой серьезный, но в тоже время мягкий, отстраненный.
Я помог ей?
Только сейчас, после ее слов, идя по белому коридору, мне впервые пришла мысль в голову, что возможно Элизабет со мной только из чувства благодарности и долга. Возможно, она считает себя обязанной мне. И если так, то зря я вообще пришел в себя. Бегал бы и дальше с палкой в руках, сражаясь с ситхами и оберегая ту, ненастоящую Лиз от всяких жуков и прочей глупой бесогонии.
Шаг за шагом мы приближались к золотой двери, и с каждым пройденным шагом мне становилось все сквернее на душе. Что если именно об этом говорил Дони? Что если дружище Клэй знал, почему Элизабет оставалась со мной? Хотя, кажется, все вокруг знали причину, по которой она продолжала быть рядом с таким хлюпиком как я. И я вдруг вспомнил слова одной незнакомой рыжей девушки, которую когда-то встретил у закусочной: «Ты любишь ее за то, что она идеальна, но ей будет стыдно за тебя, и полюбить тебя она не сможет, ибо не идеален ты...».
Я посмотрел на Лиз, она в ответ глянула на меня, но ничего не сказала. Глаза ее были отчасти грустны, отчасти равнодушны. Видно она думала о чем-то своем, тоже грустном. Может, даже решала, как долго ей еще следует возиться со мной.
А вот и золотая дверь в конце коридора. Массивная, с витыми узорами, высотой метра два. Красивая, сверкает на свету, бликами слепя глаза. Глядя на нее, я понял, что наступил ответственный момент. Момент грустный, когда мальчику предстоит повзрослеть, стать юношей, а затем и мужчиной.
Я вновь посмотрел на Элизабет, она до сих пор задумчиво молчала. Заметив, что я смотрю на нее, она подняла на меня глаза и вяло улыбнулась, будто наверняка зная, что меня ждет за этой дверью.
Не знаю, что на меня нашло, но слова сами вырвались из моих уст, наверное, от отчаянья:
-Скажи мне, что любишь меня,- вполголоса попросил я, может, промолил.
-Это что-то изменит?- так же вполголоса спросила Элизабет. Моя просьба нисколько не удивила ее.
-Да. Я буду знать, что в моей жизни есть хоть какой-то смысл, и что я не гоняюсь за глупым фантомом, как наивный мальчишка,- я думал, мой голос будет дрожать, но он был спокоен. Все внутри меня замерло, может, в ожидании, может, в ужасе, а может, и вовсе просто так.
-Я люблю тебя,- сказала она. Без нежности, без ласки, без чувств, ровно и спокойно. Мне показалось, всего на секунду, что так говорят с мертвецами.
-Я не верю,- с этими словами я развернулся к двери, и потянул ее за ручку на себя. Она с легкостью поддалась и буквально сама распахнулась.
Коридор заполнил яркий свет из комнаты. Он не слепил, но увидеть сквозь него хоть что-либо в комнате было невозможно. На секунду, я подумал, что умер и теперь мне пора в ад, а это свет от пламени. На секунду. А затем я направился в комнату, и едва шагнув внутрь, я почувствовал, как Элизабет ухватила меня за руку. Оглянувшись, из-за яркого света я не смог увидеть ее лица. Было поздно, я уже ступил за черту.
-Она сказала, что ты найдешь меня в штате Мэн!- прокричала Лиз, и, не смотря на то, что она была в шаге от меня, ее голос звучал так отдалено, будто она была в другом конце коридора.
-Кто она?- прокричал я, чувствуя, как с запястья пропадают ее пальцы.
 Я исчезал в белом свете. И в нем же где-то нарастал гул.
Что я наделал? Что со мной будет? Нет! Нет! Элизабет!
На мгновенье меня охватила паника, затем, на меня обрушалась тьма, и все во мне замерло. Остались только тьма и гул, и больше ничего… 

 


Часть вторая:
Who...
...are...
......you?

« М о е   и м я  -  О з и м а н д и а с ,  ц а р ь  ц а р е й » .
 

Глава 26. Проснись, мертвец!

Гул стал медленно утихать. Я попытался понять, где я, но безрезультатно. Тело свое я чувствовал, так же как и чувствовал, что шевелю пальцами, что поднимаю и опускаю руку.  Но в непроглядной тьме я не мог ничего различить, абсолютно ничего.
Может, Генри вырубил электричество, и поэтому здесь так темно? Но что с Элизабет? Может быть, она упала и потеряла сознание?
«Элизабет!» - прокричал я, но голос мой прозвучал только лишь в моей голове, однако, после этой тщеславной попытки позвать девушку, гул вокруг стих, и я понял, что он был лишь в моей голове. И тогда до меня дошло…
Нужно просто открыть глаза.
Опрометчивое решение. Едва я открыл их, как с болью закрыл вновь – комнатный свет ударил буквально в самый мозг. Словно иглы пронзили мой череп насквозь. Рука даже непроизвольно потянулась к голове, чтобы проверить, нет ли вокруг нее алого ореола от лужи крови, но подушка была суха, как и сама голова. Значит, показалось.
Когда я второй раз открыл глаза, то смог продержать их открытыми чуть дольше, буквально пару секунд. За это мгновенье я увидел белый потолок. Выходит, я до сих пор в лечебнице. Отчасти радует – значит, я еще не умер. Возможно, просто потерял сознание. Надо позвать Элизабет, она должна быть где-то тут. Может, ей нужна помощь?
-Лиз? Лиз?- прохрипел я. Говорить вслух было как-то непривычно, в горле пересохло, и язык еле ворочался.- Элизабет!- чуть громче позвал я, а затем вновь попытался открыть глаза. В этот раз свет не казался таким уж ярким и слепящим. Я даже смог оглядеться в поисках своей спутницы. Да, меня больше волновало не где я сам, а где Элизабет.
Я лежал, как я понял, в какой-то больничной койке. В мягкой и удобной. Слева ничего не было, лишь стена нежно-голубоватого оттенка. Признаться, она была приятнее для глаза, чем те белые, к которым я так и не привык, и которые были так отвратительны. Кажется, справа было окно с приятными розоватыми шторками, а возле койки стояла обычная прикроватная тумбочка, серая, как во всех больницах.
В больницах…
Я ведь не в дурилке моего старого приятеля Генри, нет. Я в какой-то незнакомой больнице. От этого по спине поползли мурашки.
Я огляделся еще раз, ничего нового, вот только дверь распахнута, очень странно.
Надо выбираться отсюда, и надо найти Элизабет, она может быть в опасности.
Я попытался приподняться, но это оказалось так тяжело сделать. Тело было просто неприподъемным. И голова, она словно чугунная. Едва я оторвал ее от подушки, как тут же уронил обратно, и следом почувствовал во всем теле такую дикую усталость.
Прости меня, Элизабет. Я не могу, я просто не в состоянии встать.
-О, вы очнулись, мистер Ницц!- услышал я голос прямо перед собой. В комнату вошел мужчина в белом халате, за ним стояла медсестра, молодая, немного взволнованная. А вот мужчина, по-видимому, был рад увидеть меня в сознании. – Я доктор Иллая  Шмидт.
-Где Элизабет?- прохрипел я громко и властно, а так же взволнованно. Мне было плевать, кто он, этот улыбающийся мужик в дорогом халате, я хотел видеть Элизабет и притом немедленно!- Где она?
-Элизабет?- удивился доктор, возможно даже в душе он растерялся.- Позвать ее?
-Да!
-Хорошо, одну минутку,- с успокаивающим тоном в голосе кивнул мужчина, а затем через плечо обратился к своей помощнице,- Ниночка, позови, пожалуйста, Элизабет.
-Сейчас,- и девушка упорхнула за дверь, а мы с господином Шмидтом остались наедине.
-Вы не против, если я проверю ваше общее состояние?- спросил он, спустя несколько долгих секунд моего ожидания.
Я равнодушно мотнул головой - мне было плевать, лишь бы поскорее увидеть мою Лиз и убедиться, что она в порядке.
Доктор подошел ближе. Сначала он маленьким фонариком посветил мне в глаза, затем проверил пульс, после этого, наконец, в комнату вошла Ниночка.
-Вот,- сказала она, пропуская вперед какую-то незнакомую девушку лет так двадцати пяти.
-Что?- не понял я. Это, наверно, была какая-то шутка! Быть не может!- Это не Элизабет!- чуть ли не прокричал я, возможно, если бы мой голос не был таким слабым, я бы и прокричал.
-Ну, как же, это Элизабет Кларк,- поспешил меня заверить мужчина.
-Нет! Нет-нет-нет,- затараторил я. Голова вдруг закружилась и мне стало немного тошно. И страшно. Нет, они ошибаются. Это не она! Нет-нет-нет. Я заерзал на койке. Этого всего не может быть. Нет. Нет. Нет.- Это не Элизабет! Не Элизабет!- голос мой дрожал все сильнее и сильнее, словно натягивающаяся струна гитары. Они врут! Я попытался встать, чтобы уйти из этого дурдома, но доктор мигом вновь оказался возле меня, и прежде, чем я успел что-либо сообразить вколол мне какую-то дрянь. Сволочь! Ублюдок!
-Не беспокойтесь, мистер Ницц, это всего лишь успокоительное…
Как же! Теперь я снова стану овощем! Я никогда не увижу Лиз! И больше не проснусь. Нет, я не должен засыпать! Я попытался сопротивляться лекарству, но глаза очень быстро закрылись сами собой, и едва я оказался во тьме, как сон завладел и моим сознанием, и телом. Я уснул, как мертвый младенец на руках старухи с косой.
 
 
Г–Гимназия 27. 71: в огне.

Я уже битый час смотрел в окно. Сначала потому что был под действием лекарств, а потом… потом мне просто нечего было делать. Я чувствовал себя мертвым. Без Элизабет жизнь не стоила и ломанного гроша.
На душе было так тоскливо и погано. Нет, сначала, когда я проснулся, мне было страшно до чертиков. Мне казалось всё таким пугающим, ужасным. Подозрительным. Казалось, что я попал в ночной кошмар, но теперь сомнений не было – я был в реальном мире.
Доктор Шмит или как там его, сказал, что я был в коме не слишком долгое время и через пару дней меня выпишут. Он еще что-то говорил, но я его не слушал – уставился в окно и принялся жалеть себя. Доктор ушел, а я все продолжал упиваться горем.
Я чувствовал себя инвалидом, или калекой, не знаю, в чем разница. Если бы мне сказали, что у меня рак, и что Элизабет, моя Элизабет, ждет меня в коридоре, то я бы не так расстроился. Плевать, умру или нет, лишь бы она была рядом. А так… ее больше нет. Ничего нет.
За окном было светло, сейчас, наверное, лето, ну или весна. Я всегда любил весну. И Элизабет…
Господи, за что?
Зачем? Зачем я открыл эту дурацкую дверь из проклятого золота? Гори она пропадом! Лучше бы я не выходил из комы и был рядом с Элизабет. Но я послушал Дони. Да, угодил он мне! Даже из могилы он сумел испортить мне жизнь… Лучше бы он убил меня тогда.
За стеклом пролетела птица. Промелькнула черной молнией. Ей, наверно, хорошо. Дома, в гнезде ее ждут и любят. А вот меня теперь некому ждать, некому любить. Я никому больше не нужен. Словно нет меня, умер. Но я и, правда, умер, где-то в душе… В тот момент, когда понял, что Элизабет больше нет. Сначала я испугался, что это действительно так, потом пытался смириться с этим, а теперь я не знаю, что делать, ведь без нее жить дальше мне не хочется. 
Может, прыгнуть в окно? На секунду превратиться в птицу, а затем прямо на тот свет, вниз, в гроб, к Элизабет. И больше ни о чем не волноваться. Пожалуй, так и сделаю. А то, она, наверняка, ждет меня, а мне негоже заставлять ее ждать. Ведь я так ее люблю! Так люблю!
Да, скорей к окну…
В этот момент дверь открылась и в палату вошел доктор Шмед или как там его, увидев меня он слегка удивился:
-Мистер Ницц, что с вами?
-Что?- я не понял, что он имел в виду. Хотя какая разница? Что со мной? Я потерял самое дорогое, что у меня было, а он спрашивает, что со мной? Идиот! Тупица! Ненавижу!
-Вы плачете? Что-то сучилось?- он подошел ближе, доставая из нагрудного кармана свой долбанный фонарик.
-Плачу?- удивился я, поспешив проверить свое лицо рукой. По щекам и, правда, стекали слезы. А я и не заметил даже, как начал реветь. Хорошо, что Лиз не видит…
Шмайт наклонился ко мне, собираясь ослепить меня своим очередным осмотром глаз.
-Все в порядке,- соврал я.
-Точно?- прищурившись, недоверчиво спросил доктор.
-Я просто немного загрустил. У вас, кстати, нет чего-нибудь для поднятия настроения?- мой вопрос прозвучал так, словно я спрашивал у него, не даст ли мне он морфия. Это вызвало улыбку на моем лице, да и на лице мужчины тоже.
-Есть,- в ответ улыбнулся Шмиф и достал из кармана какую-то баночку.- Вот, держите и не унывайте!- он протянул мне две розовые таблетки.
-Что это?- спросил я, с подозрением беря из рук мужчины два маленьких «колесика».
-Знаете, люди после комы часто впадают в депрессии. Так много меняется за то время, что они были без сознания…
-Простите,- раздалось в дверном проеме. Шмет обернулся, а я наклонился в сторону, чтобы увидеть что там, или вернее, кто там.
-Ох, Ниночка, проходите!- лучезарно улыбнулся доктор, отходя в сторону и пропуская Ниночку вперед.- Оставьте его здесь.
Под «его» Шмит подразумевал кресло-каталку.
-Зачем оно?- спросил я с опаской. Может, мне сделают лоботомию, и я вернусь к Лиз? Это было бы так милосердно с их стороны.
-Мы переводим вас в другую палату, на первом этаже,- пояснил мужчина.- Там у вас будет сосед. Одному не так скучно и тоскливо.
-Круть какая,- без энтузиазма скорчил я вялую рожу.
Ниночка ушла, а Шмийт помог мне перебраться в кресло-каталку. В нем я почувствовал себя профессором Ксавье. Провел рукой по коротким волосам, эх, для полного образа лысины не хватает и собственного отряда радиоактивных людей от Володарского;. От этого я чуть не рассмеялся.
-Ну, что, прокатимся, мистер Ницц?
-Зовите меня просто Вик,- сказал я как можно проще. И дело не формальностях, а в том, что мне эти «Мистер Ницц» напоминали об Элизабет…
-А вы тогда можете звать меня Иллай,- и мы выехали в коридор.
Стены здесь были нежного розового оттенка, и почему-то с витыми желтыми узорами. Какая безвкусица!
Пока меня везли куда-то вперед, я заметил, что двери на этом этаже были по большей части открыты, а в палатах пусто. Видно нынче не так много желающих поваляться в коме. Я бы вот прилег…
На лифте спустились вниз и оказались в общем холле. Как будто попал в аквариум – повсюду на светло-голубых стенах были нарисованы рыбки, пузырьки, морские звезды и черепахи. Дичь, да и только. А ведь я находился в обычной больнице, для людей без каких-либо ментальных расстройств.
Мы свернули в коридор, а я все еще оглядывался назад, чтобы посмотреть на морских гадов. Что ни говори, а вид был довольно красивый и немного сказочный.
Меня привезли в самую дальнюю палату. Она была побольше прежней, с двумя койками. И мне повезло – моя была ближе к окну, которое, вдобавок, еще и открывалось.
-Ну, вот, приехали. Сильно не привыкайте к новому месту – вас скоро выпишут. Сосед ваш скоро придет,- с этими словами доктор направился к выходу, затем перед тем как выйти взглянул на часы.- Ах, да, чуть не забыл, минут через десять к вам должен зайти посетитель,- и прежде, чем я успел что-либо спросить, он технично удалился.
Интересно, что за посетитель? Ладно, чуть подожду и узнаю. Ненавижу ждать.
И вот я опять уставился в окно. Вид из него бы лучше, чем из прежнего – до этого я мог наблюдать только за безоблачным небом, а теперь я видел двор больницы. Зеленые деревья, разноцветные лавки, разные кусты, и даже небольшой белый каскадный фонтан с мраморными птицами, наверно, с мраморными. Туда-сюда ходили люди: другие пациенты, врачи, санитары и медсестры. Вон куда-то стремительно прошла Ниночка. Судя по ее лицу и неуклюжей походке она была растяпой, и очки у нее забавные - «половинки». Вот чья-то рыжая голова, интересно парень это или девушка? Интересно, мудак ли я?
-Йоу-йоу-йоу! Как поживает мой любимый нигга?- услышал я знакомый голос. И сначала не поверил, но затем, глянув в дверной проем, пришел в ужас.
-Нет! Нет! Тебя здесь нет! Ты мертв!- закричал я в ужасе, и, приподнявшись, попятился назад, спиной в стенку койки. Если он здесь, значит, я в аду! Этого не может быть! Он мертв! Я собственными глазами видел, как его закопали в землю! Он мертв!- Не подходи!- чуть ли не заверещал я, когда он сделал шаг в мою сторону. Я накрылся с головой тонким покрывалом, будто это могло что-то изменить. Возможно, он просто глюк, да, голюн, пришедший вместе с неудачным трипом.
-Чувак, что с тобой?
-Ты мертв! Тебя здесь нет! Уходи! Ты сам умер! – а что если он призрак, пришедший с того света? Что если, после комы я могу видеть мертвых?- Ты умер сам! Я не причем! Уходи!
-Может, мне позвать врача?
 Мне страшно! Что происходит?
-Слушай, я живой. Ну, смотри сам. Будь я мертвым, я бы сейчас не стоял тут.
-Ты призрак! Или воскрес!- он не обманет меня. Я знаю, что быть здесь его не должно.
-Я не Иисус, чтобы воскресать,- засмеялся он.- Да и на зомби не похож. Ну, серьезно, посмотри на меня.
Я недоверчиво выглянул из-за покрывала, Дони действительно выглядел нормально, только волосы были чуть длиннее обычного. Все так же улыбался, как и всегда. Может, он действительно прав? Прав в чем?
-Не расскажешь мне, почему я должен быть мертвым? Что тебе там приснилось?
Приснилось?
Меня как током ударило. Или ветром грудь пробило, да так что внутри ничего не осталось.
Ведь он прав. Все это мне приснилось. Его смерть. Элизабет…
Нет, это не ад, это кошмар наяву.

 
Г... Глава 28. Дина.

