Печальный крошинский джаз - Павлюк Багрим

(с белорусского, эссе - глава из книги «Гамбургский счет Бахаревича»)

От Павлюка Багрима остались одна жирандоль (1)  и одно стихотворение (2). Не так уж и мало, если учесть, что после 99,9 процентов обитателей планеты не остается вообще ничего. Трудно сказать, что у Павлюка Багрима выходило лучше: стихи или жирандоли... Талантливый человек ко всему подходит творчески, с чем бы он ни работал: с музами или с МАЗами. К тому же своё знаменитое стихотворение он написал в юношеском возрасте, а жирандоль смастерил уже зрелым человеком, вернувшись из рекрутов (3) в родной Крошин (4) и став там кузнецом. «Взялся за ум», — сказали бы сейчас; так и видишь перед собой разукрашенного аксельбантами военкома Крошинского района, который исправляет парня «в москалях» с родительской надеждой, что «армия-то из него всю дурь поповыбьет». В нынешней Беларуси принято измерять жирандоли в стихах: одна полезная, качественная вещь достойна тысячи стишков. Мир, в котором живет герой стихотворения Багрима, чем-то похож: в нем людей пачками меняют на усадьбы и лошадей, и ничего: хотя и крепостное, но всё же право.

А еще в честь Павлюка Багрима недавно названа улица в новом барановичском микрорайоне. Эта улица пересекается с улицами Игнатия Домейко и 50 лет БССР, а параллельно ей идет улица Скорины. Микрорайон, кажется, еще строится... Отличная иллюстрация к истории страны, в которой угораздило родиться Багриму: первопечатник, герой-эмигрант, крепостной поэт, номенклатурщик вынуждены сосуществовать здесь веками, и сдается на то, что их уже ничего не сможет разлучить. Четверо пассажиров потерпевшего катастрофу самолета, которые оказались на необитаемом острове. Банда — или джаз-бэнд.

Ведь главный герой Павлюка Багрима - музыка, но музыка, так сказать, бременская — как и персонажи сказки братьев Гримм, он, почувствовав чудовищную, смертельную опасность, которая его ожидает, решается на побег, и единственное, что может его спасти — музыка. Только у бродячих бременских музыкантов была цель, был город, куда они отправились, чтобы начать там вольную и веселую жизнь (зря что ли они так и не добрались до него?!). Бремен — свободный ганзейский город, все граждане которого равны, это порт, ворота в мир, место с ясной поэтической символикой, которое, тем не менее, так и остается в сказке не более, чем символом. Но даже его у нашего бедного дударя нет. Так что герой Павлюка Багрима — бременская музыка без Бремена:

«Куда я пойду? Милый Боже!
Пойду в мир, в бездорожье...
...Куда же ты пойдешь, несчастный?...»

Городским музыкантам в Бремене ему не стать, ведь нет в мире никакого Бремена, и Германии нет, и Италии, и Франции, и Америки — все это вымысел писателей, которые растревожили душу бедного крепостного парня. Некуда убегать. Маршрут в жизни один: Крошин-Москали-Крошин, далее забвение, смерть. Крошин — концлагерь, где человек жалеет о том, что родился. Там человека убивают палками только потому, что пан комендант, которому ночью не дала жена, с утра проснулся слишком «сердитый». Там из людей варят суп, как из петухов. Единственное возможное отклонение от этого зловещего маршрута: побег в лес рядом с Крошином, где герой стихотворения может сбросить ненавистный человеческий облик и обернуться волколаком (5), ведь лучше быть волколаком, чем рабом. Поэтому «сыграй, сыграй, паренек малый, и в скрипочку, и в цимбалы, а я сыграю во дуду, ведь в Крошине жить не буду».

«Знаешь что», — сказал осел, — «я иду в Бремен и думаю стать там городским музыкантом, пойдем вместе, станешь и ты музыкантом. Я стану играть на лютне, а ты - бить в тарелки».

Стихотворение Павлюка Багрима напоминает блюз — блюз в его первозданном виде; так, наверное, пели американские рабы до своего освобождения, задолго до того, как блюзом стали называть все, подо что пьяные освободители любят танцевать свои белые танцы. Если взять расстроенную гитару и прохрипеть, проплакать с надрывом стихотворение Багрима в пустом помещении — результат ошеломляет. Но, возможно, «Сыграй, сыграй, паренек малый...» — это, все же, скорее джаз, печальный крошинский джаз, ведь все эти синкопы в стихотворении Павлюка Багрима непередаваемы, такие можно сыграть только раз — и даже сам автор их уже не повторит. Как по-джазовому звучит это: «Ой, летУчая мышь, летучАя». «Сыграй, сыграй, паренек малый...» — чудо импровизации, доступной только детям и тем, кто ими навсегда остался.

