Новая жизнь. Глава двадцатая. Катя

Продолжение. Начало - http://www.proza.ru/2018/02/02/480.

Глава двадцатая. Катя.

ЗАГС Приморского района находился недалеко, на улице Романа Кармена, знаменитого кинодокументалиста. - Где ещё и жениться нам, как не здесь? Символично, правда, Кать?
- Конечно. Бракосочетание двух "кинематографистов" только здесь и могло состояться.

Регистратор ЗАГС, крупная приветливая женщина, приняла их заявление, и без проволочек предложила выбрать дату.
- Хотите в выходной? Тогда только в субботу двадцать восьмого. А в будний день можно и раньше немного.

Катя с Максимом переглянулись, и согласно кивнули.
- Двадцать восьмое годится.
- Ну, тогда приходите с утра. В одиннадцать часов - ваша регистрация.

- Следующий пункт программы - клиника, - объявил Макс, расположившийся в, ставшем уже за это время привычным, кресле,  - Катюша, будь добра, позвони Владимиру Витальевичу сама. У тебя это лучше получится, более официально.

- Владимир Витальевич, здравствуйте! Наш протеже решил всё же воспользоваться вашим любезным предложением о госпитализации. Нет, чувствует себя неплохо, но хочет - ещё лучше. Можно будет его немножко оздоровить?  Времени для санаториев пока нет, а неделька выдалась свободная как раз. Возьмётесь? Поняла! К девяти натощак? Хорошо. Прямо к завотделения? Понятно, спасибо большое. До свидания!

- Всё! В девять утра найдёшь завотделения, скажешь, что от Владимира Витальевича, он уже будет предупреждён. Дальше - строго выполнять его предписания.
- А почему натощак?
- Анализы сразу сдашь, зачем время терять? Утром можно будет только чай без сахара. Я тебе могу сырники сделать, возьмёшь с собой, потом съешь. Хочешь сырники?

- Сырники - это хорошо. Возьму с удовольствием. А потом будешь приносить только то, что скажут. Лечиться, так лечиться. Сценарий возьму с собой, буду продолжать работу. И достань мне где-то "Морского волка" Лондона, а то я директору дал понять, что читал, а сам с детства его не открывал.

Наутро Макс поехал в больницу, а Катя - на работу. Освободившись в пять часов, она отправилась на одесские Черёмушки, так когда-то окрестили юго-западный массив Одессы. Там родители её и продолжали жить, теперь уже вдвоём в той же самой трёхкомнатной квартире в "хрущёвке".

- Привет, мамуля, - сказала Катя, целуя свою мать, открывшую ей дверь, и вручая ей авоську с продуктами. - Разберёшь там всё сразу, в холодильник надо кое-что  поставить. Папа дома?

- Скоро придёт, за хлебом его послала. Пусть пройдётся, ему полезно. Одышка у него, мало двигается, ленится. Как на пенсию вышел, так набирать вес стал. И ест как обычно, а живот растёт. Ну ладно, ты-то как? Выглядишь хорошо, молодец.

- Натка заходит?
- Редко очень. Реже, чем ты даже. Но у тебя же работа ответственная, я понимаю. А у неё что, старшая медсестра поликлиники, ни дежурств, ничего. Знай, командуй сёстрами. А это она любит. Мной-то не покомандуешь!

- Сама не болеешь?
- Нет, доча. Я весь день на ногах, жира лишнего не завела, бегаю ещё хорошо. Сашка твой забегал недавно, друг у него рядом живёт. Форма отглаженная, молодец, красавчик. Помню, Максим Наткин форму не слишком любил.

- Мамуля, у меня новости, ты присядь. Я замуж собралась.
- Что ты говоришь? За артиста какого? Ой, не одобряю я их. У них в каждом городе по жене, на людях целуются, в постель ложатся с кем попало. Оно тебе надо, доча? Ты же у меня такая умница...

- Да подожди ты меня оплакивать! И не за артиста вовсе! Я свою первую любовь встретила. Всю жизнь его помнила, и вот... Одним словом, мы вчера уже и заявление подали, ты уж извини, что с тобой не посоветовалась. Я со своим сердцем советовалась. Хороший он человек.

- Это же кто такой? Борька, что ли?
- Да почему Борька, при чём тут Борька? Максим это!
- Максим! - Всплеснула рукам мама. - Наткин Максим?
- Да какой он Наткин? Она что, любила его когда-нибудь? Изменяла ему направо-налево. Никакой он не Наткин. Он двадцать лет на учительнице был женат, две дочки у него-близняшки, такие, как Сашка. Но там - всё. Они уже три года в разводе. Так что я его ни у кого не увела и не украла. А теперь и он меня полюбил. А что, меня нельзя полюбить?

- Да не плачь ты, дурочка! Кого же и любить, как не тебя? А Максима я помню, хорошо помню. Нам с папой он нравился, и жалели мы его, когда разбежались они. Дай Бог, что бы у вас всё получилось. Он славный парень был.
- Он и сейчас славный, мам. Знаешь, я побегу, у меня дела. Ты папу сама подготовь потихоньку. А то может ему и не говорить, что это тот самый Максим? Он же видит плохо?

- Нет, скажу. Сама скажу, только не сразу. Посидела бы ещё, отца подождала, а?
- Я приеду, мам. На днях приеду. А через неделю вместе с Максимом придём, его сейчас нет в городе.
- Приходите, доченька, будем ждать. Дай вам Бог счастья!

*  Продолжение - http://www.proza.ru/2018/02/02/2222.