Немного успокоившись, я рассказал Дони все, что со мной произошло, ну, или не произошло. Он слушал внимательно, местами раскатисто хохоча. И каждый раз, когда он говорил «продолжай», мне становилось чуточку лучше на душе.
-Мда, уж, весело,- вынес вердикт Дони, когда я закончил.- Можно по этим твоим снам целый роман написать.
-Мда, уж, ну и свинью ты мне подкинул,- вяло махнул я рукой.- Открой золотую дверь, узнай правду! Спасибо огромное, я так рад, что сейчас здохну!
-Чувак, ты не можешь меня в этом винить.
В чем-то он был прав. Этот Дони не виноват в том, что сделал другой. Хм, я даже не уверен в том, существовала ли та девушка, которая изменила мне с ним. Возможно мой друг – единственный реально существующий человек.
-Да, я и не виню,- после задумчиво сказал я, стараясь не смотреть на своего друга. Не знаю, правду ли я сказал или нет.
-Это хорошо. Ладно, мне пора,- произнес Дони, вставая с края моей уютной койки.- Завтра днем загляну к тебе. Не скучай тут.
Он направился к выходу. Глядя ему в спину, я почувствовал себя как-то виновато.
-Подожди,- остановил я его. Это вышло как-то само.- Я рад, что ты живой.
-А я рад, что ты очнулся,- улыбнулся он в ответ, а затем вышел из палаты, оставив меня одного. Меня. Одного.
Вот я снова брошен.
Чтобы не думать о грустном, я решил попытаться уснуть.
Битые полчаса я ворочался с бока на бок, но все безрезультатно. Только еще сильнее огорчился. Мысль о том, что вся моя жизнь изменилась, и вроде должна была идти в гору, но вместо этого наоборот, летела в тартарары, меня сводила с ума, подавляла. И то, что я не знал, что мне теперь делать тоже не давало мне покоя. Я как потерявшийся в огромном супермаркете мальчик. Только я один, и никто меня не будет искать, и возвращать меня некуда и некому.
Потом пришел мой сосед по палате. Это был старый вьетнамец, маленький, морщинистый, что-то периодически бурчащий себе под нос на своем красивом вьетнамском языке. У него был приятный мягкий голос, больше похожий на голос бабулечки. Ему было восемьдесят два, и звали его Нам как-то-там. Он был довольно забавным, не смотря на свое грустное лицо. Время от времени он о чем-то задумывался, и тогда на его лице появлялась какая-то безмятежная радость. Думаю, в эти моменты он вспоминал свою покойную жену и терялся в светлых воспоминаниях. Он очень плохо говорил на моем языке и я не всегда понимал, что он хотел мне сказать.
Еще у него были карты. Сначала мы играли в дурака и он все время выигрывал, затем он достал другую колоду, старую, слегка измятую, с красивыми рисунками. Он разложил передо мной десять карт, и по очереди беря каждую из них в руки, он что-то объяснял мне на своем языке, жестами указывая то в окно, то в потолок, то на мое сердце. Я ничего не понимал из того, что он говорил, но слушал, как завороженный. Мне нравилось, как он разговаривал на вьетнамском, неспешно, мягко, с разными интонациями. Это было так чарующе, что я чувствовал себя змеей во власти заклинателя. Но он был не заклинателем, а обычным стариком, с картами, предназначенными, по-видимому, для гадания.
Чуть позже пришла его внучка – пятнадцатилетняя девушка в черном костюме аозай. У нее было модное каре и большие карие глаза, она чем-то напомнила мне Элизабет. Увидев меня, девушка поспешно поздоровалась, чуть наклонившись вперед и глядя в пол. Затем, стараясь не смотреть на меня, она суетливо принялась что-то говорить на своем языке и убирать карты с моей койки.
-Прошу простить моего дедушку, он очень любит карты и увлекается всякими глупостями,- краснея, сказала девушка. От нее сладко пахло цветами, как-то по весеннему, и от этого мне снова стало грустно.
-Да, ничего,- улыбнулся я, но улыбка моя была вялой. Когда девушка отвернулась, я забрался под покрывальце, натянув его до самого подбородка. Не смотря на то, что этот мир был реальным, всё здесь казалось неестественным, неправдоподобным. И пока я слушал плавный разговор двух вьетнамцев на незнакомом мне языке, то незаметно для себя погрузился в мирное царство снов.
Мне снилась пустая железнодорожная платформа, посреди зеленой поляны. Я стоял на самом краю и смотрел на приближающийся вдали поезд. Я слышал в голове знакомый голос.
-До встречи в Монтоке,- повторял он эхом.
Я оглянулся вокруг – никого. Глянул на поезд, а он еще ближе, еще больше. Мчится по рельсам к перрону. Я жду. Он еще далеко.
Сзади по траве пробежался ветер, что-то шепча. Я оглянулся, но ничего не увидел. И едва поезд промчался мимо меня, поток воздуха оттолкнул меня назад, я запнулся и полетел вниз. Я падал так медленно, а перед глазами только небо и свежее сорванная трава летающая вокруг. Где я?
Я не заметил, как проснулся. За открытым окном было светло. Сколько я проспал? Пару часов? Несколько дней?
-Простите, мистер Нам, сколько я проспал?- обратился я к старику, потирая заспанные глаза.
-Уже завтра,- ответил старый вьетнамец, и добавил что-то на своем.
-Спасибо,- поблагодарил я и откинулся назад, обратно на подушку.
Интересно, сколько сейчас времени? Часов-то у меня нет. И когда придет Дони?
Мне скучно. А единственное здесь занятие – это беспрерывно таращиться в окно в ожидании чего-то интересного. Да только за окном все тоже самое, что и вчера. Тот же фонтан с рыбками из мрамора, те же скамейки, те же незнакомые лица, вон торопливо прошел доктор Шмеит, вот снова чья-то рыжая голова. Вроде девушка, да, точно, девушка. В юбке, в темно-синей футболке. Стоит на месте, спиной ко мне и куда-то смотрит. Медные переливающиеся на солнце волосы с хвостиками по бокам мне что-то напоминают, что-то смутное, но знакомое. И когда она повернула голову в сторону, я вскочил с койки, потому что я знал ее! Эта та самая девчонка, которую я видел у закусочной! Она еще сказала какую-то чушь, а затем куда-то исчезла. Это она, я в этом уверен! И она куда-то вновь уходит, в сторону, туда, куда только что посмотрела.
Я подскочил к окну, чуть не рухнув вниз. Я должен был поговорить с ней!
-Стой!- закричал я в окно, что есть силы, но девушка не услышала или не обратила внимания.- Девушка! Рыжая!- но незнакомка упорно не хотел останавливаться. Я испугался, что она сейчас уйдет, и я так и не узнаю, кто она и как связана с моими снами. Все в больничном дворе уставились на меня. - Кто-нибудь остановите ее!- в отчаянье попросил я окружающих, но они продолжали с удивлением и непониманием смотреть на меня, а рыжая особа уходить все дальше и дальше.
Я огляделся по сторонам, в надежде найти в палате хоть что-нибудь, что могло мне помочь, но испугался, что она исчезнет, как в прошлый раз. Тогда я стянул с ноги тапочек, черный, тяжелый, моей любимой марки и, как следует замахнувшись, швырнул его в сторону девушки, он упал прямо перед ней, на траву. На секунду я застыл от ужаса - а что если эта девушка часть моего воображения и она не существует? Но она остановилась, сначала долго смотрела на тапок перед собой, потом стала оглядываться по сторонам. Я замахал ей рукой.
-Эй, ты,- вновь закричал я, когда девушка посмотрела на меня. Наконец, услышав мои крики, она завертела головой по сторонам, затем, вновь посмотрев на меня, ткнула себя пальцем в грудь, как бы спрашивая: «Кто? Я?».- Да, да, ты! Подойди, пожалуйста!
И… она направилась в мою сторону. Выглядела девушка, мягко сказать, потерянной. Когда она подошла ближе, я увидел ее широко распахнутые от удивления зеленые глаза. Оказавшись возле окна, она остановилась, а я сделал шаг назад, как-то интуитивно, и тут же она животом легла на подоконник, перевалилась через него, полетев головой вниз, громко ударившись ею об пол, затем всем телом шлепнулась на холодный паркет. Теперь удивлен был я, уставившись на странную особу, как баран на проход в Аменти;. Она так полежала на полу какое-то время, потом неторопливо встала и вытаращила на меня свои изумительные изумрудные глаза. И, глядя на нее, я ничего лучше выдумать не смог, чем задать первый пришедший в голову вопрос:
-Кто ты?
И, правда, кто она такая? И что здесь делает? И знает ли меня?
-Не знаю,- девушка пожала плечами, и направилась к выходу.- Уже ухожу.
-Подожди!- я на автомате ухватил ее за руку, и только когда мои пальцы сомкнулись на ее запястье, я заметил, что вся ее правая верхняя конечность была забинтована до самой кисти.
-Что?- посмотрела она на меня растерянно, затем перевела взгляд на мою руку, и я поспешил ее отпустить.
-Ты знаешь меня?- спросил я, и весь в ожидании напрягся. Это уже был более важный вопрос.
-Не совсем,- девушка смутилась, призадумалась.- Я видела тебя пару раз, ты был с той милой девушкой…
-С Элизабет?- перебил я ее, затаив дыхание. По спине пробежал холодок. Этого не может быть!
-Да, кажется, ее так зовут,- не понимая, почему я так взволнован, согласилась девушка.
-Ты знаешь, где она?- с надеждой спросил я, и все внутри у меня сжалось, руки задрожали, в горле пересохло. Господи, пожалуйста, пусть она будет знать, где Элизабет. Пожалуйста! Пожалуйста…
-Она?- незнакомка вновь задумалась, приложив большой палец к губам.
-Она в Монтоке?- предположил я, вспомнив своей недавний сон.
-Нет. В Кальпотеэро, кажется.
-А где это?- смутился я. Никогда прежде не слышал о таком городе.
-А она разве не говорила?- удивилась девушка.- Это в соседнем штате. В таком боооольшом!- она развела руки в стороны, показывая огромный размер чего-то, наверно, территории штата.
Я судорожно принялся вспоминать, про какой штат мне говорила Элизабет, когда мы ехали на похороны Дони. Название крутилось на языке, но я все никак не мог вспомнить. Вроде бы что-то связанное с людьми. И вот, когда я почти вспомнил, меня с мысли сбил старик Нам, прям как будто специально. Он заговорил на своем языке и голос его был недовольным. Хмуря брови, старик крутил пальцем у ладони и нарочито мотал головой. К моему удивлению незнакомка, разинув рот, принялась что-то растерянно ему отвечать.
-Ты знаешь вьетнамский?- спросил я у нее удивленно.
-Нет,- так же удивленно ответила она. Глаза ее были широко распахнуты, так словно бы она не понимала, что происходит.
-О чем он говорит?- задал я ей другой вопрос. Я был так рад узнать, что Элизабет существует, что не мог нормально думать.
-Он говорит, что если я и дальше буду с тобой разговаривать, то она погибнет,- как-то неуверенно ответила девушка. Однако у меня не было сомнений, что старик Нам говорил об Элизабет.
-Что? Спроси у него, откуда он ее знает!- взволновано попросил я ее, хотя мой тон скорее был приказным. Я так волновался. Какая опасность угрожает Элизабет? Я должен был узнать это и как можно скорее ее спасти! В тот раз я ее, а не она меня. И дело не только в том, что я безумно в нее влюблен, а еще и в том, что в «другой жизни» я был в долгу перед ней, а значит, и в этой.
Девушка вновь заговорила на чужом для меня языке, и старик Нам насупился еще сильнее. Сначала оба напряженно переговаривались, спорили, но потом старик принялся отмахиваться и направился к выходу из палаты, а затем и вовсе вышел в коридор, оставив рыжеволосую незнакомку наедине со мной.
-Что он сказал?- сразу набросился я с вопросами на девушку, отчего он тотчас она опешила.- Какая опасность грозит Элизабет? Он сказал, где ее найти? Ну?
 -Эм… Ну, я знаю, что она по вечерам проходит мимо большооооого синего здания, на нем еще цветы нарисованы!- она вновь развела руками в стороны, а после замолчала уставившись на меня.- Красивые такие!
-А что старик Нам сказал?
-Кто?- не поняла девушка.
-Ну, старик Нам, ты только что с ним говорила.
-Ааа. Я не помню,- огорчилась она искренне, а затем, опустив от неловкости или стыда глаза вниз, восторженно удивилась.- Ой, шнурок развязался!
И не обращая на меня никакого внимания, она плюхнулась на мою койку и принялась возиться со шнурком. И если сначала она выглядела радостной, то чем дольше она пыталась его завязать, тем более серьезным становилось выражение ее лица.
-Давай, помогу,- предложил я, и девушка посмотрела удивленно сначала на меня, затем на шнурок. Затем она вновь подняла на меня глаза, но уже задумчиво, а затем опять опустила их на шнурок. Секунду спустя она недоверчиво поглядела на меня, спустя другую секунду она уже пялилась на свой армейский ботинок. Не дожидаясь ее ответа, я присел на корточки возле ее ноги и быстренько без особых усилий помог ей решить ее ультрасложную проблему.
-Спасибо…- девушка растеряно или даже стыдливо посмотрела куда-то в сторону, словно стесняясь поднять на меня глаза.
-Обращайся,- вставая, улыбнулся я как можно беззаботнее. Странная она какая-то.
Отвернувшись, я подошел к окну. С появлением этой загадочной девушки мне стало немного легче, ведь если она тоже из моих снов и знает Элизабет, значит, обе и правда существуют. Но… если Элизабет действительно реальна, то почему она не пришла навестить меня? Или может, она не знает, где я? Поэтому и не пришла ко мне. Интересно, как мы познакомились с ней в этом мире, в смысле в реальности. Я развернулся к рыжей девушке, чтобы спросить ее, откуда она знает Элизабет, но в палате ее не было. Здесь всего одно окно, а значит, она вышла через дверь. Я тут же бросился в коридор, но, наткнувшись на кого-то прямо в проеме, упал на пол, больно ударившись спиной. Видно ноги мои не окрепли…
Я поднял глаза, передо мной стоял Дони. Он пришел, как и обещал. И он протянул мне руку:
-Давай, я помогу встать,- улыбнулся он добродушно.
-Где она?- спросил я и, едва встав на ноги, сразу же выскочил в коридор, но там было пусто.
-Кто?- не понял мой друг. Возможно, он подумал, что это моя соседка по палате.
-Рыжая девушка, странная такая, в юбке и в берцах. Она только что вышла, ты должен был видеть ее, когда шел сюда,- мимолетно объяснил я, а затем направился в холл, в надежде догнать незнакомку.- Она не могла далеко уйти.
-Чувак,- Дони ухватил меня за локоть.- Я не видел никакой рыжеволосой девахи, ни в коридоре, ни в холле, ни на улице.
-Как так?- не поверил я.- Ну, не мог же я ее выдумать.
-Я не говорю, что ты ее выдумал, просто…
-Просто,- перебил я его,- Ты мне не веришь. Может, она просто зашла в соседнюю палату? Поэтому ты ее и не видел.
Дони пристально посмотрел мне в глаза, и едва он открыл рот, как сбоку в конце коридора раздался знакомый нудноватый голос:
-Все в порядке?- это была Ниночка.
-Да,- ответил я.- Простите, вы часом не знаете, тут где-нибудь лежит девушка, лет девятнадцати-двадцати, рыжая такая, в юбке и ботинках, как у солдат, немного чудоковатая? У нее вся пука забинтована.
На пару минут женщина призадумалась, затем с досадой закивала головой:
-Нет, тут таких нет,- и, продолжая мотать головой, она вышла в холл.
Я знал, что Дони намеревался мне сказать, и поэтому опередил его:
-Это еще ничего не значит!
-Ладно-ладно. Кто она вообще такая?
Дони выжидательно смотрел на меня, как щенок - открыто, с улыбкой и блестящими глазами. Поразмыслив, не без сомнения я рассказал ему о том, что случилось до его прихода.
-И что ты собираешься делать?- спросил он меня, когда я закончил рассказывать о беседе с незнакомкой, и о том, что думаю на этот счет.
-Отправлюсь в Кальпотеэро и, если понадобится – обойду все большие синие здания,- решительно заверил я. У меня стал созревать план. Безумный, глупый, но дающий надежду.- Найду Элизабет и сделаю все возможное для того, чтобы уберечь ее от опасности.
-Мда. Глупая идея,- покачал головой Дони.- Но если нужно, я помогу.
 
Глава 29. По стопам принца Ашитаки.

Я решительно собрался отправиться на поиски Элизабет, и Дони, как и обещал, помог мне. Помимо этого, в этом мире, оказывается, у меня было еще пару друзей, к примеру, Макс, он же черепашка Рафаэль, и Дрю – черепашка Лео, они двое тоже согласились подсобить мне, когда знали, что я пришел в себя.
Времени у меня было не так много, во-первых, я внутренне не мог находиться далеко от Лиз, а во-вторых, ей грозила опасность, и моим долгом было уберечь ее от всего того, что могло причинить ей вред. Каждый принц обязан оберегать свою принцессу от огромного вепря. Бесспорно, я не был достойным принцем, не был ни охотником, ни воителем, но у меня было то, чего не отнять – это верность. Я был верным псом и если было бы нужно вцепиться в горлу волку, я бы без раздумий ринулся в бой, ибо права на поражение у таких, как я, увы, нет и никогда не будет, ведь здесь на кону жизнь дорого тебе человека, а в моем случае – жизнь Элизабет. Медлить больше я не мог –  нельзя было.
Едва я вышел из больницы, как достал травматический пистолет, стреляющий маленьким резиновыми шайбочками - вроде мелочь, а говорят, что штука дикая. Я бы, конечно, предпочел бы лук, но убивать мне никого не хотелось, да и стреляю я из него так себе. Достать мне такую «грозную» «бум-палку» помог Лео, тем более, что у него таких было много. Он выложил передо мной целую кучу разносортных травматов, и я выбрал тот, что в руку лег, как влитой. Черный такой, один в один похожий на итальянскую «беретту», которую можно увидеть в кинофильмах.
Раф подкинул мне деньжат, дал пару советов, показал несколько приемов, и подвез до железнодорожной станции. Он и остальные хотели поехать со мной, но я отказался - это была моя обязанность, не их.  Конечно, с ними мне было бы спокойнее и проще, но я не мог втягивать их в свою великолепную аферу, полную смертельных опасностей.
И вот я сижу в вагоне поезда и смотрю в окно. Сначала дома и строения, затем леса, реки, бескрайние поля и холмы, красочные пейзажи сменялись один за другим. Это напомнило мне поезду с Элизабет, когда мы ехали на похороны Дони, мнимые похороны. Только тогда я был немного разбит, а сейчас я был в ужасе, и чем ближе я был к Кальпотеэро, тем сильнее становился страх в моей груди. Чем ближе был заветный город, тем страшнее становился вой вепря, что поджидал меня; я чувствовал запах крови, капающий с его клыков. Я несся к нему навстречу, а он терпеливо выжидал меня в своем логове. Еще немного и я увижу его, узнаю, кто скрывается под личиной человека-кабана, а пока, я должен тщательно продумать план своих действий…
Всё бы ничего, да только вот в голову ничего кроме опасений не лезло. Любой план и любая мысль казались мне абсурдными, но одно я понимал ясно – действовать нужно быстро и решительно. Сначала отмечу все здания, подходящие под описание, на карте, что дал мне Дони, а затем начну караулить возле каждого них, пока не увижу Элизабет. Ну, а там... там придумаем, главное – перестать бояться.
 
Глава 30. Город жидкого неба.