Писатели сами создают своих предшественников. В самом известном романе Гюнтера Грасса «Жестяной барабан» главный герой, мальчик Оскар Мацерат, видя, как вокруг него набирает силу нацизм, как постепенно становится коричневым даже то, до чего не долетело дерьмо из репродукторов, газет и митингов, отказывается расти дальше. Это его протест, его эмиграция в нижний, детский мир, это его вариант саботажа и гражданского неповиновения. Детей и карликов не берут в вермахт (по крайней мере, не брали до 1945 года). Грасс, наверное, сильно удивился, если бы узнал, что его предшественником можно считать и вот этого крестьянского самородка из Крошина:
 
«Ой, летУчая мышь, летучАя,
И чего да ты не села на меня?
Чтобы я больше не подрос
До ободьев отцовых колес».

«Wo ist das denn, Kroschyn?» — спросил бы нобелевский лауреат и был бы еще больше поражен тем, что до Крошина от его родного Данцига на машине можно доехать чуть больше, чем за полдня. Интересно, что Оскар, как и крошинский мальчик, нуждается в музыкальном инструменте, чтобы выразить на его универсальном языке то, что у него на душе — и требует себе барабан. Хотя, если очень захочется, джаз можно играть даже на жирандоли.

Примечания переводчика:
1  Жирандоль - большой фигурный подсвечник (в данном случае - потолочный) для нескольких свечей. Над созданием этой жирандоли Багрим работал несколько лет, она до сих пор находится в Крошинской католической церкви.
 
2  Из творческого наследия Багрима сохранилось только одно стихотворение «Зайграй, зайграй, хлопча малы…», написанное им в юношеском возрасте и напечатанное в воспоминаниях новогрудского адвоката И. Яцковского «Повесть моего времени» (Лондон, 1854, с. 257—265).

3  По легенде, в рекруты Багрима забрили именно «благодаря» его стихам. Вот что по этому поводу пишет Яцковский: "…Сенатор и ректор хвалили успехи учеников (начальное образование Багрим получил в Крошинской римско-католической приходской школе), говоря, что ксёндз Магнушевский служит стране. Эта похвала тем меньше сдавалась ему (ксёндзу-учителю) коварной, что он в глубине души был убеждён в её искренности. И он начал рассуждать о спрятанных в этих бедных парнях талантах, которые, если их развивать, можно достигнуть большой пользы, — о том, что один в особенности мог бы статься знаменитым поэтом. Как доказательство вызвал Багрима, чтобы тот прочитал на белорусском языке свои стихотворения, написанные без никакого вдохновения и образца. Поощрен этим, Багрим достал тетрадь и, не предугадав, что может быть наказан за то, за что простодушный ксёндз столько раз хвалил его, начал читать свои скорбные элегии, из которых только несколько строф осталось в памяти автора, и которые тут приводим: "Зайграй, зайграй, хлопча малы, І ў скрыпачку, і ў цымбалы, А я зайграю ў дуду, Бо ў Крошыне жыць не буду. Бо ў Крошыне пан сярдзіты, Бацька кіямі забіты, Маці тужыць, сястра плача: «Дзе ж ты пойдзеш, небарача?». Такие и тому похожие сердобольные роптания мальчика, который имел всего десяток с чьим-то лет, тронули почтительного ксёндза, но совсем по-другому были восприняты бессердечными экзаменаторами, которые, однако, шесть или семь элегий выслушали с ложным состраданием, смотря только один на одного в наиболее выразительных местах. После прочтения сенатор приказал отдать ему тетрадь, и оба уехали с обещанием, что подумают о судьбе этого необыкновенного поэта. Ксёндз из радости погладил его и заверил, что это ему принесёт пользу. Однако, к огорчению и отчаянию, случилось то, чего он сильно боялся. Через пару дней безвинный мальчик был взят полицией в рекруты. За талант, данный от Бога, испытал несчастье!».

4  Павлюк Багрим родился в 1812 году деревне Крошин Новогрудского уезда (теперь Барановичский район Брестской области, Республика Беларусь).

5  Волколак – в славянской мифологии человек-оборотень на определённое время принимающий образ волка.