Русский магазин, как островок Родины

                Её телефон кудахтает сегодня спозаранок, звонит старинный друг:
— Просыпайся. Хочешь в русский магазин?
— С какой такой надобности? В холодильнике полки гнутся. Морозилка забита  курятиной, говядиной, свиным фаршем.
— А в моём – кроме света ничего.
— Могу поделиться; аппетит у меня что-то пропал в последнее время.
— Ты ж, без  машины теперь. Давай, прокачу.  Мне всё равно сейчас  мимо  проезжать  к зубному.
— Ну, разве что прокатиться…
— Буду через 40 минут.
— О, кей!

                Дорога в другой конец города убаюкивает. Ничего особенного, – думает она, –  как всегда, дождливая грусть и ни одной лужи для разнообразия.  Всё гладко, расчерчено, размеренно, согласно дорожным знакам, светофорам и по Правилам движения.  Никто ничего не нарушает, не поскользнётся, не выскочит с кулаками выяснять кто прав, кто виноват.  Скукотища! Разве, что шпили католических и евангелистских церквей  на пути оживляют ландшафты.

                А вот и настоящая достопримечательность – огромный  русский магазин! Сто лет в нём  не была. Старинный друг мчится на второй этаж к зубному врачу, а она, взяв для порядка  железную тележку, –  к товарам. Они завлекают ещё до входа; красуются на свежем воздухе тыквы, дыньки  "комсомолочки", апельсины, хурма, лук репчатый. Всё оранжевое, всё кругленькое и всё одной величины. Без очков не разберёшь, что за фрукт. Рядом капуста белокачанная и фиолетовая мини-сортов. По величине и форме – такие же. Сразу с порога  предстаёт взору сумасшедшее разнообразие  помидоров! Розовые крупные, с её кулак, остроконечные «сливки».  Чуть поменьше пузатенькие, слегка волнистые, ярко-красные. Кажется, вот-вот соком брызнут! Мелкие, с веточкой, будто крупные вишенки  на дереве, и самые модерновые –  пёстрые, оранжево-зелёного окраса. А чёрные рядками с жёлтыми, вообще, – последний писк! Шлагбаум.  Рядом в вазах – благоухающие свежестью букеты петрушки, укропа, кинзы. Не в силах сдержаться,  фотографирует этот  натюрморт на память.

                И чем дальше она продвигается, тем больше приходит в неописуемый восторг от ассортимента товаров. Самый престижный немецкий магазин перед ним отдыхает. Здесь любимые продукты из  всех бывших  пятнадцати советских республик! От прибалтийских шпрот до кавказских шашлыков, узбекских специй, казахстанских мантов и всего прочего нашего... Русский творог, русский зефир, русские пельмени! Сначала на букву "С": "Семейные", "Столовые", "Советские", "Сибирские" потом "Иртышские", "Омские", "Уральские". Глаза разбегаются! Давно забытый вкус ирисок, батончиков, "Школьных", "Раковых шеек", "Птичьего молока".  Две пенсионерки берут на угощенье внукам. Одна в нерешительности, другая ей советует: "Бери московские. От фабрики Бабаева."

                Тут и советов не надо; только московские! Катится с тележкой дальше. В проходах  на полках соблазняют неизменные голубенькие баночки сгущёнки – обычная и варёная. Кисели молочные и ягодные, гречка, печенюшки, бараночки хрустящие, бублики всех диаметров, сушки  на верёвочке. Не удержалась, повесила на шею, грызёт, как в детстве. Но, вдруг, икота прицепилась. Это Душа разговаривает с Богом, –  сказал кто-то из чувственных на ПРОЗе. Кажется, Рома /Чёрный кот/. К счастью, за поворотом –  напитки. Ооо! Расписной самовар! Бесплатный чай, блины и с тем, и с сем; угощайтесь на здоровье! Завтра –  масленица! Хозяин магазина стреляет в потолок шампанским. "Как много в этом звуке для сердца русского..." А тут тележка едет с горячими пирожками с капустой. С ума сойти!  За всю жизнь так и не научилась  с тестом иметь дело.  Московское мороженое, выбор –  закачаешься! А семечки –  сортов не сосчитать:  "На крылечке", "Стенька Разин", "У околицы", "Тамбовский волкЪ". Просто живая картина в одно предложение: "На крылечке - Стенька Разин, а у околицы - тамбовский волк".