Издалека город казался маленьким и ужасно ничтожным, но чем ближе подбирался к нему поезд, тем сильнее он рос и тем яростнее утопал в солнечном зареве. Казалось, что чем больше он, тем стремительнее увядает моя жизнь, и когда мой вагон  замелькал между домов окраин, среди всех этих золотых отблесках солнца на стеклах окон, я вдруг понял, что вместе с заходящей огненной звездой заходят за горизонт и все мои шансы встретить рассвет.
Не знаю, может, старик Нам хотел защитить меня, когда велел той рыжей незнакомке не разговаривать со мной? Ведь останься я там, в родном городе, я бы не оказался здесь, в месте, где люди умирали вдали от Божьих глаз.
Поезд остановился в самом центре, что было довольно неудивительно. Я вышел из вагона на перрон, и в грудь мне сразу ударил ветер еще не наступившей ночи. Сам того не осознавая, я был готов, готов принять удар в грудь, спустить курок или даже прыгнуть в пропасть, и не смотря на то, что смерть уже положила мне свою руку на плечо, я знал, что сегодня еще не умру.
Я огляделся. Повсюду было множество высоких домов, все они были один выше другого, все такие новые, будто построенные только вчера, но я знал, что это не так. Здесь было что-то не так…
Я заглянул в карту, сориентировался что, где и куда, и не спеша направился вверх по главной улице. Для начала мне нужно было найти того, кто мог бы подсказать, где следует искать нужные мне здания. Людей здесь было много, и все они куда-то торопились, суетливо мелькали перед глазами, словно все дружно боялись куда-то опоздать. Глядя на них, мне становилось не по себе, и чтобы избавиться от этого неприятно чувства я снова достал карту.
Здесь недалеко был полицейский участок, глупо, конечно, но можно было зайти и спросить, где здесь что, хотя они, скорее всего, отправят меня на выход, недовольно отметя, что здесь мне не справочная служба. И думая о веселых полицейских, я на кого-то налетел и случайно выронил карту из рук. Даже не надеясь увидеть Элизабет, я поднял глаза на того, кого чуть не сбил с ног. Это был парень, высокий, выше меня больше, чем на полголовы. На плечах черные как смоль волосы, волнистые, словно цыганские. Сухое лицо с черными глазами. Я не сразу заметил, что на одном глазу на зрачке было что-то золотистое, похожее на трещину.
-Не местный?- приветливо спросил он, поднимая с пола мою карту.
-Да,- растерянно кивнул я, стараясь не пялиться на его глаз. Может, это такая линза у него?
-Помочь?- он дружелюбно улыбнулся мне, обнажив свои белоснежные зубы.
-Что?- я не мог избавиться от гнетущего страха, так сжимающего мое сердце.
-Ну, может, тебе подсказать чего?- он пожал плечами, не теряя свих благих намерений.
-Да, да,- вновь закивал я, наконец, придя в себя. Никто не поможет лучше того, кто жаждет помочь другим. А может, я просто глуп.- Я ищу высокие здания синего цвета, и чтоб на них цветы были.
-Здания?- удивился дружелюбный незнакомец.- Здесь только одно синее здание с цветами. Давай, я покажу тебе место,- и он, развернув карту, ткнул мне пальцем куда-то ближе к краю карты, где по идеи должна была быть окраина города.- Вот, это здесь, да только зачем оно тебе?- затем незнакомец оглядел меня.- Ты налегке? Что, друзья забыли встретить тебя на вокзале?
-Да, нет,- отмахнулся я, как можно беспечнее.- Так, ищу кое-кого,- и тут же прикусил язык, от этого лицо незнакомца стало подозрительным, и он недоверчиво прищурился.
-Ну, не советую заниматься поисками после заката – ночью по улицам бродят всякие опасные личности. У нас в городе много разных банд, некоторые из них совсем отмороженные,- его лицо в этот момент было серьезным, но затем  он вновь улыбнулся, и, достав из кармана ручку, принялся что-то писать в углу карты.- Вот, это мой номер. Если вдруг понадобиться какая-нибудь помощь – звони, не стесняйся,- и, вернув мне карту, этот странный, но приветливый незнакомец торопливо отправился дальше по своим делам, теряясь в толпе спешащих лиц. Я не успел даже поблагодарить его, задумавшись над тем, что у меня с собой не было сотового телефона. Тем не менее, я крикнул ему вдогонку «спасибо», и увидел где-то над головами его поднятую вверх руку.
Еще немного постояв и поразмышляв над случившимся, я быстрым шагом направился к указному на карте месту, надеясь добраться до него до того, как солнце совсем скроется из виду, ведь уже начинало темнеть.
Город словно погружался во мрак, охватываемый тенями. Многие маленькие мальчики бояться темноты, потому что во тьме скрываются монстры и чудовища. Только вот я давно уже не маленький, и в тенях прячутся уже не монстры, а кое-кто пострашнее и поопаснее.
Я буквально чувствовал, как с заходом солнца менялась атмосфера на улицах. Как уличные фонари, со своим желтым светом приобретали значимость безопасности. Как к одним чужим глазам, следящим за мной, присоединялись другие. Нет, это далеко не мое свойство впадать в панику, это реально поднимающаяся из скрытых уголков города опасность.
Я шел по дороге, глядя на номера домов, и ловил на себе прожигающие насквозь недоверчивые взгляды прохожих и тех, кто прятался от взора в затемненных переулках. Возможно, кто-то даже смотрел на меня через канализационные люки и крысиные норы.
Разношерстные здания разных высот, тоже, казалось бы, мерзко скалились. Проезжающие мимо машины фарами заглядывали мне в душу. В уличном гуле слышался шепот, обсуждающий новую неприкаянную душу в городе. От этого места по спине бежали мурашки, чего уж там, от этого места кровь в жилах стыла. И если в начале своего путешествия я имел хоть какое-то представление о том, как буду искать Элизабет, то сейчас я даже не представлял, как смогу остаться в живых до рассвета. Имей я возможность жить с ножом в спине, я все равно бы умер в недрах этого злачного города.
Ноги сами брели вперед, в то время как я ежился от уличной мерзлоты и старался влезть поглубже в свою куртку. Не знаю, то ли здесь было так холодно, то ли я мерз от страха и ледяного ужаса.
Я иду мимо старого театра, вывеска которого измотана временем почти что вдрызг, я иду мимо, и меня провожают взглядом трое подозрительных парней. Я сжимаю рукоятку пистолета в кармане. Мне кажется, что в сыром воздухе, я чувствую запах несвежей крови.
Я иду дальше, вслушиваясь в каждый окружающий меня звук. Я нутром чувствую, что вот-вот должно что-то произойти. Что-то ужасное. Может, я ошибаюсь и просто наивно брожу в аду? Очень на это похоже – странная местная архитектура, люди, чьи глаза горят хлеще, чем старые фонящие экраны телевизоров… Мне кажется или в аду все намного приветливее и теплее? Мда, куда уж там теплее… 
Я прошел по главной улице до площади. Прошел живым и невредимым, может, это везение, а может, это все-таки действительно везение. Вот что удивительно, за все то время, что я шел вперед я не увидел ни одного полицейского, ни одной патрульной машины, словно даже служители закона боялись ночью выйти на улицы города.
Если вдруг пойдет дождь, то это, скорее всего, горячим свинцом потечет небо на головы грешников, и, думаю, тогда мне точно несдобровать…
Дома росли как на дрожжах, становясь все выше и выше, словно выстраиваясь в лестницу Иакова. Идти с задранной вверх головой было не очень удобно – во-первых, шея затекала, а во-вторых, можно было легко напороться животом на нож, и тогда, умирая, на холодной улице, я вряд ли найду Элизабет, и уж тем более точно не смогу ее спасти. Рыцарь, умерший вне поля боя.
Наконец, я добрался до нужного мне здания. Рыжая девчонка была права – здание было огромным, на его фасаде мастерски были нарисованы цветы, и чем выше они располагались, тем больше становились, и если снизу они были просто крошечными, то вверху под самым небом красовались лепестки и бутоны, превышающие человеческий рост. Поистине красивая работа - глаз не отвести.
Я обошел здание кругом, сзади него и по бокам располагались другие высотки, образуя переулки, а значит, если Элизабет и ходила мимо этого цветастого чуда, то только по одной дороге. Именно здесь и нужно было ее ждать.
Оглядевшись по сторонам, я заприметил через дорогу лавочку, она была не так далеко и сидя на ней я вряд ли смогу прошляпить Элизабет. Едва присев, я понял, на сколько сильно устали у меня ноги. Они гудели, стонали и болели, хоть вырезай и выкидывай в близстоящую урну для мусора.
Уже стемнело, а я все сидел и ждал, но Элизабет все не было и не было. Я глянул на часы, еще только десять, а на улице уже нет ни единой живой души, даже машины мелькали редко. Может, все дело было в том, что это место было недалеко от окраины? Но вокруг все было таким приличным, ухоженным, словно я и не уходил от центра. Так или иначе, пустынная улица хоть и пугала меня до чертиков своей жуткой аурой, делала мое ожидание спокойнее – здесь за сотни метров можно было увидеть любого безумца осмелившегося выбраться на улицу в столь поздний час, например, меня. Но вокруг никого, и это немного да радовало, если никого нет – то и приставать ко мне некому.
Я смотрел по сторонам в надежде увидеть знакомую фигуру, родное лицо, глаза так любимые моим сердцем, но безрезультатно. Время шло и ничего не менялось. Не менялось до тех пор, пока я в ужасе не закричал, и улица не разнесла эхом мой крик по своим просторам.
-Привет!- услышал я над своим ухом, и, разрываясь воплем, со страхом подлетел с места, чуть не отдав от неожиданности Богу свою никчемную душу.
-Господи!- выдохнул я, пытаясь успокоить выскакивающее из груди сердце. Я почти получил инфаркт миокарда, а рыжая незнакомка из больницы, как ни в чем не бывало, плюхнулась рядом со мной на скамейку.
-Я же говорила, что оно огроооооомное!- она с восхищением развела руки в стороны, чуть не заехав мне в нос.
-Что ты тут делаешь?- удивленно спросил я первое, что пришло мне в голову. Правда, а что она тут делает?- Кто ты такая?
-Я?- с сомнением уточнила девушка, показывая на себя указательным пальцем, а затем растерянно встала.- Не знаю. Уже ухожу,- она собралась сделать шаг в сторону, но я ухватил ее за руку и, потянув вниз, усадил обратно на лавку.
-Подожди! Скажи хотя бы, как тебя зовут?
-Дина,- ответила рыжая девушка, кладя руки ладошками на колени, в свете уличного фонаря ее волосы слепили мне глаза своими медными отблесками.- Я из Йоханнесбурга.
-Очень приятно,- улыбнулся я.- А меня зовут…
-Виктор!- перебила она с восторгом, будто угадывая в лотерею.- Я знаю тебя, ты ходячий мертвец!
-Что?- не понял я. Какой еще мертвец?
-Ну, как же,- довольно улыбнулась так называемая Дина.- Ты приехал сюда, а здесь ты найдешь дорогу прямиком к своей смерти,- и все это она говорила с детской радостью, будто меня ждет не деревянный гроб, а мешок с конфетами. Увидев мое недоумевающее лицо, она уже без улыбки задумчиво добавила,- Ну, так сказал тот мальчик из больницы.
-Мальчик?- удивился я, не понимая, о ком она говорит. 
-Ну, старик,- уточнила девушка.- Из твоей палаты. Он не хотел, чтобы ты приезжал сюда. Говорил, что этот путь приведет тебя только в могилу.
-И ты ему веришь?
-Не знаю,- она пожала плечами.- Каждый ищет то, чего у него нет.
-Я ищу Элизабет,- отрезал я.- И я найду ее.
-Ты ищешь не ее,- девушка прищурилась, будто стараясь меня лучше разглядеть.- Иначе бы ты здесь не оказался. Ты ищешь покой, тебе нужно смирение.
-Что за бред?- она ошибается, и несет какую-то ахинею. Она ничего не знает, абсолютно ничего. Ох уж этот глупый всезнайка Джон Сноу!
-Ты был с Элизабет, но тебе этого было мало, и теперь ты тут,- ее голос стал грубее, недовольнее, в изумрудных глазах вспыхнуло недовольство, ее губы задела горечь.- У тебя было счастье, был шанс, а ты его упустил, и теперь ты умрешь,- она взволновано ухватилась за голову, словно чего-то боясь.- Зачем ты вернулся? Останься ты там, все было хорошо. Ты такой дурак!
-Эй, со мной все будет хорошо,- попытался я успокоить девушку, странная она. Мы едва знакомы, а она переживает, что я могу умереть. Глупости все это, зря она волнуется.- И с Элизабет тоже ничего не случится, я обещаю. Никто из нас не умрет.
-Ошибаешься!- Дина вскочила с лавки, она была так взволнована, что едва могла усидеть на месте.- Ты не принц Дастан, и что бы ты не делал, теперь от судьбы ты не убежишь. Смерть настигнет тебя и намного раньше, чем ты думаешь!- она плюхнулась обратно на скамью, опустила голову, и, грустно вздохнув, обреченно добавила,- Я не хочу, чтобы ты умирал.
Это было странно. Она так была уверена в моей скорой смерти, что и сама поверила в ту чушь, что несла. И еще жалела меня почему-то.
-Почему?- спросил я, кладя руку ей на плечо, это был обычный дружеский жест, но едва я коснулся ее, как она вздрогнула, резко подняла голову.
-Потому что мне не хочется, чтобы вообще кто-нибудь умирал на этом свете!- девушка посмотрела мне в глаза с таким отчаяньем, с такой разрывающей грудь болью, что невольно у меня кольнуло сердце. Что если она в чем-то права?- Никто не должен умирать молодым. На той стороне и так много ожидающих…
О ком это она?
-Ожидающих? Чего?
На секунду Дина взглянула на меня так, будто я разбил ей сердце, будто бы предал – глаза заблестели, зрачки расширились, брови изогнулись, а на открытых губах застыли слова. Эта девушка знала намного больше, чем мне казалось ранее. И глядя на ее волнение, мне невольно захотелось узнать, что ее так пугает, чего она так отчаянно боится. Она отвернулась, отвела глаза в сторону и в пол.
-Однажды я очнулась на дороге, в незнакомом городе,- начала она тихо, но так, чтобы я мог расслышать.- На дворе осень, кругом редкие куцые деревья, среди которых облезлые дома. Я шла по этой узкой улице, а время так быстро неслось вперед, и все мелькало перед глазами, кругом мертвые люди. Я видела их, смотрела на них, я думала, что они меня не замечали. И ты тоже там был. Было так жутко, а потом я поняла, что вы все смотрите на меня, и ждете чего-то, а я мчусь мимо вас, хотя вроде просто стою на месте. Дома закончились, дорога стала шире, а деревья выше, небо посерело, стало холоднее. Я оказалась за городом, и ничего кроме мелькающих деревьев не видела, но затем они закончились и начались поля, на которых туда-сюда ходили мертвецы. Они, как коровы паслись среди желтой травы. Глядя на них, мне стало страшно, я хотела закричать, но не могла, какой-то гул сливался с ветром и все заглушал. А потом впереди показался туннель через холм, и когда я в него вошла, то оказалась где-то возле больницы, когда еще тот старик был молодым,- она закончила свой сбивчивый рассказ тяжелым вдохом, словно не дыша до этого.
-И ты думаешь, что все это…- я запнулся, задумавшись каким словом назвать ее видение, хм, пожалуй, так и назову.- Думаешь твое видение – это правда?
-Я знаю, что это правда!- недовольно ответила девушка, стукнув своим кулачком по краю скамьи.- И если ты действительно хочешь умереть, то тебе стоит подойти к ней, иначе она сейчас пройдет мимо!- с этими истеричными словами Дина показала пальцем куда-то прямо, и там, через дорогу я увидел ее…
Элизабет...
Она шла по тротуару, мимо синего здания с цветами. Божечки, как же она была красива! Белая блузка, широкая черная юбка, почти до самого пола. Она идет, держит в скрещенных на груди руках черную курточку. Волосы длинные, чуть ли не до самой поясницы, по бокам аккуратно заведены назад и закреплены заколками.
Я словно не видел ее много лет. Она вроде не изменилась, а вроде как будто бы совсем другая, но все такая же очаровательная и милая, и по-прежнему родная и любимая.
Едва я увидел ее, как дыхание перехватило, сердце забилось, как у колибри - стукстукстукстук. Я словно влюбился в нее заново, как в первый раз. Это то чувство, которое волной накатывает и сбивает с ног, а затем с головой накрывает и уносит тебя прочь. Я стоял и смотрел на нее, не веря своим глазам, так прекрасна она была, так сильно я был взволнован. Я хотел окликнуть ее, позвать, но не мог открыть и рта, я не мог заставить себя дышать. И тогда на помощь мне пришла Дина, она словно развеяла всё наваждение, посыпав меня пыльцой фей.
-Ты чего?- спросила она, и я тут же рванул через дорогу, навстречу своей судьбе, навстречу Элизабет. Верный пес побежал к своей хозяйке.
Я так медленно бежал, и так быстро ее нагнал, что она едва успела сделать несколько шагов. Я остановился возле нее и встал как вкопанный, вытаращив глаза подобно идиоту. Она удивилась, но не испугалась. Ее тонкие брови поднялись вверх, в почти синих глазах промелькнуло любопытство.
-Вам кого?- спросила она с лукавой улыбкой.
-Вас!- подыгрывая ей, ответил я.
-Меня?
Как же я был рад, что нашел ее! Сердце забилось чаще, то ли от восторга, то ли от приступа щенячьей любви.
-Элизабет!- выдохнул я.- Я нашел тебя!
-Это, конечно, здорово,- она мило улыбнулась, а затем вопросительно прищурилась, отведя голову чуть в сторону.- Но…


кто ты…


…такой?
 


Часть третья:
Городские крысы.

 
Глава 31. Временами всё меняется.

…И она ушла…
Нет, сначала я разинул рот, сразу после того, как до меня дошло, что Элизабет не узнала меня, а может быть, и даже не знала вовсе. И пока я пялился на нее, как истукан, она, видимо, подумала, что я обознался, и направилась дальше, своей дорогой.
Я стоял и смотрел ей вслед, я боялся, что она меня не вспомнит, я боялся, что она уйдет, и, наконец, я боялся ринуться за ней. Страх вновь овладел мною. Что-то внутри меня подсказывало, что все кончено, что пора отступить, смериться, измениться и жить дальше…
А чего я вообще ждал? Неужели, я и правда, как дурак думал, что вот сейчас она узнает меня, броситься на меня с объятиями? Спросит, где я был. Улыбнется и в своей манере скажет: «нехорошо опаздывать, мистер Ницц». Потом она возьмет меня под руку и уверенно, но мягко, поведет осматривать местные достопримечательности, а я в это время буду с улыбкой и неким кокетством рассказывать ей о своих скромных приключениях, о том, как я испугался, обнаружив, что она исчезла. И Элизабет ласково назовет меня глупцом. И мы будем гулять всю ночь, будем смеяться и обниматься. Все будет по-прежнему, все вернется на круги своя.
Но она не узнала меня. Наверное, в этот момент я понял, что жизнь моя кончена, что дальше меня ждет конец, это было очевидно.
Я смотрел, как любовь всей моей жизни сворачивает за угол. Что-то внутри меня подсказывало, что все кануло в Лето, но я знал, я верил – еще не все потеряно.
Если она меня не узнает, значит, мне ничего другого не остается, как… добиться ее вновь. И я побежал за ней. Как мальчишка бегущий с палкой за голубем. Я побежал по тротуару из бетона, в котором был песок, песок, в котором не увязнут мои ноги.
Когда-то не так давно я был джедаем, был бессмертным героем, был сумасшедшим и убийцей, а затем стал смертным и никем, мальчишкой, босиком бегущим по песку, и раз я смог выжить, то и смогу вернуть любовь одной прекрасной девушки. Нужно всего лишь догнать ее.
Вот тот самый угол дома. Вот дорога, по которой она… Ее нигде нет!
По спине пробежали мурашки.
Я зачем-то оглянулся, но и позади Элизабет не было. Ночные улицы были пусты, и желтые фонари освещали дорогу, которая давным-давно опустела. И, правда, а где машины? Еще не настолько поздно, чтобы в этой части города трафик перешел в режим сна. Хотя, я не помню, чтобы машины ездили, когда мы с Диной сидели на лавке… Точно, Дина! Возможно, она сможет помочь мне найти Элизабет. Я вновь оглянулся назад, но уже намеренно, на лавку под фонарем, но лавка была пуста, а значит, я остался один, и мне как можно скорее нужно было найти мою ненаглядную Лиз.
Кровь забурлила, мозг выдал сноп импульсов, и я рванул с места, вперед, туда, куда могла пойти Элизабет. Я бежал так быстро, как только мог. Глаза искали в проулках, в полутьме, в подъездах и в окнах знакомый силуэт. Взгляд скакал с точки на точку в режиме сверхпонимания. Но не было ни души. Неоновые вывески над магазинами горели просто так, работая в холостую, им некого было информировать, некого завлекать. Город спал, а с ним и люди в квартирах. Если я не найду Элизабет до полного прихода ночной власти, то вскоре и она, придя домой, ляжет спать, и тогда сегодня мне уже некого будет искать.
Я добежал до перекрестка, загорелся красный свет, и я инстинктивно остановился. В боку ужасно сильно кололо, и я не знал, куда идти дальше. Задыхаясь, я вспомнил, как мы с Элизабет убегали по лесу от санитаров. Тогда было темно, но один из нас как-то ориентировался, не могу только вспомнить, кто и как. Тем не менее, нужно торопиться, вот уже и зеленый свет загорелся.
«Думай!»- ухватился я за голову. Куда она может пойти? Домой, куда же еще! Но где ее дом? Должно быть не далеко от того здания, мимо которого она все время ходит.
Я вышел на середину перекрестка, огляделся по сторонам, закружился на месте. Пусто, лишь огни, что сливаются в единые полосы. Голова загудела и волнение, как клещи сдавило виски. С какой улицы я пришел? Кружась, я потерялся. Пока бежал, я не особо запоминал то, что мелькало перед глазами. Дома, дома и окна, витрины, всё одинаковое в моей голове, и только голубой неон под моими ногами… Точно! Синяя неоновая вывеска! Ее легко было найти и узнать, а значит, я пришел с этой улицы. Чувствуя, что на верном пути, я побежал назад, туда, откуда прибежал, но уже не так быстро.
Я был уверен, что что-то упустил, что-то важное. А потом понял, что именно. На другой стороне дороги, было два невысоких дома, какие-то магазины, если быть точным, один высотой в два этажа, другой в три. Между ними был проулок, который вел в освещенный внутренний дворик, вероятнее всего. В любом случае, я нашел подозрительным тот факт, что этот проулок был единственным не ведущим в непроглядную темень.
Я перебежал дорогу, приблизился к углу магазина и замедлил ход, услышав приглушенные голоса.
 
