Чужая память окончание

  Никакое явление или событие  не возникает вдруг. Сначала под него закладывается фундамент, хотя он может быть сразу и не виден.
  В последние годы в России и Израиле много говорится о недопустимости искажения исторической памяти. Имеются в виду прежде всего события Второй мировой войны.
  Но до недавнего времени из вида было упущено такое явление "как политика памяти или историческая политика". Она возникла в Германии во времена Гельмута Коля, который был обеспокоен тем, что воспитание чувства исторической вины у немцев стало доминирующим. И он решил, что такую практику необходимо переломить.
  Как это сделать? Следует разнообразить подход к оценке исторических событий, показывать альтернативные точки зрения, привлекать для их утверждения политические силы, находящиеся у власти, использовать финансовые и административные ресурсы.
  Разумеется, никто из немецких политиков не говорил и не говорит, что немцы ни в чём не виноваты, наоборот, та же Меркель постоянно осуждает действия неонацистов, проявления антисемитизма, говорит о необходимости пресекать их на корню.
  Но несколько лет назад в Германии опубликовали "Майн Кампф", поскольку истёк срок запрета на его переиздание.
  Поначалу это вызвало ажиотаж, и первоначальный тираж был срочно допечатан.
  Насколько это событие увеличило ряды людей с нацистской идеологией, неизвестно, хотя, быть может, Гитлер для них уже в определённой степени устарел, поскольку они - "сами с усами", и с собственной манией величия.
  К тому же, гитлеровский труд довольно скучен:я прочла его несколько лет назад,- удивление ещё и его примитивностью живо во мне до  сих пор.
  Книгой Гитлера дело не ограничилось:в Германии устроили аукцион продажи его личных вещей. И всё было раскуплено, вплоть до его трусов.
  Нормальному человеку трудно представить, что кому-то доставило радость иметь их и прочее гитлеровское барахло.
  А ведь переиздание "Майн Кампф" и аукцион прошли уже при Меркель. Так что она оказалась достойной ученицей Коля, хотя он от неё и отрёкся, но это отречение было вызвано личной обидой:Меркель его подсидела, и сама стала канцлером.
  Методы "исторической политики" в начале нынешнего века решили перенять и углубить в Польше, а вслед за нею и в других странах бывшего Восточного блока, для которых она стала своего рода знаменосцем в этом направлении.
  Начали с создания Института национальной памяти, который занимается не только исследовательской работой, но и выдаёт рекомендации, кого считать героем, как оценивать те или иные исторические события, как их "проводить" в массы - путём создания музеев, учебников, исторических трудов с единственно "правильным взглядом" на те или иные эпохи национальной истории, закреплять его путём законов.
  Всем "неправильным" историкам - ограничить доступ к архивам, следить за публикациями в СМИ, системой образования, проводить акции памяти признанных героев, обличать внешних и внутренних врагов страны...
  Вам это что-то напоминает, не правда ли? Ещё бы:польские методы успешно воплощаются в нынешней Украине на глазах всего мира.
  Парадокс же состоит в том, что сегодня эти страны в стремлении установить  историческую память и политику только исключительно в своём понимании, уже схлестнулись между собой, поскольку у них были времена общей истории, но разные герои, которые для другой стороны - лютые враги.
  Так "историческая политика"  из теории превратилась в опасную реальность и мощное оружие борьбы страны против страны. Каждый хочет, чтобы помнили и чествовали только тех её героев, которыми она считает сама. И не только в своём государстве, но и за его пределами.
  Вот уже и до Бобруйска дошёл Польский институт национальной памяти, предложив увековечить память польских легионеров Довбор-Мусницкого.
  В то же время в Польше отрицают свою вину за гибель красноармейцев, попавших в плен во время советско-польской войны 1918-1920 годов, сносят памятники воинам Советской армии, погибших при освобождении Польши в годы Второй мировой войны, отрицают участие поляков в преследовании евреев.
  Бобруйские власти, хотя и дали полякам согласие, сами по себе ничего не решают:Бобруйская крепость - мемориал республиканского значения, и здесь потребуется решение республиканских властей.
  И вот уже последовала реакция посольства Польши в Беларуси на возмущённое заявление историка Владимира Ляховского. Это будет не памятник, а "мемориальная доска памяти польских солдат, находящихся в Бобруйске в 1918 году", они там погибли,  а знака их памяти нет.
  "Эти солдаты вступили в созданную в Бобруйске польскую армию, но не смогли вернуться на свою родину. Там умирали представители разных армий:российской немецкой, польской, чешской, и теперь, может быть, настало время всем им поставить памятные знаки, чтобы их видели туристы, приезжающие в крепость".
  Оказывается, это уже и забота о туристах.
  К тому же, ни немцы, ни чехи не обращались с подобной просьбой, и не надо прямо на глазах фальсифицировать исторические события:речь идёт исключительно о польских легионерах, оставивших о себе крайне негативную память.
  Так нужно ли её ещё и увековечивать?
  А, впрочем, может,  и стоит повесить мемориальный знак? Чтобы увековечить именно такую, негативную память, чтобы и через сто лет подтвердить: не обольщайтесь, ничто не забыто, ваши герои - не герои Беларуси и России!