                Вдруг, колбасный аромат откуда-то. Слюнки текут, "ах, как кружится голова, как голова кружИтся..." Оказывается, стоит нарезка, пять сортов для пробы.  Розовой  мини-вилочкой подцепляет и –  в рот. Вааау! Чуть с языком не проглотила. Берёт для пробы по колечку от каждой.  И такой волчий аппетит просыпается, ну, не в силах устоять и всё тут! Пять раз попинается с этой вилочкой. Вот, упрямец желудок, ностальгирует, не хочет менять прописку. Остановливается на "Домашней" и едет дальше к рыбным деликатесам. А что может быть вкуснее нашей селёдочки крупной, прямо из ведра, под картошечку в мундирах? Нииичееего!  Ни в какое сравнение не идёт она  со знаменитой, без крупинки соли, голландской, которая – за хвост и в рот, или немецкой разделанной, в уксусе вымоченой. "Подайте икру красную "Лососевую"; чёрная надоела", – шутит она с продавщицей. "Бабушкин рецепт" –  закрутка на зиму в стеклянной банке –  тоже пригодится; какой же стол без жгучих помидорчиков-огурчиков? И квашеная капустка ядрёная необходима, как воздух! А вот и плавленные сырки на пути. "Волна", "Дружба" –  это же наше всё; после Пушкина, конечно", – образное выражение соображающих на троих. В общем, уже полна тележка.

                На душе –  радости через край! Забыла, когда так сильно радовалась, словно солнце сквозь ресницы светит вниз на её покупки. А сзади –  на чистом русском, как нежная мелодия: "Женщина, разрешите тут нам проехать?" –  улыбается молодая мамочка с деткой в коляске. –  "Да, пожалуйста, милая! Хоть десять раз". Торкнулось сердце; её дочка и прочая родня начисто отвергли родной язык. И её заставляют "шпрэхать". Непонятно, отчего – почему "открылись шлюзы", ручьём покатились слёзы. А как ей домой в Россию  захотелось – передать словами невозможно…
   
                Укладывает продукты на ленту, едут они к кассирше, а сама, тем временем, –  в сумку за салфеткой. Брюнеточка-толстушка при расплате, наверняка, заметила; неудобно как-то:
— Вы, уж, извините, девушка. Сама не знаю, что со мной.
Та сразу  успокаивать:
— У нас подобное со многими происходит. Тут дедушка, мой земляк из Омска, целыми днями у нас в магазине околачивается. Говорит, что здесь для него островок Родины.  Гоним его: "Идите, дедуля, по улицам погуляйте". А он не хочет: "К чему мне  чужие улицы? Я бы по своим родным улицам погулял, на которых вырос". Многое здесь людей не устраивает.  Некоторые говорят, что если бы вернули им дома, которые по дешёвке перед отъездом продали, вернулись бы домой с удовольствием.
Тут и друг подоспел от зубного:
— Чё за дела? Рассопливилась… Как изволите Вас понимать, мадам?

                Заполнил  её пакетами с продуктами  багажник до отказа. В машине  полакомились московским "Пломбиром", а дома попили чайку с лимоном вприкуску с печеньями, сушками, ирисками. Немецкие продукты из холодильника /он, ведь, не резиновый/ подарила старому другу. Семье на неделю хватит. Само собой  по две горсти семечек в карманы его куртки тайком в благодарность насыпала. Счастья  на душе, – что звёзд на небе! Можно созывать дорогих гостей!


На фото - автор на персональной выставке акварелей.