Глава 32. Бешеный.

Я сразу узнал в одном из говорящих Элизабет. Ее тон был лукав, небрежен. Она явно была чем-то утомлена. Я подошел ближе, но из тени проулка выходить не стал.
Прямо за магазином находился высокий дом, он был похож на букву «Г», его короткая часть с одной стороны огибала магазин, создавая, как я и думал, небольшой внутренний дворик, в котором помимо черного входа в рядом стоящий магазин, располагалось крыльцо со входом в это самое здание.
Над крыльцом был установлен фонарь, который как раз служил источником света. В этом свете стояла Элизабет, а напротив нее какой-то блондинистый парень. Невысокий, со стрижкой а-ля «двухтысячные», весь такой пафосный на вид и в желтых солнцезащитных очках. Он стоял, вальяжно держа руки в карманах, и улыбаясь так, словно был внуком, клянчащим у бабушки денег на сладости.
-Ну, чего ты все «нет» да «нет»,- протянул парень капризно.
-А чего ты заладил одно и то же,- покачала головой Элизабет, в голосе ее я заметил насмешливость. Она и этот парень явно были знакомы, и довольно продолжительное время.- Я тебе сто раз говорила, не люблю я эти рестораны с китайской кухней. Не-лю-блю, понимаешь? А теперь извини, но мне пора домой,- и, стараясь не смотреть на блондина, она направилась к крыльцу, но парень ухватил ее локоть.
-Подожди,- недовольно он прогнусавил, и даже незаметно топнул ножкой, но ни он сам, ни Элизабет этого не заметили. Она терпеливо убрала его руку со своего локтя.
-Послушай, мы это уже сто раз проходили.
-Я знаю, но…
-Никаких «но»,- голос Элизабет был усталым, но не раздраженным.- Сходи с кем-нибудь другим!
-Нет, ты пойдешь со мной!- он вновь ухватил ее за руку, а я приготовил свой травматический пистолет.- Мне все равно, что сказал Сезар, сегодня ты пойдешь со мной, хочешь ты того или нет!
-Что за глупость?!
Я вышел на свет, но остался незамеченным. Рука моя была под курткой, сжимала холодную рукоять так же, как страх сжимал мое горло. Я хотел бы сказать ублюдку, чтобы он отпустил девушку, но язык мой окаменел. Весь внутри я дрожал от волнения. И когда я достал пистолет, направив его дулом в сторону блондина, страх превратился в пламя, и объял огнем мою грудь. И тогда блондин увидел меня, разинув рот; в этот момент Элизабет потянула свою руку на себя, и парень растеряно выпустил ее локоть.
-Слышь, ты, вали отсюда!- дрожащим голосом промямлил он.
-Что?- Элизабет стояла ко мне спиной и не могла видеть ни меня, ни того, что так ошеломило ее собеседника.
Не знаю почему, но я спустил с поводка своего внутреннего цепного пса, и там уже как-то с пристрастием выстрелил. Резиновая шайбочка попала прямо в плечо, немного левее от того места, где располагались легкие, и куда я целился. Что касалось моей «мишени», так парень плюхнулся жопой на асфальт, а затем заверещал благим матом. Я вспомнил Дони, когда мы подрались у него дома. Мне захотелось проделать с блондином все то же самое, что я проделал с дружищем Клэем.
Я посмотрел на Элизабет, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Она стояла и смотрела на меня, распахнув свои голубые глаза так широко, что невольно напомнила мне Дину.
-Ты-ы?- протянула она, сбитая с толку. Я ее сейчас волновал намного больше, чем тот парень, в которого я выстрелил, и дело было не в том, что я в руке держал пистолет.
-Не волнуйся,- поспешил я ее успокоить.- Он стреляет резиновыми пульками, они такие плоские.
Мои слова до того изумили Элизабет, что она потеряла дар речи, но по ее нахмуренным бровям и прищуренному взгляду я понял, что она крайне недовольна и удивлена, но больше все-таки недовольна. А вот блондин явно нашел, что мне сказать – как только он услышал мои слова, то полез ковыряться в плече, дабы удостовериться в моих словах.
-Эта сука и, правда, выстрелил в меня резиновой пулькой! Я руки не чую!
-Помолчи, Когнитти!- Элизабет махнул на него рукой, призывая замолчать, и подошла ко мне на несколько шагов ближе.
-Ты охерела?!- возмутился подстреленный парнишка, его солнцезащитные очки скатились на бок и неуклюже свисали с носа. Он так смешно выглядел, что я еще раз выстрелил в него, не целясь, но промахнулся. И еще, потому что эта тварь посмела трогать мою Элизабет! И еще так с ней разговаривать!
-Убери свой пистолет!- строго потребовала Элизабет. Удивительно, но в ее тоне не было ни злости, ни каких-то властных ноток. Она скорее говорила, как недовольная хозяйка, отчитывающая нашкодившего щенка. Перечить ей я не посмел. Возможно, она была права, и я действительно перегнул палку, но все это ради нее - я здесь для того, чтобы защитить ее, пусть она этого пока и не знает.
Когнитти же в этот момент поднялся на ноги и уже стоял в дверном проеме крыльца. Он выглядел жалко, затравленно и, откровенно говоря, смешно.
-Суки, вы ответите!- бросил он высокомерно и в тоже время трусливо. Такие как он только и делают, что бросают слова на ветер, как будто в городском воздухе и без того мало смога.
Как только стреляный блондин скрылся из виду, Элизабет, уперев руки в бока,  посмотрела на меня крайне недовольно:
-Господи, ты хоть понимаешь, что ты сейчас наделал?- спросила она так, словно ей и не нужен был ответ. А затем, закрыв лицо рукой, буквально позабыла обо мне.
-Эм, шмальнул по какому-то идиоту,- не раздумывая, ответил я, наблюдая за тем, как незнакомая мне Элизабет обеспокоено ходит взад-вперед.
-Здесь только один идиот и это ты,- в ее голосе до сих пор не было ни злости, ни раздраженности - она, безусловно, старалась сохранить самообладание, при этом подбирая слова так, чтобы вдобавок и не обидеть меня.- Нет, он, конечно мозгами не блещет, но, неужели, ты не знаешь, кому только что перешел дорогу? Это же Когнитти!- она заходила быстрее, голос ее стал взволнованней.- Тебе повезет, если тебе просто сломают руки или ноги! А мне что делать?- теперь она остановилась.- Нужно немедленно пойти и все им объяснить!
Ничего себе везение – сломанные ноги или руки!
Хм, и кому это «им»?
-Ты же не собираешься идти к этому придурку?- спросил я, щурясь так, что моих очей, наверно, было почти не видно.
-К этому нет,- подняв глаза к небу, ответила Лиз. Это радует.- Но от этого не легче,- она вновь посмотрела на меня своим нежным взглядом, не знаю, специально или так у нее получилось.- Я пойду к его старшему брату и все объясню. Скажу, что я тебя не знаю, что ты меня с кем-то попутал, а ты в это время по-быстрому укатывай из города. Езжай в какой-нибудь теплый штат, например, в Айдахо. Это неплохое место, чтобы стать счастливым,- под конец она улыбнулась мне так, словно я был полным дураком и понимал ее через слово.
-Послушай,- улыбнулся я спокойно, и мягко положил руку ей на плечо.- Я никуда не поеду и останусь здесь, с тобой. Я не дам тебя в обиду.
Элизабет, которая была другой Лиз, недовольно посмотрела сначала на меня, потом на мою руку на своем плече. Она аккуратно двумя руками взяла меня за запястье и опустила мою руку вниз, а затем сделала шаг назад и подняла перед моим носом указательный палец вверх:
-Кто. Ты. Такой?- с паузами и растягивая слова, спросила она, подозрительно щуря на меня свои голубые глаза.
-Твой телохранитель,- пошутил я, хотя в этой шутке я видел большу;ю долю правды.
-Боюсь, что телохранитель скоро понадобиться тебе,- не без усмешки хихикнула Элизабет. Радовало, что в данной ситуации она сохраняла чувство юмора. Затем она как-то по-доброму улыбнулась,- А если серьезно, откуда ты взялся такой на мою голову?
-Это долгая история,- я пожал плечами. На то, чтобы рассказать ей все с самого начала уйдет много времени. Хотя, если подумать, мне торопиться было некуда.
-Это как-нибудь связано с тем, что у меня странное чувство, будто ты меня знаешь?- Элизабет подошла ближе, с подозрением глядя мне в глаза.
-Эм, типа того,- согласился я, даже до конца не поняв суть ее вопроса.
-Тогда давай поднимемся ко мне и ты все мне расскажешь,- предложила она, и, не дожидаясь моего ответа, направилась к крыльцу. Право же, идея ее мне польстила. Сегодня я впервые попаду к ней домой. В «предыдущей жизни» она жила с монашками и, ясное дело, позвать меня в гости не могла.
Я поспешил за Элизабет -  здание было большим, и я не хотел ни потеряться сам, ни, тем более, потерять в нем девушку. На сегодня, да и вообще, с меня хватит поисков – они ни к чему хорошему не приводят. Каждая новая правда, которую я нахожу с каждым разом все хуже и хуже.
Мы подошли к лифту. Лиз держала в опущенных руках свою куртку и с нескрываемым любопытством рассматривала меня. Она не так сильно отличалась от той Элизабет, что я знал, от той, что когда-то была моей. Эта вроде такая же, только волосы гораздо длиннее, вот бы их обрезать.
-Что-то не так?- вдруг спросила Элизабет, она выглядела немного растерянной. Поняв мое негодование, она поспешила объяснить причину своего странного вопроса.- Твое лицо… оно стало таким насупленным и недовольным.
-Все нормально,- поспешно заверил я ее. Тут и лифт уже приехал, и я как истинный джентльмен жестом пропустил Элизабет вперед.- Прошу Вас, мамзель.
-Спасибо, Мистер…- она запнулся, делая шуточный реверанс. На секунду я не поверил, что она могла забыть, как постоянно дразнила меня этим своим «мистер…».
-Ницц,- закончил я за нее, следом заходя в чистую кабинку лифта.
Девушка нажала на самую верхнюю кнопку и мы молча отправились наверх. Я смотрел на нее и не мог насмотреться, а она делала вид, будто ее интересует внешний вид кабинки, а затем и вовсе опустила глаза на туфель, носом которого ковыряла пол. Еще немного и лифт остановился, распахнув перед нами свои намытые до блеска двери.
Я вновь пропустил Элизабет вперед, но уже молча, в этот раз мы оба обошлись без формальностей.  Она тут же остановилась у первой входной двери, и, брякнув ключами, лихо вытащенными из кармана куртки, открыла ее, а затем жестом своей хрупкой руки пригласила внутрь:
-Заходи,- улыбнулась она, и тут же покраснела, что-то вспомнив.- У меня тут небольшой беспорядок, я не ждала сегодня гостей.
 
Глава 33. Кенджи Кавай представляет:

-А как же тот придурок?- поинтересовался я, проходя в уютненькую квартирку.
-Ты про Когнитти?- с легким удивлением, уточнила девушка, вешая куртку на крючок возле зеркала, и следом скрестила руки на груди, хитро прищурившись.- Это долгая история, как Вы выразились, мистер Ницц.
Я вздрогнул. Она сказала последние слова точь-в-точь как всегда. Неужели это что-то значит?
-Есть хочешь?- уже без всяких шуток и подвохов спросила она, уходя в соседнюю комнату.
-Да, если честно,- крикнул я ей вдогонку, проходя в небольшой зал. Не считая ванной комнаты и уборной, квартира была трехкомнатной: зал, спальня, кухня, всё как обычно в домах подобного типа.
Спустя минуту Элизабет вышла из спальни, она сменила свою блузку на обычную клетчатую рубашку бело-синих цветов, а длинную юбку на более короткую.
-Ну, я говорила, что не думала, что кто-то завалится в мою берлогу, поэтому ничего особо не готовила,- поведала она, присаживаясь на подлокотник кресла, а я как  витой бонса;й стоял посреди зала, и пялился то на нее красивую, то на стены, увешанные разными картинами.
-Эм, я согласен на то, что есть,- я пожал плечами, оглядываясь в поисках места, куда можно сесть.
-Я вообще ничего не готовила,- недовольно ответила она, видно сердясь, что я такой недогадливый и, возможно, бесцеремонный. Но ее рассерженность быстро сменилась мимолетной растерянностью, и она встала с подлокотника.- Присаживайся.
-Спасибо.
Усевшись в кресло, я зачем-то уставился в потолок, наверно, это была попытка скрыть свою неловкость.
-В общем, есть только лапша быстрого приготовления,- выдохнула девушка, и направила на меня выжидательный взгляд своих голубых глаз.
-О, супер. Люблю лапшичку,- я поднял вверх большой палец и показал его Элизабет, после чего она ушла на кухню, а я продолжил дальше осматривать комнату.  У стены напротив окна находился широкий диван такого нежного бежевого оттенка, он тянулся чуть ли не на всю ширину зала. Рядом с диваном стоял полностью стеклянный стол, с одной толстой ножкой, усыпанной узорами из розовых цветов. Сбоку, у двери в спальню, стоял книжный шкаф, на полках которого покоились переплеты самых разных авторов. А еще на полу был нежно-синий ковер. Вот, в общем-то, и все, больше ничего такого в зале не было.
В том, что я сидел в кресле у Элизабет дома, была определенная странность. Как будто так и должно было быть. Как будто это догма. Догма? Какое странное слово, где-то я его уже слышал… Вообще, если подумать, то нет ничего удивительно в том, что я сейчас здесь, ведь рано или поздно всё должно было к этому придти.
-Готово!- послышался голос Элизабет с кухни. Сейчас она будет кормить меня, как мило.- Иди сюда!
И я пошел на ее зов.
Кухня была самой обычной - в светлых тонах, с одним холодильником, с плитой, над которой была установлена вытяжка, стол вплотную к стене, раковина и кухонный уголок с множеством полочек, ящичков и дверок.
Элизабет сидела на мягком стуле за столом, я уселся напротив. Перед ней располагалась пластиковая банка с лапшой, передо мной еще одна, приготовленная специально для меня.
-Так, сначала еда, потом болтовня!- весело скомандовала Лиз, беря в руки вилку. Я спорить не стал – последний раз я ел в поезде, и сейчас готов был съесть целого кабана, здоровенного такого молодого вепря. И я сыт, и волчья принцесса в лесу цела.
-Спасибо,- поблагодарил я, когда ужин перекочевал из банки ко мне в желудок. Элизабет тут же убрала со стола пустую посуду и приборы, затем уселась обратно, облокотившись плечом о стену.
Я посмотрел в ее усталые большие глаза, они были такими же голубыми, как и в моих снах, виденных мною будучи в коме. Не знаю почему, но на меня накатила грусть. Как мало осталось тайн, как все резко изменилось, как быстро сказка сменилась неизвестностью. Я проснулся, чтобы терзаться сомнениями, чтобы вновь найти и завоевать девушку, которую так безумно люблю. А теперь я сижу на кухне и смотрю на нее, теперь она чужая, вернее, теперь я чужой в ее жизни. Я чужой, она чужая, но ее глаза смотрят на меня так, словно… словно… я не знаю, как это объяснить. И я вспомнил слова Дины, о том, что я люблю Элизабет, потому что она идеальна. Может, это и было так, когда я шарахался в мире снов, но теперь, когда многое так изменилось, я любил ее хотя бы только потому, что она была сама собой, была Элизабет, пусть и той, которую совсем я не знал. И если бы она сейчас сказала «уходи» я бы встал и ушел, молча и без слов, затем отправился бы на вокзал, купил бы билет «обратно», и, дождавшись поезда, прыгнул бы под него сломя голову. И не знаю, с какой именно надеждой я бы это сделал – умереть или вновь оказаться в коме. Глупо, конечно. Все это ребячество. Жить надо дальше, что бы не случилось, ведь так все говорят, и все так живут, а чем я лучше других, а?
-Ну,- прервала долгое молчание Элизабет. Она устало улыбнулась, на лице ее было что-то похожее на материнскую заботу.- Рассказывай.
-Может…- я запнулся. На мгновенье у меня возникло желание - предложить оставить все как есть, ничего ей не рассказывать, и попытаться начать все с чистого листа. Но ведь это нечестно, пусть даже и неизвестно по отношению к кому из нас двоих.
-Что?- в ее голосе я услышал тревогу, озабоченность, и волнение, волнение за меня. Но разве могла она волноваться за меня?
Глядя на нее, как однажды уже рассказывая в одной темной комнатушке, я поведал ей о всех своих призрачных приключениях. Скрипя сердцем и сожалея, я выложил ей все как на духу. О том, как впервые подумал о ней, идя по улице вслед за Скайуокером; как впервые посмотрел на нее в коридоре интерната Генри для особенных детей; как увидел ее глаза, очнувшись где-то в безликой коморке; как она доверилась мне, а я ей; как мы боролись за правду, и о том, как я в порыве ярости посмел усомниться в ней. И не без стыда о том, как оставил ее ждать у золотой двери, а сам очнулся в больнице. Какой же это все-таки подлый поступок с моей стороны.
Когда я рассказывал Элизабет про больницу, в частности про тот момент, где я просил позвать в палату ее, а привели какую-то левую бабину, она тихонько засмеялась, кокетливо прикрывшись ладошкой.
Закончив свою бредовую историю, я перевел взгляд на часы, забавно, но стрелки показывали почти одиннадцать. Я улыбнулся, вспомнив эту загадку циферблата.
Я старался не смотреть на Элизабет, потому что я боялся того решения, что она могла принять. И чем дольше она молчала, тем сильнее нарастало во мне беспокойство, тем интенсивнее отчаянье сжирало мою душу.
-Почему ты думаешь, что я это она?- задумчиво спросила Элизабет, едва я поднял на нее глаза, будто она специально ждала этого момента. Ее вопрос меня обескуражил. И, если подуууууумать, то в ее словах был определенный смысл, она была отчасти права. Увидев ее, мне и в голову не пришло, что она может быть совершенной другим человеком, просто как две капли воды похожим на того, кого я знал и искал. Однако, ее ведь тоже звали Элизабет. Две случайности подряд? Вряд ли.
 -А почему ты думаешь иначе? Я знаю, ты это она, или она это ты… неважно!- я отмахнулся, словно пытаясь отогнать от себя свору ненужных мыслей.- А как же Дина? Ее я тоже видел там,- под «там» я имел в виду сладкие сны своей странной комы.
-Ну, ты мог видеть ее до комы и запомнить, вот она тебе и привиделась,- предположила Элизабет, пожав плечами.
-Но тебя-то я не видел. Ты живешь в другом городе, названия которого я даже не знаю. Как ты это объяснишь?
-Никак,- недовольно сощурила глаза девушка.- Тебе не кажется, что это все очень и очень странно? Сам подумай, всё как-то идеально. Очнулся, увидел Дину, она сказала, где меня найти, ты приезжаешь и тут же меня находишь. Все слишком хорошо складывается.
-Что ты хочешь сказать?- она явно на что-то намекала, но вот только на что именно понять я не мог. На мой вопрос она не ответила, только сильнее призадумалась, ища ответ в собственной голове.- Кстати, а откуда ты знаешь Дину?
-Мы с ней иногда завтракаем вместе в одной закусочной,- не отрываясь от раздумий, вскользь ответила Лиз.
-Завтракаете?- переспросил я, и она утвердительно кивнула. Странное слово. И я не сразу понял почему. У меня появилась мысль, но я не хотел сразу делиться ею с Элизабет - для начала нужно было все обдумать. А думается лучше всего на пустой мочевой пузырь.- Слушай, а где у тебя тут туалет?
-Первая дверь направо,- девушка большим пальцем показала мне за спину, затем посмотрела на меня так, словно хотела что-то добавить, но промолчала, видно передумав. Однако, у самой двери в уборную я услышал ее голос с кухни, в нем были задорные нотки.- А что если мы все умерли? Сначала ты, потом я или Дина, а этот мир типа чистилища. И все мы тут застряли, потому что не знаем, чего хотим.
Это был интересный довод, но маловероятный.
-Но ведь и в этом мире мы можем умереть, не забывай,- чуть ли не крича ответил я, и с задумчивой головой отправился по зову природы.
Пока я опустошал мешочек для мочи, в дверь позвонили. За то время, что Элизабет ходила открывать незваным гостям, я успел помыть руки, а потом задумался, кто мог придти в столь позднее время? Кто в одиннадцать часов вечера ходит в гости? И когда в зале я услышал знакомый голос, ответ нашелся сам собой – Когнитти, который, к слову, был не один. Помимо ублюдочного блондина на огонёк заскочило еще двое. У одного из неизвестных посетителей был густой бас с какой-то приторможенной речью; другой наоборот, говорил так, словно боялся не успеть сказать все, что было на уме. Второй неизвестный кандидат в дебилы был явно умнее остальных в этом трио, он велел басистому проверить комнаты на наличие меня, а я, заслышав его приказ, быстренько выключил свет и спрятался в ванной, наполовину закрыв ее шторкой и присев.
-Твой дружбан влип,- протараторил забияка. В этот момент дверь уборную открылась, и я затаил дыхание, пытаясь угомонить мечущееся в страхе сердце. Несколько секунд длились ужасно долго. Я слушал, как дышит здоровяк в дверном проеме, и надеялся, что он не додумается включить свет и заглянуть в ванну, хотя если до него и дойдет такая мысль, то придется выстрелить ему промеж глаз, чтобы прям наверняка. К его счастью, да и к моему тоже, все обошлось, и он спокойненько ушел осматривать другие комнаты, а я в этот момент смог спокойно вздохнуть и вылезти из своего убежища, все так же оставаясь в тени.
Меньше чем через минуту в зал вернулся громила. Он был высокий и широкий, как устаревший шкаф, с лицом, изъеденным оспой, в коротких боксерских шортах, и в белой отглаженной рубашке; глядя на него, я едва не засмеялся вслух.
-Никого нет,- доложил он Когнитти и долговязому парню, который, по-видимому, и был тем скороговорящим. 
-Где он?- недовольно и с важным видом спросил Когнитти. От него за версту воняло уличной псиной, дешевой шавкой, громко лающей и быстро убегающей, поджав хвост.
-Не знаю,- соврала Элизабет. Она не выглядела напуганной, скорее раздраженной.- Его тут нет, чего еще вам надо? Идите, займитесь чем-нибудь полезным.
-Какая она борзая,- кривя рот, плюнул на пол долговязый, затем направился к Элизабет, но Когнитти остановил его жестом.
-Послушай, будь моя воля, мы бы просто переломали бы этому уроду пальцы и руки, и бросили где-нибудь на свалке в куче дерьма, но его хочет видеть Сезар, а ты сама понимаешь,- он развел руки в стороны.- Хочешь ты того или нет, но тебе придется пойти с нами. Френсис!- он щелкнул пальцами, и здоровяк направился к Элизабет.
Может, я рехнулся, может, так надо было, но я понял, что пора действовать, и если мне было суждено умереть, то лучше сейчас, защищая Элизабет.
Выдохнув, я буквально вылетел из тени, подлетев к громиле и ухватив его за руку, этого было достаточно для того, чтобы он остановился, хотя бы на секунду. Секунда, и я достал свой травматический пистолет, и, наведя его под ребра громиле, спустил курок. Щелк, и резиновая шайбочка впилась в чей-то бок. Не знаю, попал ли я в печень, а если и попал, то не знаю, насколько летальным был мой выстрел – несмотря на весь свой рост и руки-банки, неприятель, с подогнувшимися коленками, как тряпичная кукла рухнул вниз. Рег-долл в полете. В следующее мгновенье я направил свою «бум-палку» на того, кто был ко мне ближе - на долговязого. Новая цель вскинула руки, и даже открыла рот, собираясь мне что-то сказать, но я не стал слушать и просто выпустил две резиновые пули ему в живот – что с ним будет дальше – мне было, признаться, все равно.
Теперь на прицеле был Когнитти. Слащавый, светловолосый типчик смотрел уже на меня, как затравленная шавка на живодера, а ведь еще пару минут назад, он зло улыбался, представляя, как в скором времени доберется своими грязными рученками до Элизабет. Выстрелить бы ему в зубы, чтобы больше не раскрывал свою поганую пасть.
-Подожди,- он поднял свою худенькую волосатую ручку.- Ты знаешь, кто мой брат?
-Нет,- я пожал плечами и направил дуло пистолета ему в пах. Это произвело должное впечатление – Когнитти еще сильнее занервничал.
-Тебе все равно уже не жить! Кем ты себя возомнил? Героем боевиков?- его голос стал визгливее, видно нервы у него были на пределе.- Думаешь, тебе все можно? Думаешь, ты со своим пистолетиком кого-нибудь напугаешь? Думаешь…
Надоело…
Щелк и Когнитти сложился пополам – пискнув, схватившись за добро между ног, просто скрючился, как дождевой червяк. Действительно, без своей своры за плечами, корчащийся на полу, он был точной копией червяка Джима, только без костюма.  Один взмах ресницами и он уже лежит на мягком ковре, так же как и его шестерки. Часть колоды ушла в отбой. Второй раунд закончен.
Впереди еще третий. И, кажется, я накликал на себя беду, прыгнув в омут, который оказался намного глубже, чем я предполагал. В этот момент я понял, что поступаю неправильно. Не нужно отрубать гидре головы, нужно бежать. А лучше всех бегают призраки, мертвецы и крысы…
-Пойдем отсюда,- скомандовал я, беря Элизабет за руку.
 
Г л а в а   3 4 .  Б е г   п о   п р я м о й .

Оказавшись на лестничной площадке, Элизабет остановилась. Надевая куртку, прихваченную с собой, она обеспокоено посмотрела на меня, в ее глазах была тревога, и это было неспроста.
-Он пришел не один,- сказала она, и ее голос слегка дрожал от волнения. Она была напугана.
-У нас есть несколько минут до того, как они очухаются,- попытался я успокоить ее. Мой боевой азарт затмил страх в моей душе.
-Нет, ты не понимаешь,- она указала пальцем на табло над дверьми лифта, цифры которого говорили, что кто-то поднимается наверх.- Это были его люди, Сезара.
По спине пробежали мурашки. Элизабет не боялась Когнитти, хоть он и был негодяем, но она явно боялась того, кто стоял за ним, а это о многом говорит. Кто бы ни были эти люди в лифте, лучше нам было с ними не встречаться.
Хватит медлить!
-Бежим!- я ухватил девушку за руку и устремился вниз по лестнице.
Лифт с гулом поднимался, а мы, перебирая ногами, как можно быстрее спускались вниз. Я надеялся, что новая порция бандитов сначала проверит квартиру, а потом уже, обнаружив, что мы сбежали, ринется в погоню.
Стены, периллы, ступени, двери, всё превратилось в единую кашу перед глазами, то ли от страха, то ли оттого, что кружилась голова, и всё, что мелькало темными пятнами, пугало еще больше. Сознание безудержно рисовало фантомов наших преследователей, которые так и норовили превратиться в охотников за головами... нашими головами. Почти в самом низу, этаже на втором, мы услышали, как сверху раздался истошный до хрипа вопль Когнитти:
-Всех урою! И тебя, и этого сукиного сына, и твою рыжую подружку! Она вас не спасет! Никто вас не спасет, суки!
В этот раз его слова не казались пустыми угрозами. Возможно жизнь евнуха «слегка» вывела его из себя.
Выбежав на улицу, я растерялся. Мы вышли с другой стороны дома, и в глаза ударил яркий свет магазинной витрины, что была напротив. Рядом стоял черный фургон, как по классике, принадлежавший покровителю Когнитти.
Я потянул Элизабет в сторону широкой дороги, в ту сторону, где, как мне казалось, располагался железнодорожный вокзал. Главное, поскорее до него добраться.
-Нет,- остановилась Элизабет, она не выпустила моей руки, и я невольно остановился следом, не понимая, зачем и почему.- Там слишком светло.
Наши взгляды встретились мы и поняли друг друга без слов, но на эту радость у меня не было времени – я последовал за Лиз. Этому глазному рандеву я порадуюсь позже. Свернув в переулок, мы побежали в полутьме по узким коридорам городского лабиринта. Вот, снова убегать от преследователей, но теперь уже не по лесу, и спасать теперь не меня.
Я бежал и налетал на все подряд, на мусорные баки, на контейнеры, путался ногами в мешках, бумажках, спотыкался о коробки, и каждый раз едва не падал, теряя равновесие и замедляя бег. Я бы давно упал, если бы Элизабет не тянула меня за собой. Но, когда мы выбежали на дорогу, я все-таки не удержался и полетел вниз, однако тут же вскочил на ноги, слыша где-то в голове шум приближающегося мотора.
Улица была  едва освещенной, почти все фонари были разбиты и не работали, только некоторые из них еще давали вокруг себя ореол слабого, периодически моргающего, желтого света. Не знаю, на руку или нет, но на небе была полная луна и она рьяно заливала все вокруг своим холодным серебром.
Я не сразу понял, что мы оказались не только на окраине, но еще и где-то возле трущобы. Об это поведали не столько уличные фонари, сколько убитые чуть ли не в хлам дома, стены которых снизу были изрисованы графитти, а сверху имели виды облезлого кота. Кирпич сыпался, панели разваливались, плитка валилась на пол - одним словом дома еле держались, чтобы не рухнуть и не превратиться еще в большую гору хлама. Повсюду на дороге было много мусора – банки из-под газировки, газеты, какие-то бумажки, объявления, битые бутылки, окурки и пачки сигарет. Здесь явно давно не убирались, может, конечно, у них умер дворник, а может, и, скорее всего, все просто закрыли глаза на эту часть города. 
В окнах некоторых домов горел свет, немного таких огоньков было на этой улице.
-Куда мы идем?- поинтересовался я, мне было любопытно, имелась ли какая-нибудь определенная конечная точка у нашего небольшого путешествия.
-Здесь недалеко есть старый закрытый театр. Там вроде есть электричество,- объяснила Элизабет не оборачиваясь. Мы все еще держались за руки, и мне было интересно, помнит ли она об этом или нет. Хотя, когда мы подошли к перекрестку, она сильнее сжала мою руку и повела меня куда-то к концу соседней улицы, конец которой был, ну, совсем уж близок, метров сто, не больше. Как она и сказала, мы подошли к старому театру.
На фасаде, в названии театра не хватало букв с выбитыми лампочками, однако по их силуэтам можно было спокойно прочитать: «Корнеги Холл». Я даже удивился такому названию, уж больно что-то знакомое. В целом, полуразваленное здание напоминало давным-давно закрытый кинотеатр «Мажестик», хотя уже даже и не вспомнить, как он выглядел. Наверное, все дело в том, что помимо ветхости в нем не было ничего такого примичательного.
Входные двери были заколочены, но, к счастью, всего двумя досками. Хотя, может, раньше их было больше, и кто-то пытался пробраться внутрь, а потом ему надоело, и он нашел другой вход. Жаль только, что незатейливый вор или лазутчик не указал намеков, как он проник внутрь.
Я ухватился за одну из досок, приготовившись приложить все свои силы на ее отрывание, однако она с легкостью поддалась и затем чуть ли не развалилась у меня в руках на кучу щепок. Хорошо хоть не рассыпалась горсткой гнили. А вот, со второй доской пришлось попотеть, и пока я безуспешно дергал ее на себя, Элизабет открыла соседнюю дверь, чем вызвала у меня бурное негодование.
-Она, оказывается, открыта,- виновато улыбнулась она, держа дверь и предолгая мне первым зайти внутрь. Я ничего не ответил, только недовольно в последний раз глянул на злосчастную доску, а затем с любовью и благодарностью на Элизабет, отчего она смущено отвела глаза в сторону.
Я вошел в здание театра, в полутьме было ничего не разглядеть, и я, поддавшись любопытству, направился к открытым дверям, из проёма которых сочился нежно-серебристый свет. Едва я увидел таинственный источник света, как тут же застыл на месте. Это был не гипноз, не сказка и не сон. Это могло бы быть наваждением, но не было.
Передо мной был зрительный зал, весь залитый лунным светом и усыпанный осколками крыши. Среди редких сидений валялись куски арматуры, трухлявые прогнившие балки и части обрушавшегося потолка, под которым, в углах, до сих пор располагались каменные горгульи. Побитые, все в трещинах, они зловеще сверкали своими глазами, блики луны в которых, напоминали дьявольские огоньки. Лунный свет ложился на их спины блестящими плащами.
Зал был разгромлен, и, по-видимому, много лет находился погребенным в тишине, но сцена, к удивлению, выглядела вполне прилично, чуть прогнулась, но в целом, как будто и не сильно пострадала от времени. Казалось, можно было раскинуть руки в стороны, крутануться на месте, и тут все оживет - загорятся свечи, освещая бархатные кулисы, прожектора вырвут из полумрака фигуры актеров, медленно заиграет музыка времен декаданса, и по залу, среди зрителей пробежит тихий шепот.
-Я почему-то так и знала, что тебе здесь понравится,- вполголоса сказала Элизабет, подойдя ко мне и мило улыбнувшись. Она вывела меня из одного наваждения и ввергла в другое.
Ноги подкосились, я скорее ухватился за ближайшее сиденье, чтобы не упасть. В зале стало как-то темнее, все поплыло перед глазами, окружение стало сдавливать, будто стены сошли с мест и направились ко мне, чтобы раздавить. Я слышал безмолвный смех горгулий, их дикие немые голоса. Кончиками пальцев я почувствовал страх. А пол под глазами зарябил, стены задергались, покрылись помехами, как на экране телевизора. Я перестал ощущать свои ноги, и словно оставшись без них, завалился назад, падая и видя перед собой черное, как уголь небо, без единой звезды и луны, словно беспроглядный мрак. Тьма накрыла меня, но всего лишь на мгновенье, потому что тут же я услышал обеспокоенный голос Элизабет:
-Что с тобой?
 
Глава 35. Тот, кто меня бережет.

Она говорила что-то еще, но ее слова были такими далекими и тихими, что даже если бы я и услышал их, то тут же забыл бы, так и не поняв.
Я быстро пришел в себя, и, уже сидя на почему-то теплом полу, расслышал слова Элизабет:
-Эй, ты как, в порядке?- ее лицо было взволнованным, а в глазах читалась явная тревога.
-Да, я в норме,- ответил я ей с улыбкой, хотя, наверное, гримасу на моем лице нельзя было назвать улыбкой.
-Больше не пугайте меня так, Мистер Ницц,- нежно и с улыбкой в ответ, прошептала Лиз.
-Опять ты за свое,- недовольно буркнул я, однако был рад, что она совсем как прежняя Лиз так официально ко мне обращается.
-И вообще,- пропустив мимо ушей мои слова, и уже с более серьезным тоном она внимательно посмотрела на меня.- Что это было?
-Не знаю,- честно признался я, вставая.- Возможно последствия бега после комы. Поди, черт его разбери.
-Ладно, пойдем,- она вновь взяла меня за руку, неверно, чтобы я опять вдруг не упал.- В гримерках должны быть лампочки.
-И свет,- угрюмо добавил я.
-И свет,- дружелюбно согласилась Элизабет.
Мы поднялись на сцену, зашли за большую изгородь и оказались в темном коридоре, где света совсем не было. В этой части театра было как-то жутковато. Было абсолютно не видно и непонятно где здесь что. Дверь в гримерную комнату пришлось искать на ощупь.
-Может, надо было пойти в административные помещения?- предложил я идею, в очередной раз обо что-то спотыкнувшись. В душе я надеялся, что это не был чей-то труп, например, кошки, или кусок одинокого бомжа, давно здесь почившего. Может, даже это могла быть его бутылка.
-Нашла!- довольно воскликнула девушка где-то там, в темноте. В неизвестности.
-Теперь осталось только найти тебя,- усмехнулся я.
-Иди на мой голос.
-О’кей,- я зачем-то пожал плечами, все равно ведь никто не увидит.
Я сделал пару шагов в сторону и остановился. Куда дальше-то?
-Эм, тебя там не украли?- поинтересовался, не сумев придумать ничего получше.
-Прости,- виновато отозвалась девушка вот там, в пятнышке мрака. Она, наверняка, смущенно улыбнулась.- Я тут.
-Где тут?
-Ну, тут,- в ее голосе послышался игривый задор.
-Вот тут?
-Нет, правее,- еще веселее откликнулась она.
Я сделал еще пару шагов в ту сторону, откуда доносился ее голос, а затем налетел на нее саму. Ни я, ни она такого не ожидали, поэтому оба потеряли равновесие. Я как-то криво ухватил ее за талию и прижал к себе, чтобы она не упала, однако сам,  полетел вниз, валя ее за собой. К счастью, в последний момент я каким–то образом успел другой рукой ухватиться за край дверного проема и устоять на ногах, попутно удержав Элизабет.
-Ой,- ее неловкий голос у самого моего уха вызвал у меня горячие мурашки по всему телу.
-Ой,- ответил я, прислушиваясь к тому, как громко у меня бьется сердце в груди и, боясь, что его стук услышит и она.
Элизабет впервые была в моих объятиях с того момента, как я с ней сегодня встретился. Ну, разве это не прогресс?
Ее горячее дыхание обжигало мне шею, заставляя меня нежиться, как кота на солнышке. Ее руки на моей спине так мило сжимавшие мою рубашку, невольно вызвали у меня умиление.
-Пойдем?- шепотом спросила она.
-Пойдем,- так же шепотом ответил я, неохотно выпуская ее из объятий.
Мы аккуратно ввалились в гримерку, в которой так же, как и везде была темно, хоть вырви глаз. Элизабет принялась искать выключатель, а я задумался над тем, как теперь она будет вести себя после столь неловкого инцидента в коридорном мраке.
Едва мои глаза стали привыкать к непроглядной тьме, как внезапно загорелся свет, ослепив меня до боли в глазах.
-Эй,- недовольно протянул я. Это было неприятно – ничего не видеть в освещенном месте.
-Извини,- это были не просто слова, ей действительно было не все равно, это было видно по ее глазам, хотя, может, мне показалось, меня ведь ослепили.
 Я огляделся, ожидая увидеть вокруг комнату, погребенную под толстым слоем пыли, но к моему удивлению вокруг было вполне убрано. Элизабет же устало плюхнулась на стул возле всё еще, к удивлению, целого зеркала, сложив руки на коленках.
Стены, конечно, местами исписаны, местами искусно разрисованы, а местами были и вовсе нетронуты. Ничего удивительного. Это была обычная маленькая гримерка для какой-нибудь мелкой и заурядной актрисульки или певички, которая по обычаю просила отдельное помещение. Отдельно стоило сказать, что складывалось ощущение, будто за этим местом в театре кто-то явно ухаживал. Я хотел спросить об этом у Элизабет, о том, чьих рук это дело, но не успел.
-Нас будут искать. Не только та мелкая кучка шестерок, но и куча других. А еще Сезар поднимет на уши половину городских банд. Они, конечно, не слишком опасные, однако это лишние глаза и уши,- пояснила Элизабет, разглядывая себя в зеркале, затем она открыла ящичек стола и достала оттуда несколько старинных коробочек.
-Что это?- полюбопытствовал я, с интересом наблюдая за ней.
-Тени. Помада. Карандаши для глаз. Пудра. Тушь,- спокойно разъяснила она.- Нам надо исчезнуть из города на какое-то время, притом остаться незамеченными.
-Тогда нам нужно изменить внешний вид,- твердо заявил я, и тут же, в подтверждение своих слов снял с себя куртку и бросил ее в угол, затем принялся расстегивать свою черную вельветовую рубашку.
-Ты что, совсем тут раздеться собрался?- хихикнула в кулачек Элизабет. Всё чаще и чаще у меня язык не поворачивался назвать ее Лиз, словно это было не ее имя.
-Нет,- ответил я, протягивая только что снятую рубашку.- Это для тебя, а вот твою куртку тоже придется оставить. И еще,- я сделал паузу, приняв серьезный вид, перед тем, как сообщить плохую для девушки новость.- Не мешало бы подстричь тебе волосы.
-Волосы?- удивилась она, мгновенно задумавшись.- Надо поискать ножницы. А ты пока поищи в других гримерках кепку или шапку. И кстати,- она встала и подошла ко мне вплотную, так близко, что я смутился. К ней новой я еще не до конца привык. Она прищурилась глядя мне в глаза, словно хотела прожечь мне своим взглядом пару дырок в голове.- Дай мне свою стрелялку.
-Зачем?- растерялся я. Мне и в голову не пришло, что она не хочет оставаться одна без защиты в этой комнатушке.
-Чтобы ты больше ни в кого не стрелял, как очумелый. Это надо же какой ковбой отыскался!- улыбнулась она доброжелательно, протянув руку ладонью верх почти до самого моего подбородка, как будто я хранил пистолет у себя где-то за ухом. Скрипя сердцем, я все же сделал то, о чем меня просила.- Спасибо. А теперь иди.
-Ты же не будешь стрелять мне в спину,- с легким недоверием спросил я, глядя ей в глаза, в этот раз прищурился я.
-Глупый, нет, конечно. Это только для твоего же блага,- ответила она, и в голосе ее было столько нежности и заботы, что я прикусил губу, чтобы не сорваться и не поцеловать ее. И чтобы не искушаться еще больше, я вышел в темный коридор. Теперь в нем было немного посветлее, прям самую малость, но этого хватило, чтобы разглядеть пару ближайших дверей.
Я зашел в первую, быстро нашел выключатель. Это было единственное, что я нашел в комнате, потому свет не загорелся, то ли с лампочкой что-то, то ли еще что-нибудь.
В другой комнате помимо выключателя я нашел поломанный стул.  Однако в следующей гримерке я обнаружил целый склад разных шапок, кепок и шляп, и даже одну вполне сносную тиару. Выбрав кепку с молнией, и прихватив собой тиару, я вернулся к Элизабет, которая сидя перед зеркалом, наносила на веки тени.
Я подошел к ней сзади, встал за спиной. Она вопросительно посмотрела на меня через зеркало. С тенями и подводкой ее глаза стали еще выразительнее, еще красивее, а  я–то думал, куда уж ей еще красивее быть.
-Смотри, что у меня есть для тебя,- ответил я на ее немой вопрос, и аккуратно водрузил на ее голову серебристую тиару. Она улыбнулась.
-Мило, правда, но я не смогу ходить с ней по улице,- она встала и развернулась ко мне лицом, в ее глазах горели лукавые огоньки.- А вы умеете ухаживать за девушками, Мистер Ницц.
Я смутился, то ли от ее слов, то ли от ее взгляда. Было что-то неловкое в этом моменте.
-Надеюсь, с ножницами вы тоже неплохо управляетесь,- добавила она, после небольшой паузы и того, как я, очевидно, покраснел. Затем она села обратно на стул и протянула мне ножницы.- Ты ведь знаешь, стричь себя самой – дурная примета, а дела у нас с тобой и так идут неважно.
«У нас» - это согрело мне душу, хотя я знал, что ее слова могли ничего не значить, и быть всего лишь оборотом речи.
Я неуверенно взял в руки прядь ее волос, затем посмотрел на ножницы в другой руке и с упоением принялся стричь волосы. Наконец-то Элизабет примет свой обычный привычный вид. Не смотря на то, что я очень старался, и стриг кропотливо и аккуратно, я довольно быстро закончил, быстрее, чем ожидал.
-Получилось очень даже здорово,- смотрясь в зеркало и крутя головой, довольно изрекла свой вердикт Элизабет.- У тебя есть задатки парикмахера,- вставая, улыбнулась она весело. Конечно, укороченные волосы придавили ей ее естественность, но вот ее макияж, хоть и нравился мне, делал ее какой-то другой. Это было странно. И думая о странном, я вспомнил одну странную особую и такие же странные слова, сказанные про нее.
Я серьезно глянул на Элизабет, пришло время поиграть в вопросы и ответы.
-Расскажи, кто такая Дина?- я давно хотел это узнать, но все как-то упускал возможность спросить.
-Она бывает здесь,- пожала плечами Элизабет, она вдруг отстранилась.- Приходит сюда, прибирается, чего-то ждет. Она  видела здесь выступления дивы Лагуны, и говорит, что эта гримерка была ее личной. Поэтому она сюда и приходит. Иногда она так удивляется тому, что театр закрыт, будто вчера он был цел и невредим. Так странно, на ее лице появляется досада, и она на полном серьезе говорит: «опять его закрыли! Ну, что на этот раз?», а потом негодует, что опять рухнула крыша. И так происходит время от времени.
-Хм,- я скрестил руки на груди. В ее рассказе не было ничего такого, что могло бы пролить немного света на слова Когнитти, или помочь понять, кем же была эта Дина.- Как вы познакомились с ней?
Девушка призадумалась, затем посмотрела на меня немного озадачено:
-Честно, я не помню,- было видно, что Элизабет и сама с трудом верит в свои слова.- Мы с ней иногда случайно встречаемся в закусочной, сидим, болтаем, иногда после этого гуляем или заходим сюда, и еще…- она замешкалась, видно обдумывая, стоит ли ей это говорить.- Иногда она пропадает. Просто исчезает. Стоит мне отвернуться, или ей скрыться из виду на пару секунд и ее нет. Вот так,- она развела руками в стороны.
-И все же, кто она?- я чувствовал, что ответ уже где-то совсем рядом.
-Не знаю. Странная девушка. Необычная,- Элизабет пожала плечами, ей и самой было интересно узнать ответы на эти вопросы.- Я сначала сердилась на нее, что она вот так вот меня бросает, и как-то сгоряча наехала на нее, а она разревелась со словами «я не помню».
-Почему Когнитти сказал, что она нас не спасет?- вновь вспомнил я слова этого глупого дебила.
-Может, это связано с одной историей?- предположила Лиз, она спиной уперлась в стол, так же как и я, скрестив руки на груди. В моей рубашке она выглядела немного забавно, даже не смотря серьезное выражение своего красивого личика.- Однажды, когда мы с Диной гуляли возле моего дома, мы чисто случайно встретили Когнитти и  амбалов его брата. Мы тогда еще с ним не были знакомы, и с Сезаром тоже. Так вот, Когнитти что-то докопался до нее, они поругались, и видно он хотел просто напугать ее – он с амбалами увел ее в переулок, а меня оставил с одним из своих шестерок. Я так испугалась. Боже, как мне было страшно за нее. Когда я вырвалась, то побежала в переулок, чтобы остановить их, а там…- она опять развела руки в стороны.- Пять человек лежат все побитые, четверо из которых двухметровые шкафы, и все в крови, с выбитыми зубами и с переломанными ногами и руками… Не знаю, что там произошло. Дина, говорит, что не помнит. Когнитти до сих пор отмалчивается. И это не все странности – знаю, Сезар искал ее, хотел разобраться, и слышала, он нашел ее, однако это всё.
-Всё?- не понял я.
-Да,- Лиз пожала плечами.- Они поговорили вроде и всё. Она сказала, что виделась с ним раньше, и что знает его. 
-А кто он такой, этот Сезар?
-Неплохой парень, ну, или так мне казалось. После всей этой истории Когнитти и встречи с Диной он пришел ко мне, и сказал, чтобы я ничего и никого не боялась, и что меня никто не тронет,- после этих слов она лукаво заулыбалась.- Но тут пришел ты и всё изменилось. 
-Ну,- я постарался скрыть смущение за улыбкой.- Пока я рядом, я не дам тебя в обиду.
-Что ж, приятно знать, что есть кто-то, кто бережет меня,- она подошла поближе ко мне, и провела ладонью по моей щеке.- Пойдем, нам пора.
 


Часть четвертая:
В отражении себя самого.



Потерянные дети Бога
И
Бог, потерявший детей...

-Когда потерян не только ты, но и всё вокруг.
 

Глава 36. Club Bizarre.
 
-Ну, и куда дальше?- обратился я к Элизабет, когда мы вышли из старого полуразрушенного театра. Она шла рядом, чуть впереди меня, заведя руки за спину. У нее был такой милый вид, а когда она подняла на меня свои оттененные голубые глаза, я чуть не споткнулся от умиления и восторга. Смотреть на нее новую – как перечитывать любимую книгу спустя долгое время.
-Ю девяносто шесть, тринадцать,- ответила Лиз, развернувшись ко мне лицом и идя спиной вперед, все так же держа руки за спиной. На ее лице была веселая задорная улыбка, словно бы она желала поиграть.
-Что?- не понял я, опасливо следя за тем, как бы она не упала.
-Улица и дом, клуб «Бизарр»,- пояснила она, но мне как-то не намного понятней стало.
-Зачем нам туда?- мы подошли к перекрестку, и я легонько ухватил ее за локоток,  заботясь о том, чтобы она не попала под машину. Однако, на несколько миль впереди не наблюдалось ни единой машины, что с одной стороны улицы, что с другой. Когда мы вновь двинулись вперед, Лиз, наконец, ответила после долгой паузы.
-Нам нужен Морбо, он поможет нам.
-Кто он?- недоверчиво поинтересовался я, у меня было много причин для подозрений. Особенно к кому-то, кто ошивается в эксцентричном клубе.
-Мой знакомый,- она как-то довольно улыбнулась, и мои одни причины недоверия сменились на другие.
-Знакомый?- уточнил я, чуя, что ее ответ мне может очень и очень сильно не понравится. Это была ревность, и видимо, я ее плохо скрыл, ибо в ее глазах появились до сели невиданные огоньки, словно бы в них поселились маленькие бесята.
-Расслабься,- она рассмеялась таким легким и непринужденным смехом.- Он просто знакомый,- а затем развернулась, и пошла лицом вперед, как все обычные люди. Что-то как-то подозрительно.
-И как именно он нам поможет?- полюбопытствовал я. Интересно, чем клубный пижон нам мог помочь?- Затанцует ребят Сезара до смерти?
Она вновь рассмеялась. Звонко так, как ангел.
-Нет, что ты,- все еще смеясь, ответила она.- Он поможет нам выбраться из города, ах-хах,- и чуть успокоившись, улыбнулась,- А вы шутник, мистер Ницц.
Мы шли вперед, и чем дальше уходили от театра, тем сильнее менялось окружение - улицы становились освещеннее, дома получше, повыше, все чаще в окнах можно было увидеть свет. Мы шли молча, я глядел по сторонам, а Элизабет о чем-то  думала, это было видно по ее лицу.
Спустя какое-то время мы прошли мимо небольшого магазинчика, конечно, он был закрыт в столь поздний час, однако, это уже был прогресс. Затем на дороге стали появляться люди, сначала по одному, потом по двое или трое, в переулках можно было увидеть бродяг вокруг жестяных бочек с огнем или уличную шпану, треплющеюся о чем-то своем. Спустя еще минут десять-пятнадцать, нам попался какой-то круглосуточный магазин с большой яркой неоновой вывеской «У Мо», таблоид с красным светом одиноко горел на  ближайшие несколько миль, и, глядя на него, я понял, что хочу есть, а другого шанса подкрепиться может и не подвернуться.
-Слушай, ты не голодна?- спросил я у Элизабет, притормаживая у магазинчика. Она сначала посмотрела на меня, потом на магазин и снова на меня.
-Вообще-то, я не против чего-нибудь перекусить, но все свои вещи, в том числе и деньги я оставила дома,- ответила она, делая ударение на последних словах, в ее тоне, как и во взгляде, был легкий упрек.
-Не беспокойся, в этот раз я угощаю,- успокоил я ее, открывая дверь и пропуская ее вперед, как истинный джентльмен.
-В этот раз?- уточнила девушка, удивленно подняв брови, заходя в магазин мимо меня.- Это ты про тот случай в закусочной из твоих этих «видений»? 
-К чему столько фарса?- я обреченно развел руками в стороны. Мне начало казаться, что она решила мне немного отомстить.
-Причем тут фарс?- она хихикнула, и, не останавливаясь, обернулась глянуть на меня с задором.- Ты слишком идеализируешь меня в своих историях.
Я отвернулся в сторону, и буркнул себе под нос, чтобы она не слышала:
-Ну, конечно, я же в тебя влюблен.
-А то этого не видно!- весело отозвалась она впереди, и я остановился, чуть не налетев на нее. Она стоял прямо передо мной, нахмурив брови и ехидно улыбаясь. Мне стало неловко, и я вновь отвернулся, стараясь скрыть своё смущение.- Да брось ты, как будто я не вижу, как ты смотришь на меня,- в ее голосе не было ни издевки, ни насмешки, только легкость и задор.- Не вешай нос раньше времени, вот переживем эту ночь, а там и поглядим, что к чему.
Я ничего не ответил. А чего мне было отвечать?
Чтобы хоть как-то отвлечь себя от надвигающегося уныния, я остановился возле витрины с молочной продукцией. Ничто так не отвлекает, как разглядывание йогуртов, сливок, масел, кефиров и прочей ерунды. Глядя на все это разнообразие, понимаешь, чего ты на самом деле хочешь. Я вот хотел подойти к Элизабет и поцеловать ее, красиво, нежно, с чувством, как в кино, чуть наклонив ее назад, а еще булочку. Да, я определенно хотел булочку с джемом, и еще одну, с творогом.
Найти отдел с выпечкой не составило труда. Вообще, магазин был довольно просторным. В нем было светло, чисто и как-то просторно. Расстояние между полок было большим, словно бы специально под тележки, однако на входе и у кассы я не видел никаких тележек или корзинок на колесиках. А еще, оглядевшись, я понял, что кроме нас с Элизабет никаких посетителей не было. И, видимо, специально для нас под потолком играла приятная спокойная музыка, нагоняющая непонятное трансовое состояние.
Я взял свою пару булок по акациям, и одну для Элизабет, а затем, подобно оловянному солдатику, направился к кассе, за прилавком которой, стоял морщинистый кудрявый мужик, с веками, покрытыми тенями обильней, чем у Элизабет. Интересно, это и был Мо?
Я решил сначала подождать девушку, а затем уже расплатиться за все. Она, к слову, не заставила себя долго ждать. В руках нее было две баночки сока и пакет с вишневыми круассанами, на которые тоже скорее всего действовала акация.
-Держи, я взяла и для тебя,- она протянула мне банку апельсинового сока, оставив себе яблочный. Это было странно, потому что апельсиновый – мой любимый.
-А это тебе,- в ответ я дал ей яблочную булку.
-О, обожаю их! Спасибо!- немного удивленно, и в тоже время восторженно, поблагодарила она, и посмотрела на меня так непонятно.- Ты знал?
-Нет.
-Нет, ты точно знал!- она почему-то не поверила мне.
-Клянусь тебе, я не знал,- заверил я ее, подходя к кассе, однако, она недоверчиво и с подозрением сощурила глаза, словно пытаясь превратиться в полиграф.
Глядя себе под нос, кудрявый мужик пробил товар, затем поднял глаза на меня. Выражение его лица сменилось с никакого, на приятно удивленное.
-Грэмм?- протянул он хриплым басистым голосом.- Где ты был?
Я сначала посмотрел на ничего не понимающую Элизабет, которая глядела то на меня, то на продавца, потом неуверенно пожал плечами:
-В больнице…
-То-то я смотрю, ты хреново выглядишь,- мужик покачал своими кудрями, и посмотрел на протянутые мною деньги.- За счет заведения. Думаю, Мо не будет против, особенно когда узнает, что ты вернулся.
-Эм, спасибо, старина,- я еще раз пожал плечами, так, для верности, быстренько убрал деньги обратно в карман, сгреб покупочки в охапку, и как можно техничнее направился к выходу.- Давай, пересечемся как-нибудь на днях.
-Давай, с возвращением,- махнул рукой на прощание странный продавец.
Я скорее вывалился из магазина на улицу, следом тут же выскочила и Элизабет, она еле сдерживалась от смеха:
-Ты его знаешь?- спросила она смеясь.
-Не-ет.
-То-то я думаю, ты так втопил!- и она, хватаясь за живот, залилась новой порцией смеха.- И это твое лицо! Грэм, старина!- не унималась она.- О, Боже, я сейчас умру! Сделай что-нибудь!
Я постарался представить свой глупый вид в тот момент, но от одного вида на себя со стороны мне захотел пойти и хорошенько проблеваться. Поэтому, я просто подождал, пока девушке не полегчает, и только после этого передал ей булку, круассаны и сок.
-Спасибо,- поблагодарила она, утирая слезы, затем внезапно остановилась прямо передо мной.- У меня тушь не потекла?
Я пригляделся, ничего не увидев, отрицательно мотнул головой, и принялся поглощать свою прекрасную булошку с творогом, запивая ее прекрасным апельсиновым нектаром. Так же незаметно как первая, исчезла и вторая булка. Когда моя еда закончилась, Элизабет протянула мне открытый пакет с круассанами:
-Давай,- согласился я, аккуратно доставая маленький рогалик с вишневой начинкой. Больше брать я не стал – не хотел объедать девушку.
Пока ел, я не заметил, как мы пару раз свернули. Там, где мы оказались было светло и людно. Прямо над нами горела разноцветная неоновая вывеска с подлодкой времен второй мировой. «Bizarre» - гласила надпись на субмарине.
Вот мы и пришли.
Вход в клуб находился в каком-то широком переулке. Вокруг толпилось много народа. Многие из них были в кожаных куртках разного цвета, из-за чего у их обладателей на плечах задорно играли неоновые блики. Кто-то выглядел так, будто только что пришел с тусовки восьмидесятых. Но, так или иначе, все они о чем-то активно говорили, пили и курили, и что самое главное, не обращали на нас внимания.
 

 
Глава 37. Morbo.

-Ты уверена, что здесь безопасно?- недоверчиво спросил я у Элизабет, разглядывая местных обитателей.
-Это же «Бизарр», тут никому до нас нет дела,- отмахнулась она, скорчив недовольную гримасу. И как бы в доказательство ее слов, из главного входа вылетело двое парней. Они плюхнулись на землю, затем, вскочив на ноги, принялись драться, однако, никто особо не обратил на них внимания, разве что один ненормальный рыжий парнишка в красной куртке подскочил к ним с довольной рожей.
-Ха-ха-ха-ха, я обожаю эти вещи!- прокричал он, сияя от восторга.
Я почему-то подумал, что убьют меня тут, и никто об этом не узнает. Я хотел было поделиться этой занимательной мыслью с Элизабет, но она тыкнула меня локтем в бок:
- Пойдем, я вижу Морбо,- и прежде, чем я успел что-либо ответить, она схватила меня за руку и потащила к дверям. Насколько мне было известно, пистолет у нее находился за спиной, заткнут за резинку юбки, и именно его я сейчас хотел бы ощущать в своей руке, а не ладошку Элизабет, удар которой по лицу был бы больше похож на поглаживание, нежели на пощечину.
Она подвела меня к стоящему к нам спиной высокому парню в модном, но в тоже время глуповатом, зеленом костюме.
-Эй, Морбо, давно не виделись!- поприветствовала его Элизабет. Двухметровый парень обернулся, и, увидев знакомую девушку, расплылся в широкой улыбке.
-Лизи, что ты тут делаешь?- он внезапно развел руки в стороны, собираясь обнять мою спутницу, но потом так же внезапно запихнул их в карманы брюк.
-Нам нужно поговорить, дело есть,- с улыбкой, но серьезным тоном заявила Элизабет.
-Тогда, давай, пройдем внутрь,- он сделал жест рукой, приглашая ее зайти в клуб. Когда она зашла внутрь, он вдруг наклонился ко мне, и, поглаживая свои зеленые волосы, улыбнулся:
-Здравствуй, маленький человек, я уничтожу тебя!- а затем, вслед за Элизабет исчез за дверью.
Что это было?
Я обернулся на все еще дерущихся ребят. Из груди моей невольно вырвался вздох. Вот об этом Дина и говорила, порежут меня тут, порежут и поминай как вас звали, мистер Ницц.
Жалея, что согласился на все это, я вошел в странный клуб.
Внутри у самого входа меня ждала Элизабет. Это мне немного согрело душу – приятно, что она про меня не забыла. Хотя я пока еще был живой. Вот помру...
В клубе было довольно просторно. Где-то по бокам на стенах были желтые тусклые лампочки и еще пара таких же светилок над баром. В зале было полно как танцующих гостей, так  и просто стоящих и попивающих алкогольные напитки.
На сцене была какая-то чудоковатая группа, состоящая полностью из афроамериканцев. Они были одеты в странные винтажные костюмы из кожи, винила, латекса и полиэстера. Кто в фуражке, кто с дредами, кто с черти чем на голове, и половина в черных солнцезащитных очках. И что самое главное им всем лет за сорок. Веселые музыканты одним словом, подстать этому месту.
Едва мы направились к столику, за которым нас ждал Морбо, как кто-то ухватил меня за плечо:
-Уинстон?
Я обернулся, это была незнакомая девушка в прекрасном белом вечернем платье из настоящего дорого шелка! Но я ее не знал. Увидев мое лицо, она смутилась:
-Ой, простите, ошиблась,- и, пряча лицо рукой, ушла куда-то прочь.
Я посмотрел на Элизабет и покачал головой:
-Ну, что за Крысиная Нора?- затем, обратился уже к ней.- Что это за место?
-Это клуб,- первым делом пояснила она.- Его владелец Гонзо, говорят он классный малый, но я его не встречала. И вообще, ходят слухи, что он слинял из города.
-Куда?
-Откуда я знаю,- она пожала плечами.- Спроси у Морбо.
Идея мне не очень понравилась. Расспрашивать чувака, который почему-то обещал меня уничтожить, мне не очень-то хотелось. Да мне как-то и вообще с ним разговаривать не хотелось. Однако, мы уже сели к нему за столик, и как назло я оказался прямо напротив него, не сводящего с меня глаз.
-Ну, моя маленькая малышка, о чем ты хотела поговорить?- обратился Морбо к Элизабет, глядя на меня. Это было подозрительно, словно он знал что-то такое, о чем мы не догадывались, а может, просто знал, что нас ищут и нам нужна помощь, и думал, как бы повыгоднее провернуть предстоящую сделку.
-Дело в том…- начала Элизабет, но парень напротив меня остановил ее, сделав жест рукой.
-Да ладно, я уже в курсе дел. Неужели ты думала, что Морбо не узнает, что к чему?- наконец, он перевел взгляд на Элизабет и улыбнулся ей. Не знаю, что хуже, когда он пялится на меня или на нее.- Не беспокойся, я всё устрою. Однако,- он вновь перевел взгляд своих черных глаз на меня.- Скажи мне, Грэмм, что ты тут делаешь?
И я, и Элизабет переглянулись, она тут же настороженно нахмурилась.
-О чем ты говоришь?- спросила она Морбо.
-О чем я говорю?- усмехнулся он в ответ, затем кивнул в мою сторону.- Спроси у Гонзо.
-Но ведь Гонзо уехал из города, и, причем тут он?- не поняла Лиз, что он имел в виду. Хотя, я тоже не особо понимал, что к чему.
-Ты ей не рассказал?- удивился Морбо. Затем, он поднял руку, и щелкнул пальцами.  Прежде, чем кто-нибудь из нас успел что-либо сказать, к нам подошли четыре девушки, они все как одна были одеты в синие шорты и такого же цвета топы. Одна из них, блондинка, Рита увидев меня, засияла от восторга.
-Гонзо! Ты вернулся!- прощебетала она, и я не успел заметить, как остальные три девушки ухватили меня под руки и потащили к сцене. Рита в этот момент сгоняла с нее незаурядных музыкантов.
Я беспомощно смотрел на Элизабет, а, сидящий рядом с ней, Морбо уже, смеясь и улыбаясь, ей что-то рассказывал.
Меня завели на сцену, и поставили ровно по центру, как будто я был какой-то реликвией. Затем заиграла забавная электронная музыка, незатейливая такая. Кто-то в зале заскандировал «Гонзно, Гонзо!», а я в этот момент мотал головой по сторонам, пытаясь увидеть этого странного мистического Гонзо.
Когда Рита запела, до меня стало немного доходить, что к чему.
Я понял, почему некоторые так радовались моему появлению на сцене.
-«Привет, Гонзно! Я люблю тебя.
Что ты знал о дружбе на меня?»
Пропела Рита, неотрывно глядя на меня и пожирая глазами. Мне стало ясно, что кое-кому на руку, чтобы меня считали кем-то довольно известным.
Больше мне было нечего делать на сцене, и, не обращая внимания на негодующую девушку в синей одёже, я спустился со своего «пьедестала», и направился прямиком за Элизабет. Пора нам с ней отсюда валить.
Едва я отошел от сцены, как что-то больно кольнуло в висках, совсем так же, как тогда в театре. Ноги быстро отяжелели, голова вмиг закружилась, а в глазах всё, искажаясь, поплыло. Стало как-то темновато, и в ушах застыло какое-то жужжание. Я даже не заметил, как оказался на четвереньках.  Всё вокруг рябило, покрываясь помехами, как на экране старого телевизора. Неожиданно к горлу подкатила тошнота, а в груди сдавило.
Я попытался разглядеть Элизабет, но все люди вокруг сливались в огромные неразборчивые пятна. Я попытался позвать ее, но язык намертво прилип к нёбу. Черные пятна незнакомцев все в унисон забурчали низким хрипящим голосом, они все, как заведенные повторяли слова Морбо:
-Здравствуй, маленький человек, я уничтожу тебя!
И чем дольше они это повторяли, тем громче становились их голоса, и тем сильнее все плыло перед глазами, и когда их слова слились в единый неразборчивый гул, я понял, что медленно теряю сознание.
От судьбы не уйдешь, как сказала Дина…
-Эй! Эй! Посмотри на меня!- услышал я ее голос, и монотонный гул стал стихать, затем я смог услышать собственные мысли. Боль в висках растворилась, а с ней мрак принялся рассеиваться перед глазами.- Только не падай, не теряй сознание,- это был голос Элизабет, а не Дины. Я кое-как поднял голову и увидел ее перепуганные голубые глаза, а в них на коленях отражением стоял я. Она помогла мне встать на ноги, поддерживая меня рукой за талию.
Я оглянулся, все молча и с непониманием смотрели на меня, на то, как я еле стоял на ногах.
-Ты как, в порядке?- тихонько спросила Элизабет, когда я остановил свой взгляд на ее красивых глазах.
-Рядом с тобой – никогда,- почему-то ответил я, не знаю, почему я сморозил подобную чушь. Как-то само с языка слетело.
-Это хорошо, потому что сзади под рубашкой у меня твой пистолет,- прошептала она так, чтобы только я мог ее услышать. И я сразу понял, к чему она это сказала – к нам вальяжной походкой приближался Морбо, а за ним его охранник с лошадиным лицом. Я как бы невзначай опустил свою руку с ее плеча на талию, и едва не упал – ноги все еще были как сладкая вата.
-Что происходит?- спросил я как можно громче, ибо голос мой был слаб.
-Я думал, что ты мертв, а ты жив,- недовольно ответил Морбо, затем улыбнулся.- Но я позвал Сезара, и поэтому это ненадолго. Твоя смерть выгодна как мне, так и ему, и мы с ним решили помочь друг другу. Морбо знает толк в выгодных сделках.
-Боюсь, что нам нужно уйти,- с этим словами я резко выхватил пистолет и навскидку пальнул ему в живот. И едва раздался хлопок, как телохранитель задрал руки к верху, а высокий парень в зеленом пиджаке рухнул вниз. Вместе с ним, не устояв на немощных ногах, на пол полетел и я, слыша перед собой его крик:
-Морбо жив, но истекает кровью!
Элизабет тут же помогла мне встать, и едва я встал, как, задев меня плечом, откуда не возьмись, выскочил парень в красной куртке, тот самый с улицы.
-Ха-ха-ха-ха, я обожаю эти вещи!- провопил он довольно.
А мы, не теряя времени, уже направились к выходу. Люди, видя пистолет в моих руках, опасливо расходились перед нами и просто пятились назад.
Едва мы оказались на улице, я схватил Элизабет за руку, и с криком: «бежим!», потащил ее вниз по улице.
Мы бежали до тех пор, пока я не остановился от боли в боку.
-С вами никак не набегаешься, мистер Ницц,- усмехнулась Элизабет, держась за бок и тяжело дыша.
-Это был твой друг,- ворчливо ответил я.
-Как оказалось, и твой друг тоже.
-Что? Что там произошло?- не понял я. От быстрого и долгого бега у меня помутнело в глазах.
-Пока ты стоял на сцене в окружение разукрашенных шлюх?- уточнила с улыбкой Лиз.- Ты – Гонзо Грэмм, бывший владелец клуба «Бизарр». Ты это помнишь?
Я отрицательно мотнул головой, потом, сделав пару глубоких вдохов, добавил:
-Я вообще мало чего помню из того, что было до комы. Знаю, меня кто-то ударил по голове, затем меня нашли на улице и привезли в больницу. Помню пару друзей, где жил, что делал, пару моментов из жизни, но ничего такого связанного с этим местом.
-Что ж,- изрекла Лиз, выпрямляя спину. Она стояла перед витриной с картой, и свет за ее спиной, оттенял ее лицо.- Пожалуй, у нас у обоих не осталось друзей в этом городе способных нам помочь…


 
Глава 38. Отчаянье.

 -Хм… Думаю, это не так,- не согласился я, так же выпрямляясь.- Пойдем, нужно найти телефонный автомат. У меня есть идея.
-Идея?- удивилась Элизабет. Она поравнялась со мной и теперь шла рядом, смотря на меня не то с удивлением, не то с восхищением, хотя скорее с усмешкой. Понять ее не трудно, пока что именно все мои идеи и всё то, что я делал, и привело нас к такому незавидному положению.
Карта, которую я увидел в витрине, напомнила мне мою карту, а с ней и дневную встречу с тем дружелюбным парнем, что помог мне найти здание с цветами. Он оставил мне свой номер и велел позвонить, если понадобиться помощь, а она-то нам сейчас и нужна была. Возможно, он мог бы отвезти нас в ближайший город. Об этой идее я и рассказал Лиз, когда мы подошли к телефону-автомату.
-Ты, правда, думаешь, что какой-то незнакомый парень, который подсказал тебе дорогу, поможет нам тайком выбраться из города?- подняв брови, удивилась она, едва я взял трубку в руки и достал карту с номером телефона. Я утвердительно кивнул. А что нам, собственно говоря, еще было делать-то?- Да ты, видать, совсем рехнулся, пока мы бежали.
-Да-да, я тебя тоже люблю,- пробурчал я ей в ответ, тыкая пальцем по кнопкам с цифрами. На это она ничего не сказала, только недовольно сощурила глаза, поджала губы и скрестила руки на груди. Не то что бы ей не нравилась моя идея, просто она считала ее глупой, так же, наверное, как и меня.
Может, я и глупый, но я ее люблю так, как никто другой. Я пошел на все ради нее в том мире, в этом, и если понадобиться, то и в другом тоже. И если моя душа принадлежит Богу, то моё тело и сознание –  ей.
-Алло?- услышал я в трубке знакомый голос.
-Привет. Слушай, это парень с картой. Помнишь, ты мне помог найти то большое здание с цветами?
-Ааа, искатель правды, это ты!- узнав меня, протянул парень на другом конце провода.- Помню-помню. Ну, как, нашел, что искал?
-Да, спасибо тебе. Тут…
-А мне-то за что? Я просто показал дорогу,- искренне удивился он.
-Все равно, выручил. Эм, помнишь ты сказал, что если понадобиться помощь, то я могу тебе позвонить?- спросил я, чувствуя, что выгляжу дураком, а когда глянул на лицо Элизабет, понял, что это действительно так.
-Да, конечно. Тебе нужна помощь? Куда подъехать?
Я призадумался.
-Знаешь, старый театр на окраине города? «Корнеги Холл», кажется.
-Да,- ответил парень.- Скоро буду. Увидимся внутри.
-Спасибо,- поблагодарил я, но было поздно, едва я договорил, как в трубке раздались гудки.
Я посмотрел на Элизабет, а она лишь пожала плечами. Мне ничего не оставалась, как развести руками в стороны.

 
Глава 39: Каин…

Мы довольно быстро дошли до театра. Как мне кажется, быстрее, чем от него до клуба «Бизарр». Может, мы просто торопились, а может, эта дорога была короче.
Возле театра никого не было. Мы зашли внутрь, но и внутри было тихо и безлюдно.
-Только не упади, как в прошлый раз, ладно?- беря меня под руку, заботливо предупредила Лиз. Только сейчас я заметил, что от нее пахнет сладкими духами, напоминающими запах цветов иланг-иланг.- Куда отправимся, когда выберемся отсюда?- спросила она, смотря на звезды.
-Ко мне,- ответил я, глядя на нее.
-К тебе?- переспросила она, переводя взгляд с мертвых горелок в небе на меня.
-А почему бы и нет? Никто ведь не знает, где я живу. Даже я сам.
Она развернулась ко мне, встала передо мной. Ее глаза были прямо перед моими, только чуть пониже. Ее руки плавно легли мне на плечи, а я не заметил, как приобнял ее за талию.
-Даже ты сам?- повторила она, утыкаясь лицом мне в шею. Ее горячее дыхание опалило мне кожу. По телу пробежали огоньки алого пламени.
-Даже я сам,- повторил я.
Нам просто оставалось немного подождать, и наше небольшое приключение подойдет к концу. Еще одна пройденная ступень вместе. Не знаю, может, мы сделали это – нашли друг друга? И сейчас, стоя перед сценой, я чувствовал, как приближается покой.
-Может, потанцуем?- предложил я шепотом, боясь, что если скажу это в полголоса, она испугается и убежит.
-Давай,- услышал я тихий ответ под ухом. Ее губы касались моей шеи, и мне казалось, что это лучший момент в этом вечере.
Послышался нежный голос пианино, вздрогнула сначала Элизабет, а потом, поняв откуда звук, и я.
 На сцене стоял, тот парень, который помог мне днем. Увидев, что мы его заметил, он замахал рукой в сторону изодранной кулисы.
-Андрэ, хватит, они передумали,- сказал он наигранно, и музыка резко прекратилась.- Я думал, вы хотите потанцевать…
-Сезар?- удивилась Элизабет. А я застыл в ужасе, поняв, какую ошибку совершил.
-Элли, мое почтение,- парень на сцене ей в ответ сделал кивок головой, а затем полупоклон в мою сторону.- Джерри.
-Я не Джерри,- резко ответил я, не сводя с него глаз.
-А я не Том, но не называть же мне тебя Тото. Или ты предпочитаешь, чтобы я звал тебя Гонзо?- он засмеялся, и я в этот момент услышал за спиной чьи-то шаги.
Я огляделся. Позади нас стояло пятеро амбалов в черных костюмах, у каждого в руке был пистолет. За Сезаром на сцене стояло еще четверо телохранителей, и парочка у входа. Мы были окружены, и находились в тупиковом положении. Удрать из такого капкана было невозможно.
-Как ты нашел нас?- спросила Элизабет, она видимо не догадалась, кому, сам того не зная, я позвонил.
-Нашел?- с фальшивым удивлением улыбнулся Сезар.- Я вас никогда и не терял, верно Фрай?
К нему из темноты подошел, тот самый рыжий парень в красной куртке, которого мы видели в клубе «Бизарр». Он помахал нам рукой:
-Слежка, погони, интриги. Ха-ха-ха-ха, я обожаю эти вещи!
Кто бы что не говорил, а в том, что мы пришли к такому исходу, был виноват только я.  Я затеял грызню с Когнитти, мое прошлое не дало нам спокойно слинять из города, и, наконец, это я позвонил тому человеку, что на нас объявил охоту.
-Элизабет, это ему я звонил с автомата,- я взял ее за руку, не знаю зачем, может, чтобы она не убежала. Хотя, я ее не стал бы держать, и не стал бы ее винить, если бы она просто ушла.
-Но зачем?- все еще не понимая, спросила она, в ее глазах я увидел отчаянье.
-Он не знал, что это мои люди вас пытались поймать,- ответил за меня Сезар.
-Но как?- она посмотрела сначала на него, потом на меня. Отчасти я разделял ее негодования.
-Не бери в голову, ты потом все узнаешь,- вместо ответа Сезар пожал плечами.
Горгульи со своих высоких мест смотрели на меня своими ледяными глазами, люди Сезара молча стояли подобно могучим исполинам, каждый из которых готов был умереть за своего хозяина. Они готовы были умереть за него, а готов ли был я умереть за Элизабет? Как самурай за сюзерена, как вассал за господина, как верный пес…
-Она ни в чем не виновата, это я перешел дорогу твоему брату, это моя вина. Она тут не причем,- я выпустил руку Элизабет. Пришла пора взглянуть в лицо своей судьбе. Пусть страх завладел моей душой, моим нутром, но мой разум был еще в моей власти, и я должен был обезопасить Лиз. А ей безопасней там, где меня нет.- Отпусти девчонку.
Тут же я поймал на себе недовольный взгляд Элизабет, в котором затерялся немой вопрос. «Что ты делаешь?» - кричали ее голубые глаза, томимые в тени. Я отвернулся от нее, ни к чему ей идти за мной в пекло.
-Как трогательно и в тоже время благородно! «Учитель, оставь детей в покое!»- в ответ пропел Сезар, и громко засмеялся.- Прости, но брат мой Авель, лишь делал то, что я просил. Понимаешь ли, но в этой большей игре, тебе уготована роль Дамы, а Элизабет, как и Когнитти всего лишь пешки. Мы все на стороне черной «масти».
-О чем ты говоришь?- я абсолютно не понимал, что он несет.
-«Дай руку, Дельвиг, что ты спишь?». Ты, друг мой, еще не готов принять правду, за которой пришел в этот мир. Поэтому!- Сезар махнул рукой ребятам за моей спиной.- Тебе, Марио, придется спасти свою маленькую персиковую принцесску.
Двое амбалов схватили Элизабет, двое других ухватили под руки меня, и прежде, чем я успел что-либо предпринять мне в лицо уперся ствол пистолета. Все происходило слишком стремительно. Элизабет пыталась вырваться, а я растеряно и беспомощно смотрел, как ее уводили к выходу из театра. Что я мог поделать? Только умереть, или подождать того, что случиться со мной дальше.
-Освободите меня!- вырываясь кричала Элизабет. Сколько же силы и отваги в этой хрупкой на вид девушке…
-Не беспокойся, оловянный солдатик,- Сезар спустился со сцены и подошел ближе ко мне. – Пока она будет ждать тебя, с ней ничего не случиться. Вот увидишь. Настоящая игра, скоро начнется,- и, похлопав меня по плечу, он направился туда, куда увели Элизабет.- Давай, увидимся на крыше… синего здания с цветами. Там ты и встанешь на тропу всей правды.
У самого выхода он вдруг остановился, и, не оборачиваясь, крикнул через плечо:
-Кстати, старик Нам передает «привет».
 
Глава 40: И пусть демоны расскажут правду.

 Сезар ушел, а я остался наедине с тремя его шестерками, хотя они были такие здоровые, что их скорее можно было назвать вальтами, а я в покерной колоде, наверное, был двойкой.
Цепкие руки громил отпустили меня, от лица убрали пистолет.
-Иди, спаси всех нас,- серьезным сказал один из парней в черном.
-Мы верим в тебя,- ободряюще кивнул другой.
-Не подведи ее,- улыбнулся третий.
Я разинул рот. Что, они черт их возьми, несут? Спасти их? Верят в меня? Что они вообще знают обо мне? За кого принимают? Жалкие шавки на поводке. К черту их!
Рванув к выходу, я надеялся застать Сезара и Элизабет, но в темноте крошечного фойе я на что-то налетел, а затем, зацепившись за какую-то дребедень штаниной, полетел вниз. Боль, страх, обида – всё перемешалось в едином пламени, всё принялось разрывать меня изнутри. Я лежал на полу, хватал ртом воздух, и не понимал, что мне делать и как быть. В полицию не пойти, на помощь не позвать, самому не справиться.
Мир отвернулся от меня, Бог оставил, бросил одного. Я, заслужил все это – выть, поджав хвост, но Элизабет нет. Она ни в чем не виновата, всего лишь хотела мне помочь, и не должна из-за этого страдать. Если благими намереньями вымощена дорога в ад, то мне, придется разобрать ее по кирпичику, спуститься в самое пекло, и подобно Орфею, спасти Элизабет. И не время лежать и скулить, она ждет, что я приду за ней. А мне негоже заставлять ее ждать!
Поднявшись, я первым делом выкинул кепку, она мне теперь ни к чему. Пусть все знают, кто я, пусть все знают, что я иду.
Однако, выйдя на улицу, пыл мой поугас – ведь куда мне идти? Я огляделся по сторонам, задрал голову вверх, в поисках здания с цветами. Вон оно, среди других высоток. Тяжело вздохнув, я побежал навстречу своей судьбе.
У меня не было плана, не было идей. Если будет нужно, я стану Исааком, ведомым Авраамом, и лягу на алтарь. Если нужно будет стать Икаром, то Сезар полетит под солнце вместе со мной. Нет, я не перестал бояться смерти, я не был к ней готов, но если моя дорога ведет к ней, если Дина была права, то другого выхода у меня нет.
Я бежал и бежал, а над головой грохотали сгущающиеся тучи. Небо темнело, вместе с этим звезды прятались в космической глуши, как бы не желая видеть предстоящей казни. Как бы там ни было, сегодня кто-то умрет, и у меня не было сомнений, что это я.
Не знаю, откуда у меня было столько сил, но до здания с цветами я добежал без остановок, и едва добежав до него, я рухнул на лавку, на ту самую, на которой на кануне сидел с Диной. Надо было отдышаться прежде, чем отправиться на самый верх.
-Привет!- услышал я над своим ухом, и вздрогнул от неожиданности.
-Боже ж ты мой!- выдохнул я, пытаясь успокоить и без того выскакивающее из груди сердце. Я почти поймал сердечный приступ, а рыжая чертовка, как ни в чем не бывало, плюхнулась рядом со мной на скамейку.- Опять ты!
Едва я собрался встать и пойти к зданию, как появилась Дина. Признаться, увидев, ее я испытал небольшое облегчение. Может, потому что увидел знакомое лицо, а может, потому что боялся идти наверх.
-Что ты тут делаешь?- спросил я девушку, оглядывая ее с ног до головы. Все та же юбка, те же полосатые колготки или гетры, и, как ни странно, та же футболка. В ней ничего не изменилось, только на голове вместо двух хвостиков был один. Интересно, что же все-таки у нее с рукой?
 -Ищу резиночку,- мило ответила она, глядя по сторонам.- Она куда-то упала, но не помню куда. Ой, а ты разве не умер?- как бы невзначай спросила она, на ее зеленых, как молодая трава, глазах застыло удивление.- Тебя же ножом покромсали. Так тык-тык!- она с потерянным видом изобразила, как тычет в кого-то ножом.
-Господи, да ничего со мной не случилось и не случится!- чуть ли не прокричал я.
-Но ведь…- она застыла, глядя на меня и держа в руке несуществующий нож.- Тык-тык.
Ее забавный вид и желание, чтобы я умер, напомнило мне того чувака в красной куртке, Фрая, кажется. Я представил, как он выскакивает из-под лавки и довольный кричит: «ха-ха-ха-ха, я обожаю эти вещи!». Это меня натолкнуло на мысль, что мне немедля нужно идти.
-Ладно, мне пора,- сказал я ей, вставая с лавки.
-Зачем ты делаешь это?- вдруг, не понимая, спросила она.
-Что?- тоже не понимая, уточнил я, глядя на нее растерянную сверху вниз.
-Зачем ты продолжаешь всё рушить? Зачем ты делаешь так, как тебе говорят не делать? Ты видишь, что из этого ничего не выходит, и продолжаешь делать всё только хуже.
-О чем ты?- недовольно развел я руки в стороны. О чем она опять говорит?- Ты говоришь, что если я продолжу, то я умру, но я не могу отступить сейчас, когда Элизабет в опасности. Да, ты права, это из-за меня она попала в переделку, но я здесь, чтобы спасти ее. Это мой долг!
-У тебя, как и у других, нет чести,- гневно бросила девушка, ее изумрудные глаза заблестели.- Ты ужасный эгоист. У тебя была Элизабет, у тебя все было хорошо, но ты погнался за правдой, которую все никак не можешь принять, и вот ты потерял возлюбленную. Я говорила тебе, с тобой у нее не будет счастья, старик Нам говорил тебе, не ищи ее – накличешь на нее беду, но ты никого не послушал, решил сделать так, как тебе хочется, и смотри, что из этого вышло! Ты  не смог остаться с ней в том сне, так с чего ты взял, что сможешь остаться с ней в этом? А? Ты думаешь только о себе! В твоих порывах нет благородства! У тебя нет чести! И умрешь ты только из-за своей глупости!
-Да что ты знаешь об этом?- раздраженно выпалил я.- Если ты была в курсе всего этого, если тебе было известно, что всё выйдет именно так, почему ты не пыталась помочь ей, она же твоя подруга?
-Лучшие друзья на-ве-ки!- проскандировала она ломаным голосом.- Потому что кроме тебя ей ничего не угрожает.
-Что-о-о?- недовольно протянул я. Как она вообще смеет так говорить? Я пришел спасти Элизабет, а она сидит тут и как обычно несет свою ахинею.
- Умрешь ты, а не она,- пожала плечами Дина.- Для нее было бы лучше, если бы ты не приходил за ней.
К черту эту девку! Мне нужно спасать Элизабет.
-Фиг с тобой,- я махнул на нее рукой и развернулся к зданию, но тут же вспомнил слова Сезара: « Старик Нам передает привет». Дина тоже упомнила его.- Ответь мне напоследок, кто такой этот старик Нам? 
-Ааа, этот вечно спящий мальчишка,- уже спокойно, словно забыв о своей тираде, протянула девушка.- Держись от него подальше. Он слишком много знает, и, кажется, ты ему не нравишься,- а затем она опять изобразила, что у нее в руке якобы невидимый нож.- Там… Тебя чик-чик.
Пожалуй, с меня хватит бестолковой болтовни с ней. Обитатели адских глубин и так меня уже заждались.
Я перебежал дорогу, собравшись с духом, вошел в громадное здание.
Внутри было светло. Едва я вошел, как оказался у столика, за которым сидел охранник. Он посмотрел на меня из-под козырька своей фуражки:
-Вам кого?- спросил он, и я по привычке хотел ответить: «вас», но вовремя очухался. Удивительно, как я еще, наполненный страхами и сомнениями, умудрялся сохранять язвительность. Это, конечно, отчасти здорово, но мужик в форме ждал ответа, ответа которого у меня не было.
-Эм... Мне надо на крышу,- ничего умнее, как сказать правду,  я не смог придумать.
-К Сезару?
-Да,- я бы удивился, но это было все настолько гладко, настолько продумано, что уже ничего удивительного в этом не было. Я попал в чужую игру, правила которой до сих пор мне были непонятны.
-Лифт справа,- поведал мне охранник и уткнулся в газету. На его столе возле служебного телефона стояли механические часы. Все три стрелки встали на одиннадцати часах. Они были мертвы, и вскоре мне предстояло стать таким же, как и они.- Тебе зонт не помешал бы, дождь собирается,- бросил мне мужчина вдогонку. Я оглянулся на него, он все так же смотрел в газету.
Я подошел к лифту и дрожащей рукой нажал на кнопку. Я надеялся, что лифт будет долго спускаться, но двери открылись тут же. Дрожащими ногами я вошел внутрь. Лифт отправился на последний этаж. Весь волнуясь и дрожа, я огляделся, хотя бы только для того, чтобы не думать о предстоящей кончине.  Ужас сжимал мое сердце, он морозным туманом, охватывал мое тело. Казалось, от холода в груди у меня примерзнет к нёбу язык. Я представлял, как меня накроет мрак вечного сна, как не станет меня, как я умру, и больше никогда не увижу Элизабет, никогда не услышу своих мыслей. Пройдут сотни лет, веков, а меня все равно больше не будет, я никогда не вернусь. Настанет конец, навсегда…
Тошнота подкатила к горлу, и чтобы ненароком не выплеснуть содержимое моего желудка на пол кабинки, я задрал голову к верху.
«Порой и «да», и «нет» ведут в одну и ту же точку» - увидел я надпись на белой пластмассе, скрывающей лампочку. Снизу была подпись: «S.». Я знал только одного человека, чье имя начиналось на эту самую букву.
Лучше мне не стало, и когда я вывалился из лифта, я переживал, что не дойду до выхода на крышу, который, кстати говоря, еще предстояло отыскать. Оглядевшись, я заметил стрелки, указывающие в какой стороне находился выход. Я медленно отправился вперед. Чем ближе я подходил, тем сильнее дрожали коленки. Я не мог думать ни о чем другом кроме, как о смерти.
Вот она дверь. Похожа на ту, что я видел в больнице Генри, только не золотая. Я оглянулся. Мне хотелось, чтобы сзади стоял он, директор санатория для душевнобольных, и, улыбаясь, подбодрил меня, мол:
-Ты сбежал от меня, будучи овощем, сбежишь и из этой ловушки.
Но сзади никого не было, коридор пыл пуст. Скрипя заледеневшим сердцем, я открыл дверь и вышел на крышу. Тут же меня пробил холодный ветер, показалось даже, будто меня насквозь проткнули холодным мечом.
-А вот и ты, освободитель бедных и усыплённых!- радостно объявил Сезар, завидев меня. За его спиной стояла Элизабет, за руки удерживаемая теми шкафами, что ее увели. Подле Сезара стоял Когнитти, он мерзко скалился, представляя, как из меня делают начинку для гроба.- Так, подходи ближе, друг мой,- с радушием замахал рукой, его старший брат.- Подходи ближе, вставай на коленочки, ты, верно, устал?
Я сделал, как он велел, подошел ближе к нему и встал на колени. Признаться, он был прав, я устал. Не только физически, но и морально. Устал бегать, искать, что-то понимать, устал бояться, переживать, я просто устал.
-Ты стал таким слабым... Таким жалким...- в голосе Сезара был упрек, который перерос в обвинение.- Что с тобой случилось? Куда делся воин, который жил внутри тебя? Неужели в погоне за девчонкой ты все растерял?- обвинение сменилось непониманием, затем горечью.- Посмотри на себя. Разве ты не должен был защищать Элизабет? Разве не ты должен был защищать её, а не она тебя от тех кошмаров, что ты видишь, закрывая глаза?- я поднял глаза на Элизабет. Она стояла там, в окружении этих здоровых шавок и я ничего не мог поделать. Она стояла и смотрела в сторону. Ей было противно смотреть на меня, стоящего на коленях, побежденного без боя? Или она не хотела видеть того ужаса, что со мной собирались сделать? Больно ли ей было за меня? Этого я уже никогда не узнаю.
Сезар был прав, я не смог защитить ее, когда она спасала меня так много раз, что я сбился со счета. Я нуждался в ней сильнее, чем она во мне. Это и имела в виду Дина, когда мы впервые с ней встретились. Элизабет была моим ангелом, а я был смертным человеком, а смерть всегда находит смертных…
-Ты все бегаешь за фантомом из своих снов, но ты до сих пор ничего не знаешь, ни о ней, ни об этом мире,- Сезар вздохнул.- Разве может слепой увидеть, глухой услышать, немой сказать, а косой попасть? Где это видано, что стукач не выдаст, а свинья не съест?
Он говорил, а я пытался понять, что этот чокнутый парень от меня хотел. Но едва он сказал: «попасть», как во мне зародилась крошечная надежда. Я мог сыграть Джона Уэйна; в последний раз – достать свой пистолет, начать размахивать им во все стороны и потребовать отпустить Элизабет. Это может сработать, если меня раньше не расстреляют.
И я встал, медленно и неуклюже, потому что ноги отказывались слушаться. Так же кое-как достал пистолет и направил его дуло прямо на Сезара.
-Ой, да ладно, мы оба знаем, что у тебя кончились эти твои резиновые пульки,- он пренебрежительно махнул рукой, мое действие не произвело на него должного эффекта.- Брось ты его. Смотри, тут даже никто не поднял пушки в ответ. Ты, конечно, крутой, тут никто не спорит, но Бутч Кэссиди; из тебя никакой.
Мой план провалился, и я послушно бросил свою «стреляку» в сторону.
-Брат мой Рэм;, будь добр, подай мне его огонь-палку,- любезно обратился Сезар к Когнитти, и тот с явной неохотой исполнил просьбу.- Вот как странно,- нахмурил брови старший брат, едва взяв травматический пистолет в руки.- Нас почему-то так и тянет доверять тем, кому доверять нельзя. Ведь все мы помним, что случилось с Авелем!- и с этими словами он выстрелил Когнитти в голову, прямо в висок.  Его мозги брызнули алым свищем в лицо Сезару. Бездыханное тело некогда наглого блондина упало мешком картошки на холодную крышу.
Я видел, как вздрогнула Элизабет, когда раздался хлопок, слышал, как она вскрикнула, едва холодный воздух озарился кровью. Она хотела в ужасе закрыть лицо руками, но не могла.
Никто из мордоворотов Сезара и бровью не повел, когда тот убил брата. И тут, на меня накатила новая порция ужаса - если он так беспощадно поступил со своим родным братом то, что же ждет меня?
-Его смерть, как и моя ничего не изменит,- покачал головой Сезар.
-Ты чудовище!- вдруг крикнула, молчавшая до этого, Элизабет.- Как ты мог?!
-Тереза, перестань,- он махнул в ее сторону рукой, а затем бросил пистолетик мне под ноги.- Я же говорил тебе, всё только начинается,- он подошел ко мне и достал из заднего кармана выкидной нож.- Видишь ли, Гарри, как ты мог заметить, мы с тобой помечены нитью Ариадны,- с этими словами Сезар указал лезвием на свой глаз, в котором была золотая трещина.- У тебя их две. В зеркале их не увидеть, но если бы ты всмотрелся в чужие глаза, то в отражении увидел бы в своих точно такие же. А это значит, что только ты, вернувшись в начало, можешь попасть туда, куда мы без твоей помощи попасть не можем.
-О чем ты говоришь?- я, и половины не понял из того, что он мне наплёл.- Почему все вокруг несут какую-то чушь?
-Чушь? Ты просто не понимаешь,- Сезар разочаровано встал, направился к Элизабет.- Старик Нам мне все рассказал, про нити, про фазы, и как можно выбраться. Но я застрял, а ты нет. Я бы мог тебе все рассказать, но разве стал бы ты меня слушать? Нет,- он покачал головой.- На твоей шее висит якорь, и он тянет тебя на дно, в пучину. Ты сам выбрал этот путь, и пора бы прийти к его концу. Ну что Исав;, я даю тебе право выбора. Скажи мне, кто из вас двоих должен умереть: ты или она?
Настал тот момент, которого я так боялся. Я посмотрел на Элизабет, в последний раз. В ее глазах, как и в моих, был ужас. Как жаль, что из-за меня ей пришлось пройти через все это.
-Прости меня, Элизабет!- все, что я мог сделать, это отдать свою жизнь, чтобы наладить ее.- Все будет хорошо, я все исправлю!
-Нет! Не надо!- закричала она в слезах.
-Сезар!- подняв голову, бросил я. Истинный самурай, не смотря на страх, должен умирать с огнем в глазах.- Я выбираю себя! Убей меня!
-Это твой выбор, Исаак? Ты даришь девчонке жизнь?
-Да, таков мой выбор!- твердо заявил я.
-Что ж, Маугли, сын Сионийских гор, ответ неверный! И цена ошибки такова,- он подошел к Элизабет и я в ужасе закричал.- Ты даришь ей жизнь, а я ее забираю!
Его нож взметнулся вверх, вдоль ее шеи. Кровь хлынула во все стороны. В голубых глазах ее застыл страх. Ее ноги подкосились, и она упала на спину. Я скорее подбежал к ней. Принялся останавливать кровь, но было поздно. В ужасе я смотрел, как она умирает у меня на руках.
-Ты думал, что проснулся, но это не так. Разница лишь только в том, что в прошлом сне все было хорошо, а этот заканчивается ночным кошмаром! Возвращайся туда, откуда пришёл, искатель правды. Может, там ты сможешь спасти ту, которую так сильно любишь...
Я обернулся на Сезара, он и его телохранители были уже у выхода с крыши. Они уходили под звуки грома, под сверкающие в небе молнии.
-Будь ты проклят, сукин сын!- закричал я ему в след. На мое лицо посыпались капли дождя, так же резко, как и слезы из моих глаз.
Когда я посмотрел на Элизабет, она была мертва.
Из моей груди вырвался вопль.
-НЕТ! НЕТ!- повторял я, глядя в ее голубые глаза.- НЕТ!
Я задыхался от боли и не мог поверить, что она была мертва. Кто угодно, но только не она.
-Боже, нет! Только не это! Пожалуйста, нет!
Я умолял, я плакал, я кричал, захлёбываясь слезами… Но что бы не делал, как бы не хотел. Она была мертва!
ЭЛИЗАБЕТ была мертва... 
 
 



Эпилог:
И весь этот мир  -  мой… .
 
В каком-то дешевом баре за одиноким столиком, сидела пара ног, чей владелец  не спал уже несколько дней. Мотаясь в забытье по городу, он пил, пил, и пил снова. Вот и сейчас, он делал тоже самое. И собирался заняться этим «благородным» делом завтра, и послезавтра.
-В этой игре в любовь, погиб он некрасиво,- послышалось за его спиной, и хозяин ног обернулся. Прямо позади него стоял кто-то в черных туфлях.- Не этого я хотел от тебя, чтобы ты как пьяница просиживал штаны в кабаках. Алкоголем не смыть кровь со своих рук, не вернуть, того, кого убил.
-Заткнись, сволочь! Это ты ее убил!
-Я говорил тебе, что ни ее смерть, ни моя, значения не имеют. Главное, чтобы ты вернулся в начало, и нашел дверь. Для тебя не все потерянно.
-Сдохни, потом поговорим!- пробурчал хозяин ног за столом.
-Собственно, за этим я и пришел, но сначала, я должен тебе сказать, что если ты хочешь вернуть девушку, то тебе нужно выбраться отсюда. Ну же, Нимо, приди в себя…- после этого хозяин туфель достал из кармана знакомый пистолет, поднес к виску и спустил курок. После короткого хлопка, его тело рухнуло на пол, а некто в красных кедах, что доселе стоял рядом с ним, весело засмеялся:
-Ха-ха-ха-ха, я обожаю эти вещи, а вы, мистер…